Лоскутки

И ей стало приятно, что Кристофер сообразил устроить из маленькой студенческой радости — из успешной сдачи зачёта — настоящий триумф и праздник для неё. Правда, мелькало в памяти маленькое недоумение: почему Кристофер сказал, что название этих цветов ничего ей не скажет? А должно сказать?

А потом стало наплевать на всё.

Они спускались со второго этажа, держась за руки. По полупустому, освещённому редко где зданию. И это было так прикольно!.. Но главное — Кристофер, идущий чуть впереди, постоянно оглядывался на Демиру и смеялся, а она с удовольствием смеялась в ответ, понимая его странно... летучее настроение. Правда, сквозило в его смехе чуть-чуть нервное. Но это — понимала девушка — оттого, что вечер, что сумерки. А в такое переходное время все чувства на взводе... Когда Кристофер помог ей надеть куртку, вынутую из её вместительной сумки, она даже закапризничала, что пришлось временно отложить на подоконник свой замечательный букет.

А вообще, хотелось и в самом деле много смеяться — и льнуть к Кристоферу. С трудом удерживалась от этого странного желания. Внутренне удивлялась своим легкомысленным желаниям и, давя смешок, смотрела на парня с предвкушением: а что бы он сказал, если бы она прислонилась к нему и помурлыкала?

Он даже попытался застегнуть ей "молнию" на куртке, но тут уж она бросилась помогать ему. Их пальцы столкнулись. Он, присевший на корточки, чтобы разобраться с застёжкой, поднял глаза. Демира не выдержала — ткнула пальцем в его нос. Не обиделся, только фыркнул и смешливо сморщился. Зато девушка расхохоталась.

— Кристофер, я сама! Ты сломаешь "молнию"!

Он поднимался медленно, с застывшей на губах усмешкой победителя.

— Ты чего сегодня — весь такой таинственный? — удивилась Демира, когда оказалось, что её руки поднимаются вместе с его руками, которыми он легко провёл по её бокам. А потом вдруг оказалось, что и Кристофер стоит слишком близко, причём улыбается чуть ли не шаловливо. А потом вдруг... её ладони на его плечах... Ох, какой же он высокий... А приятно-то как, когда понимаешь, что плечи у него широченные...

— Умеешь танцевать? — шепнул он, склонившись к девушке так, чтобы вопрос прозвучал в её губы.

Она уверенней положила ладони на его плечи и кивнула.

— Хочешь потанцевать прямо сейчас? Давай! Здесь никого. А ты умеешь танцевать вальс? Или у вас такого здесь нет?

— Вальс — это как?

— На раз-два-три! Отводишь одну руку в сторону — вот так. — Она легонько заставила его это сделать. — Теперь держишь мою руку в этой отведённой. Вторая рука на моей талии, а моя — остаётся на твоём плече... И начинаем: шаг в сторону — вместе, присоединяем другую ногу. Шаг в сторону, присоединяем ногу... Мы с Элькой в школе лучше всех танцевали вальс — на выпускном, знаешь, как оторвались! На всех конкурсах были лучшими! Даже с партнёрами, которые танцевать не хотели! Ну, что ты встал? Танцуй! Ты же уже понял, как это делается! Ну? Раз-два-три! Раз-два-три!

— Демира...

Она ощутила над головой, как он слишком часто дышит. А рука, в которой была её ладошка, как-то слишком сильно дрожит.

— Что? Не получается? А мне нравится, как ты меня держишь!

— Демира, поцелуй меня...

Она замерла, глядя на него сверху вниз и пытаясь понять, шутит ли он. И сама не замечала, как привстаёт на цыпочках, чтобы дотянуться до... Состояние, как при болезни, когда видишь людей и пространство слегка отторгнутым от себя, отстранённым. Но поцеловать его... хочется, хоть и смотрит он странно...

Но ведь не достать. Высокий. Тогда она перенесла ладонь с его плеча — на его затылок и, чуть улыбаясь, велела:

— Ну, давай так, чтобы я смогла... — И чуть-чуть надавила на тёплую крепкую шею.

А он вздохнул.

— Поздно уже, Демира. Пора домой.

