Как я им рекомендовал, длину ствольной коробки они увеличили, жесткость пружины снизили. Но тут получается два варианта: если ставить пружину помягче, то затвор колотит по задней части ствольной коробки, и резко отскакивает обратно, увеличивая темп стрельбы. Если ставить пружину пожёстче, чтобы затвор не доходил до конца, то темп стрельбы растет уже из-за жесткой пружины.
Остановились на таком варианте: в торце ствольной коробки организовали место для деревянного вкладыша. С мягкой пружиной затвор бьет не по стали, а по дереву — отскок намного меньше. Лучше всего держит удар кубик из белой акации — более двухсот выстрелов. Но вкладыш и меняется легко, и запасли их с десяток.
По-хорошему, тут надо буфер ставить — грузик с пружиной, как у АRки. Причем также в приклад, чтобы коробку сильно не переделывать. Или попытаться вспомнить, как работает замедлитель в УСМ АКМ.
Да что я тут привередничаю! Мастера пулемет сделали! И он стреляет как часы! Сколько было уже попыток, и то что в этот раз вроде как все работает — большого удивления не вызвало. Буднично как-то.
Все, пусть едут, обкатаем в боевых условиях. Не мастера едут, конечно. Расчет они тут уже подготовили — в двойном количестве. Два наводчика, два заряжающих. Заряжающие отработали смену магазина до автоматизма. Магазинов тридцать штук сделали, как я говорил. Но к расчету еще двух солдат добавим, будут магазины сразу набивать. Стрелять можно будет бесконечно, пока есть патроны.
Отправляем экспедиционный корпус против Ширинов. Едут на 'Борее', фрегат специально и планировался для быстрой переброски войск. Но с Лампедузы уходит почти пустой — два пехотных отделения и расчет пулемета, тоже на отделение тянет. Всего же на фрегате двести тридцать спальных мест, но солдат можно перевозить и поболее. На Родосе еще три отделения подберет, но основное войско сейчас собирается в Чембало. Шхуны собирают войска со всех городов побережья, по одному, по два отделения. Ну и из учебки в Мавролако много будет. Надо было бы собирать в Порт-Перекопе, он ближе к Ширинам, но там тоже проблема с пресной водой.
На охране Лампедузы остается 'Зевс', корвет занял причал ушедшего фрегата. Я думал что буду теперь жить в каюте корвета, и Фрося с Юлей переселятся сюда. Но на острове ждал меня сюрприз. Точнее — в бухте.
Две недели назад 'Архимед' притащил сюда заготовку морского дома — две галеры, соединенные балками. Причем мавны выбрали новые — были такие в трофеях. Собрались все плотники и столяры, и начали строить плавучий дом специальной планировки. Первый этаж — как и планировали в новом варианте, а на втором этаже — четырехкомнатная квартира для Командора. Расположена в передней части — хороший обзор, окна увеличены вдвое. Конечно, квартира занимает далеко не весь этаж, всего около сотни квадратных метров. Но по меркам морских домов, и, тем более, кораблей — просто шикарно. Еще недалеко выход на 'крышу' — верхнюю палубу надстройки. Заметили, что мне понравилось там ужинать. Так что по ощущениям — пентхаус. С видом на море со всех сторон.
Но, конечно, за две недели весь морской дом построить не успели. Сделали только мою квартиру и почти весь второй этаж. Несколько соседних комнат — для няньки и охраны. Остальное — пока только каркас с заполнением. Еще надо ставить двери, окна, много работ по отделке. На первом этаже даже еще не все стены досками набили, сквозняк гуляет.
Несколько санузлов сделали на втором этаже. Унитазы, раковины, душевые поддоны — из бронзы. Сделаны по скульптурной технологии — тонкие оболочки. Цех бронзового литья уже работает вовсю. Вот только эта сантехника в процессе использования звучит не как скульптура, а как музыкальный инструмент.
