| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— У кого угодно спроси! ... Да вот у Мака! Хочешь, позвоню ему, и убедишься, что не вру?
Я рассмеялась:
— Значит, теперь в меню столовой появятся шоколадно-овощные пудинги.
— Фу-у, — скривился Мэл. — Что получилось?
— Где?
— Вот здесь, — похлопал он по груди.
Я смутилась. Все-таки Мэл уследил за невидимыми письменами.
— М плюс Э равно что? — он схватил мой палец и, потянув, поцеловал руку. — Классная у тебя кровать! — отвлекся, покачиваясь. — Я банок восемь выдул, не меньше, а действие "Энергетика" скоро кончится. Могу отрубиться в любой момент. Нужно бы еще купить.
— Мэл, нельзя увлекаться. Сейчас ты в тонусе, а потом будет хуже.
— Не волнуйся. Слушай, ты не проголодалась? Я со вчерашнего дня не ел. Только сейчас понял, что сожр... съел бы слона.
— А у меня нет ничего, что можно пожевать, — растерялась я, вспомнив, что отдала остатки припасов Радику, рассчитывая сменить рацион и накупить вкусностей.
Мэл перевернул меня на спину и навис сверху.
— Запомни, Эвочка, жуют коровы травку, а мужчинам нужно мясо. Горы мяса, чтобы вгрызаться и насыщать организм калориями, — защекотал меня, вызвав писк и визг.
— А где же... я его... возьму? — выдавила сквозь смех.
— Поехали, где-нибудь поедим.
— Ну... не знаю....
Соглашаться или нет? Не успела я вернуться домой, как мне снова предлагают куда-то отправиться. Этак забуду, как выглядит швабровка, и о сессии не вспомню совсем. К тому же после случившегося в "Вулкано" как-то боязно заглядывать в места, где много народа.
— Поехали, — упрашивал Мэл. — А то свалюсь без сил.
Его довод убедил. Хватит хлестать пустые тонизирующие коктейли. Они поддерживают организм некоторое время, но наступает предел, после которого обрушивается усталость. Возможно, сытый желудок прибавит Мэлу сил и сгладит обострение.
— Хорошо. Но мне нужно их снять. — Я прикоснулась к прическе, в которой намертво укрепились синие сверкающие слёзки.
— Зачем? Поехали так.
Вот ведь мужчины! Не понимают, что на приеме вечерняя укладка смотрится кстати, а в повседневности выглядит странно и смешно.
— Мне неудобно. Позвоню своей стилистке. Если она дома, быстренько сбегаю, и она снимет.
— У тебя и стилистка есть? — спросил Мэл, посмеиваясь.
— Есть, — ответила я с вызовом. — Отвернись или закрой глаза, мне нужен телефон.
Конечно же, он не подумал послушаться, пока я шмыгала за пакетом. Точнее, для виду зажмурился, но ровно на две секунды.
— Мэл! — возмутилась я, прикрывшись простынкой.
Рассмеявшись, он обнял меня сзади и поцеловал в висок:
— Не заставляй не смотреть на тебя. Все равно не удержусь.
Выудив из пакета зелененькую "Приму", я включила её. На экране высветились шестнадцать пропущенных вызовов от Мэла, датированных сегодняшним числом.
— Где живет твоя стилистка?
— Двумя этажами выше... Тс-с, — прижала я палец к губам, вслушиваясь в гудки.
Вива весьма удачно оказалась на месте, совершенно не удивившись звонку.
— Приходи, сниму за пять минут, — успокоила она. — И захвати набор косметических средств, которые купила в салоне.
— Я ненадолго, — сказала Мэлу извиняющимся тоном. — Подождешь?
— Не вопрос, — улыбнулся он.
Надевая юбку и свитер, я сняла чулки, безумно понравившиеся Мэлу. Увидев покрасневшие колени, он нахмурился, вознамерившись снять отек очередным заклинанием.
— Почему не сказала сразу? — ощупал коленку, и я ойкнула от боли.
— Мэл, у тебя и так силы на пределе, того и гляди начнется отдача.