Она ещё возмутилась, сама не понимая, отчего, но он внезапно легко поднял её на руки и со смехом побежал к входным дверям...

— Мои цветы! На подоконнике!

— Забудь! Я подарю другие — и лучше!

— Но эти!..

— Они уже завяли!

Странное впечатление, что Кристофер и впрямь не хочет, чтобы она забрала эти цветы. Но ведь они такие чудные! И запах обалденный... Пока Кристофер спускался по лестнице крыльца, Демира машинально и глубоко вдохнула вечерний, напоенный запахами палой листвы воздух — свежайший, чуть пыльно-влажный от недавно прошедшего дождя... И задёргалась испуганно — с неожиданным впечатлением неправильности происходящего.

— Кристофер, опусти меня на землю! Немедленно!

Как ни странно — опустил.

И что дальше? Стояли друг против друга, и Кристофер вглядывался в её глаза.

— Ты стоишь слишком близко ко мне, — пробормотала она, сердито глядя на пуговицу его плаща. И злясь, что "тип с белой косичкой" держит её за руку. И в то же время боясь, что он отпустит её ладонь. А на улице не просто прошёл дождь. Холодно. И ветер... И внешняя сторона ладошки может замёрзнуть. Если он отпустит её.

— Я проверил твою сумку, — тихо сказал он. — Чеснока нет. Значит, можно постоять рядом и на таком расстоянии.

— Твоя машина едет, — не глядя, отметила она.

— Как ты догадалась, что это моя?

— Звук мотора запомнила, — вздохнула она. — Ты сегодня тоже поедешь со мной?

— Ты так говоришь, как будто ты меня возишь, а не я тебя, — невольно усмехнулся он. — Нет. Сегодня не получится. Мне надо будет съездить по делам. А это в другую сторону. Так что... Вон и твоя машина на подходе. Я посажу тебя в твою машину — и поеду домой.

— До завтра, Кристофер. — Она с усилием подняла голову и сумрачно, потому что не понимала, что происходит, взглянула в его глаза.

— До завтра, Демира, — ответил он — и не шевельнулся.

Подъехала машина с Наидой. И Кристофер задвигался: развернулся, взял снова девушку за руку и препроводил к открытой двери — Наида выскочила так, будто поняла сразу, что сегодня Демира домой возвращается на семейной машине. И, когда девушка села на место рядом с водительским, женщина-оборотень закрыла дверь и обежала машину. Замерла на мгновения, глядя на Кристофера, который не торопился к своей машине, и быстро села, почти юркнула на своё сиденье.

Демира сидела, съёжившись и морщась.

— Ничего не понимаю...

Наида завела мотор — машина обогнула машинищу Кристофера и выехала за ворота академии... Демире почему-то дышать стало трудно, и она немного опустила оконное стекло, впуская прохладный уличный ветер. И секунды не прошло, как Наида резко подала машину к обочине.

— Что это?! — жёстко спросила она, глядя на Демиру в свете ближайшего фонаря и глубоко втягивая воздух. — От тебя пахнет "огненным зовом".

— Чем? — переспросила девушка, а потом пожала плечами. — А... Цветами... Кристофер подарил. А потом... мы забыли про них. Кажется, в вестибюле остались. На подоконнике.

— Демира!.. — Что-то такое странное было в голосе волчицы, что девушка, сонно смотревшая вперёд, на мелькающие огни на дороге, обернулась к ней. — Ты помнишь всё, что было потом? После того как Кристофер подарил тебе цветы?

— Всё, — подтвердила Демира. — Помню всё. А что?

— Он бы не посмел... — разъярённо прошипела Наида. — Ты не просто кто-то там... Ты дочь Дэланеев! — А посидев немного, качая головой чуть не в бешенстве, негромко проговорила вроде как про себя: — Мне придётся сообщить об этом лорду!

— О чём? — спросила Демира, едва удерживаясь, чтобы не зевнуть во весь рот.

— Хочешь спать? — хмуро спросила Наида. — Подремли до дома.

