— А зачем себе отказывать? — оскалившись в кривой улыбке, Фейс Палм поставил лампу на пол, сам уселся на одно колено и достав из-под одежды серебряный бокал (украденный с кухни, за что кто-то из слуг получил плетей), подставил его под кран, вкрученный в крышку бочки с сидром. — Кубок-два и Фейс Палм рад, а на хозяина плевать — он и так богат. Чтоб добру не пропадать, нужно брать его и тут же выпивать...
Увлечённый дегустацией напитков, пони так и не заметил того, что за его спиной появился силуэт с перепончатыми крыльями, который несколько секунд сверлил затылок стражника жёлтыми глазами с вертикальными зрачками, а затем резким ударом обрушил рукоять короткого меча на незащищённую голову.
Убедившись, что противник обезврежен, но не убит, бэтпони при помощи кожаного ремня стянул его локти за спиной, а затем погасил лампу и, ориентируясь при помощи обострённых чувств, направился вдоль ряда бочек, постукивая пальцами по каждой из них.
"Полная... полная... полная... пустая", — принюхавшись к запахам, перепончатокрылый летун осторожно ощупал преграду и нашёл рычажок, который подцепил клинком кинжала и резко потянул.
Прежде чем проход в потайную комнату открылся, из рычага высунулась короткая игла, имеющая крайне острый запах. Если бы разведчик не ожидал чего-то подобного, то с высокой вероятностью попался бы на ловушку, а там...
"Работу пришлось бы выполнять кому-то другому", — хмыкнул про себя воин, открывая своеобразную дверь и залезая в лаз, который вёл в комнату со спящими жеребятами. Их было всего трое и большинство клеток красовались девственной чистотой. Впрочем, и имеющихся доказательств хватало...
...
Едва Дети Ночи получили сигнал от своего сородича, как темнота вокруг замка одного из аристократов "дневного двора" пришла в движение: десятки бэтпони, облачённых в плотную кожаную броню с металлическими кирасами, наплечниками и крагами, стремительно взмыли на стену и быстро обезвредили не ожидавших подобного стражников. Их командир же приземлился во внутреннем дворе, появляясь в круге света от лампы, вскидывая руку со свитком, одновременно произнося:
— Именем принцессы Луны, Матери Ночи...
— Умри! — взревел один из двух воинов-земнопони, стоявших у входа в донжон замка, замахиваясь своей алебардой.
— Тревога! — завопил второй жеребец.
Рефлексы сработали как надо: поднырнув под сильный, но медленный удар, бэтпони дёрнул древко оружия на себя и вниз, заставляя противника начать заваливаться вперёд, одновременно с тем делая подсечку. Когда же туша стала падать, удар локтем по шлему отправил здоровяка в гости к покровительнице снов.
Щёлк... Разрядился арбалет, который оказался в руках у второго противника вместо отброшенной алебарды. Правое крыло, у самого плеча, прострелило болью и промахнувшийся мимо цели снаряд улетел куда-то во двор, унося с собой вырванный кусок перепонки.
— Шшш... — оскалился раненный бэтпони, сверкая глазами и обнажая клыки.
— Вампиры!!! — завопил дурным голосом земнопони, бросая бесполезный арбалет в ночного гвардейца, и выхватывая из ножен на поясе кинжал. — Ааа!
Перехватив импровизированный снаряд, перепончатокрылый летун им же блокировал первый выпад, затем пнул противника в колено, с неприкрытым удовольствием слыша хруст сустава, после чего разломал ложе самострела об голову крикуна. Впрочем, своё дело противник уже сделал, так что на захват цели без боя можно было не надеяться.
...
Как бы странно это ни звучало, но наиболее ожесточённое сопротивление воинам принцессы ночи оказали слуги: служанки с ножами, повара с топориками и молотками, распорядитель, виртуозно владевший длинным и тонким клинком, который скрывал в своей трости (его пришлось утыкать метательными ножами, так как живым он сдаваться явно не собирался, а боль вовсе игнорировал).
