Пророчество Богов. Игры

— Довольно.

Голос Каэля донесся до ушей Адеи каким-то раздражающим шумом. Лишь осознав, что в нее больше ничего не летит, она позволила себе остановиться и оторвать взгляд от противника напротив.

Остальное проходило для Аделайи фоном. Хесы начали расходиться... Адептки споро собирали разбросанные по полю мячи... Солнце стояло в зените...

Солнце в зените, ... тогда почему так темно?.. — это стало первой и последней мыслью Аделайи после боя, перед тем как утянуло в непроглядную тьму...

* * *

— Всемилостивые Боги, Адея, ну наконец-то!

Аделайя открыла глаза и первым, кого она увидела, оказался отец. С тревожным выражением на покрытом морщинами лице он склонился над ее кроватью и испытующе глядя в глаза, тихо спросил:

— Как ты себя чувствуешь?

— Отлично, — ни на секунду не задумавшись, ответила Адея. Она и впрямь ощущала себя прекрасно. Чувства, мысли — никакого хаоса. Боли нет, а это не могло не радовать. Подтянувшись к изголовью, Адея приняла сидячее положение и осмотрелась. Кто бы сомневался — лазарет. Кажется, в последнее время она сюда зачастила. — Сколько я беспамятствовала?

— Семь дней, — сухо ответила Кифада. Она стояла за спиной Тииль Кордата и не спешила приближаться. Ее взор был устремлен ровно в пол.

— Детка, ты сводишь меня с ума, своими мыслями. — Магистр по травоведению явно испытывала мигрень. Массируя себе виски, она с наслаждением прикрыла глаза. — Сплошь беспорядочный шум, не могу здесь больше находиться.

Тииль всплеснула руками и поспешила на выход, открывая Адее растерянную Кифаду. Староста, лишившись живого щита, как-то сразу взволновалась. Она старательно отводила глаза и старалась вообще не смотреть на Аделайю.

— Думаю, во мне тут надобности нет. — Маджикай отделился от стены и тенью скользнул за дверь. Старый не старый, а оставаться незамеченным он не разучился.

— Я, наверное, тоже пойду.

— Адептка Дитакисса, — остановил ее ректор, — надеюсь мне не надо вам говорить, что все, о чем вы узнали, не подлежит разглашению?

— Нет, я все прекрасно понимаю, только не могу взять в толк, как вы дальше намереваетесь скрывать данный факт.

— Какой факт? — влезла Адея. До нее только дошел смысл разговора. До сего момента она пребывала в легком недоумении от того, насколько времени выпала из жизни. Неделя! Семь дней! Уму непостижимо. Ладно, это второстепенно, главное разобраться, о чем здесь все говорят.

— Адептка...

— Простите, ректор...

— Папа! — вновь попыталась обратить на себя внимание Адея. — Что здесь происходит?

— Обожди, — отмахнулись от нее как от назойливой мухи. — Адептка Дитакисса, остальное не ваша проблема...

— Да поняла я, поняла. — Кифада развернулась и, быстро переставляя ноги, едва ли не бегом бросилась из палаты. Даже не взглянув напоследок на Адею, она прикрыла дверь. Стук ее каблучков удалялся дальше по коридору лазарета.

Отец взлохматил редкие волосы на затылке. Присев на кровать напротив, и тяжело вздохнув, он тихо сказал:

— Когда я просил поберечь себя, я не просто сотрясал воздух. Адея, не мне тебе рассказывать о пестиках и тычинках, — как легко разговор давался ему, так тяжело оказалось слушать Адее. Краснея, белея и вообще примеряя к своему лицу все цвета радуги, она с расширившимися от смущения глазами смотрела на отца. — Все это так не вовремя, — эмоционально бросил он. — Ты должна понимать, что сейчас не самое лучшее время обременять себя... потомством.

— Да о чем ты говоришь? — вспылила Адея. Хватит! С нее достаточно этих обтекаемых фраз о ее якобы странном положении. И вообще, причем здесь — как выразился отец — потомство?.. — Говори прямо. Я устала от хорошо завуалированных фраз, которыми ты пытаешься донести до меня истину.

