Ад на земле, Рай в Аду

Люцифер стоял за кафедрой перед длинным столом судей, заметно нервничая. Судьи Комиссариата сидели по краям, а в центре восседали главные Судьи, в честь которых собрались светила в одну линию. В самом центре сидел Плутон — бог подземного царства — настоящий хозяин Ада. По правую руку — Марс, по левую — Сатурн. На отдельной скамье, за невысоким барьером, сидели Венера — богиня любви и Меркурий — бог торговли. Сидели, слушая Князя Тьмы, отвечающего на вопросы Суда Комиссариата и богов.

— Не кажется ли тебе, что смена Хранителей вод рек Ада и самого священного озера Коцита, слишком большая цена для воплощения своих амбиций? Или ты считаешь себя вправе поступать, как тебе вздумается? — гремел Плутон.

— Я не предполагал, что мои невинные проделки с Хранителями заставят вас так нервничать. Мне воистину жаль их, но Депинпик была так настойчива... — пролепетал Князь

— Лжёшь! — гремел великий бог. — Я вижу тебя насквозь! Тебе показалось, что Бельфегор метит на твое место! К нему больше уважения среди челяди адовой. Ты и Асмодея изгнал из Ада, но твоя жена заставила вернуть его обратно через много веков. Твои интриги зашли слишком далеко...

— ...но, Великий Боже!

— Молчать! — Плутон порывисто встал, грохнув посохом по каменному полу зала заседаний. — За самоуправство, за оставление в опасности Ад, оставление без Хранителей рек всего Ада и великого озера Коцит, за предоставление запретного универсального рецепта демону Братства — Депинпик, из-за чего она полностью потеряла самообладание и была лишена жизни, приговаривается... — Бог обвел всех суровым взглядом из-под кустистых бровей. Сидящие в зале замерли, — ... к... ограничению прав по Правлению Адом. Ему запрещается посещать пограничные миры на пять тысяч лет. За тебя это будет делать...Асмодей! — Асмодей несколько побледнел, сидя на скамье для зрителей.

— Но, Плутон! — вскричал Люцифер. — Что же буду делать я?

— Думать над тем, чего нельзя делать Повелителю Ада, разбирать повседневные дела, не выходя из измерения, — снова бухнул посохом по полу.

Люциферу осталось только бессильно метать искры из глаз, но в присутствии богов он не решался демонстрировать свои умения. При оповещении приговора, Касикандриэра прикрыла веки — слишком суровое наказание для мужа. Она не была уверена, что он долго сможет продержаться в таком ритме. Тем более, Асмодей для него вовсе не друг, а очень даже наоборот. Как теперь будут распределяться его дела? Что вообще будет твориться в Доме заседаний в Дисе? А сам Повелитель Ада от злого негодования то и дело менял цвет своей кожи. Касикандрира знала, попадаться мужу в течение некоторого времени на глаза не стоит, когда успокоится, сам навестит её.

Христя полежала немного в кровати после ухода Касикандриэры, но уснуть не получилось. В голову проникали под всякими предлогам разные мысли. И как они сочетались с абсолютной пустотой в черепной коробке после такой бурной ночи? Если на редкие мгновения прикрывала веки, то тут же появлялась картинка, где она вновь стоит перед столом, на котором лежит холодный Бельфегор...как он вновь открыл глаза... как обнимал, шепча, обещая, что всё будет хорошо, но Христя понимала — ничего хорошего не будет. Депинпик пострадала, значит, что-то подобное ждёт и его. А самое главное, что её все оставили, занимаясь своими проблемами. Никто не появился, никто не успокоил, кроме матери. А друзья ли они ей были?

Слёзы снова обожгли глаза, пропадая в подушке от мысли, что Бельфегора больше не будет рядом. Сердце, словно кто-то сжал в кулак, она болезненно застонала, уткнувшись в подушку. Горько несколько раз рыкнула и замолкла, стараясь сдержать рыдания. Василина подходила иногда к двери, подслушивая, что творится в комнате дочери, но ничего не слышала, потому как слышать было нечего, уходила заниматься повседневными делами. У Христи уже возникло желание подняться, одеться да бежать. Куда? Она не знала, и сильнее закуталась в одеяло, закрывшись почти с головой, спрятавшись от всего мира.

