Население виллы "Роза Ликерии" стало больше на девять человек, это были пять охранников и четыре рабыни. Охранники разместились в сторожке у ворот, она как раз и была рассчитана на пятерых. Двое стражей днём дежурили у ворот, а двое ночью обходили парк, это были молодые ребята, а командиром у них был бывший легионер Юст, сослуживец Авкта. Рабынь разместили в доме, три молодые девушки, с похожими именами — Руфина, Рена и Роса, поселились в одной комнате, рядом с комнатой Фесы. Четвёртая женщина, по имени Кора, была одного возраста с Фесой, и как оказалось — её подруга, во время морского путешествия она жила в одной каюте с Ликой и была знакома девочке. После представления Кора искоса посмотрела на Фесу и спросила на арамейском:
— Я так поняла, что эта девочка, которую ты учила языкам, теперь наша хозяйка?
— Феса свободна, она может уйти отсюда, куда хочет и когда захочет, — Лика ответила на том же языке. После того как Феса рассказала Коре о своём решении, та сказала:
— Мне тоже некуда идти, я и Феса из одной деревни, меня продали вместе с ней. Нам повезло, что нас купил сенатор Севк, теперь я вижу, что точно повезло.
— Если так, я тебя освобожу, а уж вы решайте, кто из вас будет главной, — хихикнула Лика, а потом серьёзно сказала: — Мне не нужны рабы, я хочу, чтоб если кто и был со мной, то делал это добровольно.
Потом был разговор с девушками, оказалось, что они были рождены рабынями и даже не представляли, что будут делать, если их освободят. Вот так рабыни, переданные Лике, стали свободными, но остались с ней. Ещё Лика обратила внимание на то, как Кора смотрит на Фесу и вздыхает. Женщины были одногодками и выполняли одну и ту же, иногда довольно тяжёлую, работу, что не могло не сказаться на их здоровье, соответственно — внешнем виде, но сейчас Феса выглядит намного моложе Коры. Переглянувшись с Фесой, Лика спросила у той:
— Как ты смотришь на то, чтоб приготовить снадобье для твоей подруги.
— Какое снадобье? — опасливо спросила Кора, Лика засмеялась:
— Для поправки здоровья, сразу не обещаю, но через месяц, может, через два... в общем, увидишь.
Лика приготовила целебное снадобье, вообще-то это была безвредная и совершенно бесполезная настойка, омоложение, или перестройка, организма Коры проводилось прикосновениями. Но Лика не очень спешила, это не болезнь, тут не требуется спешить, к тому же было задумано одно мероприятие, которое займёт не меньше недели.
Жизнь на вилле "Роза Ликерии" шла своим чередом, выздоровевшая Сэлли приступила к интенсивным тренировкам, бессовестно используя для этого охранников, впрочем, они не возражали, всё-таки какое-никакое развлечение. Феса, получившая помощницу и единомышленницу, развернула бурную деятельность в благоустройстве дома и сада. Девушки взяли на себя готовку, естественно, под руководством Фесы и Коры, которые не только контролировали, но и обучали девушек всему, что знали сами. Лика снабжала рыбой и помогала Дике, которая охотилась на кроликов и перепёлок, всё дальше забираясь в горы, покрытые лесом. В общем все были при деле, скучать было некогда, но Лика заметила, что Дика исподтишка бросает на неё такие взгляды, как будто хочет серьёзно поговорить, но не решается.
Глава 14. Приключения на охоте.
И вот однажды, когда Лика очередной раз напросилась пойти на охоту с Дикой, охотницы забрались в горы особенно далеко, так что пришлось там и заночевать. И вот, сидя у костра, охотницы услышали вой волчьей стаи, идущей по следу. Дика заволновалась — как бы эти волки не решили поохотиться на охотниц — этот вой раздавался всё ближе и ближе. А вот Лика совсем не беспокоилась, она почему-то поинтересовалась у подруги, не боится ли та её. Дика, подбросив несколько веток в костёр, стараясь выглядеть невозмутимой (волчий вой раздался совсем близко), пожала плечами:
— Тебя нет, а вот того зверя, который тебя сторожит, немного опасаюсь. Я видела его следы, могу сказать, что это кошка, причём очень большая. Если зайти в горы дальше, то там можно встретить барса или пантеру, но эта кошка, которая к нам приходила, намного их больше. Мне рассказывали, что есть совсем большие кошки, они полосатые и тиграми называются, их я не видела, но вполне может быть, что твой зверь больше. А ты ещё обещала рассказать, как тебе удаётся лазить по деревьям. По их стволам, там, где уцепиться не за что и обхватить не получится, хотя... обхватив ствол, так быстро не полезешь. Вот расскажи, если это не секрет. Вполне возможно, что сейчас это твоё умение пригодится — залезешь на дерево, а мне верёвку сбросишь.
