Падение Коцита

Впрочем, бывает по-разному. Одни молча, дух затаив, вокруг Мирового Дерева круги нарезают. Другие орут тоненько: "Летю-у! Летю-у!!" Третьи, пятые, десятые, — всяк по-своему.

17-06

Решившись, огляделся.

Последнее, наисвежайшее, вот-только-что произошедшее Касание Душ с Мировым Деревом окончательно пробудило возможность (пока только возможность!) сливаться с деревом и ощущать потребное тебе через свою связь с плотью Мирового.

Так, опять изменились течения воздушных Сил. Сидящие у Ствола размягчают древесную плоть и готовятся снова привести всё в соответствие. Им мешать — это плохо. Это прямо ну вот как само Дерево обидеть. Поэтому в той стороне сейчас лучше всего не появляться. Ведь когда Прыгающий по Ветвям с макушки сигает, его всё Дерево провожает, внутренним естеством своим. Сами понимаете почему: Первый Прыжок обычно после подобного по силе Касания Душ и случается. Стережёт Дерево вокруг него летящего, всеми силами своими от улететь не туда оберегает. А где одни Силы себя проявляют, там другим появляться не время. Итак, сюда не летим.

Туда? А что — там? А там шебуршание и попрыгунчество, предмет некоего беспокойства Мизгирей. Два самых крупных стабильных сообщества Прыгающих по Ветвям, под водительством Хохолка и Ушки-Кисточки, затеяли сигать сквозь плетения Мизгирей. Кто дружнее и не касаясь нитей, совершит массовый пролёт сквозь плетение. Победившая стайка получает право вырастить Общую Ягоду и устроить Угощение. Им тоже мешать не след.

Так. А с этой стороны у нас что?.. Ишь ты, как ауру Дерева вспучило, как струя изнутри на оболочку незримую давит... Видать, кто-то в Сидящих у Ствола преобразился. А у Сидящих у Ствола свои особенности имеются. Им непременно самолично рукотворное дупло подавай. Домик-норку в коре Мирового Дерева. Там, в дальнем от входа краю, коры и нет, почитай. Истинная плоть Мирового Дерева обнажена. С одной стороны вход-выход наружу, вокруг кора, а в дальнем конце — влажная вертикальность. В таком домике-дупле, норке рукотворной, Сидящим у Ствола легче изменения чувствовать, невысказанные потребности Мирового Дерева ощущать. И ещё одно: от влажности той Сидящие у Ствола и сыты всегда, вдобавок. Не надо им Ягоды выращивать. Им Мировое Дерево прямо из себя Силу даёт. А когда преображается Сидящий у Ствола, на другой этап развития переходит, ту норку его Дерево затягивает. Заведено так, во как!. А когда новый Сидящий у Ствола себе место сидения рукотворит, из Дерева поперву поток его Силы завсегда вырывается, в незримую оболочку-ауру вокруг всего Дерева — упирается.

Промелькнуло знание-ведение, и понял малыш, что в эту сторону тоже сегодня соваться со своими прыжками не стоит. Будешь мимо пролетать, в ток Силы попадёшь. Он, как из новой норки исходит, сразу же во все стороны растекается. Так может и за незримый кокон выкинуть. А это — плохо. Вон когда в позапрошлый раз Дрыгай Хвостик за кокон вылетел, его так завертело, что он и растопыриться не успел. Так шваркнуло об Корень, что из него и дух вон. Правда-правда! Висит сам над собою, прозрачный такой, как дымок сиреневый. Ротик разевает, а что говорит — не слышно. Висит в воздухе, лапки к телу своему вниз тянет, а дотянуться не может. Так и пришлось Сидящим Спокойно вокруг них: Дрыгай Хвостика и тела его, — Яйцо Исцеления образовывать. Это ж он сколько раз Хор Рассвета пропустил! А сам виноват. А нечего, когда нельзя. Когда льзя, тогда и льзя.

И что же это у нас получается? И получается это у нас, что обычный Прыжок, то есть по спирали сверху вниз вокруг всего Дерева прыгнуть — не получается. Или там, или там, но под выброс Силы попадаешь. И что остаётся, коли невтерпёж? И остаётся тогда только извилистый прямой. Прямой, это потому что по прямой, как с верхушечки сиганул, так и летишь, куда глаза глядят, вниз, в смысле. А извилистый, это чтобы не так быстро, а то как шмякнет об Корень, — и дух вон.

