Слезы Тереи

Встав, он двинулся неверной походкой прочь из кабинета, совершенно кажется, забыв обо мне.

— Сейчас сюда принесут завтрак, поешьте, а потом поговорим. — Равнодушное замечание, произнесенное ровным голосом, словно бы вскользь, не смогло скрыть от меня той вселенской усталости, что скрывалась за показным бесстрастием.

— Я буду ждать. — Уже в спину успела заметить задержавшемуся в дверях Яну.

— Верю. — Кривая ухмылка напоследок и он исчез за хлопнувшей дверью, которую тут же распахнула с пинка тащившая увесистый поднос девушка-кошка, в которую я так опрометчиво пульнула недавно подушкой. Фируза кажется?

В полном молчании, одарив меня недовольным взглядом, она быстренько выставила передо мной скудный завтрак, стоящий из пары бутербродов с каким-то мясом и твердым сыром, стаканом чая и так "любимыми" мною зелеными яблоками.

— Спасибо.

Учтиво поблагодарила я девушку, чтобы хоть как-то загладить перед нею вину, на что меня с полным достоинства видом проигнорировали фркнув и, высоко задрав курносый нос, удалились. Стоит заметить, что мне стоило невероятных усилий не заржать в голос, настолько комично смотрелась эта малышка с вздёрнутом носиком, пытающаяся строить из себя, в лучших традициях любовных романов, оскорбленную леди. При ярком освещении я смогла выяснить для себя, что странная девушка выглядит даже младше меня на добрых пару лет. Хотя сама при каждом удобном случае, когда ей казалось, что я не вижу, с интересом косилась на меня, словно на диковинную зверушку.

Пожав плечами и выкинув из головы эту комедию, только что разыгранную передо мной, я с азартом набросилась на еду. Любимые, не любимые у меня эти зеленые яблоки, а голод — не тетка, захочешь есть и не такое слопаешь за милую душу.

Только я успела доесть, как вернулся Ян, притащивший, как вы думаете что?

Правильно, книгу, очень смахивающую на тот самый дневник, что недавно вручил мне совершенно другой человек, намеривавшийся стать мне мужем. Гад.

— Что это?

— Это? — Протянул мне для наглядности книгу Ян. — Да берите, не бойтесь её так, это же не змея, право слово!

— Чтобы и вы сплавили мне на хранение свою макулатуру неизвестного происхождения!? — Я была готова отдубасить блондина этой же книгой, если он сейчас же не уберет её с глаз моих.

— Даже реши я так поступить, мне этого просто напросто не позволит сделать капитан, так как это его сборник "сказок", причем коллекционного издания, раритет. И откуда только сперли?! — Открыв титульный лист, он тут же его закрыл, а на мой невысказанный вопрос заявил. — Я этого не видел.

— А почему сказок?

— Не сказок, а "сказок".

Словно я знаю разницу!

— И-и-и? В чем разница-то?

— Это, — демонстративно постучав по обложке, — сборник всех мифов, которые успели написать и устно сочинить за все время о нашем народе.

— Что, прямо все? — Утвердительный кивок. И тут до меня дошло.... — О каком народе?

— Об Аргхах.

— Аргхах? А это кто?

Вместо ответа, Ян отбросил книгу на стол и одним слитным движением оказался около меня. Его лицо, с застывшей словно маска, отчужденностью, оказалось так близко от моего, что я со всей доступной четкостью смогла разглядеть, как его обычный, человеческий зрачок вытягивается в тонюсенькую ниточку, а золотая радужка медленно растекается по всему белку. От этого зрелища я испуганно вжалась в кресло, стараясь спрятаться от этого огромного зверя, да, именно зверя, так как человеческого в нем сейчас было мало.

— Это й-а-а-а.... — Нависнув надо мною, протянул это... этот аргх.

Усы, глаза и эти... мохнатые ушки, так задорно выглядывающие их густой блондинистой шевелюры! Знакомьтесь, кот, просто кот, мать его.