С трудом мне удалось отговорить его от скоростного лечения, предложив заехать в аптеку и купить противоотечную мазь. Он опять прижал меня к себе, словно таким образом пытался забрать воспоминания о ночном апокалипсисе в "Вулкано".
Хотя я предупредила Мэла о пяти минутах, но, захватив влажные салфетки, заглянула по пути в туалет. Это мужчинам легко, а женщинам приходится отдуваться за удовольствия.
Перед уходом, с большим смущением из тумбочки была извлечена и вскрыта коробочка, купленная Мэлом в аптеке после ночевки у него в квартире. Пока я наводила морс из витаминного сиропа, успокаивающих капель и порошка из саше, Мэл вскочил с кровати, на ходу застегивая брюки. Подошел сзади и обхватил меня, просматривая второй рукой упаковки: отставил в сторону знакомый флакончик с витаминным концентратом, повертел в руках пузырек с профессорской бодягой, подбросил вскрытую коробочку с саше.
— Нужно еще купить, — сказал вполголоса, поцеловав меня в шею. — Стандарта три или четыре...
Я чуть не пролила на себя содержимое стакана, и не от потрясения наполеоновскими планами Мэла, а от его настойчивых рук, от его напористости, от него самого. И еще от предвкушения.
— Быстренько схожу и вернусь, — выскользнула из объятий. — Ладно?
— Ладно, — ухмыльнулся он.
* * *
*
О том, что думает человек, нетрудно определить по его мимике.
Он выходит в коридор, не позаботившись накинуть рубашку, и, возвращаясь из туалета, сталкивается с однокурсником — соседом своей девушки по общаге. Человек здоровается с ним рукопожатием, и сосед добродушно замечает:
— Хоть бы veluma cilenche* поставили. Невозможно билеты учить.
— Неохота. Лучше купи затычки для ушей. И вообще, привыкай, — хлопает тот однокурсника по плечу и идет в комнатушку.
Убогий закуток, как, впрочем, и всё общежитие. Но человек рассчитывает переубедить свою девушку переехать к нему, и, кажется, знает, как это сделать. Только бы не потерять голову, прежде чем он вытянет согласие.
У человека есть в запасе время. Он подходит к тумбочке и выдвигает ящик. Самодовольная улыбка появляется на его лице. Человек берет склеенный серебристый блинчик и, подбрасывая в руке, вынимает обрезанную криво цветную фотографию, являющую вырезкой из журнала. Рассматривает изображение и, улыбаясь, кладет обратно. Достает брошку из витых прутиков на шнурке — ту самую, которая была у его девушки той ночью в квартире. Он подносит украшенье к глазам и изучает замысловатый узор, поглаживая пальцем гибкие перевития.
Возвращает на место. Следующим настает черед небольшого ключика с пластиковой биркой, на которой выбито скромно и элегантно: "1ПБ". Человек знаком с этой аббревиатурой, повторяющейся на обеих сторонах пяти его кредиток. Первый правительственный банк. Человек хмурится и задумывается.
Перебирает хозяйственную мелочевку, замечает кучку монет. Ничего интересного. Ящик задвигается.
Человек подходит к столу, на котором хозяйка бросила впопыхах телефон.
Слух человека обострен. Он услышит, когда его девушка повернет ручку двери на третьем этаже, куда отправилась по своим женским делам.
Человек пролистывает список номеров, внесенных в память телефона. Усмехается, увидев над своим номером букву: "М" и знак вопроса рядом. Ему приходит в голову мысль переименовать, подшутив, но тогда его девушка поймет, что телефоном воспользовались без ведома.
Человек мрачнеет, когда видит на экране слова: "А.Г. Вулфу дом." и "А.Г. Вулфу рабоч."
Он пролистывает журналы принятых и непринятых вызовов, отправленных и прочтенных сообщений. Его не успокаивает отсутствие означенного А.Г. Вулфу в списках произведенных контактов.
Человек кладет телефон на то же место, где его оставила владелица. Настроение испорчено.
