И люди, взревев от ярости, дружно рванула к приходу, выкрикивая мои лозунги. Я же несся впереди толпы — что ни говори, а лишняя кровь мне была не нужна. По крайней мере, сейчас.
* * *
В храме нас если и ждали, то уж точно не в таком количестве. Жидкая охрана из храмовников была в секунду сметена озверевшей толпой. А спустя еще мгновение разъяренные крестьяне вломились в церковь и, пройдя мимо ошалевших прихожан, понеслись в сторону кельи настоятельницы.
Преподобная сама вышла нам навстречу, явно готовясь встретить людей каким-то увещеванием или проникновенной речью. Увы, в данном случае ее слова толпа воспринимать категорически не желала. Простые лозунги, в сочетании с четко указанным врагом, сделали свое дело, и голос разума у людей в настоящий момент отсутствовал. Это потом некоторые, возможно, задумаются над моими словами, но не сейчас. Мне оставалось лишь не дать людям разорвать настоятельницу — вкусившая крови человеческая масса становится неуправляемой, а значит, опасной.
На мое счастье, жрица оказалась достаточно прозорливой — поняв, что словами убедить собравшихся не удастся, глава прихода решила пойти по пути наименьшего зла. Запасы Церкви открылись, и жители Лотеринга приступили к узаконенному грабежу. Мне оставалось лишь наблюдать за тем, как радостно гомонящие крестьяне тащят церковную утварь торговцу, а тот, оскалившись, продает провиант. Купец даже проявил коммерческую жилку, на ходу придумав акцию — тем, кто покупал припасы в самых больших количествах, торговец ДАРИЛ оружие и ловушки. И никто из покупателей уже не помнил о том, что буквально полчаса назад все это добро могло оказаться в их руках совершенно бесплатно. Определенно, человеческая психология — удивительная вещь.
— Вы и вправду думаете, что это сойдет вам с рук?, — внезапно раздался высокий голос.
Обернувшись, я увидел подошедшую сзади невысокую рыжую девушку, одетую в церковное платье послушницы. Впрочем, внимательный человек наверняка смог бы рассмотреть подозрительного вида бугор на рукаве правой руки.
— Это вопрос или утверждение? — поднял я бровь, — и неужели настоятельница настолько недальновидна, что посылает ко мне барда сразу после моего выступления? Кинжал в рукаве, — кивнул я в ответ на немой вопрос рыжей, — заметить трудно, но если знаешь, что искать, такие мелочи отмечаешь без ошибки. Вороны носят кинжалы по-другому, так что выбор не велик. Итак, предлагаю не ходить вокруг да около и сказать, наконец, что же привело орлейского барда в столь сомнительное место.
— Неважно, кем я когда-то была, — произнесла послушница, — важно то, кто я сейчас. И я вижу, что вы подорвали авторитет Цервки. Зачем? Что плохого мы вам сделали?
— Что сделали? — усмехнулся я, — сегодня одна из ваших сестер напрямую провоцировала этих крестьян грабить. Хотя, передав часть тех запасов, что сии добрые люди теперь несут купцу, она добилась бы признания и кметов, и торговца, подняв авторитет прихода. Вина Церкви лишь в том, что она решила, как и торговец, заработать, пусть и по своему, на чужом горе. А этого я не переношу.
— Видимо, все же переносите, — усмехнулась послушница, — иначе почему теперь торговец наживается, получив то, что хотел?..
— Нет, не получил, — усмехнулся я, и, видя непонимание на лице девушки, пояснил, — идет война. А на войне главное — это оружие и припасы. Которые он и сбывает сейчас тем, кто нуждается в них больше всего. Сейчас он доволен, но подумай, жрица, что произойдет дальше? Церковную утварь так просто не продать, ибо любой банн или эрл, встретив мирянина с повозкой, груженой ТАКИМ скарбом, задумается — а откуда взял торговец то, что приналежит Церкви? И торговца ждет в лучшем случае яма. В худшем — виселица или даже костер. А для того, чтобы продать такой груз, ему потребуется проехать до побережья моря. Контрабандисты — единственные, кто сможет принять у него товар, но они, уж поверь, люди ушлые, а значит, давно узнали о надвигающихся Порождениях Тьмы и перебрались подальше от войны. А на переходе через весь Ферелден торгашу следует опасаться не только законной власти. На дворе война, а значит, вскоре на дорогах будет ох как неспокойно. Так что не беспокойся о несправедливости, послушница, его покарает его собственная жажда наживы. А если нет — что ж, значит, у Создателя на его счет свои планы, и не нам их нарушать.
