Потом, когда Грибник подобрал отпавшую было челюсть, Гдахтург снова принялся называть имена. На этот раз тех, с кем должен будет поговорить Брухтарк. Таких оказалось немного, и все они, само собой, относились к первым. Подумав, Грибник кивнул — имеет смысл. Росли, можно сказать, вместе, если и не друзья, то очень хорошие приятели. По крайней мере есть надежда, что выслушают до конца, прежде чем посылать куда подальше. Да и есть чем их заинтересовать. Того же Жбана. Круму для его увлечения нужна Сила, а взять её негде. Н-да... Взятка, как говорят на поверхности. С другой стороны — как посмотреть. Во всяком случае под землёй Жбановы настойки пользуются успехом, и кто знает, вдруг они и на поверхности понравятся, а это...

Обговорив детали, Брухтарк собрался уже прощаться, когда Наковальня неожиданно спросил, почему он до сих пор не женат. Грибник только плечами пожал — мол, так получилось. Не до того как-то.

'Не до того ему, — буркнул Гдахтург. — А что он единственный маг в посёлке, так просто из головы вылетело. А долг перед народом, а? В общем, кончилось твоё 'не до того''.

От такого заявления Брух снова уронил челюсть, а Наковальня, как-то странно хмыкнув, продолжил:

'В общем, у Железной Подошвы прапраправнучка подросла. Старик в ней души не чает. А ещё думает, что у неё способности есть. К магии. Вот тебе и невеста. Так что не пучь глаза, как в отхожем месте при запоре, а иди думай. И завтра согласный приходи'.

Вот тогда-то Брухтарк и высказал в первый раз всё, что думает о втравившем его в эту историю Гельде. Мысленно.

Позже, несколько придя в себя и успокоившись, Грибник обдумал полученный приказ-предложение и был вынужден признать, что старый булыжник прав. И с долгом перед народом — случись что, поселение без мага останется и наступит задница, поскольку в башню не набегаешься да и маги там не той направленности. А с женой же — то есть пока что невестой, конечно — проще. У подгорного народа учить женщин магии было не принято, но то чужих, своих же — жён, дочерей — это как муж и отец пожелает. Если, конечно, он сам маг. Н-да.

Далее, никаких сомнений, что у Наковальни, решившего выступить сватом, сладится, тоже не было — если девочка и впрямь Силу чувствует, лучшего мужа, чем Грибник, ей не найти. Потому что есть надежда, что и дети способности родителей унаследуют.

Наконец, этот самый Артарк Железная Подошва из рода Вартурга Костлявого как раз и есть один из тех старых пер... э-э-э... уважаемых Старейшин, которых не уговорить. И хотя старику явно не один раз свод на голову падал, родство он чтит свято и Брухтарка поддержит только потому, что тот — зять. Остальные же... Хранители традиций, чтоб их в дальнем забое... Н-да. В общем, есть надежда. Есть. И в этом Наковальня прав. Во всём прав, чтоб ему! И когда только придумать успел? С виду ведь простой, как железная отливка, а вот гляди ж ты...

Затем Грибник задумался о тех изменениях, которые наступят в его жизни в связи с женитьбой, и на язык запросилась очередная порция крепких выражений. И пошло-поехало. Уговоры-уговоры-уговоры... Привычные ругательства закончились, когда один из уговариваемых заявил, что, мол, интересы народа и общины — это понятно. Забота о будущем народа — тоже. Но народ из кого состоит? Правильно, из отдельных дварфов, и вот у этого конкретного его представителя проблема уже сейчас. А именно — в отхожем месте воняет. Пришлось Бруху переться в башню, выпрашивать немного Силы в долг, поскольку сейчас расплатиться оказалось просто нечем. Удивлённый такой срочностью Наставник (если, конечно, нежить может удивляться) поинтересовался причинами, и маг неожиданно для себя выложил ему всё. И про заказ (Злоглазый о нём знал), и про споры, вызванные предложенной оплатой ('Следовало ожидать!'), и про мысли Гримгирда ('Ну наконец-то хоть кто-то умный нашёлся!'), и про то, во что это вылилось для самого Грибника. Не упоминая, само собой, о вынужденной женитьбе — это, так сказать, внутреннее дело народа. Нет, на свадьбу Брух обитателей башни, конечно, пригласит, но вот о её причинах им знать совсем не обязательно.

