Три года в Соединённых Штатах Америки - 2

— Наташа, дела складываются таким образом, что нам с тобой придётся завести ребёнка. — Денис сразу же насупился, Ирочка громко расхохоталась, Наташа смутилась так, что даже покраснела, а я, тоже рассмеявшись, воскликнул — Денис, не волнуйся, не в прямом, а в переносном смысле! Ребята, вы ведь давно уже знаете, кто я такой и откуда. Так вот, спешу вас обрадовать, мы с Бойлом договорились, что он передаёт нам целый ряд новейших научных знаний и просто запредельных технологий, чтобы Советскому Союзу, в ходе борьбы за мир и объединение всей планеты, было что предложить людям. Это можно сделать только одним единственным способом — вырастив точно такой же суперкомпьютер с независимы искусственным интеллектом, как и Бойл, а для этого нужны, помимо технологий, ещё и три интеллектуальных донора. Мужики, как вы понимаете, не проканают. Заранее предупреждаю, на полное сканирование мозга Наташи, у Бойла уйдёт неделя. Он повысит напряженность пси-луча раз в двадцать и станет буквально поджаривать меня, а Наташе придётся провести просидеть рядом со мной эту неделю практически не шевелясь. Произойдёт это не сегодня и не завтра, а месяца через три или четыре. Как только мы покончим с делами здесь, то если ты согласен, Денис, поедем к нам. Думаю, что к нашему приезду уже будет построен отдельный дом для нас. В общем решай, Ден. Сам понимаешь, я просто обязан заручиться в этом деле твоим согласием.

Денис взял Наташу за руку, потянул к себе и его жена встала со своего кресла и села к нему на колени, а он усмехнулся:

— А чего тут решать, Боб, если и так всё ясно, кроме Иры — только моя Наташа достойна стать матерью Геи. Или я не прав?

Мы крепко пожали друг другу руки и я принялся разбираться с вопросами, но мне это быстро надоело. День ещё не закончился и мы сначала пошли купаться, а потом стали все вместе готовить ужин. После ужина мы с Денисом вышли на веранду покурить. Он приехал к нам на дачу в строгом костюме от Красавкиной-и-Картузовой, но после возвращения переоделся почти в точно такой наряд, что и я — просторные, удобные слаксы и тенниска. Некоторое время мы курили молча, а потом Денис сказал:

— Знаешь, Боб, ты удивительный мужик. Ты столько сделал для нас с Наташкой, что я даже и не знаю, как тебя за всё благодарить. Больше всего меня поражает в тебе то, что ты не тянешь одеяло на себя. Скажу тебе по секрету, Брежнев давно уже ломает голову, чем бы тебя наградить помимо звезды Героя, но ничего не может придумать, но сегодня я увидел в твоих глазах, что твоей самой большой наградой будет Гея. А она на одну четверть будет состоять из моей жены и это уже самая большая награда для меня.

Денис был полностью прав. У нас с Ирой, как мы ни старались, пока что ничего не получалось и потому нашей первой дочерью станет Гея, но она будет также дочерью Наташи и Бойла.

На госдаче нам пришлось работать до конца июля. Из Москвы в наш город мы вылетели вчетвером, вместе с Дмитрием Мироновичем, спецрейсом на правительственном самолёте "Ил-18" и снова, сразу по прилёту, незаметно сели в чёрную "Волгу" с закрытыми шторами окнами и та отвезла нас в посёлок Метеор, который рос с необычайной быстротой. Денис и Наташа обалдели, когда увидели, какие красивые дома в нём строятся для простых рабочих. Поразило их и то, что уже очень многие имели автомобили "Метеор-Мечта". Для нас с Ирой был построен и даже обставлен мебелью роскошный коттедж, чи подарок, чи премия от крайкома партии.

