Второй шанс. Книга первая

— Что как?

— Ну как это так получается, что я тебя убедил в том, что не вру, но при этом верить в услышанное ты всё равно не собираешься.

— Я не говорила, что не собираюсь верить в услышанное. Просто... это нужно обмыслить. Принять. Это ведь не так просто — узнать, что в мире существуют... даже не знаю, как это сказать...

— Пришельцы из других миров.

— Да... Точно...

Обратно мы ехали молча. Не потому, что Ника сидела, а я стоя переводил дыхание и пытался собраться с мыслями, а уже потому, что теперь Ника была не в своей тарелке, пытаясь собраться с мыслями и смириться с тем фактом, что я выходец из иного мира.

До района доехали молча. Молча я проводил её до дома. Молча мы попрощались и разошлись. Она — домой. Я — чёрт знает куда, снова бродить по району и пытаться снизить уровень стресса.

К вечеру, вернувшись домой к Глебу, я отстранённо выслушал парочку вопросов друга на счет того — где был и что делал. В ответ на что дал парочку коротких ответов:

— На улице. Прогуливался.

Дальше Глеб донимать не стал. Он понял, что ко мне не стоит приставать.

Глеб включил телевизор. Часа два мы смотрели довольно занимательный фильм про крутых парней, спасающих планету одним только суровым взглядом, после чего отправились спать.

Последующие три дня прошли в таком же темпе. Только на этот раз без Ники. Днём я бродил по дворам, размышляя о том, о сём, по вечерам перекидывался несколькими фразами с Глебом, а затем отправлялся спать.

Удивительно, но ни разу за это время, Глеб не упомянул о делах. Будучи довольно эмпатичным человеком, он понял, что мне не до этого, поэтому и решил не трогать меня до поры до времени.

На пятый день никаких изменений не намечалось. Я всё так же гулял по району, пока, всё-таки, не решил вернуться на ту самую лавочку, на которой в первый день свой депрессии встретил Нику. И каково же было моё удивление, когда на той же самой лавочке я встретил её — лучшую девочку класса, скромно сидящую посреди двора.

— Привет, — сказал я, присаживаясь рядом.

— Привет, — ответила она. — А я тебя уже два дня тут жду. — Она подняла голову, взглянула на меня своими, как мне показалось на тот момент, широкими глазами, и сказала: — Хотела поговорить раньше, но ты же совсем перестал ходить в школу.

— О чём хотела поговорить? — спросил я, будто бы не знал сам.

— Я подумала, — она снова опустила голову. — Подумал и решила, что...

— Что?

— Что ты до сих пор мне нравишься. Возможно, даже ещё сильнее, чем раньше...

Я молчал. Молчала и она. Мы оба уставились в землю, пытаясь найти там подсказки.

Наконец я взглянул на неё.

— Не знаю, как это делается, — только и произнёс я, как она тут же повернулась ко мне. В её взгляде сияло очарование. Притягивающее очарование, которое говорит, что сейчас именно тот самый момент.

Хотелось мне договорить, что в прошлой жизни у меня было немного девушек и я не знаю, как правильно предлагают встречаться, но, слава создателям, я быстро понял, что не могу загадить этот чудесный момент своей дурацкой болтовнёй. Поэтому и остановил себя на полуслове.

Я пододвинулся ближе. Где-то в интернете я видел видео, в котором говорилось, что нужно сделать именно так. Чтобы, в случае провала, у тебя был хоть какой-то план отступления. А в случае, если девушка ответит взаимностью и тоже пододвинется к тебе, то ты знаешь, что идёшь в верном направлении.

Секунды превратились в часы, а часы растянулись на дни, месяца и годы. Мир вокруг замер. Ника замерла тоже. В какой-то момент я испугался. Испугался, что она не собирается двигаться навстречу. Испугался, что дурацкие видео уроки по соблазнению не работают на практике.

Но вот прошла ещё секунда и я заметил слабое, неуверенное движение. Слабое движение, которого мне оказалось достаточно.