Внимательно выслушав подземника, бывший жрец залил ему в накопитель, сколько туда влезло, сказал, что об оплате 'уважаемый Брухтарк' пусть не беспокоится, чем едва не вверг этого самого уважаемого в ступор — торговаться старик умел ненамного хуже оборотня — и пригласил, случись что, обращаться ещё. Мол, Садовод совершенно прав — дело делаем общее и проблемы надо решать сообща.

Всю обратную дорогу Брух пребывал в состоянии глубокой задумчивости. Неизвестно с чего появившаяся мысль, что все с этого дела чего-то получат, один только он не получит ничего, раскалённым шилом сверлила мозг. Нет, ну правда: Гельд — замок, который впору любому из равнинных королей, и Источник, которому позавидует любой архимаг. Злоглазый — продвижение каких-то хитромудрых планов, Грим с Ушастым — безопасность своих любимых садов... Даже прапраправнучка Железной Подошвы получит! Неплохого... Да какой там, отличного мужа она получит, хотя в этом деле ни при чём совершенно! А Брухтарк Грибник? Что получит он, кроме головной боли, сбитых по самую задницу ног и саднящей глотки? А? Сделавший... э-э-э... сделающий большую часть работы, между прочим. Даже главного виновника всей этой катавасии не обложить как следует. Потому как... Да и ржа с ней, с этой бородой! Авось не выдерет. Главное, подгадать так, чтобы лишних глаз не было, и...

Представив, как высказывает малолетнему личу своё о нём мнение, выраженное многоэтажной конструкцией (кстати, её ещё надо будет составить!), Грибник встряхнулся, расправил ссутулившиеся было плечи и бодро зашагал в сторону своей мастерской — удовольствие удовольствием, а клятый амулет нужно таки сделать...

* * *

Ветер нёс с собой запахи. Отчётливые — мокрой травы и раскисшей после недавно закончившихся долгих осенних дождей земли. И едва ощутимые — дыма далёкого костра, навоза, пота многих коней. Ветер пах степью...

Границу с Рилгером отряд пересёк без проблем. Да и граница-то... Редкая цепь невысоких холмов, на вершинах которых были устроены наблюдательные посты, сейчас большей частью пустующие из-за трудностей с подвозом людей и снабжения, а также по причине всё тех же дождей. Пока земля не высохнет или не замёрзнет, набегов не будет, а значит, можно и немного расслабиться. И потому оба отряда, встретив проводников, соединились в один и средь бела дня, не скрываясь покинули страну, в которой вяло, едва заметно тлели искры гражданской войны.

Отъехав от границы на два полёта стрелы, орки — и живые, и немёртвые — дружно остановились и принялись вглядываться вдаль. При этом изменённые даже откинули прежде низко надвинутые капюшоны, как будто те им мешали, явив окружающему миру заполненные тьмой глазницы.

Дарсиг, подъехавший было, чтобы спросить о причинах остановки, посмотрел на расслабленные лица живых союзников и отъехал обратно к своим. Орки вернулись после пусть недолгого по сравнению с предыдущими путешествиями, но отсутствия и сейчас приветствовали родной дом, без слов спрашивая его, как он жил, всё ли в порядке, не случилось ли чего...

