Прошла, наверное, уже уйма времени с того момента, как я 'вернулась' после общения с Раэном, а я всё ворочалась с боку на бок. Мысли перекатывались в голове, бросаясь то в одну крайность, то в другую. В какой-то момент я поняла, что ничего не думаю вообще и пялюсь в потолок скорее по привычке, нежели из желания чего-либо увидеть в ночной темноте. Я встряхнулась.
'Да что же это такое? Я никогда не страдала бессонницей. Скорее, могла заснуть в самом неподходящем месте и в самое неподходящее время. А сегодня... Уже полночи, наверное, прошло... Почему ночи такие длинные? И ведь хочу спать, и зеваю, и глаза слипаются — а сон не идёт. Голова что-то думает, и вся я такая энергичная, что хоть сейчас вскакивай и беги куда-нибудь... Ну почему в этом мире нет успокоительных? Вернее, они наверняка есть... Почему я их не знаю, и у меня их нет?! Так, надо думать логично. Что может усыпить? Чашка крепкого, сладкого чая? Нет, в данной ситуации я от него скорее проснусь — да и нет тут чая. Разве что местный аналог зелёного, но какой же это чай?! Чай должен быть тёмным. Чёрным, крепким, вкусным... Бодрящим... Бодрящим? Ха! Ну конечно!!! Бодрящим!!! Чтобы я ещё раз согласилась выпить какой-нибудь подозрительный напиток из лап троллей и шаманов!!! Бодрящий, блин!!!'
От таких эмоциональных переживаний я не выдержала и, вскочив с кровати, стала метаться по дому, на удивление ни во что не врезаясь — и даже не наступая на спящих на полу парней. Им очень крупно повезло, ведь я даже не думала смотреть себе под ноги.
'Так... Значит, по милости ггшарри спать мне сейчас не грозит... Чем бы таким заняться?'
На улицу выходить мне категорически не хотелось — там всё ещё ночь, холодно и темно. В доме тоже было темно, и я уже автоматически перешла на ночное зрение. Попыталась посчитать, сколько сейчас времени (в это мире часы были не в ходу, время определяли по внутренним часам или по солнцу...). В углу заворочался Тагир и промычал, не просыпаясь:
— Ложись спать, кончай бродить! (хорошо хоть не сказал — бредить...)
— А сколько сейчас времени?
— Четверть третьей стражи... — и охотник, отвернувшись носом к стенке, демонстративно захрапел.
Так... Если перевести в часы, то получится... Почти три часа ночи! Ещё полночи впереди!!! Я повешусь... И напишу записку 'В моей смерти прошу винить тролльего шамана'!
Изображать неприкаянную душу, запертую в небольшом помещении, мне быстро надоело, и я снова забралась под одеяло. Оно успело порядочно остыть. Я разозлилась и представила себе, как меня окутывает тёплый воздух. Никакой реакции. Я попробовала снова и снова... К тому моменту, как я выдохлась и махнула рукой на свою непонятливую магию, постель успела согреться сама. Да и я, оказывается, тоже.
Поудобнее устроившись и завернувшись в одеяло целиком, я честно стала изображать из себя спящую. Словно издеваясь надо мной, темнота стала нашёптывать мне голосом Раэна:
— Лаир... Света... Я знаю, ты меня слышишь... Прошу, приходи ко мне завтра, поговорим... Очень прошу... У меня не получается к тебе пробиться... Приходи!
На последнем слове я чётко увидела картинку: эльф, смущённо переступающий с ноги на ногу в тёмном (но явно эльфийском, это чувствуется) Лесу. Удивило только одно — я как будто находилась рядом с ним. Или — часть меня? Ну конечно, мой мэллорн! Как Страж его нашёл?! Он же сам говорил, кто попало мэллорн не сможет увидеть! Хотя... Маг Жизни, наверное, за 'кого попало' не считается... Жаль. Придётся поговорить. А то ведь не отстанет...