И как лететь? — а самого уже аж и дрожь предполётная пробирает! — ежели мелкую-мелкую спиральку накручивать, то головушка закружится, не успеешь и сотой доли высоты преодолеть. Управление телом потеряешь, — и опять только шмяк получится, а это плохо....

И тут как молнией в грозовом небе озарило изнутри, и засмеялся малыш подсказанному ему, и, качнувшись в последний раз на веточке макушечки Мирового Дерева, взвился вверх, — и растопырился.

Кожа по бокам, да вокруг лапок, враз напружинилась, крыло образовала, шёрстка прижалась, где надо, где надо — торчком встала, хвост распушился — полётом управлять.

Три удара сердца вниз пролетел, тело само изогнулось, и вбок прыгуна повело. А на конце подъёма, когда почти в воздухе завис, — в другую сторону. И пошёл: влево-вправо, влево-вправо. Знай, петли нарезает. Гораздо позже, когда деревья выродились, измельчали и стали сбрасывать листья, — так осенний листок с дерева падать будет. Туда-сюда, в воздухе колышась, неспешно на землю падать.

И совсем-совсем не страшно было малышу. Когда с Ветви на нижнюю Ветвь прыгаешь, и то к концу полёта летишь быстрее. А тут — как будто просто плавно раскачиваешься в воздухе, а мимо тебя, и всё вверх, вверх, — проплывает вся громада Мирового Дерева. Тут листья, тут цветы, а вон там кто-то из подвижных чем-то занимается. Почувствовал, обернулся, лучиком взгляда коснулся, одобряюще, — и скрылся из глаз, вверху остался.

Те же из Прыгающих по Ветвям, кто свободен был, да прыгуна узрел, тут же с писком и визгом вниз вдогон бросился. Правда, не длинным прыжком, а как обычно: с Ветви на Ветвь. Коротким полётом. Но всё равно, как бы заодно, как бы вместе. И чем ниже опускался малыш, тем больше и больше становилось провожающих его в Первый Прыжок. И когда наконец-то лапки малыша коснулись Корня, вся нижняя часть видимой части ствола Мирового Дерева покрылась пушистым ковром, инкрустированным лучистыми огоньками восторженных взглядов.

И поднялся малыш, и сел столбиком, взмахнул лапками, — и произошло то, что и должно было произойти. От долгого соприкосновения со внешней границей незримого кокона, плёнки поверхностного натяжения на границах ауры Мирового Дерева, — его шёрстка изменила свой цвет. Первый цвет, младенческий, от вылупления из Яйца до Первого Прыжка, цвет заметный, яркий, привлекающий внимание, заставляющий остальных обитателей всмотреться: не нуждается ли в помощи самый слабый и юный из них? — изменился. Сменился на общий цвет Прыгающих по Ветвям. А самые кончики шерстинок не просто потемнели на острие своём. Чуть пониже ещё одно тёмное колечко образовалось. И получилось так красиво. Как будто на малыше стало две взрослые шёрстки: одна чуть длиннее, одна чуть короче.

— Двойная Шёрстка! — выдохнуло единой грудью всё сообщество Прыгающих по Ветвям, и рот сообщество разинуло, от изумления.

— Двойная Шёрстка!!

Вот так малыш и обрёл своё первое имя...

17-07

Как толкнуло что вождя проснуться. Как толкнуло что выйти наружу, развернуться в сторону будущего восхода солнца. И увидел вождь, что и все остальные люди его племени тоже вышли. Неужели Хор Рассвета петь будем? — мелькнуло в голове у вождя.

И тут же раздался спокойный голос богини:

— Мне понятно пробудившееся в вас желание. Но мы находимся в месте страшном, месте опасном, месте власти врагов. Хор Рассвета даёт вспышку одушевления всего вокруг себя. Это будет немедленно опознано иерархами Коцита. И сюда устремятся потоки стреконогов по земле и целые Крылья Глаз по воздуху. Постарайтесь приветствовать солнышко молча.

