| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Мать, твою!
Сюда же без "железяк" ходют!
— Кто "пидор"?! Ах ты, ё... твою мать! Забыл, у кого мотню намеднясь нюхал?
— ЧЁ?! ТЫ ЧЁ ВАЩЕ БАЗАРИШЬ, ПАДЛА?!
У меня шары — вот-вот на лоб выскочат: а, как же "нейтральная территория"?!
Млять, всё пошло без всякого сценария: вообще-то, планировалось — что они за угол выйдут выяснять отношения "по культурному" и, без своих "железяк".
Меж тем "внизу", девки с визгом стали разбегаться кто куда и, маты посыпались пуще прежних — из одной толпы хулиганов в другую полетели пустые бутылки... Я вовсе не пустил этот процесс "на самотёк"! Это Санька да Ванька, прикинувшись хулиганами противоборствующих группировок, провоцировали меж ними бойню. Их идея, кстати — я лишь её правильно тактически "оформил".
Шум, крики, мать-перемать — вот, вот и... Вспыхнет!
И, тогда выждав немного время, прибегут наши ребята. Осталось нам с Лизаветой продержаться чуть-чуть.
* * *
Оба альфа-самца на сцене, не решаются на активные действия — понимая опасность противостоящего противника. Они буровят друг друга взглядами, топчутся с места на место — как бы примериваясь для нанесения удара и переругиваются.
Однако я вскоре понимаю — всё это дешёвые понты!
Противники равные и, вот-вот — попугав друг друга и соблюдя внешние "приличия" — положенные им по их статусу среди братвы, начнут искать какой-то устраивающий обоих компромисс. Наиболее вероятный из них — Лизу изнасилуют по очереди, а меня... Возможно, просто разденут и отпустят на все четыре стороны без надругательства над личностью — отвесив лишь пару хороших затрещин "для порядка".
В "сценарии" такого не было — приходится создавать новый, импровизируя на ходу. Шепчу Лизе:
— Твой одиночный выход, девочка: раззадорь и страви этих бубуинов... Ну?! Обвини их в трусости!
И, Елизавета не подкачала:
— Да, никак вы оба сцыте!
Она, как королева на рыцарском турнире, улыбаясь выходит меж двумя "бойцами" и сделав ловкий пирует — от которого, юбочка приподнявшись колокольчиком, обнажила на миг её белые округлые коленки, бросила меж ними носовой платок:
— Победитель получит всё!
Это, как спусковой крючок у стартового пистолета нажали: оба "претендента" на её "всё" — бросились вперёд с неистовостью двух козлов на "брачном" поединке, позабыв про всякое благоразумие.
В отличии от "киношных", реальные драки не зрелищны!
Через мгновенье, они отпрыгнули назад: у Колчака окровенился правый бок и он злобно скалясь, отступил назад под прикрытие шнырей. Оставшийся на месте Большой пострадал меньше: у него повисла плетью левая рука — но правая крепко сжимала тесак.
— Да, что на них смотреть, ё...?! Ху...ячь!!!
Меж тем внизу, наконец, одна толпа хулиганов кинулась на другую и начался всеобщий "замес".
— БЕЙ ИХ, НАХ!!!
— МАТЬ, ПЕРЕМАТЬ...!!!
— На, заполучи!
— Ах, ты ж...!
— Наших бьют!
Часть "шестёрок" со сцены, не удержавшись от искушения, спрыгнула на помощь каждый своим.
Победитель "турнира" — Иван Большой, попытался подойти и схватить за руку свой живой "приз":
— Как кличут тебя, маруха?
Та, ловко отскочив — подводя его спиной ко мне, отвечает с холодностью Снежной королевы:
— Тебе не один хрен, бычара? Ты не в моём вкусе — пошёл вон!
— Ты ж обещала! — взревел тот.
Я очутился за спиной Большого:
— Джентльмен не привык к женскому коварству...?
Вынутым из-за пазухи "роялистым" титановым ломиком, ловко выбиваю у него из руки нож:
— ...Джентльмену придётся привыкать!
Конечно, если по уму — надо было оприходовать Большого ударом по затылку... Однако, не поднялась в тот момент рука — смалодушничал, каюсь! Бить человека сзади по голове, или ножом в спину — не мой "конек".
