Молодые Боги

Синергия

— Рассказывайте, господин кадет.

— Что рассказывать? Господин мастер, — добавил я, опомнившись.

— Например, каким образом вы оказались воскрешены в келье в четыре тридцать семь минут утра, — несколько озадаченно посмотрел на меня мастер.

Надо сказать, после разговора с французом я успел уже забыть об этой неприятной и сложно выполнимой задаче — придумать внятную ложь с объяснением своей смерти.

Олег сделал небольшую паузу, глядя сквозь меня, после чего покачал головой. Я набрал было воздуха для начала рассказа о том, как тренировался в комнате и неудачно упал, но мастер заговорил первым.

— Сегодня ночью я получил задачу всеми возможными способами содействовать тому, чтобы вы, господин кадет, в самое ближайшее время покинули стены нашей цитадели по причине плохой успеваемости и набору критического количества штрафных баллов.

— Это печально, — только и смог сказать я.

В принципе, не очень-то и удивился, вспомнив услышанный разговор Орлова и отца Макленина.

— Господин мастер.

— Простите, господин мастер. Я хотел сказать, это печально, господин мастер.

— У меня есть хорошие друзья в Диаманте, господин кадет. Очень хорошие. И какого же было мое удивление сегодня, когда стоило мне только связаться с одним из них с целью обсудить ваш вопрос, как практически сразу ко мне в гости прибыл сенешаль французской Цитадели.

— Это... достаточно неожиданно, господин мастер.

— Действительно неожиданно, господин кадет.

Несколько минут стояла тяжелая тишина.

— У вас есть неделя, господин кадет. У меня получилось испросить возможность стажировки двух наших мастеров в Диаманте — и с ответным визитом к нам прибывают, соответственно, два французских мастера. За эту неделю — пока здесь находятся европейцы — у меня никоим образом не получится выполнить указание специально добиться от вас низких результатов.

— А когда закончится эта неделя?

— Я хочу вам помочь, господин кадет. Поэтому, прежде чем закончится эта неделя, я желаю услышать от вас откровенный рассказ о происходящем. Иначе я не готов рисковать лишь оттого, что испытываю неприятие к выполнению заведомо преступного указания.

— Если я не смогу рассказать ничего экстраординарного, господин мастер?

— Учитывая интерес к вашей персоне, господин кадет, вряд ли рассказанное будет тривиальной историей.

Мастер исполнил быстрый дробный перестук пальцами по столу, на мгновенье подняв очи к небу.

— Надеюсь на ваше благоразумие, — посмотрел он мне прямо в глаза, опустив взгляд, — а также... на ваше желание перестать быть пешкой в чужих играх.

Выдержав взгляд мастера, я медленно кивнул. Олег в это время отвлекся и сделал несколько движений рукой в воздухе, видимо, работая в своем интерфейсе. Минула небольшая пауза, и мастер оторвался от видимого только ему интерактивного изображения.

— Можете быть свободны, господин кадет. Провожатый уже ждет вас.

Поднявшись, я направился к выходу. Оклик мастера остановил меня за мгновенье до того, как я взялся за дверную ручку.

— Господин кадет!

— Да, господин мастер.

— Я предприму все усилия, для того чтобы вы не были изгнаны из Цитадели в ближайшее время. Но при этом жду, что вы сами не будете способствовать исполнению приказа магистра Орлова удивительными выходками, подобным сегодняшней.

— Благодарю, господин мастер, — кивнул я и вышел на свежий воздух.

Мне необходимо было крепко все обдумать.

— Привет, — огромные глаза Юлии неожиданно оказались совсем рядом — девушка ждала меня прямо за дверью.

— Привет.

Даже уголок рта невольно дернулся в нервном тике — совсем забыл о том, что Юлия видела меня на балконе особняка. Надеюсь, она не свяжет со мной произошедшие события... ну да, исчезновение Кати она, конечно же, с моим появлением не сопоставит. Случайно ведь я висел на балконе усадьбы Орлова в тот вечер, когда из поместья пропала девушка, как две капли воды похожая на мою подругу.