— Ты беременна.

— Неудачная шутка, — отрубила Адея. При всем при этом сердце предательски дрогнуло в груди, а рука невольно потянулась к еще плоскому животу.

— Я давно подозревал, — будто не слушая ее, продолжил ректор, — на это указывало несколько условных признаков. Но подтвердилось все только после того как ты попала в лазарет.

— Пап...

— Ты понимаешь, в какие дебри влезла? Что сейчас начнется? Готова быть в центре всеобщего внимания? Адея, это скандал! Ребенок от союза человека и скэда. Полукровка, которого заочно начнут ненавидеть из-за принадлежности его отца к расе врага. Порой слова и скрытое чужое порицание способны ранить сильнее, чем оружие.

— К чему ты ведешь? — сузив глаза, Адея подалась корпусом вперед. — Давай по порядку: моя беременность, осуждение со стороны, Лирен и его вид — не толкаешь ли ты меня на принятие страшного решения? У меня отлично прикрыт тыл. Мой муж, — с вызовом начала она, — способен оградить меня от любого негатива. Если не словами, то силой. Сомневаюсь, что кто-нибудь захочет вступить с Рэном в прямую конфронтацию. Ради меня, нашего будущего, он бросил все — трон, семью, свой народ. Видимо пора и мне начинать защищать все то, за что пока в одиночку боролся мой муж — право быть счастливыми, несмотря на общество. Есть я, он и наш ребенок — все остальное лишь косвенно имеет к нам отношение. Ты,.. мама, — как бы тяжело не произносились фразы Адея заставила себя закончить, — бабушка — я безмерно вам благодарна за все, но, кажется, на этом участке жизни наши судьбы расходятся.

— Не перегибай.

— Ни в коей мере, — мотнула головой Адея. — Просто все встало на свои места.

Тяжело вздохнув, родитель поднялся.

— Мы позже с тобой еще об этом поговорим.

— Как я погляжу, мы теперь всегда откладываем важные разговоры на потом. — Аделайя не могла объяснить сама себе, откуда в ней взялось столько жестокости. Вот только она четко осознала и приняла тот факт, что теперь станет не приложением к сильному и опасному скэду, а опорой, другом и любовницей — мужу.

Пропустив колкость мимо ушей, ректор медленно развернулся и бесшумно покинул палату.

Как только за отцом закрылась дверь, Адея почувствовала, как тело начинает сотрясать крупная дрожь. Осознание всего произошедшего снежной лавиной накрыло ее с головой. Замужем... Беременна... Одна... И как апогей всего — приближенный к родителю-ректору преподавательский состав, в курсе о личной жизни самой "серой" студентки Академии Магии. Просто замечательно! Аделайю не удивило известие, что скоро ей предстоят тяготы материнства. Было бы больше вопросов, если бы этого не произошло. Ведь противозачаточный отвар она прекратила пить очень давно. Так что, все, по сути, ожидаемо. Адея не почувствовала ни радости, ни разочарования. Наверное, просто не смогла в полной мере примерить на себя роль будущей мамы. А вот непонятный страх, точнее сильное волнение — присутствовало. И главной причиной ему оказался Лирен и его реакция. Они никогда не говорили о детях и знать наперед, как он воспримет эту новость — все равно, что выучить ровно половину материала и идти на выпускной экзамен. Тут два варианта развития событий — сдашь или нет. Вот и у них третьего не дано: Рэн или обрадуется, или же... Нет, нет, нет. О последнем даже думать не хотелось.

— Адея.

Обратив внимание на дверь, Аделайя увидела Кифаду. Староста бегло осмотрела палату и, не заметив кого-то еще, несмело прошла внутрь. Она не стала совсем близко подходить к кровати, решив остаться ближе к выходу. Это немного настораживало и обижало. В чем Адея успела провиниться перед старостой, что заслужила такое отношение? Отстранённость Кифады она заметила сразу, как пришла в себя. Но имеет ли смысл пытаться что-то выяснить, если по одному виду на однокурсницу становилось понятно — адептка Дитакисса пришла сюда строго по делу.