Рассвет подкрался незаметно. Только что было темно и грустно, и вдруг уже в окно льётся ещё рассеянный и робкий свет. Я едва удержалась, чтобы не подскочить с торжествующим воплем. Я всё-таки пережила эту ночь!
Но каких усилий мне это стоило...
Я встала и встряхнулась, выметая из головы ту уйму мыслей, что успела за ночь передумать. День начинается! Новый, новый, новый день!
Естественно, пройти мимо стула и об него не споткнуться радостно-возбуждённой мне не удалось. Результат — два матерящихся на незнакомых мне языках парня, на одного из которых приземлилась я (судя по красивому цвету волос, маячащих перед глазами — на эльфа), а на второго упал стул.
Кое-как разобравшись, где чьи руки, ноги и ножки, мы смогли встать и поднять многострадальный предмет мебели. Я радостно посмотрела на парней. Те хором ответили мне хмурыми взглядами и ушли умывать свои невыспанные и помятые лица.
А я-то тут при чём? Не при чём! Я что, виновата, что они так плохо спят и что у них такой чуткий слух?!
Выглянувшее из-за горизонта солнце с удивлением смотрело на ненормальную троицу, подскочившую ни свет, ни заря — и теперь не знающую, чем бы заняться.
Нет, мы, конечно, знали, чем можем заняться, вот только кое-то явно решил повредничать... Умывшись и позавтракав разогретым ужином, парни решительно отказались делать что-либо ещё. И напоминание, что они сами собирались выехать как можно раньше, на них никак не подействовало. По-моему, это называется саботаж...
Я вышла из домика, оставив дверь нараспашку. Подозвала Тумана, поздоровалась с ним и предложила собираться в дорогу. Он явно обрадовался — когда я вытащила из дома 'свои' сумки (в одной из них часть места действительно занимали мои вещи, а в другой всё барахло было Тагира, но навьючить их обе нужно было на Тумана), конь стоял на вытяжку перед крыльцом и косил на меня большим абсолютно чёрным глазом.
Я, пыхтя и ругаясь сквозь стиснутые зубы, поыталась пристроить на его спине сумки. Ага! Щаззз! На Тумане не было седла — и оно не подразумевалось, — так что привязывать поклажу было не к чему. Совсем. Хоть на шею вешай (коню, конечно).
Помучившись пару минут, я умоляюще глянула на парней. Демонстративно зевающий Виль хмыкнул и отправился за другими лошадьми, а Тагир подошёл помочь мне. Оказалось, длинные ручки сумок связывались между собой, и на этаких ремнях поклажа держалась всю дорогу, просто перекинутая через спину Тумана. Кроме того, ремни можно было сделать подлиннее и упираться в сумки ногами, как в стремена — но это только если лошади шли шагом, потому что уже при рыси раскачивающаяся во все стороны на длинных ремнях поклажа сильно мешала.
Когда я во всём разобралась и села верхом, оказалось, что парни тоже готовы. Взлетев на коней, они махнули мне рукой и помчались вскачь.
Ах так?! Ну, берегитесь, заговорщики! Всех догоню!!!
Глава 7. Мы поедем, мы помчимся...
Первое время мы ехали напрямик, через заросли и овраги, то и дело пугая просыпающуюся природу совсем не радостными возгласами, когда незамеченная в утреннем густом тумане ветка куста или дерева с ног до головы окатывала кого-нибудь из нас дождём холодных брызг. Больше всего доставалось Тагиру, ведь ехали мы гуськом, а он был впереди. Кони быстро смирились со своей участью и в ответ на очередной незапланированный душ только фыркали.
Речка вынырнула из тумана так резко, что мы могли бы перейти её вброд, не заметив, если бы не наши лошади — они почему-то не захотели лезть в воду, хотя и так уже были все мокрые... Речка была небольшой, шириной метров пять и глубиной мне по пояс, с прозрачной водой и тёмным, илистым дном.
