Часть четвертая. Главы 40 - 45

Подтянули ближе и стало хватать каната от второго кабестана — дело пошло веселее. Но еще пришлось перецеплять канаты, чтобы корабль повернулся как надо. Вроде сотня метров, а провозились больше часа с этими канатами. Пробовали шлюпками тянуть — почти бесполезно, только при развороте помогло. Тяжелая конструкция, буксир нужен. Думали "Цербер" использовать, но длинный он, и у него маневренность недостаточна — без подруливающего устройства тут не развернуться. И толкать он не может — не буксир. А "Атлас" еще не раз придётся переставлять.

Но строить буксир из-за таких редких случаев смысла мало. На "Атласе" подруливающее устройство запроектировано, большинство маневров в будущем он сможет проделывать самостоятельно. Придумали построить второй паровой колесный катер — такой как в Воронеже. Как суррогат буксира он подходит — у колесного движителя приличная тяга. Его мореходности для этой бухты в тихую погоду будет достаточно, ну можно чуточку борта поднять. При большой волне будем его на мель загонять, с колесами ему не страшно. А как надобность в нем пропадет — отвезем в Воронеж, они давно о втором катере мечтают.

Корабль надежно пришвартован к достроечной стенке, и к матросам на "Атласе" стали переходить корабелы. Ну и я за ними.

Совсем низко над водой — как будто понтон большой. Но зато сколько простора — большая площадка. Сколько всего тут поместится. Понял, что он мне сейчас напоминает — фундамент многоквартирного дома, когда его плитами перекроют. И качка почти не ощущается — размеры большие, и еще к причалу он пришвартован. Да, работать корабелам тут будет удобнее — на слипе уклон мешал, хоть и небольшой он. Правда, прокат у нас кончился, но пока будем заниматься вспомогательными работами, тут их много.

От спуска на воду "Атласа" еще одна польза вышла. У нас на Лампедузе дефицит пресной воды, и в прошлом году мы возили пресную воду из речки на Сицилии. Кроме того, наладили сбор дождевой воды с крыш. Кровли у нас железные, так что вода стекает хорошо. И крыш много, у нас же не только дома стоят, у нас еще много навесов. Они и от солнца защищают, и от дождя. И воду вот собирают.

Но конец прошлого лета оказался очень засушливым. В августе начала быстро мелеть та речка на Сицилии, где мы обычно набираем воду, даже запруда в устье не помогала. Пришлось искать другие реки — многие пересохли. Еще землевладельцы местные очень наглые. С тем, на "старой" речке, у нас договор был, мы платили ему немного. Деньги из воздуха, точнее — из воды, что в море выливается. Но договариваться заново с другими — тяжело. Брали наскоком — подходили, и сразу начинали качать воду. Пока крестьяне нас заметят, пока доложат сеньору, пока тот приедет со своей бандой. Часа два-три проходит, а насос у нас мощный — кубов десять успеваем накачать. И молча сворачиваемся, уходим другую речку искать. Воевать с Арагоном из-за этого не стоит.

Еще вода в этих речках мутная, белесая. Через известняк или мрамор вода течет. Жесткая вода очень — кипятильник-теплообменник быстро накипью забивается. Больше месяца так мучились, но дождались.

Осенью начались дожди. Не так чтобы сезон дождей, как в тропиках, но прилично. В октябре осадков выпало столько, что ездить за водой прекратили. А к весне уже не стало хватать емкостей для хранения воды, даже в цистерны корвета дождевую воду накачали. Дождевая вода мягкая: никакой накипи и мылится хорошо, даже слишком. Мыло надо совсем чуть-чуть брать, а то устанешь смывать, с морской водой наоборот — мыло мылится плохо, хлопьями идет. Вот так и приходится "переключаться".

