Мери-Сью полный текст

— У нас есть трое суток. За работу, — провозгласил Всеслус. — Приветствую, мой принц, — с этим он поклонился Левроку, как равному.

Тот ответил на поклон и повернулся ко мне.

— Это твоя девушка? — принц явно был недоволен или может возмущен.

Ответить я не успел. Это сделал Всеслус.

— Я? Нет, на такое мы не договаривались. Его красотка Мителица Сильбау и точка.

— Ясно, — не знаю уж, какие выводы сделал Леврок, но тему он закрыл.

— Куда мы? — это я спрашивал у Всеслуса, когда мы все забрались в карету с гербами его рода на дверцах. Я бы назвал это каретой в помеси с повозкой. Нечто неуловимо повозочное было в этом громоздком сооружении. Мы ехали со скоростью усталой старушки, перегруженной двумя торбами с барахлом.

— Так мы будем у твоего дома часа через три, — я дергался. Мне предстояло нормально объясняться с Левроком. Это перспектива меня не вдохновляла совершенно. Пребывание в карете лишь давало время еще больше понервничать, прочувствовать, что я брехливая скотина, а не друг. Пешком мы бы дошли до Второй улицы минут за двадцать пять.

— Так положено на роду Ильикам двигаться с достоинством, — мягко за Всеслуса ответил принц.

Всю дорогу, которая заняла всего-то часа полтора, мы промолчали. Леврок делал вид, что додремывает, а я старался сосредоточиться на своем плане и не думать о будущих "дружеских" разговорах.

Вот, наконец, мы въехали в ворота помпезной резиденции Ильиков. Я не рассматривал дом до этого, во многом его закрывали деревья и широкие морды служащих. Но сейчас могу сказать, что обилие деталей могло нанести удар по неподготовленной психике. Если там был горильеф, то он был изукрашен в немыслимые цвета, а если статуя, то она была размером с трех людей, а уж лепнина, то навороченнее не придумаешь. Не дом, а сплошное недоразумение новых русских. Карета остановилась у бокового входа, точнее у малого подъезда. Большой же подъезд считался главным центральным входом. Еще были центральные боковые входы, через которые предписывалась входить младшему поколению Ильиков. А позади дома были входы для служащих. Обычная дискриминация.

— Прошу, — Всеслус шел впереди. Мы с Левроком за ним. — Мои покои — это два этих этажа. Туда и туда, — Всеслус показал руками, — нельзя. Там справа живет моя сестра Авдосья, а слева — комнаты служащих дома.

— Ты уже завтракал? — я спрашивал это потому, как проголодался. Есть хотелось жутко, а еще больше вдруг захотелось потянуть время до разговора с Левроком.

— Сейчас все будет, — Всеслус успел отдать нужные приказания, пока мы шествовали по этажу до его покоев.

Двери открылись, и мы очутились в царстве теней и полутеней.

Я-то предполагал, что Всеслус живет в весьма ярких комнатах, а здесь все серое. Я посмотрел на мальчика. Не похоже, чтобы это был его выбор, но и с разбегу расспрашивать неудобно. Может быть потом, хотя... я собирался ограбить его дом. Так чего же лезть в его жизнь.

— Располагайтесь, — та комната, в которой мы очутились, была не менее унылой, что и остальные, виденные до этого. Да, она была с окном. Это бы несомненный плюс. В окне были живые краски: зеленые деревья, синее небо, да красные цветы. — Я вернусь после общего завтрака, а вам подадут здесь.

Всеслус ушел, чего признаюсь, я не ожидал. Надо было объясняться с Левроком.

— Я задумал ограбить дом Сильбау, — сходу и без колебаний выпалил я ему.

— Я так примерно и догадался, — криво усмехнулся принц.

Мы, как борцы, стояли друг напротив друга. Точно, вот-вот драться начнем.

— А это дом? — ух, и проницательный же принц.

Я пожал плечами.