Эльф с Тагиром направили коней вдоль берега и сообщили, что через стражу мы выедем на дорогу, а там можно будет остановиться — обсохнуть и перекусить. 'Почему не раньше?' — удивилась я. 'А смысл?' — флегматично отозвался охотник, — 'Пока мы не на дороге, мы сразу вымокнем обратно...' Перспектива ехать через мокрый лес ещё три часа меня не прельщала, но выбора не было.
Речку мы старались из виду не выпускать и через какое-то время заметили место, где берега сужались. Ребята радостно закричали и послали коней в галоп. Туман возмущённо заржал и рванул за ними... Короткий миг полёта, захватывающее ощущение невесомости — и мы уже на другом берегу.
Наконец под тёплыми лучами солнца рассеялся давно надоевший всем туман. Листья и травы, блестевшие капельками влаги, высохли ещё быстрей — и я предложила сделать привал. А что? Вымокнуть нам больше не грозит. Парни подумали-подумали и согласились — когда поняли, что иначе я от них не отстану.
— Здесь всегда так... мокро... по утрам? — спросила я, возвращаясь из-за кустов к уже разожжённому костру. Теперь я знаю: блаженство — это когда ты не дрожишь всем телом и не стискиваешь изо всех сил зубы, чтобы не пугать их ритмичным лязгом всё окрестное зверьё, а заодно и попутчиков. Вот почему, наверное, мы, не сговариваясь, всю дорогу ехали молча...
— Не всегда, — это Тагир. Он уже успел переодеться, а эльф всё ещё прятался в кустах. — Только осенью.
— А сейчас осень? — удивилась я. Ну не вяжется такая погода с осенью! Солнце днём припекает — хоть загорай, леса стоят все зелёные, травы цветут во всю... Какая же это осень?!
— Скоро осень, — поправился охотник. — А здесь, у отрогов Края Мира, рано начинают идти дожди. Дней через десять — уже пойдут. Вот тогда будет мокро!
Брр!.. Я поёжилась. Мне и туманов хватило выше крыши!
— А в Лесу тепло, — подал голос незаметно вернувшийся Виль. — Если там идёт дождь, то он тёплый. И воздух тёплый... Можно набегаться по лесу, промокнуть насквозь — и всё равно не замёрзнуть.
— Спасибо, товарищ агитатор, я подумаю, — с серьёзной миной ответила я. Тагир подавился куском мяса, который уже успел где-то раздобыть. Заметив мой укоризненный взгляд, он поспешил откупиться, выдав и мне порцию. Обиженный эльф демонстративно взял себе сам.
Перекус кончился быстро. Тагир стал собирать провизию, Виль потушил костёр. Я попыталась встать. Почему попыталась? Потому что ноги вдруг заныли, не желая куда-либо идти. А когда я от неожиданности плюхнулась обратно на сиденье (старое поваленное дерево, явно не в первый раз работающее кухонным гарнитуром — и стульями, и столом одновременно), моя пятая точка взвыла так, что я предпочла всё-таки встать. Ох! И это после нескольких часов езды?! Ну, пусть не нескольких. Ну, может, часов пяти-шести... Что же будет к вечеру?!
— Виль!
— Да? — эльф оглянулся, окинул меня взглядом и вопросительно поднял бровь.
— Можно мне задать один вопрос?
— Какой?
Я мысленно потёрла руки и ехидно улыбнулась:
— Почему тебя приставили ко мне?
Эльф отвернулся. Я уже подумала, что он обиделся, но острухий придержал коня и, поравнявшись со мной, ответил:
— Ну вообще-то ты совсем новичок в нашем мире и запросто можешь вляпаться в какие-нибудь неприятности...
— Я маг Жизни, Виль, — прервала его размеренную речь я. — Отвечай честно!
Эльф замялся.
— Тагир! — окликнула я охотника, — Как ты думаешь, Виля могли просто так ко мне приставить?