Георгий Иванович был вне себя от радости, узнав, что я притащил в край ещё и строительство космопланов и изготовление компьютеров. Об этом он узнал на заседании Политбюро, которое тоже пришло в изумление, когда Юрий Владимирович, который вошел в его состав на три года раньше, доложил руководству страны, о чём мне удалось договориться с тэурийцами. Ну, я-то поступил так вовсе не из патриотизма, а из обыкновенного эгоизма, так как мне было куда приятнее работать в родном городе, общаясь с друзьями и родителями. Поэтому и переезд в новый дом, пусть и трижды роскошный, я воспринял без особого энтузиазма, но, увы, так было нужно.

В гараже нового дома стоял золотисто-алый джип. Недолго думая, мы уже на следующий день погрузили в него дорожные сумки и поехали на море, чтобы провести там пару недель, пока будут готовить к пуску оба новых производственных комплекса. Один поменьше, размером пятьдесят на сто восемьдесят метров, трёхэтажный, компьютерный, а второй раз в пять больше, одноэтажный, на пять стапелей — космический. За почти полтора месяца мы проделали огромный объём работы и всё дело заключалось в том, что нам пришлось написать множество инструкций на тему, что такое нианский суперкомпьютер и как с ним работать, ведь он не содержал в себе обычных пользовательских программ, а генерировал их по мере необходимости для каждого пользователя индивидуально и потому это было непривычно.

Наташе пришлось-таки сделать множество рисунком. В общем она провела рядом со мной полторы недели. Зато на море мы кайфовали, поселившись на пустынном берегу за Анапой. Там располагалась воинская часть, так что кроме нас не было больше никаких отдыхающих. Мы поставили палатки метрах в ста пятидесяти друг от друга и жили, как Робинзоны, но очень чопорные, так как если и купались нагишом, то только далеко уходя друг от друга. С собой из Москвы мы привезли целых два чемодана технологической документации по космопланам и биопроцессорам, а потому учёным и инженерам и без нас было чем заняться.

Загорелые дочерна и прекрасно отдохнувшие, мы вернулись в Метеор в середине августа и уже через три дня я приступил к работе в цехе по производству компьютеров. На первом этаже располагался участок подготовки, где изготавливали оснастку, на втором отливались детали и производилась сборка корпусов биопроцессоров различного размера. Точнее их было ровно двадцать пять штук, размером начиная от пачки папирос и вплоть до здоровенного комода величиной. Главный же компьютер и вовсе был размером с "Камаз", оснащённый кунгом и даже имел колёса, но до его изготовления было ещё далеко, ведь мы начинали с малого. Эти биопроцессоры были полноценными компьютерами, но кроме них существовали ещё и такие, размер которых был всего лишь с булавочную головку. Они были предназначены для управления процессами попроще и могли заменить собой диктофон, магнитофон или даже видеокамеру или регулировать пламя зажигалки.

На третьем этаже находился биоцех, в который уже доставили необходимые исходные биоматериалы, самых обычных медуз. Ну, может быть не самых обычных, так как все они были ядовитыми и имели стрекательные щупальца. Хотя я не разбираюсь в биологии, сидя за рабочим столом, вооружившись медицинскими инструментами для глазных операций, под мощным микроскопом мне пришлось проделывать сложные операции. В ход шли не только химические вещества, но и радиоактивные изотопы, из-за радиоактивного излучения нервные клетки медуз мутировали и превращались в стекловидные икринки диаметром в полтора миллиметра — микрочипы будущих процессоров. Это были уже не медузы, а живые кристаллы. Не знаю как, но Бойл умудрялся выращивать моими руками совершенно одинаковые икринки и в брак отправлялось не более трёх процентов.

Каждый живой кристалл-зародыш помещался в различного размера контейнеры, изготовленные из лонсдейлита, имеющие множество контактов, из двух металлов. Те, которые находились внутри контейнера, были танталовыми и имели разную толщину, длину и конфигурацию. Все вместе они образовывали во внутреннем объёме контейнера сложную пространственную структуру, состоящую из тончайших электродов. Наружные контакты изготавливались из золота и были одинаковыми, но ими занимался уже не я, а другие специалисты. Затем контейнер помещали в питательную среду, облучали ультрафиолетом и гамма-лучами, отчего они начинали активно делиться и быстро заполнять его.

