История железного лорда

— Похоже, что кто-то позабыл про упражнения и стал не воздержен в вине и пище.

Император похлопал друга по животу, который тот безуспешно пытался скрыть под несколькими слоями тоги. Турвон располнел с последней их встречи, его лицо округлилось и теперь оливкового цвета глаза и длинный слегка приплюснутый на кончике нос казались меньше, чем раньше.

— Поверь, друг мой,— с плохо наигранной печалью произнес Турвон,— Видя, как император Ида с головой захвачен культурой северных варваров, не остается ничего иного как топить свою грусть в вине, а при этом как ты и сам, наверное, помнишь, просыпается звериный аппетит.

— Новое не всегда плохо,— возразил император,— Если бы Идан Великий следовал традициям ведения войны, Ид никогда не стал бы центром огромной империи. К тому же, Ид всегда...

— Да, да,— засмеялся Турвон,— Ид всегда берет лучшее, но и делится лучшим!

Идан прошел к началу аллеи между двумя рядами деревьев и сел на белую мраморную скамью под одной из двух пальм, расположенных друг напротив друга. Эти странные деревья с ветками, переходящими на конце в широкие длинные листы, похожие на опахала были привезены с острова Кит, на котором император так мечтал побывать. Идану не очень нравился вкус их желтых продолговатых плодов, но он любил бывать в этом саду и представлять, что сидит посреди легендарного города, подарившего миру множество бесценных знаний.

— В последнее время я часто вспоминаю о былых временах,— с грустью сказал Идан,— Помнишь, как ты, Селена, Телес, Рамина и я бродили по городу ночи напролет, перемещаясь от одной таверны к другой. Или бросали все и уезжали прямо к морю, в поместье твоего отца. Помнишь?

Турвон подобрал нижнюю часть тоги и присел на другой край скамьи.

— Еще бы,— улыбнулся он,— Я никогда не забуду ту ночь, когда мы сцепились с тремя братьями из дома Парс, эти заносчивые пиреи считали себя хозяевами Ида и думали, что им дозволено все. Да! Поколотили мы их тогда знатно, а помнишь лицо командира караула, когда он явился арестовать нас и понял, что перед ним наследник Идана Шестого?

— Да! — воскликнул император и оба рассмеялись.

— У него был такой вид,— продолжил Турвон,— Как будто он сейчас опорожнится себе под ноги. Твоя правда, Дан, золотое было время...

— Что если,— Идан оживился,— мы будем собираться перед празднованием сбора урожая и веселиться до утра, как раньше. Делать все что придет в голову, пряча лица под капюшонами.

— Мысль стоящая,— кивнул Турвон,— Вот только...

— Что?— поднял брови Идан.

— Не могу представить тебя, Дан,— вздохнул Турвон,— такого серьезного с морщиной на лбу и разящим тяжелым взглядом, веселящимся всю ночь без оглядки.

Идан невольно дотронулся пальцами до лба, но спохватился и грозно сверкнул глазами, так что его друг вздрогнул, поймав строгий взгляд повелителя Ида.

— К тому же,— вздохнул Турвон,— Телес попросил назначения на восточную границу, по слухам там что-то скоро произойдет. Зная твое к нему расположение ему не отказали в имперской канцелярии. На днях он отбывает в Худан, мелкий городишко по пути в провинцию Лесед, там примет командование шестым легионом и поведет его в Книс. Я слышал, кинхи и их соседи ведут себя не подобающим образом.

— Да?— взгляд Идана стал еще тяжелее,— Мне о назначении Телеса ничего не известно.

— Империя большая,— улыбнулся Турвон,— Возможно ты пропустил пару свитков подписывая вторую сотню бумаг за день.

Настроение Идана ухудшилось, его предположения подтверждались. Император нахмурился и перестал смотреть на полюбившуюся ему пальму напротив скамьи и опустив взгляд под ноги.