Пододвинувшись ближе, я замер снова. Замерев, закрыл глаза, мысленно пожелал себе удачи и снова двинулся вперёд. Я чувствовал тепло её дыхания, чувствовал запах её духов, манящий и неповторимый запах духов, которым пользовалась ещё, как минимум, половина женской части школы. Но в тот момент этот запах шёл только ей и никому другому. В тот момент не было ничего лучше, чем вдыхать этот запах, тянущийся с её шеи.

Всё произошло неожиданно — вот я с закрытыми глазами двигаюсь навстречу ей, а вот я уже чувствую тепло её губ на своих. Внутри всё останавливается, я отказываюсь верить в происходящее. Открываю глаза, чтобы убедиться в реальности происходящего, и вижу... закрытые глаза Ники.

Я тут же теряюсь. Я не знаю, что делать. Как быть дальше? Задержка заставляет Нику открыть глаза. Она видит мой ошарашенный взгляд. Я думаю, что это провал. Больше у меня нет шансов. Я никогда не смогу исправить этот позор...

Ника отодвигается назад, пока я всячески пытаюсь совладать с бурей эмоций.

— Ты чего? — вдруг говорит она, улыбаясь.

— Да так, ничего...

Она снова пододвигается ближе, снова её веки закрываются и теперь она сама целует меня.

Какое-то время я ещё пытался совладать с собственной дуростью, но как только понял, что опасности нет — что Нике абсолютно всё равно, — то тут же расслабился и смог полноценно насладиться первым в жизни поцелуем. Как долго я этого ждал. Оправдались ли мои надежды? Да. Мои надежды был оправданы на все двести процентов.

С этого самого момента ко мне вернулось чувство радости. Я будто заново научился наслаждаться жизнью, которая ещё пару дней назад так сильно удручала.

Но нет, это вовсе не значит, что, перестав депрессовать, я поспешил вернуться к Глебу, чтобы продолжить заниматься нашим бизнесом. Нет. Следующие четыре недели я потратил на Нику.

Я вернулся в школу. То есть, снова начал её посещать. Когда, спустя пять дней прогулов, я поднимался по школьному крыльцу, под ручку с Никой, то боялся, что меня ждут жуткие порицания учителей. Что придётся придумывать какое-то оправдание, а потом заморачиваться, подделывая какие-нибудь записки или же нанимая актёров, которые бы сыграли родителей. Актёров родителей, которые бы пришли к нашему классному руководителю и объяснили бы ему, что все эти пять дней я якобы просто болел и отлёживался дома.

Но, как оказалось на первом же уроке — никаких заморочек не предвидится. Учительница, у которой проходил урок, просто удивилась тому, как быстро я выздоровел. Естественно я, немного растерянный таким поворотом событий, в ответ смог промямлить что-то непонятное, после чего тема моей якобы болезни была закрыта, и начался урок.

Чуть позже Ника объяснила, что к этому причастен Глеб. А я, в свою очередь, ответил, что даже и не сомневался.

— Если кто-то, где-то мне и помогает, то только Глеб.

Я обернулся к Глебу, на этот раз сидящему в одиночестве, в нескольких партах позади, и по-дружески махнул ему. Он ответил взаимностью. После чего я снова вернулся к Нике, открыл тетрадь и начал записывать тему урока.

Жизнь налаживалась. Опять. Вот уже в который раз. Каждое препятствие на пути теперь не казалось концом всего и вся. Теперь я знал, что каждое пройдённое препятствие ведёт только к хорошим последствиям. Если меня избил самый дерзкий гопник района, которому я надерзил, значит скоро меня начнут уважать из-за смелости. Если родители не разрешают переехать к другу, значит скоро я совершу самое значимое открытие в мире. Если я впал в депрессию, попутно начав страдать об отсутствии девушки, значит скоро у меня появится девушка.

Конечно, не все решения в этой жизни, разрабатываю лично я. Но, с другой стороны, именно я являюсь инициатором всего происходящего. Следовательно, у меня есть какое-никакое право говорить, что именно я делаю свою новую жизнь такой, какая она есть. Именно я делаю её такой отличной.