Поняв, что незапланированная остановка может затянуться, полковник вздохнул и принялся вспоминать вроде бы переход, а по сути рейд по условно вражеской территории. Всё прошло относительно благополучно. Были, правда, два скользких момента. Один раз зеленошкурые столкнулись с парой каких-то дворянчиков, сопровождаемых шестью охранниками. Эти титулованные недоумки имели глупость не стесняясь в выражениях потребовать, чтобы им уступили дорогу. После чего были аккуратно (синяки не в счёт) спешены (охрана тоже), обезоружены и отпущены на все четыре стороны с напутствием впредь хорошенько подумать, прежде чем на кого-либо тявкать. Оружие было выброшено в придорожные кусты, стоило только незадачливым поборникам дворянской чести скрыться из виду, а лошадей передали отряду Вертина для подкормки нежити. Правда, сначала заехали вместе с ними в Горал, третий по величине город Рилгера, расположенный чуть в стороне от маршрута, где ввалились в тамошнюю мэрию и заявили протест по поводу оскорбления, нанесённого неизвестными посольству Великой Степи. Мэр, знакомый с характером и нравами южных соседей не понаслышке, не стал отправлять их к городскому судье, в чью компетенцию входили подобные дела, или уговаривать потерпевших не поднимать шума. Вместо этого он предложил оформить официальную жалобу, дабы иметь основания наказать виновных и получить причитающуюся компенсацию. Зеленошкурые в ответ заявили, что виновные уже наказаны, компенсация получена, а к властям они обратились, дабы не возникло неясностей в будущем. После чего удалились, а присоединившись к остальным, принялись возмущаться, что им — им! — предложили ПОДАТЬ ЖАЛОБУ!!!

Когда тёмногвардейский маг, путешествовавший с посольством, рассказал эту историю своему командиру, тот не сдержавшись фыркнул. Пройдоха мэр ухитрился несколькими словами избавить город от толпы зеленошкурых, способных изрядно осложнить жизнь горожан, и фактически замять дело. Частично, конечно, поскольку ещё не появились пострадавшие. Однако полковник готов был поставить своё месячное жалованье, что когда появятся и начнут требовать справедливости (в их понимании), этот самый мэр вкупе с городским судьёй их осадят, намекнув, скажем, на государственную измену и объяснив, каких трудов стоило уговорить зеленошкурых не подавать официальной жалобы...

Второй инцидент произошёл за четыре дня до выхода к границе. Обеспокоенный повышенным расходом силы у химер Дарсиг попросил главу посольства прикупить ещё голов сорок бычков или коров, и тот отправился к ближайшему скототорговцу. Который, как оказалось, имел то ли большой зуб на степняков, то ли непомерную жадность. Во всяком случае, запрошенная торгашом цена оказалась настолько выходящей за рамки разумного, что старик сплюнул и в сердцах пожелал сквалыге, чтобы его скот сожрала нежить, после чего развернулся и ушёл, что-то бормоча о вконец потерявших страх и совесть хумансах.

Проклятие исполнилось в первую же ночь. Стая нежити, перепугав сторожей до полных штанов светящимися ядовито-зелёным светом глазами и клыками (особый состав, приготовленный придворными алхимиками специально для этого похода), частью порвала, а частью выпила досуха всех животных, которые оказались в загонах и поблизости. После чего удалилась в ту же сторону, с которой появилась — в направлении ближайшего плохого места, о чём говорили хорошо различимые следы...

Пришлось, конечно, сделать крюк на случай, если кто-нибудь особо дотошный решит проехать или пройти по следу, однако по такой погоде никакой дотошности не хватит больше чем на пару часов, так что крюк этот вышел не особо и большим. Авантюра, понятное дело, но намного меньшая, чем угонять стадо по грязи, в которую кони проваливаются по бабки, а то и глубже. А что наверняка пойдут слухи... Да и пусть их. Главное — Силы взяли намного больше, чем планировали сначала, 'подкормив' не только химер, но и гончих, и умертвий да ещё и накопители заполнив. И не попались...

Наконец урук-хай закончили свой странный ритуал, и Гуррызг, в свою очередь подъехав к Дарсигу, указал на юго-восток:

— Нам туда. К старым курганам. Там много мёртвых. Должна быть ваша Сила.

— Веди, — кивнул Вертин и, обернувшись к своим, дал сигнал приготовиться к движению.

* * *

Сидя на стволе поваленного то ли бурей, то ли временем, то ли ещё чем-то дерева, Грибник наблюдал за бродящей по проплешине группой. Впереди вышагивали — иначе не скажешь — Гельд с Наставником, почти сразу за ними семенили ученики, а чуть подальше брели Хасси, державший в руке молоток, и тащивший связку кольев Фельд.