— Я думал об этом, но не могу так подставить мальчика. Он весьма необычный. И еще после этого, — я обвел руками комнату. Леврок понял меня без дополнительных объяснений. — Я не могу грабить того, кто мне нравиться. Мальчишке и так тяжело. Он ведь и выдуривается только потому, как родственники у него больные на голову.

— С чего такой вывод про родственников? — Леврок сделал два шага назад и уселся на кушетку.

— Я мало представляю, что должно быть в голове у людей, чтобы жить в ТАКОМ доме, — я не хотел их обижать, но считал чокнутыми. — Всеслус мне понравился еще и своей безбашенностью. Он свободный, хоть и живет в клетке.

— Ты говоришь, что он как я? — Леврок спросил это изящно и легко, а сам прищурил глаза.

Я задумался. Однозначного ответа не было, о чем я и сообщил.

— Не знаю, друг, — это самое "друг" легко и непринужденно слетело с моих губ. — Я вообще не собираюсь профессионально заниматься воровством. Я хотел и тебе не говорить, не думал, что так получиться. План мой и всецело мой. Я собираюсь заплатить, чтобы мы могли уйти из этой школы и забыть про нее, как страшный сон.

— Ты думаешь, что нам это так просто дадут сделать? — в отличие от меня принц помнил еще и о других наших обязательствах. Мы должны отработать королевскими гробовщиками. Я-то про это совсем забыл.

— Но это по крайне мере лучше, чем слушать этих воров. Я же вижу, как они пытаются тебя сломить, — я опустил глаза. Не хотелось продолжать этот разговор. Но с другом его не закончишь на полуслове. Уж надо выяснять все до конца.

— Ты не прав, Сьша, — принц улегся на кушетку и вытянул ноги. — Они не ломают меня, считая, что меня доломает жизнь. Но, благодаря тебе этого, похоже, не произойдет.

Я старался не ликовать, не искать тайного смысла в словах. Но на душе явно потеплело. Наша дружба начиналась. Не знаю, что из этого получиться, но может быть и с эльфийкой я встречусь. Это будет необычная девушка, песни которой будут для меня. Я хоть и знал про эльфов теперь довольно много, но не переставал надеяться на чудо такой встречи.

Дальше мы закрыли тему потому, как в покои явились прислуживающие этому дому люди и накрыли стол. Приятно было есть без обычной столовской драки.

— Второй завтрак, — Леврок был доволен, я этому тихо радовался. Не все так плохо, как мне до этого казалось. — Так поделись своим планом.

— Начинается все сегодня. Мне надо встретиться с Мителицей Сильбау, — я поведал о том маневре, когда пытался ее зацепить. Леврок считал, что я перегнул палку, я же так не думал. Спорить мы не стали. Тут до меня докатила еще одна этическая проблема. — Скажи, — я слегка замялся, — а ты, как принц, не против, что я ее выбрал?

Думаю, что его я удивил. Леврок поперхнулся куском хлеба, но потом стойко мне ответил:

— Как принц не против.

Я заглушил свои сомнения. В конце концов, для королей нормально грабить своих подданных.

После нашего завтрака появился Всеслус.

— Переодевайтесь, ребята, — велел он. — И за дело! — Удивляюсь этому мальчишке, уже взялся нами командовать. Да еще настроение у него повысилось. До этого был сосредоточен и мрачен, а сейчас — искриться оптимизмом и хитринкой. Если бы у меня был дом и имущество, то я бы подумал, что Всеслус придумал гениальный план, как нас обокрасть.

Один из слуг проводил нас в большие гардеробные покои. Вещи нашлись на любой вкус. Там было все: от женского нижнего белья до костюмов нищих и трубочистов. Я выбрал торговое облачение, но без знаков отличия. Леврок предпочел воинский наряд.

На рынок, где собственно я и собирался встреться с Мителицей Сильбау, я прибыл один. Нельзя, чтобы хоть кто-то, даже может случайно, увязал меня с родом Ильиков. Мне же нужна полная сосредоточенность, и лучше не знать, где сейчас находится Всеслус. Если все удастся, то я попаду в дом Сильбау прямо сегодня.