Он подходит к подоконнику и замечает скрученный рулончик. На альбомном листе карандашный набросок. "Внутренники подарили на Новый год" — вспоминает человек объяснение своей девушки. Вынимает свой телефон из кармана куртки и ищет нужного абонента, прислушиваясь к звукам в коридоре.
— Здорово... Рад слышать... Есть дело. Нужно прочитать рисунок... Портрет. Женский... Карандаш... Недели три или больше... Кто, где, когда, почему. Причины, отношения... Уж постарайся. За мной не заржавеет... Вечером завезу. Жди.
Он рассоединяет вызов и вкладывает телефон и скрученный лист с рисунком во внутренний карман куртки. Если за неделю она не обратила внимания, то и сегодня не заметит пропажу.
Человек укладывается на кровать, подложив подушку под спину, и скрестив руки на груди, задумывается.
Своё нужно контролировать и держать в кулаке крепко, чтобы в один прекрасный момент не упустить из рук, и нет ничего зазорного в том, чтобы периодически проверять телефон. Или время от времени забираться на чердак и прочитывать переписку с неким А. Или следовать на хвосте по вечернему городу, чтобы опровергнуть подозрения, лишающие спокойствия.
Своё нужно беречь.
Человек найдет того гада, который поиздевался над его девочкой. Подумать только, он мог не увидеть ее живой, если бы не чернь, спасшая ей жизнь. Человеку в общем-то наплевать на невидящих, пока не затрагиваются его интересы. Неизвестный с*кин сын получит по заслугам за то, что посмел создать задымляющую иллюзию и выкуривал людей, похохатывая над мольбами о помощи. Человек отыщет урода — по протоколам допросов, по показаниям очевидцев — и заставит испытать то же, что пережила его девочка, задыхаясь в дыму.
Человек вспоминает, как тащил по коридорам клуба Ледышку, а она словно в заторможенном кино перебирала ногами, запинаясь и спотыкаясь. В ее глазах застыл ужас, ставший отражением случившегося в клубном подвале. Швырнув Ледышку на заднее сиденье машины, человек заявил:
— Скажешь своему отцу, что тебя не интересует партия со мной, и то же самое дашь понять моему отцу. — И когда Ледышка надменно задрала подбородок, добавил: — Иначе я под присягой дам показания, что ты умышленно бросила deformi* в висората без предупреждения. Поняла?
Ледышка повернулась в профиль. Она прекрасно поняла, о ком шла речь, как и то, что попади заклинание в адресата, сама схлопотала бы сдвоенное deformi*. В этом уверили глаза человека.
— Я предупредил. Не пытайся переиграть меня.
Под угрозой человек подразумевал и другое. Ледышка может выдвинуть встречное обвинение, потому что, пытаясь пробиться к своей девочке, он не делал различий между чернью и висоратами, одинаково калеча и тех, и других — физически и заклинаниями. У человека найдется оправдание — самооборона, и ему поверят, ведь его отец — начальник Департамента правопорядка. А Ледышка окажется полной дурой, если развернет войну.
Своё нужно охранять.
Цепко, как клещ. Не выпуская. Как все Мелёшины.
Отмечать территорию.
Она надумала бежать? Смешная. И зря боится.
Она — невидящая, и ее мать с западного побережья? Мелочи. Она — дочь министра экономики, и этот плюс перевесит имеющиеся минусы. А тайны легко сохранить и спрятать, ведь до сих пор Влашек умудрялся обеспечивать инкогнито дочери.
Человек вытягивает ноги и ухмыляется. Все-таки интуиция не подвела его. Едва девочка впервые появилась на лекции у Лютика, принеся с собой тонкий весенний аромат, человек мгновенно понял — это его. Хотя сопротивлялся поначалу, только время потерял.
Человек признает еще кое-что. Его девочка имеет над ним исключительную власть, и ему это нравится.