— Э-э-т-т-то что?! Кто вы такой?

— Один из тех, кому вы, возможно, будешь приказывать, если вы действительно та, кем тебя считают.

— О чем вы?

— Аргхи — исконные жители Империи, мы же потомки тех, кто решил не покидать этот мир, и остались жить здесь. Люди же перешли сюда уже перед самой катастрофой, принеся с собой заразу из-за которой все и произошло. Власть Крови никогда не будет на них распространяться уже только потому, что мы разного вида. Если ты сможешь пробудить в себе кровь предков, то любой аргх будет рад отдать за тебя свою жизнь, но на людей твоя власть никогда не будет распространяться, как бы кто не считал. Твой лорд знал об этом, но предпочел тебе не говорить. Сама догадаешься, почему?

— Подчинить вас? — Мысль казалась бредовой, но судя по одобрительной реакции, ткнув пальцем в самое очевидное, попала точнее некуда. — Но....

— Он вполне смог бы пробудить вашу кровь, но это ему, скорее всего, мало чем помогло. Вы бы просто стала иной, с несвойственными человеческим магам способностями взаимодействия со стихиями.

От замаячившей на секунду перспективы обзавестись кошачьими прибамбасами, бросило в холод. Нервно передернувшись, с сомнением посмотрела на скрючившегося надо мной Яна. Не, не хочу. Ушки еще ладно, это я переживу, они даже как-то миленько смотрятся. Глаза опять же, которые у меня, скорее всего, будут синими, жуть. Но усы, когти и хвост мне явно не пойдут.

— Но почему? Что во мне такого?

— Такие, как вы, — рука с острыми, словно кинжалы, когтями, ласково провела по волосам. Подцепив пару прядок и несильно потянув, он высвободил их из косы. — Не зря вам дали в свое время прозвище — Владеющие. Вы и не человек и не аргх.

— Как....

— Первая жена нашего Императора была обладательницей таких же волос и могла управлять очень странной магией. Неизвестно откуда она появилась, неизвестно куда ушла, просто пропала в один прекрасный день, после смерти мужа, взяв обещание с аргхов, хранить её дочерей. Среди людей, таких как она и её наследниц, как ты, нет. Им приходится сплетать из доступных им Сил узор заклинаний, подчиняя стихию. А она просто просила, и Силы безропотно выполняли её просьбы. Её дочери могли так же. — Присев на подлокотник кресла и, не выпуская моих волос из рук, Ян продолжил. — Вообще, об этом не распространяются, но тебе стоит знать, что власть в Империи передавалась не по мужской линии. Императором становился тот аргх, кто жениться на дочери прошлой Императрицы, которая хранила нас.

— А что же произошло после того как в мире появились люди?

— Наш мир стар, очень стар. Пережив несколько закатов и расцветов, пару-тройку цивилизаций, поизносился, можно так сказать. Энергия, она бесконечна, но сила разрушения берет свое, подтачивая и уничтожая образованные миллионами лет существования в эфире каналы по которым струится энергия мира, из-за чего та разливается потоком полноводной реки. Чем старше мир, тем труднее работать с его непокорной энергетикой, без вреда для окружающего пространства и тонких материй, а люди.... Бездумно подчиняя Силы, они совершенно не заботились, забирая лишнее. Им казалось, что то нескончаемое море энергии, что струиться непрерывным потоком вокруг, бесконечно. Но Силы не вода, чтобы равномерно растекаться и там где собираются излишки или наоборот, пустота, всегда идет перекос. То, что принято называть катастрофой, оказалось обычным глобальным природным катаклизмом, затопившим почти весь континент, на котором жили аргхи. Города, поселения, все в считанные мгновения ушло под воду, мало кто успел спастись в том безжалостном буйстве стихий. И даже Хранительница ничего не смогла сделать.

Перед глазами как наяву встала картина скрывающихся под огромными волнами чуждых моему восприятию городов. Невероятной красоты, создания неизвестных архитекторов, воздушные, невесомые сооружения, которое безжалостно уничтожает взбунтовавшаяся от хамского обращения стихия в самом жестоком своем проявлении.