Найти Мителицу на рынке было делом нелегким. Сам рынок — очень большой. По официальной информации, размещенной на "говорящем" столбе, там было тридцать рядов и четыре сектора. Я ринулся в продуктовые ряды. Сильбау ходила сначала в магические ряды, за какими-то зельями и ингредиентами, а потом уже в продуктовые — лично выбирать рыбу и мясо для любимого папочки. В магрядах я светиться не хотел, а вот продуктовые — другое дело. Я заприметил ее на четвертом ряду, где торговали свежим уловом. Мителица предпочитала брать рыбу к обеду из десятичасового улова. Я спокойно шел, останавливался, рассматривал рыбу, спрашивал цену, критиковал, качал головой. Наконец, мы приблизились друг к другу. За Мителицей шествовало трое служащих с большими корзинами. Мужики-амбалы с постными рожами. Правильно, не самой же ей таскать покупки. Мы уже были в шаге друг от друга, когда я поднял глаза. Чувствую, что она меня заприметила и успела прийти в себя от шока. Надо ей устроить новый.

Я поднял глаза от порядком надоевших мне рыбин, оглядел девушку, дальше протянул руки, схватил ее и поцеловал. Пощечину залепить она мне не успела. В спину мне воткнулась стрела. Больно было — очень сильно. Это должен быть выстрел Всеслуса. Надеюсь, что он чуток промазал, а то ведь я помру, так и не осуществив свой план.

Когда началась паника, вопли и беготня, то я уже лежал у ног прекрасной дамы в состоянии отключки. Предполагаю, что меня бережно, стараясь не кантовать, дотащили до дома Сильбау.

Пришел в сознание я вечером от какого-то мерзопакостного запаха.

— Кто...где? Где я? — это я похрипел.

Странно, что спина так болит. Я-то думал, что магией девушка меня полечит, и я быстренько встану на ноги.

— Молчите, — мне на ухо положили мокрую тряпку. — Вас ранили магией великого рода. Если бы мы не встретились, то вы бы погибли.

Скажем так, что новости были хреновые. Она явно прочитала, что стрелу пустили из арбалета Ильиков. Мне надо срочно изобретать причины личной неприязни к этому роду. И почему спрашивается, магия великого рода не лечится другой магией? Где-то пробелы у меня в образовании. Всеслус же должен был использовать простые стрелы.

Следующий раз я пришел в себя от того, что напрочь отлежал живот и лицо. Шея затекла. Хотелось перевернуться на спину.

— Тише, — остановила меня женская рука. — Завтра вы сможете встать, но сейчас спите.

— Может поговорим, — мне надо выяснить диспозицию, да и отоспался я уже.

— Хорошо, но немного. Можете повернуть голову, — разрешила девушка.

Я понял, что смотрю в стену. Повернуть затекшую шею было сложно, все хрустело и болело.

— Никогда не думал, что так больно бывает, — признался я, разглядывая Мителицу в домашнем наряде.

— В вас никогда не стреляли?

— Нет, — в меня не стреляли, и надеюсь, что больше не будут. Больше на такое я не пойду, да и жизнь буду вести мирную.

— А за что вас пытались убить? — Мителица мне сейчас больше понравилась. Пребывание в доме, ее преображало. А может это мягкий свет делал ее более спокойной, симпатичной и не такой жесткой.

— Меня зовут Сьша, а вас моя спасительница? — я предпочел проигнорировать вопрос стрельбы. По тому как она попыталась скрыть замешательство, я догадался, что она не ожидала такого вопроса.

— Мета, — представилась девушка.

— Мета, я благодарен Вам. Вы — настоящее чудо в моей жизни, — я попытался вытянуть руку и потянулся к ней.

— Лежите, — обеспокоено попросила она. — А то рана может открыться.

— Мета, а вы чудесная магичка, — я решил дальше гнать картину, что не понимаю из какого рода она. — Так вы говорите, что это была стрела великого рода Ильиков?

— Я такого не говорила, — быстро очень и суетливо Мета стала запихивать в сумку какие-то мешочки. Она что собирается уходить? Нет, мне надо ее остановить, а, значит, заинтересовать.