________________________________________________________
bilitere subsensibila* , билитере субсенсибила (перевод с новолат.) — двухсторонняя сверхчувствительность
deformi *, деформи (перевод с новолат.) — деформация
первачи* (разг., жарг.) — служащие Первого департамента: дознаватели, следователи
ДП, дэпы (разг., жарг.) — Департамент правопорядка
ovumo *, овумо (перевод с новолат.) — яйцо
veluma cilenche* , велюмa силенче (перевод с новолат.) — покров тишины
11. Индивидуальности
Вива вернулась к прежнему амплуа: ядовитым цветам, гротескной внешности и несочетаемой одежде.
— Ну, как? — поинтересовалась, усадив меня на табурет перед трюмо, и начала собирать синие слезки с волос устройством, похожим на расческу. Капельки, наэлектризовавшись, послушно цеплялись к мелким круговым зубчикам.
— Ты — мастер! — воздала я хвалу таланту стилистки, и она благосклонно приняла её. — Все упали! Все валялись в ногах.
— Заметила, — кивнула Вива и пояснила: — Смотрела по телеку. Прием оказался на высоте, вечер удался.
Еще бы не удался. Мне поцеловал руку сам премьер-министр, затем приключилась грандиозная драка, половина ночи прошла в ползаниях по грязным трубам, а сейчас в швабровке дожидался Мэл, который снова мой парень, и, кажется, на этот раз у нас всё серьёзно.
— Это Петя? — спросила девица, сощурив глаз, и сперва я не сообразила, что подразумевалось под вопросом, а когда поняла, то моя физиономия зарумянилась.
— Очень заметно?
— Не то слово, — фыркнула она и ткнула в темный след на шее, оставленный мне на память Мэлом. — Сама-то довольна?
Румянец на моих щеках усилился.
Не знаю, что ответить, и не могу толком объяснить. Волнует. Будоражит. Еще вчера я старательно возводила преграды между собой и Мэлом, а сегодня, разрушив одним ударом нагороженные препятствия, с радостью ринулась в его объятия. И получившийся результат нравился мне до дрожи.
— Ага. Только это не Петя.
Стилистка на мгновение замерла, встретившись глазами с моим отражением.
— Так и знала, — хмыкнула она. — Во время визажа ты думала не о нем. Скажешь сама, или узнаю в институте?
— Это... Мэл, — призналась я, помедлив. Глупо скрывать то, что рано или поздно станет явным. — Мелёшин Егор. С моего факульте...
— Знаю, — прервала Вива и опять хмыкнула. — Однако.
— Что "однако"?
— Ничего. Принесла?
Я потрясла пакетом с бутыльками, купленными в магазинчике при салоне. Девица выставила тюбики и баночки на трюмо, снабдила меня ватными дисками и провела краткий ликбез по правильному удалению макияжа.
— А мне хотелось остаться красавицей на полгода, — посетовала я с шутливым огорчением, прыская из аэрозольного флакончика на ватку.
— Ходи хоть десять лет, но кожа не дышит. Она устает и быстро старится, и никакие омолаживающие процедуры не спасут. Толстая штукатурка предназначена для исключительных случаев. В повседневной жизни нужно пользоваться мягкой и легкой косметикой, но в любом случае, её тоже стоит удалять на ночь.
— Сколько времени продержится укладка? — покрутила я головой. Перипетии последних суток подрастрепали прическу, но в целом беспорядок смотрелся непринужденно и очаровательно.
— До первого мытья волос. Используй этот шампунь. — Вива показала на флакон с веселой дождевой тучкой на этикетке. — Видишь значок концентрированной пользы "шесть в одном"?
Прочие средства из пакета были призваны увлажнять, питать, тонизировать и восстанавливать кожу, перенесшую испытание неземной красотой.
Лицо в зеркале, лишенное сверхстойкого макияжа, показалось мне серым и невзрачным. Вернусь в швабровку, а Мэл не заметит, что я пришла, и будет поглядывать на дверь в ожидании красотки, сведшей его с ума на приеме.
— Мелёшин непрост, — сказала вдруг девица. — Его нужно уметь удержать. Если хочешь, помогу за двести висов в месяц. Косметика, стиль, одежда, прически... За разовый визаж — в ресторан или театр — отдельный тариф. Согласна?
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
