| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Поздравляю, вы прошли стресс-тест, — добавил доктор, и голос его даже чуть окрасился человеческими эмоциями: — Прошу простить за дотошность, просто вы единственная пассажирка рейса "семьсот семьдесят один", с отрицательным результатом на новый вирус бешенства.
— Что? — сглотнув, машинально переспросила Анжелика, отказываясь верить в услышанное.
— Единственная из ста двадцати семи проверенных пассажиров, — лицо доктора вдруг помрачнело.
— А... а мама...что с ней? — внезапно севшим голосом прошептала Анжелика.
— Не волнуйтесь, все люди с положительной реакцией помещаются на стационарное лечение в специально оборудованной лечебнице. Есть надежда, что в скором времени от нового вируса будет найдена вакцина, — доктор произнес эту тираду быстро и почти безэмоционально, как заученный заранее текст.
— Возьмите памятку гражданским лицам и следуйте за мной, — прогудел вдруг военный, не давая беззвучно зарыдавшей Анжелике сползти на пол.
Не видя ничего перед собой, девушка вышла из здания, и тут же военный передал ее с рук на руки провожатым.
— Прости, красавица, я не специально тебя бил, — мягко тронула девушку огромная лапа за плечо.
Шмыгнув, Анжелика машинально кивнула и последовала за провожатыми, сжимая в руке полученный прямоугольник новой медкарты, свой бэйджик и листок с памяткой. Дальнейшее Лика помнила плохо. Ее провели в блестящий ярким светом терминал аэропорта, разместили в разграниченном отсеке, участливая девушка в синей форме помогла разобраться и получить собственный багаж.
В подготовленном и огороженном на месте бывшего зала ожидания жилом отсеке была на удивление пусто. Лишь постепенно сюда начали понемногу приводить еще людей, в основном подавленных. Многие женщины плакали, как и Анжелика.
Рыдать девушка разрешила себе до утра. Завтра, приведя себя в порядок, она собиралась попасть на четвертый этаж, в бизнес салон. Пора встраиваться в систему. К тому же так быстрее получится узнать, где мама и что с ней.
Сергей Тишевский
06 октября, день
Сознание возвращалось медленно и печально, а с ним приходила и жуткая боль, от которой, казалось, голова готова прямо сейчас расколоться.
— Ммм, — не выдержав, я застонал и попробовал пошевелить руками, ногами.
Глаза открывать не хотелось. Интересно, что я там увижу?
Так. Даже интересно.
"Ну-ка, вспоминай" — сказал сам себе.
Так. Волхов, дом родной, платная стоянка, где машину оставил. Расстроенная, что без нее улетаю подружка, поезд Питер-Москва. Оп, Стас со мной не полетел, говнюк, у него на работе проблемы. А дальше?
Дальше меня мгновением мазнуло сладостью воспоминаний по хронологии — Марина, Вика, Катя, а после... а после сразу как ушат дерьма вывалило в сознание, когда вспомнил остальное. Выругался беззвучно и тут же открыл один глаз. И сразу второй.
Я лежал на песке, чуть приподнятая голова упиралась куда-то, и вроде даже под шеей было что-то типа подушки. Сморгнув пару раз, приподнялся, морщась от стрельнувшей в лоб боли и осмотрелся.
В этот момент раздался звук глухого удара, и неподалеку в ореоле брызг в воду упало тело. Плюнув вслед и что-то пророкотав на своем, ударивший парня с аккуратной бородкой Махмуд развернул и пошел в сторону. В руках у него была небольшая бейсбольная бита.
Сморщившись и зажмурившись, взяв пятисекундный таймаут, я попытался привести мысли в порядок, а после открыл глаза и проследил взглядом, куда пошел узбек.
Махмуд сейчас аккуратно пытался переложить на бок Марину, явно нервничая и не зная с какой стороны за нее взяться. Девушка сдавленно застонала, но помогла ему сама — выгнулась, подогнула одну ногу и упала бы набок, если б Махмуд не поддержал.
Пока узбек укладывал девушку, интересуясь ее самочувствием, я перевел взгляд на бородатого насильника, барахтающегося в легкой волне. Серьезно у него кровь хлещет, кстати, смешиваясь с морской пеной.