Юлия тем временем уверенно повела меня по лестницам на первый ярус — не обращая внимания на безмолвных слуг цитадели.

Опомнился я лишь в тот момент, когда мы оказались в помещении моей группы. Сидящий за столом Филипп, увидев нас, негромко присвистнул, Софья проводила заинтересованным взглядом, Железняк настороженным. Юлия, даже не поздоровавшись, быстро прошагала к двери моей кельи.

"Откуда она знает, где я живу?"

Остановившись рядом, я в замешательстве пытался найти оправдание тому, что она сейчас там увидит. Может, попробовать сказать, что: "Не открывается, заело что-то?" Как быть?

— Здесь будем разговаривать? — с недоумением поинтересовалась Юлия, прикладывая ладонь к двери.

Она вытащила меня из рабства. И не сдала сестре, когда увидела на балконе. И, что самое главное, пыталась уговорить Орлова не отдавать меня Макленину. Думаю, ей можно рассказать о Ребекке, решился я, предоставляя по запросу гостевой доступ в личное пространство.

Едва Юлия прошла сквозь дверь, я набрал воздуха, как перед прыжком на глубину, и шагнул следом.

— Ш-шайзе, — выдохнул я разочарованно.

— Что такое? — обернулась ко мне Юлия.

— Не-не, ничего, — замотал я головой.

Тяжелая ванна на витых ножках исчезла. Как и проплешина от ядовитого огня на стене. Келья оказалась пуста — ни Ребекки, ни Кати здесь не было.

Либо что-то случилось, либо... меня сознательно лишили второго дракона, а освобожденная чародейка предпочла решать свои проблемы без меня. Ни один из вариантов мне откровенно не нравился. Юлия не замечала моей растерянности — в отстраненной задумчивости она прошлась до окна, машинально глянув наружу и обернулась ко мне.

— Жень, нам надо серьезно поговорить... это что?!

— Что?

"Едрит-ангедрит, ну как так-то?!"

С отвращением пнув носком сапога валяющееся на полу платье, Юлия не сдержалась и подняла его, держа кончиками пальцев на отлете. Даже в таком виде наряд выглядел эффектно — давая представление о его обладательнице.

Отбросив платье в сторону, Юлия с каменным выражением лица двинулась на выход.

— Юля, подожди, — шагнул я ей навстречу, — ты не так все поняла.

Девушка порывисто отмахнулась — машинально перехватив руку, я попытался ее остановить. Сверкнул лазурью яркий взрыв и, пролетев пару метров, я врезался спиной в стену.

— Да стой ты! — даже не заметив вспышки полета, подбежал я к ней вновь. Внутри рвануло динамитом раздражение на абсурдную ерунду, которая сейчас может помешать нашему разговору.

Юлия со слегка перекошенным лицом отшатнулась, поднимая горящие голубым свечением руки.

— Пройти дай!

— Я все объясню!

— Да пошел ты! — вновь отмахнулась девушка.

Ее объятая ледяным пламенем рука встретилась с моей. Грохнул взрыв — и в стороны полетели осколки льда в обрамлении сполохов огня. Юлия отшатнулась, но почти сразу пришла в себя, вновь попытавшись меня оттолкнуть.

За минувшие сутки я, видимо, устал терпеть — перехватив руки девушки, не обращая внимания на завихрения рассерженно встречающихся голубых и алых языков пламени, потянул ее к себе.

— Выслушай меня!

Нельзя ее сейчас отпускать — следующий случай рассказать ей о нависшей опасности может представиться нескоро.

