Эвет вздохнула.
— Простите мне мое упрямство, но у меня все еще не получается изменить мнение о вас.
Вивьен горько ухмыльнулся.
— Я просто не поступил с вами так, как с теми, кого спасал от нападок односельчан, — опустил голову он и поспешно добавил: — И никогда не поступлю. С моей стороны это было бы подло и низко.
Эвет тяжело вздохнула.
— Жаль, — хмыкнула она. Вивьен удивленно уставился на нее, и она вернула ему печальную усмешку. — Ну что вы так смотрите на меня? Настал и мой черед признаваться вам во грехе, отче. — Она качнула головой. — Дело в том, что я была бы совсем не против отблагодарить вас так. — Вивьен округлил глаза, и она поспешила довершить мысль, пока он не перебил ее: — И поэтому у меня так и не получилось осудить вас за ваш рассказ о тех женщинах. Потому что, надо думать, никто из них не возражал против такой «платы». Учитывая, что вы весьма хороши собой, они, скорее всего, даже решили, что такая «цена» слишком низка за то, что вы сделали для них.
Вивьен смутился, а Эвет заливисто рассмеялась.
— Надо было мне раньше высказывать свое желание стать одной из ваших благодарных «ведьм», — нервно хихикнула она. — А иначе после вашего рассказа это как-то… неправильно с моей стороны.
Вивьен неловко улыбнулся. Эти слова от такой привлекательной женщины, разумеется, льстили ему. Вдобавок он не мог не отмечать некоторую схожесть Эвет и Элизы, разве что Эвет была старше и оставалась христианкой. Вивьен не мог ничего с собой поделать — он чувствовал влечение к этой женщине, и ее слова лишь укрепляли это желание, лишая всякой возможности его заглушить. Но после всего, что он натворил…
— Эвет, вы прекрасная женщина, — вздохнул он. — Но я не хочу… пользоваться вами. С моей стороны это будет нечестно.
Эвет закатила глаза.
— Вивьен, я — хочу воспользоваться вами, — заявила она, усмехнувшись. — Так — честнее?
Несколько мгновений он безотрывно смотрел на нее, а затем она подалась вперед и поцеловала его.
* * *
Эвет лежала на кровати, наслаждаясь сладкой усталостью, и тихо посмеивалась, пока Вивьен собирал по комнате разлетевшиеся в сторону подушки и одеяло. Длинные светлые волосы женщины разметались по скомканной простыне, она глубоко дышала, переводя дух, и не переставала улыбаться.
Вивьен улыбнулся в ответ, окинув ее взглядом, бросил одеяло ей в ноги и, когда она засмеялась чуть громче, усмехнулся и подбросил маленькую подушку так, чтобы Эвет ее поймала. Она ловко перехватила подушку, игриво положила ее себе под голову, перевернулась на бок, бегло разгладила простынь и постучала по кровати, надеясь, что он ляжет обратно.
Вивьен поколебался, продолжая стоять возле кровати. В темноте он бросил взгляд на оставленную на полу одежду, и подумал, что ему не стоит стеснять Эвет своим присутствием так долго.
— Ты же не задумал сейчас уйти, правда? — почти осуждающе спросила она, отметив его заминку. — Или опять станешь твердить, что тебе нужно вернуться в Руан?
Вивьен усмехнулся и присел на кровать.
— В Руан мне и вправду стоило бы вернуться.
— Но ведь не посреди ночи же! — воскликнула Эвет, приподнимаясь и садясь рядом с ним. Она положила руки ему на плечи, и он прикрыл глаза, чувствуя, что ее прикосновение оказало на него приятное успокаивающее действие. — Вивьен, пожалуйста, не нужно убегать. Мне будет гораздо спокойнее, если ты пойдешь в Руан по светлой дороге, а не по ночной.
Он кивнул.
— Хорошо, я не пойду ночью. — Он с благодарностью провел рукой по ее ладони, лежавшей у него на плече. — Тогда ты поспи, а я посижу на крыльце, чтобы тебе не мешать.
Она удивленно вскинула брови.
— Ты сам поспать разве не хочешь?
— Выспался за день, — хмыкнул он.
— Открою тебе тайну, но большинство людей спит каждый день. Ты не знал? — Он не ответил, и Эвет нахмурилась. — Тебя опять мучает бессонница?
— Я слишком к ней привык, чтобы использовать слово «мучает», — усмехнулся он.
— И все же, у тебя бессонница, — вздохнула она. — Сколько ты не спал, когда я тебя встретила на дороге?
Вивьен пожал плечами.
— Я толком не помню. Три, может четыре дня. А может, и больше. Обычно так долго я не бодрствую, в этот раз был случай из ряда вон. — Он покачал головой.
— А если спишь, то тебе снятся кошмары, стало быть, — сочувственно произнесла она, вновь заставив его поморщиться. — Ну… может, хотя бы попытаешься уснуть?
— Я не хочу тебя стеснять.
— Ты не стеснишь, — терпеливо произнесла она. — Просто позволь себе отдохнуть. Я понимаю, что ты обладаешь многими знаниями, которые не можешь никому доверить, и боишься потерять над собой контроль, но со мной тебе нечего опасаться. Даже если ты начнешь бормотать во сне, я не стану тебя потом ни о чем расспрашивать, даю слово.
Он не отвечал несколько долгих мгновений, и Эвет призывно потянула его обратно в кровать. Он все же лег, бросив последний взгляд на свою одежду, и Эвет положила голову ему на плечо.
Прошло совсем немного времени, прежде чем сон вновь забрал его в спасительную темноту, и в эту ночь он спал без сновидений.
* * *
День был уже в самом разгаре, когда Вивьен Колер прошел мимо большого дуба, направляясь в руанское отделение инквизиции. Он должен был отчитаться судье Лорану и доложить, что так и не смог отыскать никаких следов Анселя. Он понимал, что Лоран, скорее всего, одарит его гневной отповедью за очередную вольность, но, возможно, намерение отыскать Анселя чуть смягчит его злость, и он не станет распаляться слишком долго.
Вивьен не ошибся.
Кантильен Лоран и впрямь был недоволен тем, как долго отсутствовал его подопечный, но, услышав о его изысканиях, сменил гнев на милость, и буркнул, чтобы Вивьен удалился с глаз долой и впредь о своих намерениях сначала сообщал.
Куда больше Вивьен страшился будущего разговора с Ренаром. Надо думать, друг за многое его осуждал, раз повел себя подобным образом.
Стоило подумать об этом, как светловолосый угрюмый молодой инквизитор появился в поле зрения Вивьена. Он шел, опустив голову, целеустремленно направляясь к отделению, и едва не зашиб друга, не заметив его на своем пути.
— Ренар, — неловко произнес Вивьен, остановившись.
Несколько мгновений Ренар, прищурившись, размышлял, как ему стоит реагировать на внезапное появление друга, а затем, словно опомнившись, округлил глаза и отшатнулся.
— Вив… — выдохнул он.
— Знаю, ты готов меня убить за мои выходки, но я…
— Черт бы тебя побрал, Вивьен, ты сошел с ума?! — необычайно громко воскликнул Ренар, распрямившись во весь рост и возвысившись над Вивьеном на полголовы. — Где тебя носило?!
Вивьен приподнял руки в примирительном жесте.
— Где только ни носило, — хмыкнул он.
— Тебя не было пять дней! Пять дней, ты это понимаешь?! Ты просто пропал, черт тебя побери! Я возвращался в ту деревню. Хотел вытащить тебя оттуда, но выяснил, что ты ушел. В тот же день. Я не знал, что и думать! Уже собирался ломиться к тебе в комнату на постоялом дворе…
Вивьен постарался не выдать всколыхнувшейся в нем тревоги — ему тут же пришла мысль о катарской книге под полом.
— Прости, мой друг, я поступил безрассудно.
— Вот уж точно! — буркнул Ренар. — Я расспросил многих на постоялом дворе, но тебя никто не видел. Мне даже пришлось сказать Лорану, что ты куда-то исчез, и я понятия не имею, где тебя искать. Я с ног сбился, прочесывая окрестности города. Черт, Вив, разве так можно?! Я уже подумал, что Ансель нашел и убил тебя!
Вивьен округлил глаза от изумления. Никогда прежде он не видел Ренара таким обеспокоенным.
— Мой друг… я виноват, — честно признал он. — И, если на то пошло, я действительно пытался отыскать Анселя, но его следов не было. После первого дня поисков я оказался ночью на дороге и не смог уснуть. На второй день вышло так же, а дальше все было, как в тумане, поэтому я даже не понял, сколько дней отсутствовал. Меня встретила женщина по имени Эвет.
Ренар сложил руки на груди.
— Вив, ради Бога! Опять?
— Она помогла мне и была со мной добра. Возможно, ты помнишь ее, мы с тобой оправдали ее три года тому назад.
Ренар склонил голову.
— Эвет. Что-то припоминаю, да. Так ты и с нее решил спросить свою «благодарность»?
Вивьен покачал головой.
— Веришь или нет, на этот раз все было иначе. Я уже не пытался мстить Элизе. Да, как видишь, я больше не машу руками, как безумный, когда речь заходит о ней, и не лезу в драку. — Он вздохнул. — Ты был во всем прав, Ренар. Я потерял голову. Я забылся. И не представляю, как ты терпел меня все это время. — Вивьен невесело усмехнулся. — Я был невозможен, это правда. Но я все осознал и больше не намерен делать ничего подобного. Это безрассудство должно прекратиться.
Несколько мгновений Ренар недоверчиво смотрел на друга.
— А с Элизой теперь что?
Вивьен грустно кивнул, тяжело вздохнув.
— Мы провели вместе три счастливых года, и я никогда не забуду ни это время, ни ее саму. Но сейчас она в Кане и там она может жить нормальной счастливой жизнью с человеком, который ей эту счастливую жизнь может дать. Я не вправе мешать ей в этом, это нечестно. Мы оба должны жить дальше.
Из груди Ренара вырвался прерывистый вздох. Вивьен понимал, что его сердечных извинений вряд ли достаточно, чтобы усмирить гнев друга, которому пришлось столько вытерпеть. Он опустил голову.
— Знаю, ты меня осуждаешь, но…
Вивьен не договорил, потому что Ренар внезапно обнял его и похлопал по спине, оборвав поток жалких оправданий. В этом жесте сквозило такое облегчение, что Вивьен попросту потерял дар речи.
Ренар же хотел ему сказать лишь одно: «Я рад снова видеть тебя прежним».
* * *
Месяц с того момента, как Вивьен вернулся в Руан после пятидневной отлучки, прошел спокойно. Когда у него выдался первый относительно свободный день, он собрал небольшую суму с продуктами, потратив на нее сэкономленные за время строгого поста деньги, и направился за пределы города, честно признавшись Ренару, что хочет наведаться к Эвет. Разумеется, его намерение «поблагодарить за доброту» было встречено другом с саркастической ухмылкой, но нотаций и проповедей не последовало. Напоследок Ренар поинтересовался лишь, не промышляет ли Эвет, часом, травничеством или знахарством, но, услышав отрицательный ответ, хмуро махнул рукой и больше этой женщиной не интересовался.
Дорога до дома Эвет занимала больше времени, нежели дорога до дома Элизы, и Вивьен знал, что если сегодня она вновь захочет, чтобы он остался, возвращаться в Руан придется спешно с первыми лучами зари, однако это его не пугало.
Он был слегка взволнован предстоящей встречей, не представляя себе, как Эвет среагирует на его появление, но твердо вознамерился принести ей гостинцы и отблагодарить за проявленную доброту.
На стук Эвет среагировала не сразу и искренне удивилась, застав на пороге своего дома молодого инквизитора с сумой, полной еды.
— Вивьен? — изумленно окликнула она.
— Надеюсь, не сочтешь это глупостью. Я помню, что ты говорила, что в ближайшие деревни выбираешься, когда тебе нужно что-то купить или обменять, и я подумал, что это будет… к месту.
Он смущенно протянул ей суму и неловко потоптался на крыльце, ругая себя за столь глупое появление на пороге этой женщины.
Эвет улыбнулась, глядя на этот подарок.
— Ты зайдешь? — спросила она.
Уговаривать Вивьена ей не пришлось.
* * *
Спокойное лето оставило на ранней осени свой солнечный отпечаток, и начало сентября ознаменовалось приятными легкими теплыми деньками, принесшими, однако, тревожные вести. Сентябрьским утром после службы епископ Лоран вызвал своих подопечных, чтобы вновь сообщить им о наводке агентов на возможное местонахождение Анселя де Кутта. На этот раз люди заметили его близ аббатства Жюмьеж, и Лоран приказал Ренару и Вивьену немедленно отправляться туда.
По дороге Ренар держался особенно хмуро, явно пребывая в неприятных раздумьях. К удивлению друга, на это задание он взял с собой лук и колчан со стрелами, хотя раньше предпочитал носить с собой только меч. Обыкновенно даже вооруженных одними лишь мечами инквизиторов провожали косыми взглядами обитатели монастырей и аббатств, куда они заявлялись в таком виде. Церковники не одобряли ношения оружия среди своих собратьев, и даже опасности, с которыми инквизиторы могли столкнуться на своем пути, для них не служили оправданиями подобной воинственности.
Вивьен не знал, почему Ренар решил вооружиться так, будто собрался участвовать в серьезных боевых действиях. В последнее время он стал уделять довольно много внимания стрельбе из лука, и Вивьен старался скрывать неприятное колкое чувство, возникавшее у него в душе в связи с этими занятиями, потому что учителем Ренара была Элиза.
В дороге Вивьен некоторое время молчал, искоса поглядывая на хмурого друга, однако вскоре этот мрачный настрой вкупе с тишиной стали всерьез тяготить его.
— Тебя что-то беспокоит? — спросил он, наконец.
— Мы же опять его не найдем, — вздохнул Ренар. — Так бывает постоянно. Ансель словно чует, что кто-то отправляет нам срочное сообщение, и тут же уходит! Срывается с места и убирается прочь, точно сам дьявол подсказывает ему это, а мы приходим поздно. Мы всегда опаздываем. — Он покачал головой. — Я ненавижу это.
Вивьен поджал губы и понимающе кивнул. Он не знал, что может ответить. В душе он все еще не желал Анселю тех мук, что уготовила бы ему эта поимка, однако понимал, что бегство от инквизиции не сможет продолжаться вечно. В глубине души он искренне хотел понять, отчего Ансель не решился покинуть Францию, отчего продолжал появляться в поле зрения инквизиции и привлекать к себе внимание.
Из раздумий Вивьена вывел конь Ренара, решительно фыркнувший, когда всадник остановил его. Вивьен тоже поспешил остановить своего коня.
— В чем дело? — спросил он, недоуменно посмотрев на друга.
— Мы потеряем время, если поедем в Жюмьеж, — строго заявил Ренар. — Мы не найдем там ни Анселя, ни свидетелей, которые бы знали наверняка, куда он направился. Этот след будет мертвым, как и всегда.
Вивьен качнул головой.
— Так что же ты предлагаешь? Сразу повернуть назад? Не искать его?
— Нет. — Ренар решительно вскинул голову, устремив прищуренный взгляд в совершенно другую сторону. — Нам нужно ехать не туда. — Он повернулся к Вивьену, и по выражению его лица было понятно, что он собирается сообщить нечто неприятное. Через мгновение Вивьен понял, что не ошибся. — Едем в Монмен.