Загруженная моим монологом Лелиана удалилась, а я тем временем, немного полюбовавшись на тянущуюся из Церкви процессию, направился дальше. Впрочем, далеко я не ушел. С края деревни раздался крик часового:
— Стоять! Назовите себя!
Поспешив к баррикаде, я увидел картину, от которой на душе немного полегчало. На дороге, вымощенной во времена тевинтерского владычества, стояла колоритная компания. В голове отряда была уже знакомая мне эльфийка, разжившаяся где-то приличной на вид кожаной броней и парой неплохих коротких мечей. Справа от Шиани стоял Алистер пока-еще-не-Тейрин, внимательно осматривающий возведенные укрепления. А по левую руку от рыжей эльфийки с легким презрением водила глазами черноволосая ведьма, одетая в простой, но вызывающий для Ферелдена наряд. Замыкали отряд еще трое — расслабленно стоящий эльф в долийском облачении, за спиной которого виднелся длинный лук, вооруженный двумя одноручными топорами дварф, зататуированный так, что свободного места на коже просто не оставалось, и молодая волшебница, нервно сжимавшая в руках простой деревянный посох.
— Отставить, — негромко произнес я, и, повернувшись к новоприбывшим, улыбнулся, — Серые Стражи, добро пожаловать в Лотеринг. Вы прибыли как нельзя вовремя!
Примечание к части
Бета: Отбечено. [1] Имеется в виду доклад Хрущева "О культе личности и его последствиях". Ирония в том, что Хрущев, обвиняя Сталина в массовых репрессиях и терроре, скромно умолчал о собственном "вкладе". А между тем участие было настолько значимым, что покойный Иосиф Виссарионович порой одергивал излишне ретивого лысого. [2] Аналог земного выражения "филькина грамота". [3]Йозеф Геббельс, цитата из к/ф "Обыкновенный фашизм". Заявки: Fallout: https://ficbook.net/requests/383389 Star wars: https://ficbook.net/requests/421146 Аватар (мультик): https://ficbook.net/requests/394640 Mass effect & Starcraft: https://ficbook.net/requests/434760 Песнь Льда и Пламени/ Игра Престолов: https://ficbook.net/requests/447584 ЛитРПГ (Альтернативная Система): https://ficbook.net/requests/454877 DC comics/Судья Дредд: https://ficbook.net/requests/455574 Berserk/Warhammer FB: https://ficbook.net/requests/468518
>
Миттельшпиль. Часть 2.
9:30:11:26 века Дракона. Лотеринг.
Главнокомандующему армией Ферелдена.
Кем бы Вы ни были, если вы читаете это письмо, значит меня, скорее всего, уже нет в живых, или же я пребываю в состоянии, не позволяющем мне управлять государством. Причиной того послужило, вероятно, поражение под Остагаром, впрочем тебе, читающему это, скорее всего известно об обстоятельствах куда лучше меня.
Пишу Я это письмо с целью дать понять тебе весь расклад политических сил, а также обстоятельств, которые могут на него повлиять. Другие письма и указы в шкатулке, куда Я положил это письмо, лишь подтвердят мои слова...
Закончив чтение письма, я, откинувшись на спинку стула, устало протер глаза. День выдался на редкость насыщенным, и до прочтения королевской корреспонденции удалось добраться лишь вечером. И, надо сказать, что в письме содержалось очень много интересного, в основном о политических фракциях.