По словам Бойла, более всего это походило на то, как в матке беременной женщины, в головке её младенца, растёт мозг, вот только нервная система для него была изготовлена заранее. Даже самые маленькие контейнеры, имевшие в длину сорок пять миллиметров, в ширину двадцать и в толщину восемь, заполненные зеленовато-золотистыми икринками, ещё не являлись процессорами. Для того, чтобы собрать простейший сетевой компьютер с центральным процессором размером с коробку папирос, также представляющий из себя контейнер из лонсдейлита, заполненный густым золотистым желе, такова была питательная среда для живых кристаллических микрочипов, требовались три дюжины больших чипов.

Да, в моё время процессоры были поменьше, но они не обладали и тысячной долей тех возможностей, какие имелись у переносной миниконсоли, главная задача которой, служить мозгами станка, автомобиля, трактора или небольшого катера. По всему периметру консоль, в своём окончательном виде она имела размер с томик из собрания сочинений Ленина, была в три ряда усеяна шестидесятьючетырёхпальчиковыми разъёмами и к ней можно было подсоединить семьдесят шесть датчиков с несколькими исполнительными сервоприводами. Быстродействию биокомпьютеров, могли позавидовать все остальные компьютере нашей Матагалактики.

Эти "мозги", были всем мозгам мозги, поскольку могли полностью взять на себя управление любым, даже самым сложным станком, только цепляй на него электрические исполнительные сервоприводы, монитор — любой телевизор, телекамеру, микрофон, динамики, мышку, джойстик, принтер и вообще всё, что угодно. Когда я это понял, то сразу же сообразил, что количество инженеров-конструкторов на нашем предприятии нужно срочно увеличивать минимум втрое, чтобы превратить всю выпускаемую нами технику в настоящее чудо техники. Автоматизация процессов управления при таких "мозгах", это ведь просто сказка, целый том сказок, рассказанных принцессой Шехерезадой. Вдобавок ко всему, "мозги" были ещё и оснащены крохотными, но мощным пси-передатчиками, для которых расстояние от антенны в несколько сотен миллиардов километров не являлось предельным.

В мою же задачу входило только вырастить первую партию "икры" и попутно научить делать то же самое нескольких учёных микробиологов, которые даже спать ложились в цеху на раскладушках рядом со мной. Всё остальное, по написанным Бойлом инструкциям, делали специалисты в области электроники. Меня если что и поразило, так это только то обстоятельство, что из нашей, земной элементной базы можно было изготовить электронную обвязку, служившую для ввода-вывода информации на периферию. Нас очень сильно выручало то, что после начала поставок "Метеоров" в Западную Европу, наши коллеги из "Союзвнешторга" сумели закупить в Германии и Голландии огромное количество комплектующих изделий.

Однако, самой большой загадкой для меня было то, как Бойл умудрялся тестировать уже собранные консоли и говорил, какую оставить, а какую переделать и что именно исправить. В общем я работал ещё и как ОТК. В середине октября началась сборка мозга Геи. Вот ту пришлось работать уже мне и, как я полагаю, большую часть работы всё же проделал Бойл, который иногда говорил мне со смехом, что вполне доволен мною, как отличным инструментом. Десятого ноября сборка мозга Геи завершилась и электронщики принялись обвешивать её своими платами и прочими радиодеталями. В это же самое время на нескольких других радиозаводах, в том числе и в нашем городе, шла сборка специальных передатчиков и странного вида антенн, похожих на новогодние ёлки полутораметровой высоты.