И Демира умиротворённо закрыла глаза, слабо улыбаясь: с первыми же мгновениями дремоты в её дремотном пространстве появился Кристофер. И она подошла к нему. И выяснилось, что в её сне он танцует просто здорово! Как он бережно держит её за талию!.. Как мягко сжимает её ладонь!.. Как заглядывает в глаза, заботливо проверяя, комфортно ли ей... Как тепло рядом с ним... Как уютно в громадном зале, полном гостей, из которых она самая желанная гостья...

Она не заметила, как машина въехала на территорию поместья. Как Наида выскочила и, оставив девушку под охраной своих сыновей, помчалась к дому. Как лорд Дэланей торопливо вышел из дома, внимательно слушая волчицу, и как осторожно, стараясь не потревожить сна племянницы, взял её на руки, вынимая из салона машины.

... Она пришла в себя, лёжа на кровати. Не сразу сообразила, что лежит в своей и Эльки комнате. Может, потому что в помещении мягкий полумрак: сестрёнка отодвинула настольную лампу за книги, поставленные ребром.

— Эль...

Голос хриплый, пришлось прокашляться и снова позвать:

— Эля! Как я здесь?.. Ну, это...

— Тебя твой дядя принёс, — сказала Элька, присев рядом на кровать и заглядывая в глаза сестры. — Ты так устала, да? В академии? Зачёт-то сумела сдать? Или нет? Лорд Дэланей жутко злой был — из-за этого, да?

Демира гибким движением поднялась и села рядом с Элей, слишком удивлённая.

— Что? Злой? Нет, зачёт я сдала. И даже очень хорошо.

— Тогда колись, что было в академии, — серьёзно сказала сестрёнка. — Наида тоже вся — ух, какая!.. Не разговаривает, а шипит! И ничего не говорит — только про цветы какие-то сказала, а потом ругалась, чтобы они сдохли. Это она про кого, Мир? Про цветы, что ли? Или там, в академии, что-то ещё было?

— Ни фига себе... — похлопала глазами Демира. — А где они все? Ну, Наида с дядей?

— В маминой комнате — обсуждают что-то втихаря. А мама готовит ужин. А мне велели с тобой сидеть. Мира, а ты не заболела? Я ведь помню, как мы однажды болели — ты постоянно дрыхла. И сегодня тебя лорд принёс на руках.

— Что-о?! — Потом вспомнила, что Элька уже говорила о том. — Я здоровая!..

— Тогда вспоминай, что с тобой было, чего заснула.

— Да ничего не было! — рассердилась Демира. — После зачёта Кристофер подарил мне букет красивых цветов, а потом проводил к машине Наиды. Сказал, что сегодня со мной не поедет, потому что некогда.

Тихий, но знакомо требовательный стук в дверь заставил обеих замолчать, а потом Эля со вздохом сказала:

— Заходите! Мира не спит!

Дверь открылась. На пороге ожидаемо появился лорд Дэланей.

— Юные дамы, я хотел бы поговорить с вами.

Девушки вскочили с кровати и предложили ему сесть возле письменного стола, куда поставили ещё один стул, на который села Демира. Эля же потопталась в тени, возле одёжного шкафа, и только хотела выскользнуть из комнаты, как лорд Дэланей сказал:

— Эльмира, пожалуйста, останьтесь. Вас тоже касается то, что я скажу Демире.

Оглядевшись, Эля села снова на кровать — от стола теперь и лорд Дэланей, и Демира видели её, не оборачиваясь к ней.

— Когда я рассказывал о нашем мире, я как-то упустил из виду его некоторые особенности. Не думал, что мне доведётся столкнуться кс ситуацией, когда стану говорить с вами о том, что должны бы были сказать вам... тебе, Демира, твои родители. — Лорд был бесстрастен. Но настроен явно решителен. — С завтрашнего дня тебе, Демира, придётся носить артефакты, противодействующие личным устремлениям некоторых личностей нашего мира.

"Перевёл бы, что ли! Говорит, как будто в казённом... суде!" — беспомощно подумала девушка, ничего не понимая.

Кажется, её недоумённый взгляд на лорда был понят правильно.