Очевидно, что адекватный и в меру параноидальный правитель был выгоден далеко не всем придворным. При Кайлане стало гораздо труднее, прикрываясь полученным на войне с Орлеем авторитетом, проводить различного рода интриги. В целом, политический курс почивший король взял на укрепление собственной власти, медленно, но верно отбирая влияние у мелких, но многочисленных баннов и эрлов. Возможно, другого короля быстро бы приструнили, указав на неправильность такого подхода, но Кайлан был не из того теста, и подобные воззвания воспринимал чуть ли не как измену. Конечно, до Ивана Грозного ему было далеко, но несколько особенно громогласно возмущавшихся баннов потеряли свои земли, а некоторые — жизнь.
Разумеется, после столь наглядной демонстрации большая часть дворян притихла. Но на практике это значило лишь то, что оппозиция королевской власти перешла к другим методам отстаивания своих интересов. Аристократы в большинстве своем дураками не были, и прекрасно поняли, что сын Мэрика их прежние заслуги в грош не ставит, выказывая лишь минимально необходимое уважение, а при малейших признаках неподчинения устраивает показательную расправу.
Мне от подобного подхода оставалось лишь покачать головой. Конечно, подобного рода меры позволили Кайлану заткнуть оппозицию, но, с другой стороны, породили много недовольных, открывая политическим противникам простор для маневра в вопросе набора сторонников. Конечно, в оппозицию королю ушли далеко не все — например, мой отец так и остался верным сторонником короля. Но вот относительно других я такого сказать не мог.
Таким образом, перед началом Мора при дворе Ферелдена сформировалось несколько фракций.
Первой партией были лоялисты. К ним я мог отнести тех из власть имущих, которые по тем или иным причинам поддерживали короля. К самым влиятельным я отнес эрла Эамона Геррина, который, несмотря на жену-орлессианку, был сторонником династии Тейринов, и никого другого на троне Ферелдена не видел. По моим личным наблюдениям, которые теперь нашли подтверждение в виде корреспонденции короля, эрл Редклиффа был человеком идейным. Кайлан это понимал не хуже меня, и Эамона старался не задевать. Таким образом, Геррин при сыне Мэрика приумножил и без того большое влияние при дворе, и от получения титула тейрна его отделял фактически лишь размер эрлинга. Над чем он, надо сказать, плотно работал, медленно, но верно увеличивая размер провинции за счет впавших в немилость дворян.
Кроме того, к лоялистам стоило отнести Леонаса Брайланда, владельца Западного Предела. Как это ни странно, королю удалось удержать двух фактических конкурентов в одной упряжке, чему немало поспособствовала сформировавшаяся еще при Мэрике дуополия на южный торговый маршрут в Орлей, приносивший неплохой доход в казну обоих эрлингов. Однако и Эамон, и Леонас были грамотными правителями, и потому торговое эмбарго на них сказалось значительно меньше, чем могло бы. Помимо Редклиффа и Южного предела, к безусловным сторонникам Кайлана относился и мой род, однако в настоящий момент его вывели из игры, и оказать помощь Хайевер не мог.
Второй, и самой большой фракцией были, скажем так, ветераны. Большинство из них были людьми старой формации, прошедшие войну с Орлеем и сторонниками сохранения традиций Ферелдена. Данные реакционеры при Мэрике накопили изрядный политический капитал, и расставаться с ним, разумеется, просто так не желали. Большая часть реформ Кайлана так или иначе затрагивала их интересы, и отношение этих людей к королю варьировалось от неприязненного до нейтрально-заинтересованного. Последние, впрочем, поддерживали сына Мэрика больше номинально, и в настоящий момент их лояльность была под большим вопросом.