Тут же, чуть не поплатился за своё идиотское — неуместное в этом случае "благородство".
Громила ловко развернулся с молниеносностью атакующего мангуста и, я оказался с ним лицо к лицу... Следующий удар ломиком им был отбит правой рукой без всякого видимого ущерба.
— СЕРАФИМ!!!
Удар ногой в бок, нанесённый ему сзади Лизой, лишь на долю мгновения отвлек Большого и позволил мне успеть увернуться от нанесённого почти без замаха ответного удара кулаком, упав на пол и перекатившись в сторону. Поднимаюсь на колени — он уже почти навис глыбой надо мной: в его глазах — СМЕРТЬ!!! Удар по коленке не задался — тот опережающим ударом им же под запястье, выбил ломик из моих рук...
Вскакиваю на ноги и, ничего другого не остаётся — как вступить в ближний бой. Мой никогда не подводящий коронный удар: резким тычком — бью в подбородок тыльным основанием ладони.
Бесполезно!
Другой бы на жоп...пу сел, а у этого лишь голова назад откинулась. Хватает меня за шиворот и, рыча тащит на себя — не обращая внимания на с визгом молотящую его сзади руками и ногами, Лизу. Удар ноги балерины — сродни удару тем же ломом, а этому бугаю хоть бы хны!
Пытаюсь бить головой в лицо, но промахиваюсь и как бы припадаю к широкой — как врата ада, груди... Изгиб локтя, потным кольцом питона охватывает мне шею. В глазах темнеет, позвонки трещат:
ВСЁ!!!
"И чё, дуРРРак, "браунинг" на толковище не взял...?".
Кажется, это последняя в этой жизни моя умная мысля — пришедшая апосля.
Вдруг, как через подушку, слышащийся визг Лизы — перебивает злобное:
— Уйди, шалава!
Глухой удар, брызги горячей крови в лицо и, Большой закатив бычьи глаза — с грохотом "шкафа" валится на доски сцены, потянув меня за собой. Вырвавшись из враз обмякших рук, откатываюсь в сторону и тяжело дыша соскакиваю на ноги... Вижу, вернувшийся на "ристалище" Колчак, машется с шестёрками поверженного соперника, в то время как его подручные пытаются поймать Елизавету.
Те, явно растеряны: Лиза, как занимающаяся когда-то балетом — умеет высоко задирать ноги и не стесняется это проделывать перед парнями — целя по их самым уязвимым местам. К тому же, те боятся нанести ей какой-либо физический ущерб — опасаясь неудовольствия главаря:
— Колчак! Она по яйцам копытами бьёт — на кой ляд тебе такая бешенная лярва нужна?! Давай её зарежем!
— Валите "на глухую" — это мусорская подстава!
Что-то вообще, всё пошло не по сценарию!
Выхватываю оба маховичка из карманов и метаю в них, заорав-заревев изо всех сил сигнал к всеобщему выступлению:
— ВАСЯ ПУПКИН — ФОРЕВЕР!!!
В того, что "с яйцами" — хорошо попал:
— Ох, ё..., — схватившись ещё и за бочину, тот кулем оседает на землю.
Другой уклоняется от метательного оружия, но ловит удар лизиного кроссовка в челюсть и мирно укладывается рядом... Надеюсь надолго.
Спустя какое-то время слышу ответное, чуть отдалённое:
— УЛЬЯНОВСК!!! БЕЙ ГОРОДСКИХ!!! УРА!!!
Это — наши ребята идут на помощь!
Третий шнырь, таки изловчается поймать Лизу за ногу и резко дёрнув, повалить девушку — сам наваливаясь сверху.
— Ой, больно — нога! Серафим!
Пытаясь удержать её извивающуюся левой рукой, колчаковский шнырь замахивается правой с самодельным кастетом...
Вмиг, оказываюсь рядом: тот, лишь успевает вскинуть на меня голову с закрывающую глаза чёлкой — чтоб тут же словить мордой удар всей подошвой моего берца. Хруст переносицы, фонтан брызг крови на почти новую лизину "пролетарку".
С почти неуправляемой неистовой злостью пинаю его в морду... Ещё раз, ещё и ещё:
— Сдохни, мразь! Сдохни! СДОХНИ!!!