— Брр... — даже передернул плечами я, когда руки вспомнили ощущение сминаемых человеческих яиц. Состроив гримасу отвращения, перевел взгляд вниз, на свои ладони и едва сдержал приступ тошноты — все мои предплечья были извазюканы в крови и серой слизи, а где-то вся эта срань с песком мешалась. И тут же я почувствовал дискомфорт по всему телу от неприятных ощущений.
Покряхтев, поднялся, чувствуя, как прихожу в себя и, обойдя отказывающегося тонуть и умирать араба, вошел в воду поодаль он него. В тот момент, когда ног коснулась морская вода, снова испытал отголосок чувства иррационального страха и отвращения, но в этот раз переборол его быстрее, чем недавно и, зайдя по пояс, начал смывать чужую биомассу с себя.
Только тщательно отмыв руки, умылся целиком, тщательно вымывая из волос подсохшие колуны крови (откуда там то?), а потом нащупал шишку от удара, которым меня узбек выключил. Только сейчас глянул на Махмуда, который по-прежнему сидел на коленях рядом с Мариной.
Ладно, пора в себя приходить. Быстро окунувшись пару раз, чувствуя, как притупляется боль, и возвращаются силы, я, загребая руками воду, вышел на берег. Стараясь не смотреть на труп с разорванным лицом, обошел узбека и присел на колени рядом с Мариной. Девушка тихонько поскуливала, лицо ее исказила гримаса боли, глаза были крепко зажмурены.
— Марин, Марин, это Сергей. Все хорошо будет, Марин, сейчас мы тебя увезем отсюда, к доктору. У нас в отеле хороший, очень хороший доктор, он тебя сразу вылечит, — вспомнил я про гинеколога. — Марин, все хорошо, теперь все будет хорошо, никто тебя больше не обидит...
Продолжая гладить по волосам девушку, я посмотрел на Махмуда и красноречиво зыркнул на труп неподалеку.
— Обыщи, — негромко произнес я, когда узбек непонимающе нахмурился.
Кивнув, Махмуд тут же метнулся к телу, посмотрел у него по карманам, выгребая оттуда разный мелочный хлам, документы, смятые купюры.
— Ключи от машины ищи, — подняв голову от девушки, которую продолжал успокаивать, негромко произнес я и снова посмотрел на Марину.
Хрупкая девушка сейчас вся сжалась, пытаясь закрыть голову руками. Сморщившись, как будто это мне сейчас больно, я со злостью рассматривал широкие ссадины на ее коже, содранную на локтях и коленях кожу, подсыхающую кровь на ягодицах и бедрах.
— Марин, давай я тебя сейчас отнесу в машину и мы поедем в отель. Хорошо? Марина, ты меня слышишь?
Слышала — ее голова чуть шевельнулась — девушка мелко кивнула.
— Сейчас я тебя отнесу в машину, и мы поедем к доктору, сейчас, сейчас, — осмотрелся я и наткнулся взглядом на Махмуда, — ключи нашел?
Ключей не нашел. Коротко выругавшись, я поднялся и побежал к болтающемуся у берега бородатому. Нащупав в кармане его рубашке документы, не обращая внимания на вялое сопротивление, достал и уже не коротко выругался — это был водитель. И где теперь ключи искать, епть!
— Серега! Здесь они! — брезгливо держа за штанину, показывал мне присыпанные песком портки.
— Водить умеешь? — посмотрел я на Махмуда.
— Да, — кивнул то, но как мне показалось без особого энтузиазма.
— Беги наверх, заводи машину, — быстро сказал я Махмуду и пошел к Марине.
Подойдя, очень аккуратно повернул ее и, пытаясь успокоить, все повторяя на ухо разные глупые успокаивающие фразы, напрягся, поднимая. Марина тут же застонала — видимо больно ей сильно, но я уже нес девушку по тропинке. Несколько раз едва не оступился, резко дергаясь сохраняя равновесие, после чего следовали болезненные стоны.
Когда укладывал Марину на заднем сиденье, она что-то начала тихо говорить.