Незадолго до появления вестей о Море до Кайлана начали доходить слухи о появлении третьей, немногочисленной, но влиятельной оппозиции, имеющей, помимо прочего, серьезную позицию на политической арене Ферелдена. Большую часть из них составляли аристократы, которые так или иначе имели доход от торговли с Орлессианской империей. Разумеется, охлаждение отношений между нашими государствами не могло устраивать этих людей, что в конечном итоге, вероятно, и привело к появлению подобной коалиции. Опасна данная группа была, прежде всего, обширными связями с родственниками и партнерами, в основном в Вольной Марке, Орлее и Антиве. Не имея за собой достаточной военной силы, по крайней мере на суше, эти люди вполне способны прибегнуть к более тонким методам воздействия на оппонентов. Скорее всего, они не станут идти на прямую конфронтацию, однако ущемление их интересов, вероятно, приведет к появлению наемных отрядов, в том числе и Антиванских Воронов.
Несмотря на подробное описание каждой из сторон, о том, кто в случае гибели короля займет чью сторону, можно было только догадываться. Да, самые одиозные фигуры были известны любому, кто мало-мальски интересовался политикой Ферелдена, однако, кроме них, оставалось бесчисленное количество баннов. По отдельности они опасности не представляли, однако, сумев собрать в кулак разрозненные баннорны, можно получить довольно многочисленное войско. Другое дело, что единство в подобном войске будет чисто номинальное. Ведь война — отличный способ приумножить свои богатства, и часть баннов наверняка посчитает, что чем меньше в войске будет дворян, тем больше славы достанется им. Более того, для мелких землевладельцев война, особенно гражданская, будет отличным поводом свести счеты с соседом, предки которого три поколения назад отжали мельницу, или какую-нибудь деревню. Кайлан, к слову, в своих реформах не в последнюю очередь стремился искоренить подобную вольницу, и в итоге нажил себе знатную оппозицию.
Но говорить о достоинствах и просчетах почившего короля можно долго, но в настоящий момент меня больше интересовало то, что я смогу предложить этой разношерстной вольнице, чтобы получить от них армию. А нужна мне, прежде всего, армия, причем подчиняющаяся именно мне. Старая аристократия за мной не пойдет — консерваторы желают сохранения статуса-кво, который мне мешал. Значит, оставалось напирать на молодое поколение, благо, убедить юношей бледных, со взором горящим в правоте своего дела и священности моих идеалов гораздо проще, чем побитых жизнью и войной стариков. Более прагматичных можно привлечь обещанием передела собственности, что, к слову, поможет некоторое время удержать их в узде. Но верность подобных людей все равно остается под вопросом — в конце концов, у них есть семьи и родственники, и подчас влиятельные, и некоторые вполне могут купить себе прощение и титулы, сдав им мою голову. Это, конечно, в том случае, если я возглавлю войну, а я на первые роли вылезать не стремился, и тому было несколько причин.
Во-первых, Его теперь уже мертвое Величество Кайлан Тейрин был осведомлен о наличии у него брата. О чем прямым текстом написал в послании, детально описав его биографию и текущий статус. Вышло довольно забавно — Алистер вырос у ближайшего сподвижника Мэрика, потом его забрала к себе Церковь, и оттуда его выдернули Стражи, с Командором которых король был в хороших отношениях. Похоже, тезис о невмешательстве Ордена в политику давно не соответствует истине. Но дело не в этом. Даже если бы я хотел сам возглавить войну, следовало помнить, от кого и при каких обстоятельствах я получил шкатулку. И ключ, и ларец долгое время находились в распоряжении детей аристократов, как и королевская печать, с которой Кайлан не расставался. Сложив эти три факта, я не мог бы гарантировать, что переписка короля не стала достоянием всех заинтересованных. А значит, свои выводы мое окружение, возможно, уже сделало, и передача мне корреспонденции есть ни что иное, как проверка с целью выяснения моей реакции. Учитывая то, что я до сих пор жив, молодые дворяне пришли к тем же выводам, что и я относительно Алистера. Скорее всего, из меня сделают символ, знамя для оппозиции. В случае победы мне, конечно, достанется большинство почестей, зато, если ситуация сложится не в их пользу, меня можно будет использовать как громоотвод, свалив на меня все свои грехи и выйдя из воды относительно сухими. Что ж, не могу их в этом упрекать — я с той же целью собирался использовать Алистера.