— Значит, Ильики и перед этим не остановились, — я весь погрузился в себя. Мне надо ей излагать какую-нибудь вразумительную историю, а я еще ее не придумал.

— Ильики ваши враги? — на этот вопрос я бездумно кивнул.

Я лежу в какой-то розовой комнате с кучей рюш и бантиков. Куда она меня притащила интересно?

— Мета, я и сам не знал, что они мои враги, — начал я вдохновенно. Девушку, я имею в виду любую девушку сюда приплетать нельзя. Надо говорить о другом. Кровная месть или там что такое не для этого рассказа. Так что же выдумать. Вдруг меня осенило. Не иначе, как великое вдохновение битвы. — Я пытался спасти из их гнета одного молодого человека.

— Человека?

— Да, он еще очень юн и тяжко ему там живется. Вы бывали в доме Иль... Откуда, конечно, нет, — я сделал вид, что и сам понимаю, какие глупости несу. — Ему там плохо. Там боль и ненависть. Видимо, в великих родах это привычно.

— Я знаю, — Мета опустила голову, и я не видел ее глаз. Но могу поклясться, что там тоже была боль.

— У меня был план, как вызволить его оттуда. Но, похоже, что они узнали, и попытались мне помешать, — я, конечно, и сам знаю, что нес полную фигню, но она верила мне. Как-то стало неудобно и противно от самого себя.

— Сьша, ..., — не знаю, что она пыталась сказать, но тут дверь открылась и заглянула препротивная рожа. Мителица быстро удалилась, пожелав мне спокойно доспать ночь.

Что я и сделал. Раненному шляться по чужому дому не самый лучший вариант времяпрепровождения.

Утро же началось с хороших новостей. Спина хоть и болела, но я смог встать.

Комната уже не казалась столь противно розовой. Весьма похоже, что все эти великие дома с сильными психическими отклонениями. Но меня это не должно волновать. Я так и повторял себе раз за разом, пока слова не стали бессмысленным набором звуков. Итак, мне надо дойти до сейфа, взять золотые, выйти и дальше жить себе счастливо и спокойно, забыть об этом моральном ужасе. Я нашел чистую белую рубашку и натянул ее. Неудобно, конечно, было, но хоть стало не так холодно. Теперь надо поглядеть, может сейф есть здесь.

— Мастер Сьша, — в дверях уже стояла Мета.

Прямо на меня она не смотрела, что меня насторожило.

— Да, Мета? — я чуть было не проговорился, что знаю, как ее зовут.

— Мне надо с тобой поговорить, но не здесь, — Мета жестом позвала меня в коридор.

Было замечательно убраться отсюда, только вот жаль, что я не осмотрелся толком. Ладно, будем надеяться, что здесь нет ничего интересного. Хоть я и надеялся, но далеко мы не ушли. Мета привела меня в другую комнату, соседнюю с той. Здесь было гораздо лучше. Все белое, но опять-таки эти противные рюши, куклы и вазочки с цветами.

— Садись, Сьша, — Мета уселась на кровать.

Я поискал глазами свободный стул или кресло, да хоть табуретку. Ничего подобного. Здесь шкафы, столы и кровать. Издевательство какое-то. Пришлось мне усесться рядом с ней.

— Сьша, я хочу тебя спросить, — Мета явно волновалась. Это самое волнение делало ее не такой сушеной воблой. Но все равно девушка мне не нравилась. Смущала она мою душу. Я попытался сообразить, что меня так выводит из себя. Мета тем временем стала мне что-то излагать. Она переживала и заламывала пальцы. — Ты должен понимать, что я давно это собиралась сделать.

На этой фразе я включился в ее речь. Но что именно она там собиралась сделать, я не знал. А сообразить я сообразил. Моему сознанию или там подсознанию казалось, что обмануть Мету это плохо. Это все равно, что обидеть ребенка.

Я выругался на то, что ни к селу ни к городу у меня проснулась какая-то там мораль или может это нравственность.