— Вообще-то, секрет, — с заговорщицким видом ответила Лика и, совсем заинтриговав подругу, добавила: — Но тебе расскажу, даже покажу, ведь ты же никому не расскажешь.
Дика энергично закивала, чувствуя, что здесь какая-то тайна и она сейчас к ней приобщится, но то что она увидела, превзошло все ожидания. Лика подняла руку, пошевелила пальчиками и её аккуратные ноготки превратились во внушительные когти! Лика их не выпустила, как это делают кошки, такие большие когти невозможно спрятать в маленькие пальчики. Лика протянула руку Дике и предложила проверить, настоящие ли когти, не обманка ли это? Дика потрогала, когти были не только большие, но и очень острые! Лика несколько раз превращала свои ноготки в эти когти, мало того, она этими когтями легко перерубила несколько толстых веток! Этим не столько напугав, сколько очень удивив подругу, а пришедшая в себя Дика спросила:
— Но как? У кошки когти втянуты в лапу, а когда надо выходят, там такое специальное место, а у тебя просто появляются и исчезают, такие когти невозможно спрятать в твою руку, но... они же настоящие!
— Ещё раз тебя спрошу — ты меня не боишься? — улыбнулась Лика. И получив утвердительный ответ на свой вопрос, сказала: — Правильно, что не боишься, я тебя не трону, мало того, если кто попробует тебя обидеть, порву на мелкие кусочки, смотри!
Девочка, сняв свою тунику, отдала её подруге, после чего сделал несколько шагов назад. Дика с трудом сдержалась, чтоб не закричать, перед ней стояла не её маленькая подруга, а большой кот, настолько огромный, что его глаза находились на одном уровне с её глазами. Кот прищурил свои зелёные глаза (Дике показалось — как-то насмешливо прищурил) и рыкнул. Это было не просто рычание, а тот самый грозный рык, который Дика слышала той ночью, от которого по телу бежали мурашки, услышав это угрожающее рычание, хотелось бежать как можно дальше от обладателя этого страшного голоса. Волчий вой сразу стих, похоже, волки поступили так, как хотелось самой Дике — постарались, чтоб расстояние между ними и рычащим зверем стало максимально большим. Дика не побежала только потому, что её дрожащие ноги совсем не слушались свою хозяйку. Девушка закрыла глаза, ожидая чего угодно, но услышала насмешливый голос Лики:
— Ну вот, а говорила, что не боишься.
Дика осторожно приоткрыла один глаз, затем другой и, увидев улыбающуюся девочку, попросила:
— Не пугай так больше!
— А ты привыкай, — так же насмешливо сказал Лика и, глянув на подругу, которая никак не могла унять дрожь рук, предложила: — Завтра дальше пойдём, на горных козлов поохотимся, я буду загонять, а ты попробуешь подстрелить, идёт?
Дика судорожно закивала головой, перед ней снова стояла большая кошка, но потом набравшись смелости, возразила:
— Козлы — не кролики, они большие и тяжёлые. Мы такую тяжесть не утащим, а если ты вот так понесёшь... — Дика посмотрела на стоящего перед ней зверя и с дрожью в голосе добавила: — То все разбегутся с нашего пути, а потом придут легионеры, чтоб этого зверя, то есть тебя, убить. К тому же мы два дня шли, а до гор, где обитают эти козлы, ещё идти и идти, может, ещё неделю или больше. И мы сейчас налегке идём, а если козла тащить? Сколько мы домой добираться будем?