"Атлас" сейчас — двойное дно, разделенное герметичными переборками. Сплошные цистерны. Некоторые даже специально под пресную воду предназначены, другие — под морскую. Но пока корабль стоял на слипе, заливать в танки воду было нельзя. Сейчас этому ничего не препятствует, и мы сразу накачали одну цистерну — более двадцати тонн. Корабль даже слегка дал крен на левый борт. Ничего, сейчас с мелких бочек воду соберут — вторую цистерну закачаем. Зато как дождь пойдет — сразу тонн тридцать воды соберем, места хватит.

Из Рима сообщения почти каждый день приходят, пришлось туда опять батарейку для рации посылать, расход энергии большой стал. В резиденции понтифика кипит политическая жизнь. Если в первые дни после нашей акции шла рассылка писем, то сейчас стали приезжать посланцы из разных католических стран. Из Венеции прибыл даже член Малого совета республики — выше некуда. Потому как сам дож приехать не может, у них по закону он не имеет права покидать Венецию и иметь собственность за ее пределами. Вот бы такое ввести для членов правительства России двадцать первого века. Из Генуи тоже прибыл кто-то важный, из Кастилии и Португалии прибыли герцоги. От короля франков — какой-то несолидный граф.

В зал, где проходили переговоры, у нашего агента доступа не было, но повестку никто не скрывал и переговоры обсуждались во всем дворце. Понтифик хотел объявить крестовый поход против дикарей с далеких островов. Но реакция на это представителей других стран была не однозначна.

Первым препятствием было незавершенное противостояние Португалии против Кастилии с Арагоном. Несмотря на поражение Португалии, король Афонсу все еще претендовал на кастильский престол. К тому же обострилась ситуация у берегов Гвинеи, где две эти страны конкурировали за источники рабов и золота. А ситуация обострилась из-за того, что там стали пропадать корабли — как португальские, так и кастильские. Кастильский и португальский герцоги стали обвинять друг друга в нападениях на свои корабли в Гвинейском море. Кричали так, что было слышно во всем дворце. Потом понтифик им чуть ли не посохом по головам объяснял, что надо соблюдать регламент. Еле успокоились. Трудно понтифику без кардинала Джулиано, обычно тот вел предварительные переговоры.

Ну и не стали сюрпризом условия Венеции по доставке предполагаемых воинов Света к далекой цели. Очень дорого, и других вариантов нет — другого такого большого транспортного флота нет ни у кого. Тут влез, приехавший недавно, Великий Магистр родосских рыцарей. Он сказал, что у таврического дожа есть транспортные корабли. Немного, но очень большие. И возят купцов они недорого.

Но рассказам Магистра о колоссальной вместимости железных кораблей поверили слабо, и совещание решило, что несколько кораблей ничего не решат — тут особенно громко выступал венецианец.

Почти две недели продолжались переговоры, перемежаясь богослужениями и светскими приемами. Не получилось у понтифика объявить крестовый поход. Не настолько велика его власть, чтобы просто приказать другим королям. Да и хватает ему ума, чтобы не отдавать приказы, которые не будут исполняться.

Но некоторый результат был достигнут: понтифик предписал королю Афонсу отказаться от претензий на кастильский престол, также как и кастильским королям отказаться от притязаний на трон португальский. И подписал буллу по которой Канарские острова закреплялись за Кастилией.

Так что возможно, что Алькасовский договор будет подписан на год раньше, чем в моей реальности. Хотя и не совсем в том виде — гвинейской войны тут не будет, и раздела Атлантики между Кастилией и Португалией пока нет. Не дадим им тут воевать около наших Канар.

Похоже, что Венеция запросила высокую цену за трансфер не из-за желания заработать. Они стали всерьез опасаться, что Португалия найдет путь в Индийский океан в обход Африки и нарушит монополию Венеции на торговлю пряностями. А эти дикари-пираты у Гвинейских берегов серьезно затормозили исследование побережья Африки. Так что по этому вопросу наши с Венецией интересы совпали.