И обернулись люди на богиню, и согласились с нею. Молча. И снова развернулись в сторону восходящего солнца. И стояли так. И, едва первые лучи рассвета тронули вечное Небо кончиками ресниц своего огненного взгляда, поклонились люди солнышку. Молча. Не сводя глаз с первых лучей светила. И стояли так, склонившись, некоторое время. А потом как будто тенькнуло что внутри людей. И выпрямились они, уже немного вразнобой. Потому что поняли они: ответило им нечто, из глубин солнышка. Так же молча. И поклялись люди во глубине душ своих сами себе, что отныне каждое утро встречать будут они теперь восход солнца. Приветствуя крошечную частицу Подателя Жизни, запечатлённую в сердце светила. Уж как получится.

И вернулись люди под своды укрытий своих. И замерли на время. Неосознанно осознавая переживаемое вновь и вновь подобие Касания Душ, произошедшее сегодня. И близость богини согревала их души от незримого хлада Стены, хлада мёртвого, хлада мертвящего, хлада отрицания изначального бытия мира.

А потом вздохнули люди единой грудью, каждый в укрытии своём, но единовременно. И принялись за дела свои. Потому что их общее с богами дня Дело — должно быть сделано. И как можно скорее. Вошло нечто в души людей вместе со взглядом солнечным, взглядом издалека. Будто говоря: не медлите без крайней нужды. Потому что назревает что-то, — там, за Стеной. И надо — успеть.

Глава 18

Новый ужас Коцита

18-01

Если говорить о везении, то обитателям Цветущей Долины Игристого Озера — повезло. Главное — с расположением. Горный массив, горная страна, естественная граница Дикого Поля на данном направлении, разрезался всего лишь несколькими долинами, пригодными для проживания более-менее достаточного количества людей. Сквозной проход на ту сторону вёл только через Долину Башен. И, разумеется, находился под неусыпным наблюдением Ратнар. Люди, населявшие те места, прекрасно знали, что такое Коцит. И благодарили вечное Небо за милость светлых богов, как они именовали Ратнар, — каждое утро и каждый вечер, встречая и провожая солнце. Было за что благодарить, было. Хотя бы за то, что у них всегда хватало для встречи незваных гостей стрел, знаменитых стрел Ратнар, с наконечниками из горного хрусталя, заговорёнными теми, кто знает. Множество пещер, начинающихся ближе к середине долины, способны спрятать раз в двести-триста больше того количества людей, что способна прокормить Долина. Причём спрятать надёжно, в дальних отнорочках, без следов на каменном полу, но с ловушками в ложных ходах. Благодаря всё тем же светлым богам детальные планы ходов были известны всем шаманам и старейшинам родов. Благодаря светлым же богам растения Долины Башен плодоносили на зависть соседям. Да и не мудрено: двое-трое светлых богов всегда пребывали в Долине. И понятно, почему: выходы Сил Планеты подобной мощности на поверхность нельзя оставлять без присмотра, а в таких местах — и особенно. Давным-давно, когда отцы богов были молодыми, Четвёртая армия Коцита, везущая в своём обозе Малые Котлы Осуществления, под водительством Сидящего возле Куба Среднего Круга, управляемая не просто походным, а Оперативным Мозгом, с шестью Походными в подчинении, — попыталась пройти долину и выйти на ту сторону, в равнины. Но, благодаря контролю места Выхода Силы планеты на поверхность, Ратнар устроили ха-ррошее землетрясение. И по сей день, иногда, после обвала, вызванного дождям или сходом селя, вымывает иногда на поверхность куски панцирей Горных Скорпионов, когти стреконогов, окаменевшую слизь осадных слизней и прочее, давнее, нынешним людям уже неведомое, не узнаваемое...