Добравшись до дверей в покои хозяина замка, бэтпони не стали пытаться их выбить, а вместо этого изобразили активную деятельность, стуча оружием в створки, в то время как один из них вылез в окно и пробравшись по стене башни к соседнему, заглянул внутрь. Его взгляду предстала разворошённая постель, пара каких-то столиков, ковры на полу и стенах, шкаф... и полное отсутствие самого обитателя помещения. Решив не терять время гвардеец выбил стекло (очень дорогое, так как по прозрачности не уступало чистейшему хрусталю) и ввалившись внутрь, перекатился в сторону.
Пусто.
Поднявшись на ноги и прислушавшись, но так и не найдя ничего опасного, он метнулся к входной двери, тут же открывая запоры и впуская соратников внутрь.
— Неужели упустили? — зло прошипел командир, первым делом заглянувший под кровать, а затем и распахнувший шкаф, откуда были выброшены целые тюки одежды из дорогих тканей.
— Магию пространства мы блокируем, — отозвался подчинённый. — Если он в замке — найдём.
Яростно зарычав, Сын Ночи схватил шкаф за створки и потянул на себя, желая то ли опрокинуть, то ли сделать что-то ещё. В этот момент, казавшийся неподвижным монолитом из тяжёлой древесины, покрытой лаком и какими-то узорами, неожиданно легко отъехал вперёд, открывая стену с выцветшим толстым гобеленом.
Напрягшиеся бэтпони тут же сорвали со стены тряпку, которую давно следовало заменить или постирать, и их взглядам открылась ниша метр на метр, уходящая куда-то вниз. К дальней стенке крепилась деревянная лестница, некоторые ступеньки которой отсутствовали...
— Пахнет кровью, — заявил один из бойцов, заглядывая вниз и принюхиваясь. — Свежей кровью.
...
Идя по замку Двух Сестёр в сопровождении своих гвардейцев, Луна ощущала клокочущую в груди злость. Захват посредника, торговавшего жеребятами на территории Эквестрии прошёл неудачно: жирный идиот, пытаясь убежать от захвативших замок бэтпони, воспользовался давно не проверяемым потайным ходом и свернул себе шею, сорвавшись с прогнившей лестницы. И пусть прислугу, а также стражу твердыни удалось схватить живыми (не без потерь), но кто им поверит на суде?
"Хорошо, что захват других целей прошёл лучше. Но всё равно, лишь этот старый мерин знал всю сеть", — настроения не добавлял ещё и факт того, что появились подтверждения подозрений, направленных на послов Кристальной Империи.
— Именем принцессы Луны, откройте! — начал стучать в дверь гостевых покоев ночной гвардеец.
Сама тёмно-синяя аликорница предпочла бы просто схватить этих пони, допросить с применением своих способностей и... Но Селестия подобного явно не оценит, и даже если вина будет полностью доказана, скандала не избежать (тем более, что недовольство аристократии, которое обязательно поднимется, стоит им узнать о судьбе некоторых уважаемых пони, уже не избежать).
— Чем могу помочь? — распахнув дверь, вход перегородил кристалиец земнопони, одетый в военный мундир.
— Мы желаем видеть Винтера Рейна, — ответила сама принцесса ночи, прежде чем её гвардеец успел открыть рот. — Немедленно.
— Ваше высочество, — охранник посла изобразил поклон. — Я доложу о вас господину Рейну.
"Всё же прав был Сомбра, когда вырезал почти всю аристократию Кристальной Империи", — старательно сдерживая бушующее раздражение, подумала младшая из диархов Эквестрии.
Спустя две минуты их пригласили в гостиную, где в кресле перед столом уже сидел синий единорог с поблескивающей в свете магических светильников шерстью. Он был одет в мундир, но явно торопился, так что выглядел слегка неряшливо, но при виде аликорницы вполне искренне улыбнулся и поднялся навстречу.
— Ваше высочество, что привело вас сюда в столь поздний час? — галантно осведомился жеребец, отвешивая поклон.