— Это ужасно. — Я собственный голос не узнала, настолько он был хриплым

— Пока что люди из королевств северо-востока не в состоянии добраться до остатков нашего континента, и не в наших планах им это позволить. Поэтому вам стоит знать, что вас никто не вернет обратно, даже если вы не та кто нам нужен.

Вот так вот, жестко, но честно, поставили перед фактом и за то спасибо. Осталось только выяснить, насколько все сказанное, правда.

Все снова погрузилось в тишину, нарушаемую привычными звуками снаружи. Каждый думал о своем. Не знаю, о чем мог размышлять блондин, а я пыталась найти те недосказанности в нашем разговоре, что ясны и при такой скудно информации, что есть у меня.

"...вас никто не вернет обратно...".

Стоит ли это понимать так, что меня просто убьют, когда стану не нужна? А что-то мне подсказывает, что я все же не та, кого они ищут и в скором времени это станет понятно не только мне. И что мне делать потом? Бежать? Куда? Да и как? Я же, аристократка и никто и никогда не учил меня выживать. Я же собственно практически ничего не умею и ещё меньше знаю о том месте, куда мы так спешно движемся.

И все равно, не хочу становиться этой их — Хранительницей. Слишком большая ответственность. Не о таком я мечтала теми редкими, тихими, дождливыми ночами, когда на меня накатывала меланхолия.

За дверью послышались шаги, кто-то прокашлялся.

— Советник, вас просит капитан. — Хриплый голос казался смущенным и немного испуганным. — Это срочно. — Добавил неизвестный, немного замявшись.

— Иду. — Встав с подлокотника моего кресла, мужчина не спеша направился к двери, словно ожидая от меня ещё чего-то и я, не стала его разочаровывать.

— Ян, — изобразив на лице внимание, он обернулся, — пообещайте, что не бросите.

Видимо подобного от меня и не ожидали.

— Хорошо. Не брошу. Обещаю, нет, клянусь. — С каждым словом его немного хрипловатый голос становился увереннее и тверже, приобретая ту невероятную силу убеждения, которой обладают далеко не все. — Я клянусь вам своей жизнью, Амина Гримхоль, что не оставлю вас одну, пока не буду уверен, что вам ничего не будет угрожать.

У меня глаза на лоб от удивления полезли. Пораженная его поспешной и такой безрассудной клятвой, я могла только бессильно хлопать глазами, не в состоянии вымолвить хоть слово против, боясь обидеть своим отказом принять такое серьезное заявление. И одновременно с этим, греться под лучами того невероятно теплого чувства, что загорелось где-то глубоко в душе от его слов. Я не одна, впервые в жизни, я действительно не одна.

И пусть он сейчас руководствуется надеждой, что я все же их будущая Хранительница и может все это лишь попытка стать ближе к будущей власти. Я предпочту не думать об этом, а сожалеть предпочту потом, когда надежды не оправдаются. Жестоко, но мне тоже хочется немного надежности и простого человеческого тепла.

Хлопнула дверь, послышались удаляющиеся шаги, и я снова осталась одна на один с собой. Тишина, нарушаемая лишь свистом ветра. В голове ни единой мысли.

Свернувшись на кресле клубочком, поджав под себя ноги, разморенная теплом и алкоголем, убаюканная незамысловатой музыкой ветра, не заметила, как провалилась в зыбкую дрему. Мне снится сон, больше похожий на фантастическую сказку.

Я неспешно иду по залитому солнцем цветущему саду, петляя между искривленных стволов деревьев, гибкие ветви которых под тяжестью соцветий клонятся к земле. Бледно розовые, фиалковые и снежно-белые грозди неспешно качаются под слабым теплым ветром, роняя свои шелковые лепестки. И все вокруг укрыто ими как легчайшим покрывалом.

Мне сейчас так хорошо, спокойно и тепло на душе. Я знаю, что где-то рядом есть тот, с кем мне комфортно. Пока, я боюсь признаться сама себе, что готова снова рискнуть....