— Я воспользовалась твоим правом на отсрочку. Поединок с Эль состоится завтра после полудня. Будь готова.

— Это все? — сухо поинтересовалась Адея.

Кифада поджала губы и обратила взор в окно.

— Я думала, что ты просто увлеклась наследником трона скэдов. Не думала, что все настолько плохо. Ты хоть понимаешь, что он убийца? — прокричала она, испепеляя Адею взглядом. — Его народ повинен в смерти огромного количества людей. А ты... ты... ты мало того, что вышла за него замуж, так еще и забеременеть умудрилась. Очнись! С ним тебя ждет смерть. Ненависть. Вечная борьба за право существовать.

— Это все? — снова повторила вопрос Аделайя. Однако теперь тон голоса оказался тверд подобно стали. Довольно. Больше никто и никогда не посмеет совать свой нос в ее семью и уж тем более — лезть к ней в кровать.

Дождавшись слабого кивка, Адея приказала:

— Убирайся.

Спустив ноги с кровати, она поднялась. Посмотрев на рубашку, Аделайя прошла к стулу, где висела одежда и начала переодеваться. Не обращая внимания на старосту, она скинула медицинскую хламиду на пол и надела чистое нижнее белье. Задерживаться в лазарете больше не было причин. Ее самочувствие в норме, так что можно вернуться в общежитие и начать собирать вещи для переезда. Кому как не Адее знать, что сочетавшись браком, она обязана жить под одной крышей с мужем. И если раньше они с Рэном не придавали активной огласки их отношениям, то теперь скрывать нечего — они официально обозначат свой статус семейной пары. Дело времени, когда тайное станет явным.

Видят Боги, Адея мечтала, чтобы сейчас, в данную минуту, Лирен оказался рядом. Желание почувствовать его силу, внутреннюю уверенность в их совместном будущем — это все, что ей требовалось. Но даже без так называемой поддержки со стороны, Аделайя Аскальф не собиралась показывать окружающим свою слабость. Ради себя и того, что растет у нее в животе — она станет сильнее. Потом, когда надежное плечо мужа будет под рукой, она позволит истинным чувствам вырваться на свободу и вдоволь наревется, а пока — надо научиться быть одной против всех. Как-то в одну секунду беззаботное детство кончилось, наступила пора взрослых взвешенных решений и огромной ответственности. Да будет так.

Одевшись под пристальным вниманием старосты, Аделайя развернулась к ней лицом.

— Что-то еще?

— Его народ повинен в смерти моего брата. Я бы хотела понять тебя, но прости, увы, не могу. Я осознаю, что в данный момент у меня преобладают эмоции, а не рациональное мышление. Возможно, позже, я смогу посмотреть на ситуацию твоими глазами. Еще раз прости.

Кифада в последний раз бросила на Адею разочарованный взгляд, после чего решила удалиться.

— Кем был твой брат? — вопрос вырвался неожиданно даже для самой Адеи. Она не рассчитывала прояснять ситуацию и все же...

Кифада замешкалась с ответом.

— Наемник, — наконец, прошептала она, не оборачиваясь. Обе девушки понимали, что профессия далеко не безопасная и не всегда благородная. Она связана с определенными рисками, на которые человек идет по собственному желанию. Винить Рэна или кого-то из ему подобных — не совсем верно.

— Тогда его убил не народ Лирена, а заказчик, который дал задание, связанное с скэдами.

Правда. Но от этого не станет легче. Проще жить, когда есть кого винить. Можно ли упрекнуть в этом Кифаду? Наверное, нет. Это не дает ей сломаться окончательно. Подпитываемая ненавистью, она продолжает свое существование. Вот только долго это не продлится. Время или окончательно ожесточит ее, или заставит примириться с суровой реальностью.

С полным безразличием на лице, Аделайя проводила старосту взглядом и, выждав еще несколько минут, также покинула здание лазарета. Время не терпит, пора занять свое место подле супруга. Сплетни и неприкрытая враждебность со стороны — гори они пламенем преисподней.