— Что? Что? — наклонившись девушке, почти прислонившись ухом к обветренным, потрескавшимся губам, переспросил я.
Хм. Она просила какую-нибудь одежду, или просто что-нибудь наготу прикрыть. Надо же, я сейчас и не воспринимал как-то, что она голая — слишком на ней много подсохшей крови и ссадин.
— Сейчас мы за сумкой с твоими вещами съездим, — произнес я.
— К автобусу? — Марина даже приподнялась и приоткрыла глаза. — Сереж, не надо, там опасно... — голос у нее прерывающийся, слабый.
— Что там? — удивился я, — мы только что там были...
— Там бешеные, там убивали всех... — Марина зажмурилась, всхлипнула.
— Да ладно, нет там никого сейчас, мы недавно там были, — погладив по голове, успокоил я девушку, — потерпи, сейчас за вещами, а потом к доктору.
Махмуд уже завел машину и сидел на водительском месте, в ожидании барабаня пальцами по оплетке руля.
— Погнали, — хлопнув дверью, уселся я на пассажирское сиденье.
Гольф сразу дернулся, но тут же заглох.
— Ты чего? — обернулся я к Махмуду.
Тот, помотав головой, снова завел машину, включил первую передачу, но снова гольф, на мгновенье рыкнув мотором, подавился и заглох.
— Ты же сказал, что умеешь водить, — удивленно проговорил я.
— Иээй, умею, просто тут сцепление какое-то пизданутое...
— Слышь, сцепление... вылезай давай, — покачал я головой, выпрыгивая на улицу и оббегая машину.
От резких движений снова заболела голова.
— Ты нахера меня вырубил? — сев за руль, посмотрел я на узбека, стоило только ему дверь захлопнуть.
— Ты себя бы видел! — расширил глаза Махмуд, — я пересрался, реально! Глаза такие, рычал страшно, еще и яйца тому оторвал!
— Испугался, что ли? — хмыкнув, тронул я машину с места. В правой руке снова потянуло поганым воспоминанием ощущения чужих оторванных яиц.
— Нет, блять, не испугался, — насупился Махмуд, отворачиваясь к окну.
— Слышь, а что здесь со сцеплением? — включая третью передачу, и разгоняя машину по грунтовке, спросил я узбека.
Отвечать тот не стал, надулся только.
* * *
— Ух ты нихера себе! — удивился Махмуд, когда зарулив в ворота отеля, мы увидели две туши автобусов в конце подъездной аллеи, неподалеку от здания рецепшена.
У меня сразу внутри кольнуло надеждой — а вдруг? Вдруг это помощь, и вообще все будет хорошо, все наладится? К тому же приступы моего бешенства выключаются — когда сами, а когда и бейсбольной битой, и я могу не стать человеко-зверем, подобным тем, что кидались на нас в городе?
Когда проехав немного, мы вдруг оказались под дулами автоматов, о робкой надежде я забыл и в животе у меня опустился ком плохого предчувствия. У самых автобусов, перед широкой площадкой путь нам преградили два широких смуглокожих рэмбо, в черных разгрузках поверх черных маек, черных кепках и черных тактических перчатках.
Как им только не жарко? У меня в светлой-то футболке все от пота мокрое.
Быстро обернувшись, я увидел, что позади уже стоят несколько похожих воинов, и секунду посомневавшись, все же решил обойтись без попытки геройского прорыва.
— Выйдя из машины, посмотрел в черные стекла очком ближайшего бойца.
— Здрасте, — дернул я подбородком и, шагнув к пассажирской двери, приоткрыл ее, — у нас раненый. Ви нид э докта.
Заглянув внутрь, боец кивнул и, подняв руку с цевья космической винтовки, показал мне на вход приземленного здания рецепшен. И только сейчас я увидел по-прежнему стоящих там парней из Швейцарии.
— Фух, свои, — выдохнул я. — Марин, подожди три минуты, сейчас будет доктор, — громко сказал я, обращаясь к девушке, съежившейся на заднем сиденье и медленно, осторожно пошел к стеклянным дверям.