— Да, не подумали мы об этом, у меня была мысль до гор добраться другим способом, да и обратно тоже, но об этом позже. А легионеры... сколько их не придёт, со мной они не справятся. Да, тут ты, может, и права, не получится у нас с тобой охота на козлов. Ладно, этот раз обойдёмся кроликами, хотя есть один способ всё-таки поохотиться, — сказал зверь голосом Лики, но не звонким, а каким-то гулким. Похоже, это успокоило Дику больше, чем все предыдущие уговоры Лики и девушка поинтересовалась:
— Послушай, Лика, а как это у тебя получается — вот так рычать и разговаривать. Звери же говорить не могут, у них горло, ну, то, чем говорят, устроено не так, как у людей.
— Но я же не обычный зверь, не здешний, я кайтра, так у меня дома зовут таких больших кошек, а они, даже если не имеют ещё одной ипостаси, умные и хитрые, мало чем уступающие хомо, ну, людям. Понятно?
Лика, глядя на испуганную подругу, тихо вздыхала. Всё-таки с жительницами степей было намного проще, они ипостаси Лики восприняли как должное, ну, приняли сначала за богиню и даже попытались поклоняться, но не пугались же! А тут люди, считающие себя цивилизованными, а степняков — дикарями, не могут понять такой простой вещи, как наличие второй ипостаси. Беседуя с Дикой, Лика при этом всё время меняла ипостась, перед успокаивающейся девушкой была то знакомая девочка, то большая кошка, уже не казавшаяся такой страшной. Вот так мало-помалу Дика перестала бояться, может, привыкла, а может, поняла — перед ней Лика, пусть и в таком странном и угрожающем виде, а она её подруга, следовательно, эта большая кошка не обидит. В конце концов, Дика даже погладила этого страшного зверя, у которого оказалась удивительно мягкая и приятная на ощупь шерсть (вообще-то шерсть у кайтры густая и жёсткая, но чего не сделаешь ради подруги), большая кошка, совсем как её маленькие сородичи, заурчала от удовольствия и прикрыла глаза. Вот так они и сидели — девушка и большая кошка, сидели и, испытывая друг к другу непонятное доверие, рассказывали о своей жизни. Если Дика, хоть ей уже было тридцать шесть лет, мало что могла рассказать о себе, то Лика...
— Лика, так ты говоришь, что тебе уже сто восемь лет! Разве такое может быть? — поразилась Дика, попытавшись посчитать сколько Лике лет. Погладив урчащего зверя, девушка сделала предположение: — Хотя ты же оборотень, а оборотни, я слышала, живут долго, ну, должны долго. Такие слухи ходят, хотя я ещё никого не встречала, кто видел живого оборотня.
— А тех, кто видел мёртвого, ты встречала? Да? И как они определили, что это именно оборотень? — поинтересовалась Лика, Дика пояснила:
— Ну, говорили, что это был такой большой волк, пришлось очень постараться, чтоб убить его, такой он был умный и хитрый.
— Почему-то оборотнями здесь бывают только волки, у степняков тоже они. Может, потому, что их тут много? А умный и хитрый... он же старый был, если такой большой, а это значит — опытный. А волки, как и собаки, хорошо обучаются и имеют хорошую память. У вас же на волков охотятся одним и тем же способом — капканами или большими и малыми облавами. Не придумывая ничего нового, так? Вот волк, один раз вырвавшись из капкана или уйдя от такой облавы, запомнит — как это у него получилось. Он будет обходить самые хитроумные капканы стороной и уходить от облав, с каждым разом совершенствуя это своё умение, удивляя охотников своим умом и хитростью, хотя ничего такого особенного в его поведении нет. Этот же большой волк, которого приняли за оборотня, попался же, значит охотники придумали что-то новое, незнакомое ему. А может был старый и больной. Оборотень не попался бы, даже самый дикий.
— Лика, а что значит — дикий оборотень? — выслушав подругу, поинтересовалась Дика. Кошка, фыркнув, пояснила:
— Оборотень, потому и называется оборотнем, что когда оборачивается, то превращается в зверя, частично теряя людскую сущность. Это как бы зверь со всеми его инстинктами, ну, повадками, но как бы с умом человека, ну как тебе объяснить... становится таким зверем, который что-то помнит, а что-то нет, не потому, что забыл, просто не хочет. Не надо ему это и всё, вот поэтому многие оборотни так зверем и остаются, переставая себя ощущать человеком, постепенно совсем становятся зверем, хотя память сохраняют. Не всю, только то, что им нужно. Не знаю как тут у вас, у нас именно так.