— СЗАДИ!!!
Резко присев с испуга, пропускаю над собой летящую в голову "железную перчатку", падаю на задницу — тут же перед глазами сверкнуло лезвие большого ножа. Это, разогнав подручных Большого Ивана, за меня взялся лично Гришка по прозвищу "Колчак". Кроме его основного оружия, в левой руке у него трофей — огромный нож поверженного соперника по "рыцарскому ристалищу". Щерится зло-довольно, маньячило-обдолбышь:
— Ну... Передавай привет... Ваньке у врат Рая... Фраерок позорный!
При его росте и длине рук, шансов у меня практически никаких не было.
— А маруху твою... Будем "пользовать" всей толпой... Как ту... Во все дырки... Пока одни уши от неё не останутся...
Ах, ты мразь!
Но, нет — есть у меня шанс! Есть!
Судя по его прерывающейся речи, по посеревшему лицу и бегущему по нему потоку пота — наркотический угар у него проходит: он задыхается, ему надо перевести дух, прежде чем покончить со мной и взяться за Лизу.
Хотел ему в рожу плюнуть: да во рту пересохло, как в штате Невада — в эпицентре ядерного взрыва... Я тоже далеко не свежак! Тогда, просто словами презрительно хриплю:
— Когда тебя выпишут из больнички, Колченогий обдолбыш... Родная мама будет тебе писюк в судно "теребить"... Больше тебе с бабами ничего не светит, уё...бок.
— ЧТО?! ДА, Я ТЕБЯ!!!
Кидается на меня в слепой ярости — от удара стальной перчатки в голову я изворачиваюсь, но вот нож...
ЗВЯК!!!
Воспользовавшись замешательством, отбегаю подальше — отвлекая от лежащей Лизы и дразню:
— Что, не ожидал, курва?
Не... Всё же умный этот парень — Кузька-Домовёнок! Как подрастёт чуток — обязательно "поляну накрою" и проставлюсь ему за свой... Уже третий "день рождения"!
Нож отскочил от стальной пластины в нагрудном кармане "пролетарки", а я успел врезать Колчаку по морде хорошего "крюка", перед тем как отскочить... Однако тоже — выдыхаюсь! В полную силу ударить не получилось.
* * *
Тем временем, совсем близко:
— УЛЬЯНОВСК!!!
Смотрю за его плечо: в широкие двери — "свиньёй" вваливаются наши атаманы с есаулами, работая направо и налево битами — только брызги соплей и крови, да осколки зубов в разные стороны:
— Ура! Погнали наши городских!
Самые умные из хулиганов, моментально всосав весь печальный для них расклад, тут же с воем начали линять во все стороны. Особей пять-десять-пятнадцать из них, спотыкаясь об распростёртые тела, пробежали через сцену — не обратив никакого внимания на события, происходящие на ней.
Одного из них я сбил ловко подставленной подножкой и он улетел в суфлёрскую будку — да там и остался, другого снёс хорошо поставленным ударом в ухо и, "потерявшись" — тот побежал в обратную сторону, снова попав под замес.
Сразу, на сердце стало как-то легко и, хищно осклабившись, говорю подходящему ко мне Колчаку:
— Хорошо, что насчёт ушей напомнил, урод! Отрежу их у тебя и подарю своей девушке вместо монисто.
Оборачивается на мгновение через плечо, вслед за моим взглядом... На потном сером лице моего собеседника промелькнула тень озарения. Поняв, что продул этот "раунд жизни" вчистую и, причём навсегда, он решил напоследок громко хлопнуть дверью:
— Хорошо... Что... Напомнил... Фраерок...
Прохрипев это, Колчак направился к Елизавете оставив попытки прикончить меня:
— Шалаву свою... Будешь сам "пользовать" — я сегодня добрый... Дохлой...
Той видать, досталось крепко! Она, с залитым чужой кровью лицом сидела, опёршись руками на пол:
— Серафим! У меня болит нога!
Слышу — плачет.
Я оказался свежее, шустрее и оказался у Лизы раньше. Широко расставив руки в стороны — как статуя Иисуса Христа где-то в "нашем" Парагвае, рычу израненным Годзиллой на нью-йоркском небоскрёбе:
— НЕ ТРОЖЬ ЕЁ, ТВАРЬ!!!