Крестового похода против Канар пока не будет, плохо это или хорошо — сложный вопрос. С одной стороны можно было бы утопить разом всех желающих повоевать. Но слишком большой вражеский флот может оказаться слишком большим для нас. Нет, два-три наших корвета потопят почти всех, но к острову кто-то обязательно прорвется и высадится. Не хочется подвергать опасности нашу новую военно-морскую базу и источник нужных ресурсов на краю света. Кроме того, при таком количестве кораблей обязательно кто-то спасется и вернется в Европу — наше участие в этой войне будет раскрыто. Так что хорошо, что Кастилия с Арагоном будет сражаться в одиночку. В одиночку — так как это уже фактически одно государство, и в следующем году они станут единым королевством уже юридически. А лет через тридцать появится новое название — Испания.

Теперь надо оценить, какими силами располагает противник, и как быстро он сможет их мобилизовать. В средневековье все происходит медленно, так что время до конца лета у нас есть точно. Вряд ли они будут тянуть до конца осени — зимой тут воевать не любят, хотя на Канарах зимы нет. Написал агенту в Барселоне изучить вопрос подготовки Кастилии к походу на Канары. Хоть время есть, но затягивать нельзя. Время есть — потому как у нас только наступила весна.

Весна не календарная, не астрономическая. Ни посевная, ни отел, ни окот. Весной у нас считается начало ледохода на Дону. Потому как лед на реке отрезает нас от Шахтинска — источника угля, а теперь еще и чугуна. Вот с углем проблем нет — в Мавролако на складах более шестисот тонн, на Лампедузе триста, и по сотне-другой на промежуточных стоянках. А вот чугун кончился давно — перегнали его в сталь, и та сталь уже подходит к концу. Можно сказать — свободная сталь закончилась совсем, есть полная номенклатура проката для строящегося авизо, нужный ассортимент для работы завода и небольшой резерв. Строить "Атлас" не из чего. Вот это он и "съел" основную часть металла, запасенного на зиму. Почти четыреста тонн в него вбухали, а он всего лишь в метр толщиной пока. В Шахтинске же у нас более трехсот тонн чугуна лежит, много кокса и кучи угля. Углем завалено все от шахты до пристани. Вот этого всего мы тут ждем не дождемся.

Ледоход начался. Около Шахтинска он идет вовсю, там воды уже больше чем льдин, а около Воронежа лед только начал трещать. Но придется ждать, пока в устье Дона около Таны льдины совсем не исчезнут. Наши корабли хоть и стальные, но не ледоколы совсем. Ну ничего, столько ждали, еще немного подождем.

После ужина спустился в свою квартиру, и тут же стук в дверь. Голос охранника из-за двери:

— Тут Еремей и еще приказчик пришли. Пускать?

И сам Еремей кричит:

— Да мы ненадолго!

— Открывай! — отвечаю.

Заходят. Приказчик кланяется и здравицы мне тараторит.

— Прекрати, не на приеме — машу рукой.

Приказчика я хорошо знаю — один из лучших подчиненных Еремея. Шустрый, месяцами мотается по морям, у него даже шхуна персональная, закрепили за ним. Многое успевает и многое ему поручаем.

— Командор! Мы на минутку. Глянем — и все. Покажи тот кубок, что Беклемишев привез. Ну, подарок от Великого князя.

— Вон, на полке стоит, кубок. Будто я чемпион какой. Глядите.

Подошли, смотрят. Еремей:

— Ну? Этот?

— Этот.

— Точно?

— Точно. Приметная вещь. Только перлы по злату, лалов нет. Точно он.

— Чего вы там углядели? — мне стало интересно.

— Командор, да кубок этот смотрели. Видел он этот кубок, в Мавролако. Говори! — это он приказчику.

— Видел я как этот кубок один купец продавал. Латинянин.

— Ну и что. Купили кубок для Ивана Васильевича. А потом вот мне задарили.

— Так это было прошлой осенью.

— Ну и что ... А-а-а. Понял. Ну-ка — и я кивнул Еремею на приказчика.