Так что с 'Зевса' я переселился в апартаменты, которые Фрося уже обживает несколько дней. Мебель с фрегата перетащили. К запаху моря прибавился запах недавно обработанной древесины. Запах сложный — тут не только сосна, тут еще дуб, бук, граб, ясень. В каждой комнате разное сочетание отделки стен и пола, видно, что делали разные люди. Рассказывают, что еще и соревновались, кто лучше сделает. Приятно, что люди так относятся. И я тоже всех столяров и плотников поблагодарил лично.
Но попросил, чтобы и остальные комнаты для наших людей делали также хорошо. Пусть благородной древесины на всех и не хватит, но строить и отделывать жилье надо со всем тщанием. И людям жить там будет в радость, и вам будет не стыдно за свою работу.
Фрегат ушел, и у меня теперь появилось время обстоятельно заняться производством и проектами. Еще и плавучий химзавод с нами прибыл, с Антипом теперь решаем приоритеты химпрома. Теперь у нас работает два низковольтных генератора для гальванических процессов, каждый дает более шестисот ампер, и мы думаем, на что направить эту мощность в первую очередь. Наиболее прожорливые процессы тут — производство хлоратов, электролитическое рафинирование серебра и меди. И что из этого важнее? Да все нужно, и побольше. Даже собрался импровизированный совет.
Военные взрывчатку хотят. Но шеддит в снаряды не идет, на гранаты много не надо, и взрывать стены в ближайшее время нам не потребуется. Так что можно не делать хлораты как минимум месяц, а там посмотрим.
Из Адлера мы привезли много неочищенного серебра, загрязненного свинцом и цинком. Это мы в спешном порядке черкесскую свинцовую руду перерабатывали. Серебро надо очищать, делать из него монеты — это деньги, которые всегда нужны. Сейчас еще расходы увеличились — много наняли греков для Шахтинска, в Воронеж денег послали. Еще надо продолжать добычу руды в Тамани, в этом году военнопленных для этого нет, опять греков нанимать. И за эту же свинцовую руду с серебром и цинком надо черкесам платить, тоже немало набегает. Но это первостепенные расходы, серебро из руды это наш главный доход сейчас. Причем не требующий сбыта товара, такое даже в моем времени было бы невозможно. Все равно надо было бы менять серебро на денежные знаки, а тут — сразу монеты печатаю.
Но плохо что другие статьи доходов сократились. Из-за этой войны и миграции торговлю красителями почти забросили. А там надо что-то предпринимать — в Венеции нам цену сбивают, а в других странах предпочитают окрашенные ткани, просто красители плохо продаются. И персы куда-то запропастились. Да еще дорога к ним теперь под вопросом, османы хоть Поти и не заняли, но кроме Ло Вати заняли еще одно село, восточнее Поти. Которое и моим-то не было, так что османы даже и не спрашивали.
Так что одни расходы кругом. Ну вот не надо прибедняться — получаешь серебро из руды и привередничаешь. Но вот что это сейчас чуть ли не единственная статья доходов — это большой риск. Пришлось в Матреге увеличить гарнизон. Там, в устье Кубани, теперь большой склад свинцовой руды. Очень удачно, что руда считается свинцовой — это хорошее прикрытие. Для всех все ясно — мы скупаем руду, делаем из нее свинец. Это на первом уровне понимания. На втором уровне, многие купцы понимают, что выгоднее было бы перерабатывать руду в черкесских горах, а сюда везти готовый свинец. Но считают, что я пытаюсь монополизировать торговлю свинцом, и заработать уже на этом.
Ну а если кто-то копнет глубже, то увидит третий уровень — получение цинка, который стратегически важен для нашего стрелкового оружия. Докопаться до получения серебра будет довольно трудно, у нас в эту тайну посвящены всего человек пять.
Но резерв денег у нас пока еще очень приличный. Я понимал, что переезд вызовет большие траты, и готовился к этому. Так что решили 'на серебро' поставить одну смену, как и ранее. Пусть работают тщательно, не спеша. Тут еще важен присмотр Антипа, чтобы 'микроэлементы' из шлама извлекались правильно, не смешивались.