Это было единственное, что я мог ещё сделать.
Колчак, как в замедленной съёмке Зомбикалипсиса — прёт на меня и, в глазах его вижу обшитый красным полотном деревянный ящик с опилками на дне — медленно несомый под печальную музыку...
А в том "ящике" — Я!!!
Колчак подходит вплотную ко мне, решительно замахивается и прежде чем снести меня одним ударом "железной руки" — с оттенком некоторого даже восхищения в адрес Лизы, глядя на неё через моё плечо произносит:
— "Огонь", а не девка...
— Серафим, пригнись! — слышу сзади.
Падаю на одно колено и, тут же сзади раздался плохо слышимый на фоне всеобщего побоища выстрел и меж колчаковских глаз появляется отверстие — не предусмотренное заранее матушкой-природой.
Следом мишкин, слегка недоумевающий голос:
— Мне послышалось, или он сам мне скомандовал: "Огонь"? Последний раз такое слышал — когда при мне расстреливали одного больш... Большую группу белопольских панов!
Лиза, зарыдала, уже не сдерживаясь:
— МИША!!!
Как говорят наши заклятые "партнёры" американцы: "кавалерия всегда приходит на помощь вовремя". Однако у нас, у мужиков свои слова — чтоб выразить благодарность за спасение:
— Миша, блин... Где тебя черти носит? Нас тут, чуть на лоскуты не порвали.
В ответ, невозмутимо ефимовским голосом:
— Извини, Серафим — но всё шло строго по графику...
Оборачиваюсь, на сцене все наши — ульяновские, даже Санька с Ванькой, а Анисимов-младший смотрит на карманные часы и бурчит:
— ...Тобою лично составленному! А вот сам ты подкачал со своим "сценарием" — мы вас за углом поджидали.
— А что так поздно сигнал крикнул? — это уже Конофальский, — пока до нас дошло, что дело пахнет керосином...
"Блин, каждый мнит из себя стратега — видя бой со стороны"!
— Некогда было кричать — "покойнички" на редкость шебуршные попались!
На сцене — весь наш ульяновский комсомольский "актив", в полном снаряжении, поигрывая битами и охаживая ими хулиганов пытавшихся линять в этом направлении. "Снайперы", тут же стали внимательно выцеливать наиболее опасные цели среди дерущихся в зале, время от времени метая вниз увесистые маховички.
* * *
В полном изнеможении, валюсь на пол рядом с Елизаветой. Та, с почти высохшими глазами, кивает на свежий труп:
— Серафим! А кто обещал мне его уши?
Похоже, у ней "отходняк" — посттравматическая истерика, то есть. Успокаивающе глажу длинные волосы:
— Девочка моя! Зачем тебе уши какого-то дохлого нарка?! Давай, я лучше подарю тебе кроличью лапку на счастье? У Отца Фёдора, этих лапок — хоть завались...
— Так и знала: все мужчины — обманщики.
— "Знала", или как и про оргазм — тебе мама сказала?
— Фи... Пошляк!
— Ладно, "семейные сцены" потом будешь мне закатывать! Давай лучше посмотрим что у тебя с ногой.
Щупаю её лодыжку... Небольшая припухлость... Кажется ничего серьёзного — ушиб или растяжение:
— До свадьбы с султаном заживёт. Давай представление досмотрим — там как раз к развязке "движуха".
"Рёв богов и плачь чертей" — словами "братьев навек", китайцев то бишь!
Не выдержав избиения, смешанная толпа недавних противников ломанулась было в панике через другой выход и через сцену. От последней хулиганов довольно легко отбили наши ульяновские, а на втором выходе из Рабочего клуба и вокруг парка в целом — их ждала засада из нижегородских и губернских комсомольцев.
Хулиганов ловили, дубасили как следует, затем лишали "особых примет" — кепок, красных фуфаек, высоких сапог "гармошкой". Уродским образом выстригали лоб — вместе с блатной чёлкой и, пинками гнали по ночным улицам под всеобщее улюлюканье — бывало в чём мать родила.
Происходила благотворительная акция: "Раздень одного хулигана — одень беспризорника!".
Наутро, подсчитали потери сторон.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