Я иду к нему, хоть он мне и запретил. Мои босые ноги утопают в мягком белесом мху ковром, устилающим всю землю. Ступни приятно холодит выступающая после каждого моего шага вода. Оборачиваюсь. В небольших углублениях оставленных мною поблескивает кристально чистая вода на поверхности, которой, словно сказочные лодочки плавают сорванные проказником ветром лепестки.

Неожиданно сильный порыв ветра чуть не сбивает с ног. Меня с головой укутывает необычный терпко-сладкий аромат вместе с поднятыми с земли и сорванными с ветвей цветами. Пышная юбка легкого летнего платья путается в ногах. Неверный шаг и споткнувшись об скрытый мхом корень, я теряю равновесие. Несколько спешных, неровных шагов и крепко ухватившись за шершавый ствол, я сползаю вниз, обдирая об кору руки.

Юбка тут же намокает, тяжелеет, тонкая светлая ткань становится до неприличия прозрачной. Поцарапанные руки саднит. Мои руки...!

Бледные тонкие пальцы с красными пятнами рубцов от зажившего ожога. Откуда? Трясущимися руками ощупываю лицо.

О нет!

На негнущихся ногах иду к ближайшей ямке заполненной водой. Убираю плавающие на поверхности лепестки и, как только рябь успокаивается, с замирающим сердцем заглядываю в подергивающееся отражение.

Мне кажется, что я перестала дышать. Нет, этого просто не может быть! Я не верю!!!

На меня смотрит мое отражение. Синие глаза, пухлые губки, тонкий нос и немного острый подбородок. Такое привычное отражение и при этом неуловимо чужое. Чужое из-за тонких немного воспаленных бледно-красных ломаных ниточек шрамов.

Один рассекает правую бровь и тянется ото лба на веко, ещё один пересекает переносицу и спускается на левую щеку, другой уродует левый край верхний губы. Но самый ужасный на правой щеке, неровный, он тянется через подбородок и горло, аж до груди.

НЕТ! Этого не может быть!

Ударяю кулаком по водной глади, вскакиваю на ноги, чтобы сорваться на бег, убегая так далеко, как только могу. Петляя словно бешенный заяц, не разбирая дороги, лишь бы только подальше от этого злосчастного отражения. Глаза щиплет от горьких слез.

Я снова спотыкаюсь и лечу лицом вперед. Спасибо мху, приземление оказалось довольно мягким. Встать нет сил, меня душат рыдания. Свернувшись на мягком мху в клубочек, реву в голос.

Не знаю, сколько прошло времени но, немного успокоившись, понимаю, что окончательно промокла. Вода, проступившая сквозь мох, промочила платье, волосы тоже намокли и теперь висят как сосульки. Терять нечего. Раскинув руки и ноги, как морская звезда, подставила лицо солнцу.

Ну и ладно. Красивой мне быть не для кого, а остальные... плевать.

Цветы, не помню, как они называются, но где-то я их видела. Сейчас это не важно. Мне просто нравится смотреть на них. Легкий ветерок шевелит тонкие веточки, и соцветия мерно покачиваются, цветы на них прозрачные. Красиво, они словно из подкрашенного льда которому не страшна жара.

— Миэно...?

Опять этот голос. Какой странный сон.... Ведь мне знакомы эти интонации. Я теперь каждый раз, засыпая, буду слышать его??

— Миэно,... Беги....

Чего?

— Миэно! Беги.

Пф-ф-ф. Отстань, противный. Это мой сон и я в нем уже набегалась.

Какой-то посторонний шорох рядом.

— Миэно! — голос, совсем рядом...

Поворачиваю голову... и понимаю, что я — тупица.

Совсем рядом со мной стоит мужчина одетый лишь в светлые, легкие льняные штаны. Он стоит против солнца и лица не разглядеть, могу сказать лишь, что волосы у него светлые и голос, такой знакомый голос.