— Винтер Рейн, некоторое время назад мы получили неопровержимые доказательства вашего участия в торговле жеребятами, — решила слегка приукрасить правду Луна. — Главный обвиняемый уже назвал ваше имя, наряду с именами некоторых приближённых моей сестры. В связи с этим, вы будете взяты под стражу на всё время разбирательства.
— Абсурд, — вильнув взглядом на парочку бэтпони, которые уже контролировали пространство комнаты и были готовы применить силу, возмутился кристальный единорог. — Уверяю вас, ваше высочество, это наглая ложь! Мерзавец просто пытается выгородить кого-то, переводя ваше внимание на нас...
— Воспоминания, полученные моими магами, говорят об обратном, — снова блефовала тёмно-синяя аликорница. — После случая, произошедшего с принцессой Каденс, применение магии разума на допросе стало обязательной процедурой.
— Я... — единорог отступил на шаг, затем его правая рука сжалась в кулак и с силой впечаталась в его же щёку.
Где-то позади раздались звуки короткого боя, а оба гвардейца, обогнув свою госпожу, навалились на не сопротивляющегося единорога, упавшего в кресло с дурацкой улыбкой на морде. Спустя пару мгновений у него на губах выступила пена, что вывело крылато-рогатую кобылу из ступора.
В мгновение оказавшись рядом с послом, Луна схватила ладонями его голову и заставила смотреть себе в глаза, кончиком рога коснувшись его лба...
...чтобы спустя удар сердца оказаться в пространстве, похожем на медленно рушащийся дворец, с высокими башнями, кристальными куполами, мозаиками на полу и стенах. В центре всего этого великолепия стоял Винтер Рейн, удивлённо оглядывающийся, явно не понимающий происходящего.
— У нас не так много времени, как мне хотелось бы: даже в мире снов я не всемогущая, — эхом пронёсся по пространству голос принцессы ночи. — Однако, мне будет этого достаточно, чтобы получить ответы на вопросы. Не сопротивляйся и больно не будет...
* * *
Звонко цокая накопытниками по кристальным плитам пола, одетая в тёмно-синее закрытое платье Каденс, стремительно шла к комнате, в которой содержали её... подарок (как же мерзко это звучало даже в мыслях). Пышная юбка, похожая на узкий колокол с множеством узоров, похожих на серебряные звёздочки, то и дело пыталась путаться под ногами, из-за чего её пришлось придерживать обеими руками, но время от времени всё же приходилось взмахивать крыльями, чтобы удерживать равновесие на особенно узких участках коридора.
Одна из неизменных спутниц, Банши по имени Ария, совершенно бесшумно и грациозно следовала позади принцессы в пяти шагах, будучи одетой в элегантное белое платье, оставляющее открытой левую ногу до середины бедра, и спускающееся до середины голени правой ноги.
"А мне такое носить нельзя. "Не по этикету"", — то ли обиженно, то ли завистливо подумала розовая аликорница, притормаживая перед последним поворотом, чтобы явить себя перед стражей не как запыхавшуюся малолетку, а как гордую и уверенную в себе принцессу.
Ещё вчера крылато-рогатая пони вытребовала у Сомбры разрешение забрать Лану из-под стражи, обещав всегда держать рядом кого-то из своих телохранительниц, и при первом же намёке на угрозу активировать барьер Кристального Сердца. После той сценки с родами (и чего её вообще туда понесло?), лань наблюдалась у целителей и...
"Мне просто духа не хватало к ней подойти", — сама себе призналась Каденс, ощущая как мордочку заливает краска стыда, но тут же беря себя в руки.
— Ваше высочество, — единственный стражник, стоявший у двери то ли заключённой, то ли почётной гостьи, вытянулся по стойке "смирно". — Могу я чем-нибудь помочь?
— Я к... Лане, — так и не определившись со статусом подарочка, заявила розовая аликорница. — Постарайтесь сделать так, чтобы нас не беспокоили.