Внезапно в комнате с треском появилась весьма расстроенная демоница. Она в два шага подошла к кровати девушки, бесцеремонно откинула одеяло и увидела испуганное заплаканное лицо. Касикандриэре стало жаль девчонку, но раздумывать было некогда.

— Быстро одевайся и хватайся за мою руку, — и, видя неуверенность Христи, крикнула: — Быстро!

Та быстро подскочила, как ужаленная, накинула тёплую кофту и чёрные брюки, схватила неожиданную гостью за запястье. Снова круговерть калейдоскопа, снова они перемещались неизвестно куда. Неизвестный коридор с высоченными потолками, и высокие двустворчатые двери, которые оказались закрыты. Глухие шаги по каменному полу коридора раздались, заставив обернуться двух спутниц, но женщины никого не увидели, однако, через несколько минут из боковой двери показались двое высоких мужчин. Один был в черном плаще, второй в простом камзоле.

Христя издалека узнала одного из подходящих, впившись в арестанта жадным взглядом. Она узнала бы этот силуэт из многих. Им навстречу шёл Бельфегор, сложив свои кожистые крылья за спиной, в сопровождении комиссара. Он присел на скамью, не замечая никого рядом.

Кто-то всхлипнул по соседству. Чего не ожидал увидеть демон, так это своё маленькое зеленоглазое чудо рядом с Повелительницей Ада. Всё сочувствие отразилось в её глазах, от которых он не мог отвести взгляда. На бледных, после перенесённых потрясений щеках, заиграл лёгкий румянец. Хоть в последний день жизнь исполнилась его мечта — увидеть Христину, а главное, что она не отказалась прийти вместе с Касикандриэрой. Понятно, что именно она перенесла девушку во Дворец Суда.

Гренд казался полностью равнодушным к появлению перед дверьми Суда юной девушки, явно не жительницы Ада, но выяснять ничего не стал. Он всё понял по виду ведомого задержанного. Не намереваясь позволять заключенному с женщиной долго рассматривать друг друга, сразу открыл двери зала Суда, проведя туда Бельфегора. У Христи не получилось перекинуться с ним даже единым словом, дышать стало тяжелее, словно грудную клетку сковали невидимые цепи, она прижала кулаки к груди, желая разорвать их.

— Не переживай. Я попробую устроить вам свидание после заседания, а сейчас перенесу обратно в твою комнату, — Христя привычно положила ладонь ей на запястье, и они трансгрессировали на запланированное место. — Я приду, как только получится, — подмигнула и исчезла.

Христя обняла себя за плечи, без сил опускаясь на кровать, губы мелко затряслись, влага из глаз проложила дорожки по щекам. Она принялась качаться взад-вперёд под беззвучное рыдание, скорчившись, прижавшись лбом к коленям. Худую спину вовсю сотрясали безудержные конвульсии. В этот момент вошла Василина, увидев дочь в таком состоянии, бросилась к ней, обняла, вот тут Христя запрокинула голову, из её глотки вырвался громкий крик. Василина старалась удержать дочь в своих объятиях, но она только монотонно кричала, иногда переходя на вой.

— Христя...Христенька... — увещевала мать, не зная, как успокоить истерику.

Понимала, что за последние дни та потратила слишком много нервов, слишком много пережила эмоций, а сейчас ко всему этому добавилась любовь к демону. Будь он неладен! Довелось же ему встретиться на её пути! Гладила голову дочери, прижимала к своей груди, что-то нашёптывая, успокаивая.

Вот уже и вой потихоньку прекращался, но плечи иногда судорожно подергивались. Она больше не пыталась вырваться из объятий матери, повиснув на обнимавших её руках. Прижалась опустившейся головой к родной груди. Измученное тело, измученная душа девушки желала только одного — покоя. Всхлипы становились редкими. Она подняла на мать глаза, полные боли. Объяснять своё состояние не было ни малейшего желания, да та и так все понимала. Прижала голову дочери к своему плечу, поглаживая по уже выпрямившейся спине. Вскоре она совсем выпрямилась, взгляд стал более спокойным, но каким-то затравленным.