Цветущая Долина Игристого Озера находится далеко в стороне от Долины Башен. В неё долго и трудно пробираться горными перевалами, а другого выхода у Цветущей Долины нет. Входа тоже. Редко когда её жители покидают место своего спокойного бестревожного бытия. Чаще всего — в ту же Долину Башен. По ней ходят торговые караваны. Из-за страны гор через Дикое Поле ходящие, — да кому то интересно, — куда!.. Интересно, что они на мену везут. Да и то? Чего уж так сильно может не хватать Цветущей? Пищи — преизрядное количество. Одной рыбы в Игристом Озере — ого-го, сколько! Его потому и зовут Игристым, что в нём рыба поверху что ни миг играет. На уду сама идёт, а сеть забросил — полселения накормил за один заход. Ручьи с гор в озеро стекают. А излишек воды куда-то в дальнем конце под землю уходит. Прямо сквозь песок у горного склона просачивается. А куда же ещё? Течение в озере, хоть слабое, а есть. И идёт оно к этой самой скале, под которой песок сквозь воду виден. Вода в озере проточная получается, рыба — вкусная. Ветры холодные, что поверху дуют, в Цветущую не опускаются. А горячие ключи, что у входа в Долину на камнях бьют и снова сквозь камни вглубь уходят, — есть. И от тёплых тех камней, — по всей Долине теплее. И растёт в Долине Цветущей много чего и съедобного много. И землица есть, что вспахать можно, посеять что. Хорошо в Цветущей, беспечально, спокойно, сытно. Люди в долине всё больше от старости помирают. Легко в смерть уходят. Лет пятьсот прожил, и угас незаметно, насытился жизнью, в иной мир пошёл. Хорошо в Цветущей Долине. Оттуда разве что в чужие семьи уходят, да туда в семью приводят. А знакомятся где? Да на тех же горячих ручьях и знакомятся. Целебные они. Вот люди со стороны к ним и ходят. Да и то, свои. Из горной страны. Ну, или если светлые боги попросят на воды целебные отвести кого, но то редко. А дорога в Цветущую начинается у дальнего от Дикого Поля конца Долины Башен. Как раз за Башней рода Ухор-Лаа, известного своим умением выращивать разные целебные растения. Невест из Ухор-Лаа берут в Цветущую охотно, потому и не болеют в Цветущей жители почитай что и никогда. Хотя давненько уже как не заглядывали туда светлые боги... Ну не только Ухор-Лаа, конечно. Кому не лестно породниться с родом Хаг-Праа? Их Башня первой натиск из Дикого Поля встречает. Их раненые часто приходят на целебные воды Цветущей, да порой и остаются тут. Но только те из них, кто пострадал так сильно, что и светлые боги помочь опоздали. Без руки, без ноги, всякое бывает. Но мужи в любви горячие, и дети у них крепкие, телом мощные, духом непоколебимые. Такие чаще других уходят, повзрослев, из Цветущей. Порой и других с собою уводят. Спокойно выбор детей своих принимают в Цветущей Долине. Здесь вообще — спокойно...

18-02

Этим ранним утром на горячих ключах было только двое, он и она. Он — мужчина, точнее — юноша. Юноша с отгрызенной кистью. Кистью правой руки. Той, что сжимает в бою меч. Она — дочь старейшины селения. Так уж случилось, что ей всё же оказался немного интересен этот житель Долины Башен, потерявший способность сражаться в последнем бою с отродьями Коцита. Ядовитая пасть неведомой твори, что не встречалась ранее ни разу, лишила человека боя возможности быть в бою. Даже умение светлых богов не помогло. Яд новой мерзости из Котлов Осуществления следовало ещё изучить. А время не ждёт. Упустишь время — упустишь возможность вырастить наново утраченную часть тела.

Только Полное Соединение и способно помочь. Потому что при Соединении два тела становятся одним. Яд неведомой доселе твари поражал эфирную плоть. Поражал невидимую и неощутимую Новыми Людьми карту-схему выращивания привычного тела. И восстановить поражённый участок эфирного тела, дать возможность регенерации, — способно только Соединение...

Она ещё не знала, согласится ли стать Соединённой, но приглашение вместе встретить рассвет у горячих ключей, — приняла. Возможность Соединения одновременно и страшила, и притягивала её. С одной стороны, Соединение — это насовсем. Возможность совершения выбора меняется на выбор. Светлые боги говорили, что раньше, когда смерти не было, множества шли по жизни сами. Рядом, но сами. И Соединение происходило по горячему, встречному, обоюдному влечению. У одних это влечение появлялось достаточно рано. У других могло проявиться через тысячи лет, третьи так и не вступали в Соединение совсем, четвёртые образовывали из себя иные, другие, совершенно не возможные ныне Сообщества...