Девушка выругалась, рванулась — вновь пытаясь меня отбросить — но я неожиданно потянул ее к себе. Упав и покатившись по полу, мы врезались в стену в ореоле всполохов огня. Привлекательное в сердитой гримасе лицо с горящими голубым пламенем глазами оказалось совсем рядом. Не особо сознавая что делаю, я поцеловал Юлию. Возмущенно замычав, она попробовала отстраниться — но вдруг на мгновенье замерла, а после с неожиданной жаждой ответила на поцелуй. Мы как будто продолжали бороться, покатившись по полу в направлении кровати, постепенно избавляя друг друга от одежды.

Это было гораздо безумнее, чем прошлая наша близость в забрызганном кровью номере трактира.

Бесславная восьмерка. Начало

Кровать была перевернута и немного испорчена. То, что от нее осталось.

Мы с Юлией обнаженными лежали на полу среди скинутого постельного белья — после того как кровать не выдержала, пришлось с нее переместиться.

Юлия накручивала на палец длинный локон, глядя в потолок. Я в задумчивости гладил ореолы ее маленьких ярких сосков, рассказывая о том, что узнал за последнее время.

— Насрать, — произнесла она, когда я закончил.

— Нас найдут.

— Не найдут. Я все чисто сделала.

— Юль. Это не вопрос возможности, это вопрос времени.

— Ты бы лучше переживал о том, где твоя барышня.

— Какая из них? — поинтересовался я, столкнувшись сразу с пламенным всполохом в глазах. Юлия захотела подняться, явно собираясь высказать мне все, что думает. Пришлось гасить вспышку ее ярости.

Потом, когда все закончилось, девушка потушила то, что осталось от кровати. А я даже и не заметил, как она загорелась — когда мы с моей нежданной женой были в объятиях друг друга, все вокруг переставало существовать.

— Жень.

— А?

— Постарайся продержаться. Отец не может сейчас пойти на открытую конфронтацию с Пироговым, но время работает...

— С Пироговым? Тем самым, из телевизора? — даже привстал я.

Только сейчас, услышав фамилию, понял, кто был собеседником Орлова — ведь эту приметную внешность я часто видел на экранах в выпусках новостей. Юлия только кивнула. Через несколько секунд она, недовольно фыркнув, вернула мою руку на свою грудь.

— Дела... — протянул я в задумчивости. — Макленин — это его сын?

— Да.

— На самом деле ни разу не слышал, что у него есть сын.

— По телевизору о нем не говорят — младший ведь в политику не лезет, просто талантливый менеджер. Вице-президент банка "Росгоспром", между прочим.

— Ничего себе. Это сколько же ему лет?

— Двадцать два.

— Хм. А как же столь талантливый менеджер сюда попал?

— Он в прошлом году в Гонконге на форуме начудил неплохо под веществами. Подробности знаю по слухам, рассказывать не буду, вдруг неправда. Потом, это уже точно, когда его увели с приема, разбил несколько машин, когда пытался на спорткаре скрыться от полиции. Видимо, папа был несколько расстроен выступлением сыночка, не первым уже, кстати, и отправил его сюда на перевоспитание.

— Ясно. Юль, Саян говорил, что ты мне можешь рассказать про этих...

— Кого?

— Сокамерников моих.

— Здесь это называется команда. Рассказать про однокурсников из твоей команды.

— Ну да, про них.

— Могу. Сейчас?

— А зачем?

— Что зачем? — удивленно приподнялась Юлия.

— Зачем мне эта информация?

— Потому что в понедельник среди первокурсников всех цитаделей Транснаполиса проводится турнир на Кубок Иванова.

— Какого Иванова?

— Генерала Николая Иудовича Иванова, под командованием которого армии Юго-Западного фронта Российской Империи в самом начале Первой мировой нанесли поражение войскам Австро-Венгрии в ходе Галицийской операции.

— Ух ты.

— Если тебя не выгонят, ты скоро будешь очень хорошо знать историю Великой Войны — как ее здесь называют.

— Это все прекрасно. Но при чем здесь мои товарищи по команде?

— На турнир допускаются только те, кто преодолеет порог группового испытания вместе со своей командой. За участие начисляются неплохие баллы, поэтому — если сможешь пробиться в финальную сетку, автоматически получишь первый разряд и на ближайшее время будешь в безопасности.