— Со мной всё нормально, мам, — прошептала девушка, нехотя выкарабкиваясь из материнских объятий.

Василина отпустила дочь, немного времени просидели в полном молчании. Мать не тревожила мысли Христины, а та в свою очередь старалась привести их в порядок. Посмотрела на руки — раны ещё не зажили, лишь покрылись багровыми рваными корочками, которые, при малейших прикосновениях, трескались и принимались сочиться сукровицей.

— Тебя не было в комнате... Я заходила... — еле слышно произнесла мать.

— Касикандриэра переносила меня в здание Суда. Я видела его, но мы не разговаривали, — отрешенно ответила дочь. — Его вёл в зал заседаний мрачный тип, — Христю передёрнуло, стоило вспомнить ледяной взгляд Гренда.

— Что с ним будет?

— Не знаю. Скорее, ничего хорошего.

В комнате снова появилась встревоженная Повелительница, кинув быстрый взгляд на мать и дочь, схватила Христю за руку. Та, словно все поняла.

— Вынесли приговор.. — демоница запнулась.

— ..?

— За то, что он не помогал Люциферу с должным усердием той ночью... его приговорили к смерти. Его... — сдавленным голосом проговорила она.

По мере того, как Христя осознавала фатальную неизбежность приговора над демоном, глаза её расширялись, она замотала головой. Она не верила в происшедшее. Бельфегор не может просто так умереть!

— Не-е-ет! — не веря, прошептала девушка, сильно побледнев.

— Не время рыдать! Хочешь спасти Бельфегора?

— Да, — слёзы высохли сами собой.

— Тогда, путь один! — Христя ухватилась за розовое запястье, они снова где-то оказались.

А, где? Куда их перенесла Повелительница? Кругом выжженное поле да разбросанные острые серые камни среди красных огненных змеек в разломах поверхности. Зачем они здесь? Касикандриэра потащила куда-то быстрым шагом, не выпуская руку спутницы. Христя едва поспевала за ней. Шли долго, пока вдалеке не показалось что-то непонятное. Холм — не холм. Насыпь из камней, каких много вокруг. Женщины остановились перед насыпью, Христя вопросительно уставилась на демоницу.

— Будем откапывать!

Христя представила, сколько времени им придется растаскивать эту кучу! А Касикандриэра щёлкнула пальцами, налетел ветерок, превращаясь за короткое время в высокий смерч, уносящий камни с холма далеко от них. Когда камни освободили площадку, являя лежащее тело мужчины. Она освободилась от руки, державшей её демоницы, подбегая к телу. На голой земле лежал бездыханный Бельфегор. Памятуя, что плакать некогда, девушка вновь бросила на демоницу вопросительный взгляд, та протянула уже знакомый флакон.

— Но... это же...

— ... универсальное зелье, которое делала Депинпик. Влей ему в рот и чётко скажи, чего от зелья ждёшь.

Приняв в ладонь чёрный флакон, Христя вставила его горлышко за уголок губы, выливая в рот мертвого демона.

— Пусть он оживёт и станет, какой был прежде, — произнесла желание и отступила на полшага назад.

Долго ничего не происходило. Бельфегор лежал холодный, с серой кожей, Чёрные волосы рассыпались по камням, на груди зияла страшная рана от какого-то оружия между клочками, залитой кровью одежды и рваных краёв кожи, проглядывали белые пятна рёбер. Христя ждала действия зелья. Ещё совсем недавно она не верила во всю эту магию, но последние события заставили поверить в неё.

Через полчаса, томительных ожиданий медленно принялись сходиться края кожи. Девушке казалось, что регенерация происходит очень медленно, но она наблюдала за происходящим и ждала. Вот уже осталось совсем чуть-чуть в самой середине. И середина сомкнулась. Шрамы из багровых превращались в ровную кожу. Серость кожного покрова уходила, принимая обычный вид, а пальцы, которые Христя снова держала в своих руках, как в той комнате, где его она видела таким же недвижимым, теплели. Ресницы дрогнули. Первый вздох робко приподнял зажившую грудную клетку.