— Цветы "огненный зов" обладают сильнейшим любовным подчинением, — сухо сказал он главное. — Я не думал, Демира, что тебе, как моей племяннице, в почтенном заведении... в академии, придётся столкнуться с любовными интригами, а потому не защитил тебя от них. Сейчас, когда мы с тобой почти наедине... — он сурово покосился на Элю, почему-то виновато потупившуюся, и добавил: — Твоей сестре тоже бы надо знать о том, что в нашем мире может быть опасно... Итак, Демира. Расскажи всё, что произошло с тобой, когда ты получила цветы "огненный зов". Происшествие слишком серьёзно, чтобы оставлять его без последствий.

— Да ничего особенного не было! — возмутилась девушка, смутно припоминая, что о том же требовала рассказать Наида. — Он подарил мне цветы. Потом в вестибюле я показала ему, как танцевать вальс. И он в шутку попросил меня...

Она осеклась. Неужели дядя заставит её рассказывать и об этом?! Она помотала головой. Но это была глупая шутка! Говорить о шутливой просьбе Кристофера поцеловать её?! Смешно! И вдруг внутренне затаилась: а ведь ей хотелось его поцеловать!

— О чём попросил герцог Бринэйнн? — снова суховато, как на допросе, спросил лорд.

— Он! В шутку! — подчеркнула Демира. — Попросил поцеловать его.

Честно говоря, напор дяди её возмущал всё больше. Он не смеет спрашивать о личном! И тут же объясняла себе этот напор заботой о ней.

— Поцеловала?

— Нет. Мы посмеялись, потому что вспомнили, как он однажды сел близко ко мне, а я пригрозила, что съем чеснок, и тогда ему придётся чувствовать моё чесночное дыхание. — Точно она не помнила, что там было с поцелуем, но про чеснок, что он сегодня упоминался, — это она помнила хорошо.

Лорд Дэланей уставился на неё в полном раздрае.

— Чеснок?

— Ну да. На одном из практикумов нам нужен был чеснок, и с тех пор я носила с собой несколько зубчиков, — пожала плечами Демира.

Дядя посидел немного молча, нахмурившись, а потом посмотрел в глаза и сказал:

— Я не знаю, с какими именно намерениями герцог Бринейнн принёс тебе цветы "огненный зов", но с завтрашнего дня ты носишь вот этот браслет. — Лорд Дэланей протянул Демире тонкий обруч с поблёскивающими камешками по ободку. — Браслет надевается на предплечье, чтобы его не было видно. На тебе джемпер. Рукав свободный. Надень браслет.

Демира выполнила указание. Браслет был удобен, потому что его можно было как сузить, так и расширить. Спустила рукав и вопросительно взглянула на дядю. Про Кристофера решила подумать потом, когда можно будет остаться, как минимум, без дяди, и понять, что имелось в виду... Ой, ёлки-палки... "Да я завтра его поубиваю — и скажу, что так и было!!"

— Не снимать, — велел дядя и внезапно посмотрел на Элю. — Теперь выслушайте меня внимательнейшим образом вы, юная барышня.

— А чё я... — забурчала Элька, и Демира с величайшим изумлением взглянула на неё, а потом на дядю.

— Элька-то тут при чём?

— В вашей группе учится некто Гарм, — напомнил дядя.

И Демира сообразила, но не поняла, кто лорду Дэланею сказал про Эльку. Но дальнейшие слова дяди повергли её в шок.

— Барышня Эльмира, ругаться не хочу, но вы должны забыть об этом молодом человеке. И это не просьба, а приказ.

Элька вдруг насупилась, глядя на лорда, засопела. Потом набычилась и сквозь зубы спросила:

— И кто вы такой, чтобы мне приказывать?! Я вам не племянница, чтобы вы вмешивались в мою личную жизнь!

Ух ты... Демира, аж вздрогнувшая от ответа сестрёнки, впервые в жизни увидела, что это такое — когда у человека заходили желваки на скулах.

— Вы мне не племянница, — подтвердил лорд Дэланей. — Но вы любимая сестра моей племянницы, и я не хочу... — он глубоко вздохнул. — Не хочу, чтобы моя племянница однажды оплакала ваше истерзанное демоном тело. Оплакала ваше убийство. Вы обе жили до сих пор в довольно мирном государстве. Город ваш хоть и имеет недостатки в виде так называемого криминального элемента, но... Жили вы в тепличных условиях.