* * *

День поединка с Эль наступил для Адеи непозволительно быстро. Еще толком не придя в себя, а точнее, не до конца осознав свое новое положение, Аделайя Аскальф в прямом смысле сломала себе всю голову, размышляя как выйти из ситуации целой и невредимой.

Наматывая в раздевалке круги, Адея мысленно обращалась к мужу и просила у него ментальной поддержки.

— Да где тебя демоны носят? — в конец, отчаявшись, она, пришла к выводу, что злиться на Рэна проще, чем бесполезно полагаться.

Дверь в помещение тихо отворилась и в проеме показалась фигура хесы.

— Следуй за мной, — бесцветным голосом проговорила она и скрылась в коридоре.

Аделайе потребовалось пару мгновений, чтобы понять — все кончено. Эль раскатает ее по зеленой траве стадиона на раз-два и преспокойно отправиться по своим делам, не мучаясь угрызениями совести. Тем не менее, сделав глубокий вздох, Адея покинула безопасные стены общей раздевалки и двинулась вслед за Темной. Нагнав ее у входа на трибуны, Адея несмело поинтересовалась:

— Почему сюда? — она думала, что ее ведут на убой, а тут... Интрига, однако.

— Сначала показательный бой между нашим тайосом и скэдом.

— Скэдом? — благоговейно выдохнула Адея, чувствуя прилив сил. Лирен. Приехал. Как и обещал. Успел. Беспорядочный калейдоскоп мыслей, эмоций, чувств затопил все существо. Сорвавшись на бег, Аделайя первая оказалась у оградительного бортика. Осмотрев все поле она с легкостью заметила статного могучего скэда. С жадностью рассматривая каждую черточку любимого лица, крепкого тела, она беспрестанно благодарила Рэна, что он сдержал обещание и не бросил одну в поединке с эльфийкой. Боги, и за что она злилась на него недавно?.. Рэн ещё ни разу не подвел ее и, судя по всему, не собирается делать это когда-то потом. Счастье...

Словно почувствовав ее взгляд, или же, словив ее радостное настроение, он обернулся и слабо улыбнувшись, подмигнул. Стоявший напротив него Каэль положил руку на плечо Лирена, стараясь вернуть к себе все внимание.

Адея нахмурилась. Ммм... Она не ревновала, но категорически не хотела, чтобы хоть кто-то трогал ее мужа раньше, чем это сделает она. Эгоистичное и по своей сути глупое желание. Пока Аделайя раздумывала, как оказаться поближе к Рэну, он, прищурившись, рассматривал ее. И, кажется, не только рассматривал. Словно при лихорадке, когда тебя то знобит, то кидает в жар, Адея ощутила себя на седьмом небе, как в тот день ссоры с отцом. А потом резкое падение вниз. Крылья за спиной превращаются в камни, а тело вновь способно реагировать на любой раздражитель, откликаясь болью. Вот и сейчас Адея не заметила, как в раздумьях закусила губу. И лишь вернувшись на грешную землю, тихо ойкнула и прикоснулась к кровоточащей ранке пальцами. И снова полет. Боги, к этому состоянию быстро привыкаешь. Хочется еще и еще. В эти мгновения нет земного притяжения. Все вокруг воспринимается иначе.

Лирен сделал шаг в ее направлении, но был остановлен Каэлем. Учитель отрицательно мотнул головой и указал на забитую до отказа северную трибуну стадиона. Рэн бросил на Адею последний длинный взор и, "вернув в реальность", вытащил из ножен длинный широкий меч. Ловко крутанув его в руке, словно и не ощущая веса, он повернулся лицом к дроу. Ни развевающиеся на ветру полы плаща, которые явно будут мешать Лирену быстро передвигаться, ни жара в этот безумный день, ни скрытая ненависть и страх половины собравшихся не смогли покачнуть его серьезный настрой. Закатав рукава, Рэн приготовился к нападению. Видимо, не одной Адее хотелось поскорее оказаться наедине.