— А муж Рамины Урван из дома Рит слишком строг к своим близким и к Рамине особенно, зная о ее веселом нраве, он не спускает с нее глаз. И я, как ты видишь, уже не тот, что прежде, и в случае доброй драки буду мало полезен. Знаешь перемены не всегда...

— А Селена,— перебил его император,— Где она? Я хотел бы ее поприветствовать.

Турвон надул щеки и выдохнув издав губами громкий звук:

— Пуфф... Ты знаешь, Дан... Селена подвержена приступам глубокой беспричинной печали, и в последнее время улыбка совсем перестала гостить на ее прекрасном лице. Отец решил, что ей было бы неплохо пожить в западном поместье. Он считает, что морской воздух, солнце и золотой песок помогут ей вернуть радость жизни...

— Да, твой отец мудрый человек,— Идан отвернулся, стараясь скрыть досаду.

Он знал, что печаль Селены имеет вполне обоснованную причину. То, что Идан должен жениться на Клире, дочери самого влиятельного сенатора было решением его отца. Сначала со свадьбой не торопились, но, когда Идан Шестой начал слабеть, советник императора отец Селены, настоял на том, что свадьбу нужно устроить как можно быстрее.

Палий понимал, что после смерти отца Идан ни за что не женится на Клире, а в этом случае ему будет трудно получить поддержку ее отца Дия из дома Трем. Когда наследник исполнил решение императора, Селена перестала с ним говорить. Она произносила положенные слова приветствия, но они были пусты, в них не осталось ни капли чувства. Позже она поняла необходимость этого шага и смягчилась, но их отношения с Идном уже не были прежними, та близость, то родство чувств, которые объединяли — их ушли навсегда.

Любимый Иданом сад вдруг показался ему незнакомым, совсем чужим и ему снова стало холодно, несмотря на теплое весеннее солнце. Друзья еще какое-то время вспоминали былые времена, говорили о последних происшествиях столицы — курьезных и грустных, но император быстро утратил интерес к беседе.

— Послушай, Дан,— сказал Турвон понимая, что разговор подходит к концу и Идан скоро покинет их дом,— Второго дня ко мне заходил мой старый друг Альбин из дома Рэм, его младший брат скоро заканчивает военную академию и он спросил меня не могу ли я поспособствовать поиску подходящего места для одного из лучших выпускников.

Идан поднялся. Внимательным взглядом он еще раз осмотрел друга, поджал тонкие губы и ничего не сказав направился к выходу. Турвона ничуть не расстроило поведение высокочтимого гостя. Он понимал его состояние. Хорошо зная Идана старый друг не приглядываясь видел тяжесть огромного груза, возложенного на плечи, совсем для этого не предназначенные. Турвон встал и последовал за ним.

— Ах, да...— Идан развернулся у выхода из сада,— Завтра Вергилий Венценосный вместе с Лаконом Соловьем представит свету свою новую поэму, что-то о морском путешествии храбрых героев. Я хочу, чтобы ты присутствовал в качестве моего гостя. Пускай Альбин из дома Рэм тоже придет. Подумаю, что можно предложить его младшему брату...

Идан немного помолчал, колеблясь, и сделал шаг к Турвону.

— И еще одно...— тихо сказал император,— Помнишь жреца за которого ты хлопотал?

— Он скорее воин,— ответил Турвон,— Он не любит жрецов, так же, как и они не питают к нему теплых чувств.

— Непременно разыщи его и приведи завтра с собой,— Идан обнял друга на прощанье,— Посмотрим, кто он на самом деле...

Глава 22

Ведьмин камень

— Что было на дне оврага?— спросил Гайрон.

Наместник, его телохранитель и их проводница сидели возле круглого очага в центре зала спрятанного глубоко в тоннелях цвергов. Предусмотрительно заготовленные Кайной дрова горели медленно, как будто, что-то мешало огню проявить свою прожорливость в полной мере.

— У меня всего два глаза, господин,— ответил Кайна,— И оба одинаково мне дороги. Любой, кто узрит сущность света станет ее вечным наблюдателем.

Ксен посмотрел на лучницу.