Всего на нашем компьютерном производстве было изготовлено двести пятьдесят больших консолей с мегапроцессорами размером полтора метра в длину на метр в ширину и метр тридцать в высоту, а также семь с половиной тысяч всех остальных. Работа над ними шла круглосуточно потому, что именно с их помощью должно было начаться компьютерное перевооружение страны, а точнее создание в Советском Союзе внеземной компьютерной сети нового даже для сотен тысяч других обитаемых миров, поколения. Нианцы в компьютерной области превосходили самые древние народы в нашей метагалактике. По словам Бойла, Гея была подлинным совершенством.

Вообще-то для моих новых друзей и коллег электронщиков, перед которыми я предстал основательно загримированным, чтобы никто не смог узнать, самым большим откровением явилось то, что нианские биокомпьютеры настолько просты. Ага, как же, просты! Это была кажущаяся простота, ведь к ней на Ниане шли свыше пяти тысяч лет. Нианцы просто были гениями и поэтому их компьютеры были так просты. Меня все тоже считали гением и прислушивались к каждому моему слову. Правда, из-за напряженного графика работы, с женой я общался не чаще, чем раз в три дня, когда сбегал из цеха ночью и мчался к ней в объятья. До минувшего лета у нас ничего не получалось, зато на даче в Подмосковье Ира забеременела и находилась на четвёртом месяце. Наташа, как только узнала об этом, сразу же решила последовать её примеру. Поначалу я беспокоился за их здоровье и здоровье наших с Денисом малышей, но Бойл быстро меня успокоил, сказав, что нашим детям эта процедура только пойдёт на пользу и я почему-то ему сразу же поверил.

Как только Гея была собрана, прямо в главном сборочном зале началась наша совместная вахта. На третьем этаже остались только мы вчетвером. Первой предстояло внести свою лепту в создание Геи моей королеве. На этот раз мы лежали рядом на широкой кушетке и Наташа ввела нам в вены иглы капельниц со специальным питательным раствором, который был приготовлен по рецепту Бойла. Дейр и Вилиэн тут же появились перед нами и принялись подбадривать нас. Всё дальнейшее происходило, как во сне, хотя я и лежал на золочёном ложе с открытыми глазами. Наташа с Денисом всё это время хлопотали над нами. Потом моя королева встала с кушетки и пошатывающейся походкой вышла. Её сменила Наташа. Я, кажется, к тому времени вообще перестал соображать и вышел из этого странного состояния только тогда, когда Дейр принялся громко кричать мне:

— Боб, очнись, всё закончилось! Вставай, парень, скоро Гея станет разумным существом и тебе уже не придётся так напрягаться. Давай, старина, соберись с силами, не такое уж это и большое дело, подняться с кушетки.

Мне ничего не оставалось делать, как подчиниться ему и встать, а то он так бы и зудел у меня над ухом. Правда, встал я только для того, чтобы отправиться домой, принять горячую ванну, которая меня немного взбодрила, плотно поужинать и лечь спать, а ведь уже наступил декабрь месяц. На это раз я спал долго, почти четырнадцать часов. Ира и Наташа, как я вскоре выяснил, и то отсыпались меньше меня. Плотно позавтракав, я отправился в компьютерный цех нашего завода, который чего только не изготавливал благодаря тому, что я не хотел никуда уезжать из родного города.

На этот раз в главном сборочном зале собралось человек семьдесят народа, причём это всё были очень важные люди, учёные и даже маршалы, а возглавлял всю эту делегацию, прилетевшую из Москвы, лично Андропов. Все большие консоли, оснащённые цветными мониторами, стояли в этом просторном и светлом зале вокруг Геи. Войдя и вежливо ответив на приветствия, я вместе с Ирой и Наташей подошел к консоли нашей дочери, подле которой стояло три кресла, обтянутых золочёной кожей, с колёсиками и электроприводом, похожие из-за этого на электрические инвалидные коляски. Мы сели. Передо мной появился монитор моего компьютера, а на нём улыбающийся Бойл: