Академия магии танца. 1 курс

— А как...

— Все подписано. Поттер, возьмите в хранилище пузырьки с готовым восстанавливающим зельем, полпузырька каждые десять минут.

— Да, сэр.

— Внимательнее, Поттер, следите за его состоянием, если что — сразу докладывайте мне. Если, разумеется, не хотите, чтобы он умер.

— Я понял, сэр.

Северус снял с плеч мантию, закатал рукава рубашки и склонился над мужчиной. Контрзаклинание было куда длиннее и сложнее самого проклятия. Строить, это не разрушать... Но зельевар так часто применял его, что слова и жесты четко отпечатались в его памяти.

Где смельчаки, чья эра миновала,

И в страсти не вытягивал кинжала?

Гермиона быстро достала с полок все ингредиенты, которые попросил профессор. Ориентироваться в его хранилище было легко — все вытяжки, настойки, травы, когти, шерсть, цельные вещи стояли на отдельных полках, а у самого входа на каком-то ящике лежали подносы, на которые было удобно все складывать.

Когда она вернулась, Драко уже устанавливал котел на столе, осторожно разжигая огонь, и принимал у Джинни простой котелок, наполненный водой, и несколько флаконов с настойкой.

— Вода к настойке, 4 к 1, — донесся голос профессора, который, прикрыв глаза, водил палочкой над распростертым телом. — Первый этап как у восстанавливающего зелья Лестара, пижму заменить корнями кровохлебки. Мешать 10 раз вместо 12.

— Понятно, сэр, — Гермионе не нужно было напоминать рецептуру, тогда как остальные несколько замешкались. — Драко, приготовь основу. Джинни на тебе рог громамонта, растолочь с кожей тибо.

Она скрутила свои волосы в узел и заколола одной из палочек, которые иногда использовали для помешивания. Закатала рукава рубашки, вымыла руки.

— Приступим.

Лишь миф — последний уголь в этой серой

Грозе Корралес или Бальванеры.

Было странное чувство дежавю. Они работают над зельем, перемещаются между столами, на которых стоят котел, доски, ступки. Лаборатория у профессора Снейпа большая, свободная, все столы стоят отдельно, чтобы не допустить смешения реактивов, поэтому и сейчас каждый работает за своим столом. Два шага назад, один в сторону принять из рук Джинни первую партию растолченной смеси, два шага вправо, поворот — передать Драко, поворот три шага вперед, продолжить нарезать корни.

Справа на кушетке лежит пострадавший мужчина, над ним склонились Гарри и профессор. Один постоянно смотрит на часы и периодически вливает в рот пострадавшему немного зелья, другой сосредоточено читает заклинания.

На самом деле дежавю. Которое по счету за этот май.

И не только за этот.

Бой часов.

Только несколько часов назад закончилась битва за Хогвартс. Раненых так много, что Больничное крыло переполнено, многие лежат на наколдованных кроватях прямо в Большом Зале. Запасы исцеляющих зелий, и так заметно поредевшие за последний год, подходят к концу. В Министерстве и Мунго переполох и неразбериха — от них помощи ждать можно самое лучшее только утром. А зелья нужны именно сейчас.

И вот группа студентов буквально выламывает двери класса зельеварения, врывается в лабораторию и хранилище, разбирает котлы, ингредиенты и начинает варить зелья. У них нет диплома, у многих оценки по зельеварению только Выше ожидаемого, но они хотят помочь своим друзьям. Самые способные варят зелья, остальные нарезают ингредиенты, приносят нужное, передают уже готовые зелья наверх. Тогда тоже было так. Несколько шагов вправо, забрать у Ханны нужные ингредиенты, шаг назад — отдать Сьюзен банку с шелкопрядом, поворот, три шага влево — передать Буту цветы папоротника, обойти спешащего наверх Корнера и вернуться к своему столу. Помешать зелье, метнутся к разделочной доске, вернуться к котлу. Помешать. Отправится в хранилище.

Всю ночь, всю ночь до рассвета они провели в лаборатории. Сами. Без подсказок, без помощи, без наставлений. Но ни одно зелье не было испорченным. Им подсказывали их сердца, им помогала уверенность в том, что все получится, их наставляло желание спасти.

Где в переулках и углах за гранью

Клинок Палермо, сумрачный Муранья?

— Драко.

Профессор оттеснил крестника в сторону и сам добавил в зелье корни кровохлебки.

— Возьми в хранилище смесь "А-10", смешай ее наполовину со смесью "Л-14" и давай сюда. Мисс Грейнджер, где корни и сумка?

— Вот, профессор.

— Прекрасно, — он замечает что-то в лице девушки. Хмыкает: — Спрашивайте.

— Профессор, а что за смеси?

— Я предпочитаю смешивать некоторые ингредиенты заранее, чем потом тратить время на их подготовку. К сожалению, так можно поступить не со всеми. Тот же корень стоит смешивать с чем бы то ни было только в самом зелье.

Профессор снова говорил спокойно и уверено. Гермиона кинула взгляд на кушетку. Гарри все еще сидел возле пострадавшего мужчины.

— А что с ним?

— Я отменил действие заклинания, теперь осталось восстановить то, что было разрушено.

— А что это...?

— Мисс Грейнджер, слишком много вопросов.

— Простите, сэр.

Уходит мифология кинжалов.

Став достоянием сыскных анналов.

У них все получилось.

Профессор лично напоил пострадавшего зельем и, убедившись, что звездочки лопнувших сосудов начинают исчезать, позволил себе удовлетворено вздохнуть.

— С ним все будет хорошо, профессор? — спросила Джинни.

— Проклятье не принесет большего вреда, если Вы об этом, мисс Уизли. Он некоторое время проспит.

— А...

— А вам ждать этого момента совершено не обязательно.

— Но как же, сэр? — обиженно и возмущенно спросила Гермиона.

— Так, мисс Грейнджер. Вы неплохо справились с задачей, но у вас вроде были какие-то дела в поселке, у меня тоже. Позже я сам расспрошу этого человека.

— Но, профессор, тот, кто напал, а вдруг он опасен? — Гарри как всегда думал о чужой безопасности.

— Поверьте, Поттер, я это выясню. И сообщу в Министерство. А теперь, прошу вас оставить лабораторию, у меня еще много работы.

Профессор Снейп в своем репертуаре. Разумеется, предложи он им чаю, передохнуть или просто посидеть вместе с ним в ожидании побуждения мужчины — можно было бы заподозрить его в помутнение рассудка, но все-таки...

Но есть другой костер, другая роза,

И тех ножей безмолвною угрозой.

— Мисс Грейнджер, задержитесь.

Все-таки понять Мастера Зелий — это почти как создать Философский камень — невозможно, а если и получится, то тебе никто не поверит.

— Да, профессор?

— Пожалуйста, мисс, — насмешливо произнес он. — Верните палочку для помешиваний на место.

Гермиона покраснела и торопливо дернула палочку из волос, положив ее обратно на стол. Профессор смотрел на нее с нечитаемым выражением лица. Девушка замялась, но все-таки осмелилась спросить:

— Ну... я пойду?

— Идите, мисс Грейнджер.

Когда она вышла, он подошел к столу и взял в руки злополучную палочку. Задумчиво покрутил ее в руках, потом положил на стол. Устало потер ладонями лицо и еле заметно улыбнулся, уловив в воздухе аромат апельсинов.

Ножом врага или другою сталью —

Пребудут в танго те, кто прахом стали.*

*Части стихотворения Х.Л.Борхеса "Танго".

Глава 21

Тайны подземелий

Профессионал — человек, который может делать свою работу, когда она ему не по душе. Любитель — человек, который не может делать свою работу, когда она ему по душе. Джеймс Эгейт

В понедельник после двух пар трансфигурации, которые Гарри и Гермиона просидели как на иголках, они рванули в столовую, будто их не кормили неделю, да еще и пообещали за быстрое преодоление коридоров выдать призы.

Драко с Джинни уже сидели за одним из столиков и разговаривали.

— Ну?

Гермиона все же успела первой, так что приз по всем правилам должен был достаться ей, но, к сожалению, судьи оказались строгие.

— Ничего.

— Совсем?

— Да. — Драко вертел в руках кружку с чаем. — Крестный отказался от объяснений, сказав, что "меньше знаешь — крепче спишь и вообще готовьтесь к контрольной, мистер Малфой"...

— Может нам удастся что-нибудь выяснить?

— Да, ладно Грейнджер, и так понятно, что все обошлось, а подробности... Разве они нужны?

— Мне — да. — Отрезала девушка.

Как всегда. Гермиона не могла смириться с присутствием возле себе какой бы то ни было тайны, угрожай она ей хоть василиском, хоть профессором Снейпом. Даже Гарри не был таким принципиальным, тем более что также как и Драко считал, что свое главное дело они уже выполнили.

Но попробуй сказать что-то поперек Гермионе.

Останешься без списывания на неделю.

А скоро зачеты.

— Ладно, спросим.

Лучше не пробовать.

Их занятие начнется через час, на этот раз практика, так что лучше потратить время на повторение материала. Лезть в сумку за учебником профессор никому не разрешит. Да пока не нашлось еще таких сумасшедших, чтобы спрашивать.

Сегодняшнее зельеварение проходило в обычной лаборатории, которая использовалась, когда речь шла о не слишком сложных зельях. В распоряжении каждого студента был стол, на котором стояло три котла из разного материала, весы, доска и набор ножей-мешалок. Всем этим предстояло пользоваться, чтобы правильно выполнить задание. Но это было не слишком сложно.

Во второй лаборатории, куда профессор привел их пару месяцев назад только для ознакомления, все было гораздо серьезнее. Там для каждого студента стояла по два угловых стола, на одном стояли котлы, крышки, мешалки, ложки и было много свободного места, другой был заставлен всем необходимым инвентарем от тех же самых весов до маленьких ступок из разного материала — от чугуна до простого дерева. В ящике каждого стола всегда лежали лекарственные зелья первой необходимости, а каждый стол закреплялся за одним студентом — там разрешалось оставлять книги и записи, даже некоторые личные вещи.