— Благодарю тебя, девица, за то, что не позволила мне пропасть

— Если не прекратишь называть меня девицей,— недовольно сказала она,— То в следующий раз не стану предупреждать тебя об опасности.

— Прости, Кайна,— тут же исправился здоровяк.— Ты проводник, что надо и я благодарен тебе.

— На самом деле тебе не следует меня благодарность,— сказал лучница,— К тем двоим я уже привыкла, а здоровая лысая дубина вроде тебя испортила бы весь пейзаж.

Ксен надулся, но не стал ничего отвечать на колкую фразу проводницы. Вместо этого он нервно заерзал и начал оглядываться по сторонам.

— Если хочешь справить нужду,— сказала Кайна,— то иди в тоннель за моей спиной, пройдешь двадцать шагов и поверни налево, там можешь делать все, что тебе заблагорассудится.

Ксен кивнул и поднялся.

— Только обязательно налево,— повторила лучница,— обычно сквозняк тянет в ту строну.

Ксен обошел очаг и достал длинную ветку из охапки хвороста возле Кайны. Поместил край ветки в огонь и подождал, пока ленивое пламя обратит внимание на новый кусок дерева. Ветка загорелась и Ксен поспешил в указанно лучницей направлении.

— Смотри осторожнее там,— предупредила его лучница.

Ксен тут же остановился и обернулся к ней.

— А что там?— насторожился он.

— Ничего,— улыбнулась Кайна,— Просто будь осторожнее, в этих местах можно ожидать чего угодно.

Ксен удалился. Гайрон дернулся и нервным движением сложил руки на груди. От средства Кайны, которым он вымазал все тело появился зуд и с каждым часом он становился все сильнее.

— Нужно перетерпеть первый день,— сказала лучница, поглядывая на наместника с улыбкой,— если ночью не сойдете с ума, то утром забудете о зуде.

Гайрон сжал зубы, а его правая рука потянулась к рукояти малого цверга.

— После того, что легионеры сделали с твоей семьей, как ты решилась наняться на имперскую службу? — неожиданно спросил он.

Кайна усмехнулась. Проведя рукой по древку лука, она посмотрела Гайрону в глаза.

— Сейчас это уже не важно,— спокойно сказала она,— Отец пытался их разыскать, но почти вся центурия из которой были эти солдаты погибла в битве при Саладе вместе с центурионом.

Она вздохнула и пригладила волосы. Из-за намазанного на них средства перебивающего запах они казались темно серыми.

— В детстве, когда я училась стрелять из лука, я представляла как посылаю стрелы в императора и царя Гауха. Оба они давно мертвы... А я жива, и хочу жить! Хочу собственный дом и охотничьи угодья и если служба в имперской армии поможет мне осуществить мечту, то так тому и быть.

Гайрон долго не мог уснуть, но в какой-то момент почувствовал, что нестерпимый зуд от средства Кайны утихает и блаженно прикрыв глаза тут же провалился в тьму беспамятства из которой его вытащил навязчивый голос телохранителя. Ксен разбудил господина, когда проводница сказала, что пора продолжить путь. Они выбрались под хмурое небо ржавой плеши и двинулись дальше.

Из всех троих лишь Кайна не потеряла чувство времени. Гайрону могло казаться, что прошла целая вечность, но лучница сообщала, что они идут всего лишь час. Стоило наместнику погрузиться в свои мысли, обдумывая планы в отношении вновь создаваемой центурии и слова проводницы размышляющий вслух о том, что они идут уже четыре часа, показались ему шуткой.

Здесь на стволах из-под древесной ржавчины проступали темные пятна коры, а лес впереди и вовсе выглядел обычно. Высокие деревья почти без рыжего налета, с длинными не изуродованными хворью ветвями, вот только без единого листочка.

— Вы это слышите?— спросил Ксен.

Гайрон прислушался.

— Да,— подтвердил он,— Какие-то птицы...

— Птицы...— усмехнулась Кайна,— Нет здесь никаких птиц. Карканья сколько хочешь, но ни одной вороны я никогда не видела.