— Ты это... Ужинать иди. А то столовая закроется.

— Иду, иду — опять поклоны и пожелания до самой двери.

— Какие они у тебя ...

— Так приказчики со всякими людьми встречаются, даже с очень знатными бывают. Тут не то что шапку ломать — кланяться до земли надо, иначе дела не будет. Вот и не отвыкают от вежества.

— Да уж ...

— Это у тебя на острове порядки совсем ... простые стали. Дворник или грузчик идет — встретил Командора — немного поклонился, и дальше пошел. Ни тебе в ноги броситься, ни шапку ломать.

— Еремей, опять твои шуточки. Не люблю я этого. Нормальные у нас порядки. Тот грузчик уважение мне проявил, и дальше пошел — работа у него. Нечего время терять на глупости. Да и люди себя уважать стали. Не холопы они. Ладно, давай к кубку.

— Так вот. Кубок этот продавался тем купцом в сентябре прошлого года. То есть — к Великому князю попасть никак бы не успел. Значит Беклемишев тут его купил.

— Ну и что. Какая разница. И пусть этот кубок Иван Васильевич в руках не держал, но это от него подарок.

— Да. Но не в этом дело.

— А в чем?

— Посольство московское хоть и не бедное, но ... скромное.

— У них денег на кубок не хватает?

— Да хватает. Но с собой они наверняка серебро везли, золота там мало. А кубок стоит изрядно, за него серебра увесистый мешок отдать надо. Не проще было ли другой кубок из московской казны привезти. Просто подарок — уважение дожу показать. Главное — что золотой и богатый. В казне таких много. Что-то не сходится.

— А-а-а, понял! Так они и не планировали ко мне ехать. Посольство к Гирею ехало. И дары для него везли. А потом поняли что Менгли уже не тот, и надо к дожу. А из даров только соболя остались — несолидно. Вот и купили кубок.

— Точно! Хотя ... Получается что кубок они чуть ли не на последнее купили.

— А ты их деньги считал?

— Да я по ним вижу — лишних денег у них нет.

— Ну посчитали что так надо ...

— Не, сомнительно это.

— Сомнительно...

Сидим, задумались.

— Еремей, знаю я — откуда кубок.

— ?

— Хозя это.

— Кокос?

— Да. Кубок он еще тогда купил, видно. Ювелиркой он занимается, биз... дело у него это. И Беклемишеву с переговорами он помогает, стряпчий он еще из лучших. После Менгли они решили ко мне идти, а Никита говорит, что дары скудные остались. Ну и отдал Кокос этот кубок на подарок.

— С тем чтобы Иван Васильевич ему потом деньги отдаст?

— Может так. А может просто так отдал, для дела.

— Да ну — просто так. Кубок же кучу серебра стоит. Не может быть, чтобы иудей просто так золото отдал.

— Хозя за эти места сильно радеет. За Крым и кубанский берег. Природа там благодатна, но неспокойно — воюют часто. Понимает он, что Московское княжество силу набирает, и союз князя и Гирея может лучше защитить эти места. Вот он и содействует всячески.

— И даже злата не жалеет?

— Если сюда Ахмат придет и все порушит — золото может уже и не понадобится.

— Надо же. Слушай, а вот Беклемишев — он кто? Видно, что не боярин.

— Видно?

— Ну да. Боярин всем бы про свой род рассказал, а на переговорах бы стращал нас военной силой. А этот хитрит и жалуется.

— Я же тебе про дипломатию рассказывал. Вот и московское княжество стало осваивать эту науку, настало время. Золотая Орда им уже не указ, и политику надо проводить свою. Вот Никита и учится, есть у кого.

— Кокос?

— Да. Хитрости и мудрости у того хватает. И князь понимает важность дипломатии. Лучше договорится, чем дружину в поле класть. Но и сильную дружину надо иметь, иначе твоих дипломатов слушать никто не будет. Хотя и там бывают варианты ... Помнишь про осла, груженного золотом?