Эльф вздохнул и умоляюще посмотрел на друга. Но тот не поддался:
— Ну, с учётом того, что Виль — напарник Вильварэна, а тот в Диндаэроне — важная персона, то — нет, просто так не могли. В чём-то ты замешана, в чём-то очень важном для эльфов.
— Ага! — Я торжествующе посмотрела на пригорюнившегося Стража. — Так в чём я замешана? Зачем тебя приставили ко мне, Олорин?
Это было как озарение: не обратись я к нему по официальному имени, он бы так и не ответил.
— Светлана... Эленсиль, — начал эльф (ни за что не поверю, что он случайно сбился!), — пойми: ты — Серебряный маг, да ещё и такой необычный... Эльфы не могут оставить тебя без присмотра.
— А если я тебя отошлю? Прикажу вернуться в Лес?
— Ты этого не сделаешь! — всю серьёзность и напыщенность с эльфа как ветром сдуло. В голосе прозвучал нешуточный страх.
— Сделаю! — попыталась надавить я.
— Нет!.. Скажи, что ты это не серьёзно!
— Серьёзно! — но, увидев его затравленный взгляд, я смягчилась: — Ладно, живи пока... Расскажи тогда, что это за Стражи везде в Лесах?
— Стражи?
— Ну да. Арондил, например, Страж Леса. Ты, вроде бы, тоже...
— Я из Внешней Стражи Леса. Мы патрулируем всю территорию между селениями людей и Непроходимыми горами. В смысле, Краем Мира, — пояснил эльф в ответ на мой вопросительный взгляд. — Горы — территория чуждая и враждебная нам. Бывает так, что с гор или из них на равнину спускаются всякие существа... Некоторые безобидны, некоторые — очень опасны. Внешняя Стража Диндаэрона защищает собственно Лес и всю эту территорию — а, заодно, и людей, — от этих порождений гор. Однажды мы не заметили сразу, и они успели вырезать два человеческих селения и испоганить лес на несколько дневных переходов окрест... У других Эльфийских Лесов такой проблемы нет. В них существует только внутренняя Стража, поддерживающая границу Леса и следящая за порядком. Арондил состоит в такой Страже уже несколько десятков лет, точно не знаю.
— А какие есть возможности у мага Жизни?
— Тут я тебе не помощник. Не знаю.
— Хм... А что-нибудь из обычной магии покажешь?
— Из Воздушной покажу. Тебя ведь Воздух любит, так? Ну... вот, например...
Поразвлекавшись какое-то время с магией и, в конце концов, устав слушать разливающегося соловьём эльфа, я решила-таки заняться делом, а именно... правильно! Мозговым штурмом, он же — военный совет.
Итак, что мы имеем на данный момент?
Незнакомый мир, три Эльфийских Леса, всякие горы и — государство людей. Уже неплохо, без последнего было бы хуже.
Дальше, кого мы... наблюдаем?
Перво-наперво, меня, разумеется. Затем — эльфов. Думаю, что стоит выделить особо Арондила и — как там его? — Лориэна, короче. Кроме того, тролли и лохматики-тильяньви, но этим от меня уже ничего не нужно. Людей я пока ещё даже не видела (Тагир не в счёт).
Едем дальше, видим мост. Что нужно от меня эльфам вообще и Раэну с Лориэном в частности?
Хм... 'Эльфам вообще' нужно, судя по всему, чтобы я была послушной девочкой и, может даже в скором времени, заняла место Хранителя Аманхиля. Или Диндаэрона. Не важно.
Что нужно от меня Раэну?
Хочется верить, что ничего, но не знаю. Если я стану Хранительницей Аманихля, он будет очень рад (к нему перестанут приставать по поводу Хранительства), но заставлять меня он не захочет. Надеюсь. Жаль, мы не успели толком пообщаться — сначала были все в делах, а потом я скоропостижно сбежала. Ладно, оставим Раэна. До нашего с ним разговора.
