На грани

Бабочка. Такой она и была. Черный шелк паутинки, парил вместе с разметавшимися волосами, белая кожа переливалась искрами и разноцветные иглы ауры, окутывали свою хозяйку.

— Я хотела мести, а не войны, те кто должен был умереть — умерли, остальные тут не причем, — она говорила это своему демону, но слышал её каждый. Мейлин отвела свой взгляд от бездонной тьмы императора и посмотрела на Лианга, — ни одна война не стоит жизни подданных, ведь твоя страна и есть они.

Лианг вздрогнул и отшатнулся, упав на колени, когда Мейлин касанием луча предала ему всё, что натворил его брат. Она увидела злость, непонимание, боль предательства и решение навсегда заточить брата туда, откуда он никогда не сможет выбраться, где будет доживать оставшееся ему время в бессильной злобе несбывшихся желаний.

Мейлин больше не улыбалась, она нехотя, перевела взгляд на своего демона, который стоял черным изваянием среди мертвых и живых, в крови раненых и погибших.

— Прости, — прошептала она.

Вейшенг осознав, что задумала Мейлин, кинулся к ней, но было поздно. Её собственные иглы ауры, её защита, её оружие, разноцветными нитями воткнулись в её тело, полностью погружаясь, они под конец просто рассыпались, искрами взметнув в ночное небо, растворяясь в нем.

Демон замер в немом, ошарашенном бессилии, когда ему в руку, плавно слеветировала Мейлин. Распахнувшиеся глаза, туманом боли золотых искр, смотрели в небо. Нежно прижимая к себя содрогающееся тело своей императрицы, Вейшенг будто со стороны смотрел на неё, в его голове пульсировал страх и осознание бессилия не возможности остановить её. Мейлин беззвучно кричала в агонии, она вырывала часть себя, часть своей души. Она отдавала свою силу миру, запечатывала свои возможности. Она становилась человеком.

Казалось, что её такая невыносимая боль, протекавшая по венам, оседая в каждой клеточке, не дававшая впасть в забытьё, уже стала родной, как неожиданно долгожданная тьма, наконец, поглотила её разум.

Вейшенг смотрел в потухшие глаза Мейлин. Они действительно потухли, исчезли золотые искры, оставляя холодное серебро совершенно пустым. Он нежно прижимал к себе девушку, хрупкое тело которой, безвольно опустило руки.

— Ты всё-таки сделала, так как сама решила, — грустно улыбнулся он, прикрывая ей веки ладонью, — моя императрица, всегда идущая наперекор всем.

Мейлин стояла в самом центре поляны, под раскидистой листвой единственного на ней дерева. Она наслаждалась покоем и теплым днем. Ветер слегка играл с её длинными прядями волос, а солнечные лучики играли с легким мерцанием на её белоснежной коже.

Вот уже второй месяц, как Мейлин жила с бабушкой, наслаждаясь обыкновенной, человеческой жизнью подростка. Она больше не чувствовала приторно сладкий привкус смерти, не ощущала страха за свою жизнь, за выбор, который не зависимо от её решения, сулил ей смерть. В ней больше не было силы, она почти от всей избавилась, а маленькая толика остатков запечатана.

Единственное, что вызывало грусть в её туманных глазах, то, что с тех пор она не видела своего демона. Ей было интересно, если она когда-нибудь вновь его увидит, услышит такой родной голос, перестанет ли биться её сердце? Губ девушки тронула слегка грустная улыбка. Она не имеет силы, она больше никому из сторон не нужна, значит и её личному Хаусу.

Ветер неожиданно рванул, коснувшись теплотой кожи девушки и она замерла. Может она и человек, но ей так же, как и раньше, не нужно было поворачиваться, чтобы узнать, кто за её спиной, она это чувствовала.

— Зачем пришел? — прошептала она, боясь повернуться и увидеть прежний холод и надменность в глазах своего демона.

— Ты до сих пор моя императрица, — в его голосе было столько теплоты, что не выдержав, она резко развернулась, чтобы тут же утонуть в такой родной, бездонной тьме его глаз.

На его лице была улыбка, а в глазах еще больше нежности, чем раньше. Моё сердце забилось, с такой силой, что я побоялось, что оно разорвётся на кусочки.

— Прости, мышка, что задержался, — Вейшнг стоял от меня на расстоянии вытянутой руки, — нужно было решить пару проблем.

— А...— я хотела спросить, что с асурами, но он меня перебил.

— У нас мирное соглашение.

Я опустила глаза, не сдержав облегченный вздох, но заметила, как усмехнулся мой демон и протянул мне руку, раскрыв свою ладонь.

— Пойдем домой, — моё сердце дрогнуло, от нежности в его голосе. Вспышка сзади него и мои близняшки склоняются передо мной, как и раньше, приветствуя свою императрицу. На их лицах радость, в глазах смешинки. Мои пальцы дрогнули и я вновь, так доверчиво протягиваю руку. Вейшенг неожиданно резко и крепко прижимает меня к себе. — Я очень скучал, моя мышка.

Пусть я уже не стану прежней, но я снова научись быть счастливой, так же как когда-то научилась быть сильной.