Лучница остановилась перед одним из деревьев, не покрытых ржавчиной, и сняла свою сумку. Достала оттуда книгу с записями альва и принялась искать нужную страницу.

— Мне никогда не нравилось это место,— приговаривала она,— Деревья тут выглядят обычно, хотя вокруг все покрыто этой рыжей дрянью. Часто слышится карканье, но ни одной вороны здесь нет. Мне всегда становится не по себе, когда я прохожу рядом и хочется бежать отсюда как можно дальше.

— Другой дороги нет?— спросил Ксен,— Может быть нам следует обойти эту... Обитель.

— Нет,— ответила Кайна,— южнее в сторону Горбатого хребта большое логово рыжих демонов, туда я не сунусь и за мешок эталонов. На севере деревня, но чувствую я себя там еще хуже, чем здесь. Дома стоят как будто построили их не так давно. Иногда можно услышать как открываются и закрываются двери, голоса, словно разговаривает кто-то, лай собак. Но бывало, что я сидел неподалеку по нескольку дней и не видела никого живого. Да и мертвого тоже... Вот нашла.

Лучница села, положила книгу себе на колени и начала читать вслух:

"Мы решили, что это какая-то темная магия, наваждение, но сила ее настолько велика, что невозможно вообразить каким мастерством должен обладать маг сотворивший такое. Сущность, поселившаяся в башне реальна и по желанию может уничтожить любого, кто вступит в ее владения, но узреть ее истинную природу нам не дано...".

Кайна перевернула страницу и внимательно просмотрела ее содержимое. Затем еще одну. На третьей она наконец нашла то, что искала и продолжила читать:

"Мерзость, бесспорно, опасное существо и связываться с ней не стоило, но крайняя нужда заставила нас идти через эту часть леса. Ценою жизни одного из нас мы выяснили, что отвратительные коричневые твари, обитающие здесь это ее дети и не при каких обстоятельствах нельзя причинять им вред. Мерзость забрала Таэла потому что он отрубил руку одному из ее отпрысков. Остальных же она предпочла простить...".

Все трое вздрогнули. Над их головами громко каркнул ворон. Люди задрали головы в поисках птицы, но не увидели ничего кроме темных голых ветвей. Захлопали крылья, как будто ворон взлетел, но в сером небе не было и намека на движение.

Кайна закрыла книгу и поднялась на ноги. Лучница спрятала записки альва в сумку, закинула ее на плечи и поправила рыжий капюшон.

— Идем быстро не останавливаемся,— сказала она.

Гайрон и Ксен сразу почувствовали насколько сильно эта часть рыжей плеши отличается. Под ногами затрещали сухие ветки, задул ветер. Вдалеке опять послышалось карканье вороньей стаи и захлопали десятки крыльев.

Кайна быстро продвигалась вперед, за ней нога в ногу шагали Гайрон и Ксен. Телохранитель что-то увидел и остановился. Наместник окликнул лучницу и указал ей на что-то слева от здоровяка.

Шагах в пятнадцати от Ксена стояла маленькая светловолосая девочка в короткой серой тунике. Она улыбалась и протягивала ему розовый цветок со множеством маленьких лепестков.

— Ты как тут оказалась, маленькая?— заботливо спросил здоровяк.

— Заткнись и стой где стоишь,— потребовала Кайна.

— Эй!— встревоженно воскликнул Ксен не обращая внимания на лучницу,— Скорее беги сюда!

Справа к девочке подбиралось низкое коричневое существо на коротких кривых ногах. Горбатое, покрытое множеством наростов оно двигалось медленно. Мерзко перебирая длинными узловатыми пальцами, единственной рукой существо тянулось к девочке. Ксен перебросил молот в правую руку и ринулся в сторону коричневой твари. Гайрон оголил меч и тоже собирался сделать шаг в сторону твари.

— Стоять!— грозно закричала Кайна.

Наместник замер, но телохранитель продолжил движение.