О третьей лаборатории ходили легенды — туда допускались только старшекурсники, которые не спешили делиться секретами с остальными. Поговаривали, что там у каждого маленькая личная лаборатория, котлы из чистого золота, полки заставлены самыми редкими ингредиентами, а зелья варятся только самые сложные и опасные.

Что и говорить, возле третьего кабинета вечно вились любопытные студенты, манимые скорее аурой загадочности, чем тягой к знаниям.

Профессор неизменно появлялся на лестнице без одной минуты до начала урока, отпирал лабораторию и запускал всех внутрь.

Как Гермиона не старалась прочитать по его лицу хоть что-то о вчерашнем происшествии, все было тщетно. Профессор был хмур, серьезен и собран.

Он сразу же поделил студентов на несколько групп, раздал всем задание, отпер двери хранилище и милостиво разрешил приступать к работе.

Да, Гермиона всегда гордилась тем, что могла сосредоточиться на учебе. Да она знала большинство изучаемых рецептов наизусть и могла отличить толченый рог минотавра от толченой кости дракона. Но иногда и она могла отвлекаться.

Вторым по силе чувством после тяги к знаниям, в Гермиона было любопытство. И именно любопытство все время бросало ее взгляды на профессора Снейпа, но не решалось спросить прямо о судьбе того человека. Любопытство не имело тяги к самоубийству.

Но смотреть на профессора не переставало.

И он, разумеется, это заметил.

— Мисс Грейнджер вы на мне скоро дырку взглядом сделаете. Следите лучше за зельем. — Насмешливо произнес профессор, подходя к ее столу.

Гермиона торопливо схватилась за ложку и начала мешать уже тревожно забурлившее зелье.

— Не так быстро, мисс Грейнджер. И добавьте еще воды.

Он стоял рядом, разглядывая ее зелье, как всегда это делал и в Школе и здесь, только сейчас его голос был совсем другим. Более спокойным, что ли, миролюбивым. Там больше не читалось: "Как вы вообще смели переступить порог моего класса, бездари?". Но что осталось неизменным со школьных лет это умение профессора угадывать (читать?) мысли собеседника.

— Все с ним в порядке. — Почти прошептал профессор. — Повздорил с давним "другом", тот и не выдержал. Я сообщил в Министерство — парня должны скоро найти.

Девушка оглянулась, но профессор уже склонился над другим студентом, что-то ему объясняя.

И что это было?

Это не было похоже на профессора... Нет, ничего серьезно странного, но не в его привычках давать такие подробные советы и ответа, да еще таким голосом...

Брр... Гермиона соберись, иначе зелье пропадет. Так... Темный Лорд Гриндельвальду под мантию! Она забыла добавить толченые листья папоротника. Так, перехватить мешалку левой рукой, правой дотянуться до ступки, высыпать половину в котел, помешать, облегченно вздохнуть и...

— Иглы дикобраза, мисс Грейнджер, вы слишком глупы сегодня.

Подштанники Мерлина!

Когда же это занятие кончиться?

Через какой-то час.

А через час и двадцать минут она уже лежала на диване в гостиной, удобно пристроив голову на коленях у Ричарда. Тот перебирал ее волосы и слушал жалобы на сегодняшнее невезение.

— Я чуть не испортила зелье! Представляешь? Я! Чуть! Не испортила! Зелье! Оно должно было бы зеленым, ближе к черному, а само было почти что синим. Как я могла такое сотворить?

— Ты не испортила зелье, просто переволновалась. Все нормально, в следующий раз ты с таким зельем одной рукой справишься.

Все-таки он достаточно хорошо изучил ее, чтобы знать, какие слова предлагать в утешение.

Гермиона подняла руку и погладила Ричарда по щеке. Тот удивлено взглянул на нее. Гермиона редко сама проявляла инициативу в отношениях — кроме того, самого первого поцелуя. Она не спешила обнимать его — такое ощущение, что ей достаточно было просто быть рядом. Только в танце она полностью давала себе волю на прикосновения, а в обычной жизни, так, могла иногда сама прикоснуться к нему, но это бывало крайне редко. Поэтому он всегда ловил такие моменты.

Причем во всех смыслах.

Он поймал ее руку и прижал к губам, не отрываясь смотря в ее глаза. Она нравилась ему — эта странная девушка с копной великолепных волос, теплыми глазами и жаждой к знаниям и жизни. Она была не похожа на своих одногодок, возможно, потому что война, значительно "перепахавшая" многих людей, ее задела в большей мере, но не сломала, а наоборот сделала сильнее и научила больше любить жизнь.

Кто-то с ее курса решил найти себя в помощи другим людям, кто-то забыть все ужасы в дорогих ресторанах, кто-то продолжить борьбу со всем злом в этом мире. Ей, одной из немногих, хватало мужества жить с открытыми глазами, осознавать все недостатки и достоинства этого мира, смотреть в глаза страху и продолжать жить. Но не переставала верить в лучшее. Горькую правду она предпочитала сладкой лжи — ее было очень трудно запутать и выбить из колеи внезапным поступком — она было готова к чему угодно.