— Убедила. Рассказывай.

— С кого начать?

— Да мне в общем-то все равно, — не попался я на удочку.

— Санчес. Еще учится в школе, в выпускном классе. Здесь не живет, ночует дома. Трудный ребенок — сын одного из офицеров Проекта "Хеллгейт".

— Поподробней.

— Проект "Хеллгейт" — это виртуальная...

— Нет-нет-нет, я не про это. Как это ночует дома?

Юлия приподнялась и, подперев голову рукой, а второй машинально прикрыв грудь, глянула мне в глаза.

— Таких, как ты, которые живут здесь, в Цитадели, не больше нескольких десятков. Остальные покидают этот мир и ночуют дома, в собственной постели.

— Ясно, — поджал я губы. — Давай дальше.

— Филипп. Топ-менеджер в госкорпорации. Попал в аварию на мотоцикле, собирали по частям — некоторые детали потерялись.

— Как потерялись? — не сразу понял я.

— Ноги точно нет. Так понятней?

— А... как он здесь ходит, у него...

— Жень, — осторожно глянула на меня Юлия.

Остановившимся взглядом я смотрел на девушку. Только сейчас до конца понял, что сам теперь калека — у меня ведь нет одного глаза. Калейдоскоп минувших событий как-то совсем затмил услышанное во вчерашней вечерней беседе.

Юлия обняла меня, и некоторое время мы лежали молча.

— Катана... — негромко начала она.

— Сакура, — машинально поправил я.

— Не суть, — недовольно дернула уголком губ Юлия, — она дочь японского дипломата из посольства, жила в Москве последние несколько лет. Недавно умудрилась опозориться так, что ее выгнали из рода, — используя связи, попала сюда. Живет здесь постоянно, как и ты — не знаю с чем связано, по идее она свободна в выборе.

Софья — секретарша крупного промышленника. Его жена вычислила их взаимную симпатию — вроде как хотела завалить, но... в общем, Санта-Барбара — тебе неинтересно, а эта девочка теперь здесь без права выхода.

— Почему не в роли аркадианки?

— Она была любовницей не только владельца промышленной группы, — со странным выражением усмехнулась Юлия.

— Хорек? — вывел я ее из задумчивости вопросом.

— Кто? А, Блейз... Его папа крупный региональный чиновник.

— Сын тоже талантливый менеджер?

— Нет, чтобы стать талантливым менеджером в госкомпании хотя бы образование нужно. А Сережа недавно школу закончил, еще даже в университет не поступил. Он удачливый бизнесмен — совладелец крупного агрохолдинга.

— Папа помог? — спросил я, думая совсем о другом.

— Нет, ты что, как это папа-чиновник будет помогать сыну делать бизнес? Это же неправильно. Сережа просто очень талантливый молодой человек.

— Ясно. Сюда-то он как?

— Папа под следствием с недавнего времени, сядет скоро. Сына решил немного переждать в тишине.

— Остальные?

— Майя. Ее и в первом отражении так зовут, кстати. Достаточно загадочная девушка — она в Проекте "Хеллгейт" работала, без погружения. Недавно у них в центре какой-то криминал случился — десяток трупов, разгромленный офис. Ужас настоящий, в общем, подробностей никто не знает, а кто в курсе, тот не рассказывает. В кабинете отдела из пяти человек только она одна выжила — и ее, видимо, сюда на время сплавили, не зная, что делать. Ну и последний, хоккеист — самый простой и надежный парень, наверное, в твоей команде.

— Почему хоккеист?

— Он из Питера, ему всего шестнадцать, но уже чуть ли не во взрослой команде играл.

— Как он здесь?

— В Питере такой хоккей, что там через одного уважаемые люди. Может, впечатал в борт кого-нибудь не того с особым цинизмом.

— Он же не девушка.

— Ты к чему?

— Софья не аркадианка, потому что у нее любовник был.