Короче говоря...

Прошло ещё четыре недели. За это время я не сделал совершенно ничего полезного. Если только не считать полезным то, что я обзавёлся девушкой и потратил всё своё время на неё. Свободное, не свободное — абсолютно всё время я проводил с Никой. С ней мне было интересно, с ней всегда было о чём поговорить. Не то что бы с Глебом у меня возникали какие-то такие проблемы, но... но Глеб не был моей девушкой. Первой девушкой в жизни. Глеб, в принципе, не был девушкой. Поэтому, думаю, этот вопрос закрыт.

В какой-то момент я посетил дом Ники, но не на очередной вечеринке, а в присутствии мамы. Мы мило побеседовали за обедом, обсуждая то ли фильмы, то ли сериалы, то ли ещё что-то. А под конец знакомства, мама Ники пожелала, что называется, видеть такого приятного гостя как можно чаще. Короче, одному из двух родителей я понравился.

Удивительно и то, что все эти четыре недели Глеб всё ещё не донимал меня делами, продолжая заниматься всем в одиночку. Но где-то внутри уже зрело ощущение того, что, рано или поздно, ему это надоест. Почему? Хоть я и не требовал с него никаких процентов от прибыли, он отдавал их сам. Поэтому, каким бы хорошим и добрым не был Глеб (да и вообще любой другой добрый человек), бизнес есть бизнес. И если я собирался и дальше получать процент от основанного мною же дела, мне следовало вернуться к работе как можно скорее. И тут даже неважно, кто основал дело, ведь в конце концов, если основатель решает всё забросить, то в дальнейшем он уже вряд ли справится с руководством, так как может упустить слишком много и банально не справится с обновлённым режимом работы.

Но что-то я слишком углубился в ненужные разглагольствования.

Перемотаем время чуточку вперёд — на четыре недели от момента формирования моих первых отношений (интересно, как долго я ещё буду повторять это дурацкое "первые"), — и окажемся ровно в том месте, в котором мне пришлось отстраниться от постоянных прогулок с Никой и вернуться на землю.

В один из дней моего, так сказать, отпуска, ко мне наведался Марк. Он пригласил к себе, чтобы мы, так сказать, просто посидели и поболтали о том о сём. Заодно хотел показать свою новую квартиру. Я, конечно же, по понятным причинам, отказался, но пообещал, что обязательно наведаюсь чуть позже.

И вот настал этот день.

С одной окраины города я приехал на другую. Ведь именно на другой окраине теперь и жил Марк.

Очередная панельная пятиэтажка сияла передо мной. Я зашёл в подъезд, поднялся на нужный этаж, позвонил в звонок. Спустя несколько секунд мне открыли.

— Здарова, — довольно произнёс я, держа в руках бутылку крепкого напитка.

Марк, конечно же, заметил, презент, поэтому тут же удивился.

— Тебе как вообще продали это?

— Связи надо иметь, — выпендрился я. — Кручусь, как могу. А те, кто крутится, всегда получают, что хотят.

Марк недовольно покачал головой.

— Заходи давай, крутила хренов.

Квартирка, мягко говоря, не блистала. Удивительно, что человек, основавший тайное сообщество, не смог подобрать ничего лучше.

Я тут же поспешил озвучить мысль вслух:

— А что, ничего поуютнее не нашлось?

— Ты же сам говорил, — возмутился Марк, — что я учитель физики, бросивший работу и занявшийся любимым делом. Откуда ж у меня, блин, деньги на что-то уютное?

— Ну да, ну да, — только и ответил я.

— Приземляйся куда хочешь, — проинформировал Марк.

Из возможных мест приземления имелось только компьютерное кресло и старый пошарпанный диван, на котором, видимо, и спал хозяин квартиры.

Я сел на диван, передал Марку алкоголь, после чего тот удалился на кухню, за посудой и закуской, а я, в свою очередь, принялся разглядывать апартаменты.

— Не рановато ли? — донеслось с кухни.

— Чего?

— Бухать в таком возрасте, — сказал Марк, появившийся в проёме между кухней и прихожей.