Угу. Вот именно. Молодой всё же получил имя, и маг сильно удивился, когда об этом узнал. Что ж такое сотворил поднятый, что хозяин башни удостоил его наречением? Любопытство подзуживало спросить кого-нибудь, здравый же смысл твердил, что оно совсем не нужно — своих проблем хватает.

Между тем, дела на проплешине шли своим чередом. Наставник с Гельдом время от времени останавливались, Наставник что-то объяснял малолетним оболтусам (Брух был убеждён, что все мальчишки в этом возрасте — оболтусы), те кивали, иногда задавали вопросы, Злоглазый указывал на какое-нибудь место, и подошедший оборотень вбивал туда очередной кол. Сначала Грибник тоже ходил с ними, однако быстро понял, что ничего полезного не узнает — тёмная магия вообще и магия Смерти в частности не для него. Поэтому отошёл к краю проплешины, где ожидал своей очереди Румхгарк Большое Ухо.

Румх был подземником во всех смыслах примечательным. Он не только носил имя основателя рода, но и, что встречалось крайне редко, такое же прозвище. Но это ещё не всё. Совершенно не обладая магическими способностями, Большое Ухо лучше всех в поселении умел 'слушать' Гору, даже лучше самого Брухтарка. Это умение было наследственным, оно передавалось через поколение и только по мужской линии. И вот потому-то Брух и вытащил Большое Ухо на, как он выразился, небольшую прогулку за пределами долины, пообещав при этом интересную работу. Румхгарк, уже довольно долго сидевший без любимого дела — слушать Гору — охотно согласился и теперь ждал, когда мертвяки определятся с местом будущей стройки, чтобы хорошенько там всё проверить. На всякий случай — решение-то будет только после каравана, когда Грибник женится и тестя на свою сторону перетянет. Пока же члены Совета просто собирались посидеть, поругаться, поорать в своё удовольствие. Хотя по делу, конечно, тоже говорили и, как заметил маг, каждый раз всё больше склонялись в нужную сторону. У него даже мелькнула мысль, что можно было не бегать и не возиться с уговорами, и он уже почти собрался высказать её Наковальне, когда вдруг заметил на одном из сборищ, как тот наблюдает за присутствующими, и понял, что всё не просто так. Что после каждого такого сборища хитрец перетягивает на свою сторону кого-то из списка. Одного, вряд ли больше. А потом, на очередном Совете, выбирает следующего.

Нет, всё же не зря под Горой так уважительно, можно даже сказать, трепетно относятся к возрасту. Гдахтург ненамного-то и старше, всего на две с половиной сотни лет, а вот гляди ж ты. Наверняка ведь в уговорах нет-нет, да обронит что-то вроде: 'Даже такой пристукнутый кузнечным молотом по башке, как...' — или: 'Только такой пристукнутый кузнечным молотом по башке, как...' Да и результаты беготни Грибника наверняка использует. Мол, даже молодёжь сообразила. Конечно, со Старейшинами такое не пройдёт — тут же начнут вопить, что эта молодёжь совсем распустилась, заветы предков забывать стала и тому подобное, но для них Наковальня, похоже, приготовил кое-что другое. И именно поэтому посоветовал магу не сидеть сиднем в ожидании свадьбы, а заняться составлением подробного плана, что, где и как надо будет делать. И совета спрашивать у тех, кто в том или ином деле лучший. У того же Большого Уха.

Прав Гдахтург, ой как прав! Брухтарк это вот только что понял. Ведь взять, к примеру, будущую Брухову жену. Есть у неё Дар, есть. И хочет девочка магию знать. Вот только собственный запас Силы совсем невеликий имеет. На десяток простых заклинаний хватит, а потом будет несколько дней ждать, пока он восстановится. Потом-то, конечно, и медитировать научится, и запас раскачается, но когда это будет? А хочется-то сейчас! Сразу! И о чём она любимому прапрапрадедушке плакаться будет? А? А любимой прапрапрабабушке? И кому эта прапрапрабабушка будет потом плешь проедать? А? Вот то-то!