— Хай, парни, — в ответ на приветственные возгласы быстро улыбнулся я нетипичным немцам, заходя в зал.
Оба-на, так тут вообще все свои! За одним из столов сидел Влад, старший помощник Лом в цветастой рубашке (не помню я, как его по-человечески зовут), доктор и смуглый кучерявый араб лет сорока со знакомым лицом. Позади стола молчаливо стояли два бойца с оружием, но никаких признаков враждебности не проявляли.
— Серега! — поднялся с места Влад, увидев меня, — ну как?
— Пиздец, — пожал плечами я, одним словом вынеся предварительную оценку нашей поездки, — автобус в аварию попал, там трупов двадцать. Мы Марину с собой привезли, она выжила, ее там... доктор, вы посмотрите? — глянул я на доктора, — она там, в такси на улице.
Поднявшись, бородатый доктор удалился.
— Это недалеко от Хелифе? — спросил вдруг араб со знакомым лицом на очень приличном русском. И тут я вспомнил — тот самый аниматор, которого я видел в последний спокойный вечер жизни.
— Блять! — не сдержал я возгласа.
Мда, про тех то, кто в деревне остались, мы с Махмудом забыли совсем — правда, по другой дороге возвращались, не проезжая ту деревню.
— Не знаю, может и Халифе, — поймав удивленные моей реакцией на простой вопрос взгляды, я добавил, — белый автобус, синяя полоска на боку.
— Да, мы проезжали там недавно, но живых не видели, — кивнул главный аниматор полиглот.
— Мы еще человек десять нашли, но они в деревне сейчас, у местных, — произнес я.
— Где? — спросил аниматор, кивком показав мне в сторону расстеленной на столе карты.
Склонившись, я за несколько секунд сориентировался и показал на один и населенных пунктов по дороге.
— Здесь.
— Окей, — кивнул араб, — завтра мы заедем туда, заберем их.
— Завтра? — невольно удивился я.
Араб кивнул и, бросив выразительный взгляд на Влада, поднялся.
— Давай, организовывай, сейчас я подойду, — кивнул тот старшему помощнику Лому.
— Что происходит то? — спросил я у Влада, когда Лом и главный аниматор быстро удалились в строну выхода.
— Пиздец, — дал краткую оценку ситуации Влад, — а ты про что?
— Да вообще, — пожал я плечами, — что в отеле происходи. Что в мире.
— Эти на двух автобусах приехали, эвакуируют всех во временный лагерь, — кивнул в сторону аниматора и военных Влад.
— Он у них главный, что ли? — удивился я.
— Да нет, переводчик просто, — усмехнулся парень, — короче, в стране эпидемия неведомой хуйни, аэропорты закрыты, в общем и целом хаос и пиздопропалово. Армия начинает понемногу вывозить из туристической зоны в лагеря размещения женщин и детей, наших сейчас вот заберут в карантин.
— А остальные?
— Остальные здесь пока, — пожал плечами Влад, — людей у них мало.
— Так может ну его нахуй эти карантины? Что там...
— Знаешь, что он сказал?
— У?
— Представители Российской Федерации связались с их правительством и пообещали в ближайшее время оказать гуманитарную и военную помощь властям Туниса. Поэтому русских туристов в первую очередь сейчас вывозят из опасных мест в карантинные лагеря.
— Да ну нахуй! Серьезно?!
Несмотря на мерзкие запахи вокруг, исходившие из находившейся неподалеку отельной кухни, на меня повеяло сладким и теплым дыханием Родины, которая нас оказывается, даже не забыла и вроде как не собирается бросать.
— Не, может он пошутил, конечно, — пожал плечами Влад, — но мы с Ломом решили поверить.
— Не, на самом деле нас спасать будут? А американцы, европейцы?
— Хуй знает, — пожал плечами Влад. Но Самир, — кивнул он в сторону дверей, из которых только что араб-полиглот вышел, — сказал, что как только увидит какого-нибудь американца, сам с удовольствием его ебнет. Европейцев же почти всех вывозили, в самом начале, но тоже мутно — говорят, в аэропортах жопа, так что... — Влад махнул рукой, — может и лучше, что нас сразу не повезли.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