— Будет исполнено, — отсалютовал жеребец, красующийся красными квадратами на плечах военного мундира.
Открыв дверь, принцесса Кристальной Империи перешагнула через порог, только сейчас сообразив, что стоило бы постучать. Однако же, если бы она отшатнулась назад, а затем всё же изобразила стук... выглядела бы более чем глупо. Оставалось гордо держать постную мину на мордочке, делая вид, будто так и должно быть.
Банши скользнула в комнату вслед за подопечной и гвардеец даже не попытался её остановить. Впрочем, как подозревала крылато-рогатая кобылка, бывших виндиго либо не воспринимают за самостоятельных разумных, либо же, на что она надеялась в глубине души, воспринимают теми самыми доверенными пони, которых даже в туалет с охраняемой персоной пустят без возражений.
Лань сидела на стуле у окна, будучи одетой в белые рубашку и штаны, которые неплохо очерчивали её стройную фигурку. В комнате, кроме её сидения, имелись ещё столик и кровать, а также шкафчик и... всё.
— Ваше Высочество, — резко подскочила на ноги лань и слегка пошатнулась, но тут же вновь выпрямилась и уткнулась взглядом в пол. — Чем я могу быть полезной?
"Это будет сложнее, чем я думала", — прикусив кончик языка, Каденс оглядела Лану с ног до головы, отмечая тот факт, что собеседница её боится (после принудительного извлечения сферы — не удивительно).
— Скажи... Лана, — подбирая слова, принцесса старалась излучать дружелюбие, что у неё получалось с переменным успехом, так как собственное волнение брало своё. — Как ты относишься к принцу Сильвериону?
"Как вообще можно собственных сородичей держать в рабстве? Дикари!", — мысленно воскликнула аликорница, но постаралась никак не проявить свои эмоции.
— Я подвела принца, не сумев передать вам его послание... — ушки лани опустились и она ещё ниже склонила голову. — Простите, хозяйка.
— Не называй меня так, — нахмурив бровки, произнесла крылато-рогатая пони.
— Простите, — отшатнувшись назад, из-за чего упёрлась в подоконник, пискнула лань. — Я... Я... Простите... Я готова на любое наказание...
— Тшшш, — в первые секунды растерявшись, Каденс подошла к Лане и осторожно взяла её мордочку в свои ладони, мягко но настойчиво заставив посмотреть на себя большими влажными глазами. Собеседница замерла, словно кролик перед удавом, и казалось даже дышать перестала.
— Я не сержусь... Честно, — улыбнувшись уголками губ, как можно ласковее произнесла аликорница, внутренне буквально кипя от негодования (что нужно было сделать, чтобы лань так её боялась?). — Просто... я не разделяю взгляды оленей по поводу рабства. Я вообще этого не одобряю, не собираюсь становиться рабовладельцем и не позволю, чтобы в моей стране подобное существовало.
К концу короткой речи, голос крылато-рогатой кобылки звучал уверенно и решительно... что ещё сильнее вогнало Лану в уныние. Дрожащим голосом, она спросила:
— Вы... отказываетесь от меня... г... принцесса?
— Понимаешь, Лана... мне не нужны рабы, — отпустив мордочку собеседницы, Каденс взяла в свои ладони её кисти и крепко их сжав, немигающим взглядом смотря в её глаза, твёрдым голосом заявила: — Мне не нужны рабы, Лана, но... Из-за моего положения, у меня почти нет друзей, которым я бы могла полностью доверять, и с которыми могла бы дурачиться, делиться маленькими секретами... сплетничать. Мне очень нужны друзья, Лана. Скажи, ты станешь моим другом?
Лань моргнула, на несколько секунд замерла, что-то для себя решая, а затем решительно ответила:
— Я стану вашим самым верным другом, принцесса. Клянусь жизнью.
"Мне кажется, что она меня неправильно поняла", — мысленно вздохнула розовая аликорница, но решила пока что не заострять на этом внимания, остановившись на маленькой победе (в конце концов, самый долгий путь состоит из коротких шагов).