Внутри девушки всё сжалось в ожидании чуда. Уже не терпелось увидеть его глаза, хотелось почувствовать силу объятий. Она прикрыла веки, думая, что откроет их, а он уже будет сидеть рядом, словно ничего не произошло, но этого не случилось. Демон так и лежал, едва дыша. Касикандриэра с интересом наблюдала за землянкой и демоном.

Повелительница впервые видела полное самопожертвование маленькой девочки к инфернальному существу. Глаза лучились радостью, ожидая возвращения с какого-то света демона Братства, отдалённо понимая, как ждал её возвращения Люцифер.

Бельфегор едва приоткрыл глаза, пошевелив пальцами, слабо сжал руку, в которой оказались пальцы девушки. Приоткрыл глаза шире и увидел, сидящую рядом маленькую девочку, которая ждала его возвращения на этот свет. Зелёные глаза светились нескрываемым счастьем, готовностью ринуться к нему, но она постоянно сдерживала в себе рьяные порывы.

— Живой? — по-доброму ухмыляясь, спросила Касикандриэра, Бельфегор моргнул в ответ, криво улыбнулся уголками губ. — Тогда поднимайся! Нечего валяться на камнях. Девчонка уже извелась вся!

— Дай ожить немного, — растрескавшимися губами просил демон.

— Оживешь по дороге, а сейчас надо отсюда быстро уходить, пока Люцифер не кинулся меня искать! — торопила Повелительница.

Бельфегор постарался подняться, Повелительница с Христей помогли ему. Опершись на двух женщин, он постарался выпрямиться, только получилось не сразу. Тело затекло, будто он спал в одной позе много дней. Хотелось потянуться, что он и сделал — поднял руки и сладко потянулся вверх всем телом. Что-то хрустнуло, но на это демон только улыбнулся.

— Куда отправляемся? — поинтересовался он у Повелительницы. — Люцифер может найти везде.

— Ему запрещено покидать Ад и посещать параллельные миры. У меня есть на примете один мир, думаю, вам понравится, — потом всмотрелась в лицо Христи, — Тебе ещё предстоит из этого воробышка сделать ведьму и демона — она должна быть подготовлена к борьбе с Люцифером, если таковая будет... — Повелительница с ухмылкой глянула н Христину. — Она пока не понимает, сколько подарков ей преподнесли.

Повелительница открыла портал, а через несколько минут они оказались на очаровательной полянке, окруженной высокими зелёными деревьями.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ЖИЗНЬ ПОСЛЕ СМЕРТИ

Я тебе открою свои тайны,

Я тебе открою своё сердце.

Даже, если смерть будет случайной,

Друг от друга никуда не деться...

Глава 1.

Мир, куда их перенесла Касикандриэра, изобиловал различными красками. Прошли через полянку, оказавшись перед великолепным обрывом, за которым виднелась река, переходящая в невысокий, но живописный водопад. Кроны старых деревьев переплетались ветвями и манили в свою тень, приглашая путников отдохнуть. У Христины дух захватило от всей этой дикой красоты. Она стояла, ошалелыми глазами осматриваясь вокруг, лишь изредка поглядывая то на удивленного Бельфегора, то на Повелительницу. Сколько изменений произошло за несколько дней!

Вокруг было приторно красиво и поразительно пышно, но отчего-то у Христи складывалось впечатление, что всё не так замечательно, как кажется. Словно кто-то царапал по душе, призывая его послушать, не доверять особо в благополучие нового мира. Не хотелось думать о коварстве Касикандриэры, но как-то это было подозрительно: новый мир, сверкающий шикарным разнообразием. Подспудно казалось, что за ними кто-то следит. Но кто? Или это только подозрения? У Бельфегора же кожа, то чесалась, то нервно подёргивалась от противного чувства "чужого глаза". Изображать чесоточного он не собирался — негоже чесаться у женщин на виду. Не выдержал, запустил пятерни в шевелюру и до боли вонзил ногти в кожу головы, делая вид, словно взбивает волосы.