В таком режиме этот процесс заберет от силы двадцать процентов мощностей генераторов. Все остальное решили пустить на очистку меди. Чистая медь вдруг понадобилась кругом. В первую очередь для производства тех же генераторов и электромоторов. Нужен хотя бы еще один низковольтный генератор, чтобы уже так не мучиться с выбором производственных приоритетов. Электромоторы нужны — а их у нас единицы. Провода нужны — тут и электрификация промзоны, и электричество нужно на морских домах. А на деревянных судах располагать генераторы с паровыми машинами и кочегарами не желательно. Поэтому генератор надо ставить на берегу, а к домам тянуть провода — линии электропередач.
Но решили, что это может подождать. Сейчас июнь, световой день максимален, искусственное освещение в домах пока не нужно. Но спрос на продукцию цеха медного провода от этого не снизился, а тот простаивает без очищенной меди. Так что будем медь рафинировать, благо, сырье для этого есть. В эту войну с османами мы получили в трофеях более двенадцати тонн бронзы. Это мы так с родосскими рыцарями трофеи делили — им пушки поновее и получше. А нам потяжелее — и все довольны. И всю свою долю ядер мы им отдали, в обмен на часть бронзовых пушек. Но половину пороха мы забрали, тут уж никто уступать не хотел. Пусть это пороховая мякоть с нестабильным составом, но это как минимум — ценное сырьё.
Но электрохимия, как ее называет Антип, это только один из секторов нашего химпрома. Ведь есть еще и другие: нитрохимия, фенолформальдегид, анилиновые красители и получение кучи других, нужных в хозяйстве веществ.
С анилинами проблем нет — мовеина еще приличный запас, так же как и черного красителя с зеленым. Очищенного бензола еще две с половиной двухсотлитровых бочки. Скоро в Шахтинске запустят коксовую батарею, будет еще сырье.
— Лабораторию опасных веществ скоро закончим собирать, можно будет формалин вырабатывать. Но из него твердый формальдегид не получить, жарко слишком. Тут же нет речки с ледяной водой. Или опять зимы ждать.
— Антип, так на этом острове зимы не бывает. Ниже пятнадцати градусов температура не опустится, ни в январе, ни в феврале.
— Ох ты! И что делать будем? Холод не только формальдегиду нужен. В рецепте нитрования толуола нужна температура не выше пяти градусов. Мы же тоже летом в речке охлаждались, а там плюс восемь, если в горы подняться. Совсем мелкими порциями реакцию вели, а это еще медленнее. Армейцы каждый день приходили — 'Тротил давай!'
— Вот же незадача! А запасов у нас много?
— Ну по тротилу ты лучше меня знаешь — все в снарядах. Так что можем только гранаты из шеддита делать. Смола карблитовая еще есть, но цех, что провода делает, стал много смолы забирать. Так что производство фанеры лучше пока не возобновлять. Электричество нужнее, как я понимаю.
— Правильно понимаешь. Карболит не только для проводов нужен, для радиодеталей тоже. Еще для текстолита нужен.
— Это который как фанера, но из тряпок?
— Ну можно и так сказать. Это для радиостанций. На пластину из текстолита детали крепятся — плата называется. Это ладно, а с чем у нас еще возможны проблемы?
— Когда нитропорох делаешь, холодная вода тоже нужна. Но если мелкими порциями нитровать, то так обходимся. Для винтовок его не так много надо. Ты же не собираешься его в снаряды пихать? Сам же говорил, что ...
— Не, не! Это я так, просто спросил. А остальное как?
— Ну из важных производств остальное все будет работать. Может мелочь какую забыл. Но с формальдегидом и тротилом проблема. Я уж придумал накопить формалин в бочках, да отвезти осенью в Тану. И успеть до ледостава формальдегид вывезти. Но нитровать толуол в Тане, это как-то... не это.