— Ты же сам говорил, что у нас теперь нет возраста. Есть только сознание.

— Такого я точно не говорил.

— Ну, мысль примерно та же.

— Ладно, — сказал Марк, поставив рюмки на стол и присев на кресло, — будем считать, что твой психологический возраст соответствует возрасту дозволения.

Я протёр руками лицо.

— Когда захвачу этот грёбаный мир, разрешу бухать всем. С любого возраста и в любом положении.

— Воу-воу, полегче, дружище, — Марк поднял бутылку и разлили содержимое по рюмкам. — Откуда такие мысли?

— Заколебался я.

— Да что ты?! И от чего же ты заколебался, если весь последний месяц постоянно тусовался с какой-то девчонкой.

— Ты что, до сих пор следишь за мной?

— Не я, — Марк протянул мне одну из рюмок, — они, — он кивнул наверх, после чего сделал довольно однозначный жест и залил огненную жидкость внутрь.

— Кто они? Боги?

— Мы вроде договорились называть их демонами, — на несколько секунд лицо Марка скорчилось, после чего довольно быстро вернулось в нормальное состояние. — Нет, не они. Тайное сообщество.

— Тайное сообщество следит за мной?

— Естественно, — он отставил пустую рюмку на стол, в то время как я до сих пор держал в руках полную.

— И зачем?

— Ты что, забыл уже, что у нас план? Чем чаще они видят тебя рядом со мной, тем больше вероятность, что скоро тебя примут в их ряды.

— Ах, да... точно... забыл...

— Кстати, отец у девчонки мужик не простой. Ты с ним поосторожнее.

— Это ты о чём?

— Скоро час всё узнаешь, — только и сказал Марк с ехидной улыбкой на лице.

Уточнять я не стал. Сам знал, что отец Ники не был простым мужиком.

Наконец настала моя очередь выпивать.

Поднял рюмку к губам, выдохнул, закрыл глаза, залил, скорчился в два раза сильнее, чем Марк, прикрылся локтем, занюхал, отставил посуду в сторону.

— Короче, — начал Марк, — надеюсь, что твой отпуск закончен, так как совсем скоро я предоставлю тебе первый прототип электромобиля.

— Так быстро? Спустя два месяца уже прототип?

— Быстро? Я торможу этих ребят как могу. Будь их воля, они был справились со всем за один день.

— Господи, ну и жесть.

— Не то слово. — Марк снова поднял бутылку, готовый разливать. Я остановил его жестом, дав понять, что мне хватит. На что он ответил: — Быстро ты сдулся.

— Никогда раньше этим не увлекался.

— Что, в прошлой жизни был за здоровый образ жизни? — посмеялся Марк, наливая себе.

Ага, за здоровый, блин, — подумал я про себя.

— Тогда бы я не сдох от рака печени.

— А ты сдох от рака печени?

— По крайне мере, должен был.

— Хреново.

— Ну а ты от чего сдох? — поинтересовался я.

Марк отставил бутылку в сторону, поднял рюмку, выдохнул и выпил. Снова скорчился, снова раскорчился.

— Я был актёром, — наконец сказал он.

— Серьёзно? Что-то не слишком знакомое у тебя лицо.

— Потому что я был хреновым актёром, подохшим от банального передоза. У меня была одна успешная роль. После этого я зазнался и решил, что весь мир у моих ног. А дальше всё по классике жанра — почти как в фильме "лицо со шрамом".

— Ого! — почти воскликнул я.

Остаток дня я провёл у Марка. Отказавшись поначалу, я всё же согласился принять ещё пару крепких, так как слишком уж интересным был рассказ. А уже под вечер оказалось, что пара крепких превратилась в десяток.

Утром, каким-то образом проснувшись на унитазе, я поспешил привести себя в порядок и попрощаться с Марком. Выйдя из ванной в комнату, я понял, что Сейчас Марку не до прощаний — он лежал на диване в крайне неестественной позе, а его голова каким-то образом оказалась где-то за пределами этого самого дивана.