— Лика, а ты? Вот сейчас большая кошка, рычишь, урчишь, но всё помнишь и рассуждаешь, будто ты и не зверь вообще, ну не обернулась, — снова поинтересовалась Дика, Лика, уже девочка, засмеявшись, ответила:
— Это потому, что я не оборотень. Оборотень оборачивается, потому он и оборотень. При этом масса его тела, если и изменяется, то совсем немного. Оборотень, когда он человек большой и могучий, этакая гора мышц. Хотя... есть оборотни, которые выглядят слабыми, будучи людьми, это кицунэ, не слышала о таких? Это лисицы и росомахи. А я не оборотень, ты же видишь, — вместо Лики снова рядом с девушкой сидела большая кошка, — сейчас я намного больше и сильнее. Откуда эта разница берётся? Точно не знаю, раньше об этом и не думала, но есть у меня догадки. Дома, там, где я раньше жила, мне это давалось намного легче, тут сначала было тяжело менять ипостась, но потом я приноровилась. Так вот, я не оборачиваюсь, я меняю ипостась, и она у меня не одна. Ты же меня не боишься? Сейчас увидишь мою основную ипостась, да, я не человек, смотри!
Дика замерла не в силах от ужаса не то что закричать, даже прошептать что-то. Кошка прыгнула в сторону, одним прыжком преодолев расстояние в пять десятков локтей. Там стояла не девочка и не кошка, там стояло, казавшееся в темноте чёрным, кошмарное чудовище размером с три лошади. Чудовище щёлкнуло зубастой пастью и кокетливо повиляло хвостом, при этом сломав довольно толстое дерево, всё-таки поляна была не такая уж и большая. Подмигнув оцепеневшей от страха девушке, чудовище исчезло, а появившаяся на том месте Лика поинтересовалась у подруги:
— Ну как я тебе? Вот такая я на самом деле, это моя основная ипостась, остальные — вторичны.
-Я... а... — только и сумела ответить задрожавшая от страха Дика. Лика (девочка, а не кошка, и тем более не дракон) её обняла и стала делиться планами на будущее:
— Ты говорила, что туда, где водятся эти козлы, добираться неделю, пусть даже месяц, я туда долечу меньше чем за полчаса. Кстати, а откуда ты знаешь, что именно туда надо идти и там водятся козлы? Давай рассказывай, на кого там ещё можно поохотиться?
Немного успокоившаяся Дика, мёртвой хваткой вцепившаяся в подружку, словно боявшаяся, что если её отпустить, она снова превратится в ужасное чудовище, начала рассказывать:
— Я не сразу стала гладиатором, когда была моложе, то Севк меня брал на охоту, я ведь лучница и не просто не из последних, а лучшая! Я никогда не промахиваюсь. Вот мы в те горы и ездили.
— А почему ты стала гладиатором? — поинтересовалась Лика, Дика, вздохнув, стала рассказывать:
— Я ведь рабыня и, как ты видишь, довольно красивая, была, хотя сейчас... я не знаю, что ты сделала, но то, что это сделала ты, я знаю точно, сейчас мне вернулась молодость. Так вот, меня захотел (понятно как захотел, как мужчина хочет женщину) один из охранников, нет, не из легионеров, с тем бы я не справилась, а какой-то деревенский увалень. Может, я бы и с ним не справилась, но он не ожидал отпора, я смогла отбиться, в общем, он отлёживался неделю. Он оказался то ли родственником, то ли соседом Левия, тот ему оказал протекцию — устроил охранником. После этого случая Севк этого парня уволил, сказав, мол, если ты не справился с девчонкой, то как ты справишься с тем, кто попытается напасть на меня? Охранника уволили, а меня, раз ты такая бойкая (скорее всего, тот же Левий посодействовал), перевели из ловчих в гладиаторы. А что я умею? Из лука стрелять да дротики метать. Меня бы в первом поединке и убили бы. Или в людусе изнасиловали бы, гладиаторы они женщин редко видят, но меня под своё крыло взяла Гриппа. Вот она была отменным бойцом, опытным, всё-таки ей было уже больше сорока. Дралась-то она хорошо, но уже была не такая быстрая и в последнем... ты же всё видела.