— Да, проблема. Будем думать. Но ты пока остальное налаживай.
У нас еще одна статья расходов увеличилась. Я же хотел, чтобы переезд на остров вызвал как можно меньше негатива у людей. Остров, по сути, необитаемый, надо чтобы уровень жизни людей не падал, а лучше — поднимался. В Адлере у нас были таверны и пекарни. Люди в столовых наедаются, но у них еще должно быть ощущение изобилия и нужны приятности, на которые хочется тратить деньги. В виду закрытости Лампедузы, не всех 'предпринимателей' я смог сюда допустить. Две пекарни уже открылись, а вместо таверн открыли буфеты, уже государственные. Там торгуют выпечкой, сладостями, сухофруктами, напитками. Буфетчикам пригрозил, что качество их работы буду оценивать лично, а приход-расход есть кому проверять и без меня.
Но все эти вкусности надо импортировать, мы это не производим. И двинулись приказчики на рынки Средиземноморья. В основном в османскую Грецию и в Магриб.
Но для ощущения изобилия, одной еды недостаточно, какой бы сладкой и вкусной она не была. Еще нужны 'товары народного потребления'. Но тут мы давно ведем работу. На заводе делают ножи, ножницы, иголки, рыболовные крючки. Недавно стали делать бронзовые расчески — гребни, как их тут называют.
Одним из главных статусных символов для большинства людей в эту эпоху является одежда. В нашей социальной системе, эту статусность у мужчин удалось сублимировать в ношение мундира. Система ношения форменной одежды развивается и усложняется. Цвет перестал быть признаком высокого или низкого чина. Даже у простых матросов тельняшки с сиреневыми полосками из дорогого мовеина. А все армейцы без исключения носят одинаковую форму, окрашенную дешевым экстрактом кожуры грецкого ореха. Весной дополнительно подкрашиваем 'зеленкой', получается цвет хаки. Но 'бриллиантовый зеленый' — краситель нестойкий, за лето выцветает. И получается 'койот' — цвет осенней грязи.
У моряков разнообразнее: повседневная роба из неокрашенной парусины, а парадная форма черная, есть и такой анилиновый краситель, весьма стойкий. Но в обоих вариантах — неизменная тельняшка.
Мундиры у гражданских окрашены мовеином, но по-разному. Если у мастеров это пиджак сплошного сиреневого окраса, то у писарей и консулов на френч идет особая ткань. Она из разных нитей — сиреневой, черной и белой. Получается цвет ближе к фиолетовому. И у мастеров бляхи на груди, а у писарей — шевроны на рукаве.
Даже у рабочих — форменные спецовки, коричневые, кожура ореха. И тоже бляхи с именем и чином. У рабочих бляхи медные, у мастеров — бронзовые. Мастерам четвертого и пятого разрядов бляхи покрыли серебром. Шестого и седьмого разряда пока ни у кого нет.
Получается, что каждый мужчина в Адлере, а теперь на Лампедузе — носит форму. Пришлось даже вводить школьную форму для пацанов — коричневые штаны и светлая рубаха. На груди значок — нет, не с профилем вождя, с номером класса.
Но это все мужики да пацаны. Женщины, те которые на службе, тоже носят форму. Лекарки, поварихи, писари. Швеи себе сочинили спецодежду. Но если мужики и после работы ходят в том же мундире, или в парадном варианте. Да даже рабочие себе завели 'парадные' спецовки. То женщинам вне работы надо одеться красиво и не как все. И по этому пришлось в государственном магазине открывать отдел — 'ткани'. Если раньше были варианты — лен или шерсть, толстая и тонкая, и трех цветов. То после экспериментов с ткацкими станками, когда в одну ткань идут нити разных цветов — количество видов ткани пошло на десятки. Еще и хлопок прибавился.
С хлопком, правда, не очень получилось: волокно неправильное — нить толстая, ткань получается 'теплая'. Так что для местной жары лучше всего подходит тонкий лен.
