Бойся своих желаний

10 июня.

Прошла неделя. Я немного пообвыкла и уже не доставляла Алексею радости будить меня таким варварским способом. К его приходу я была уже готова. Бег мне стал даваться легче, нагрузки пока не увеличились. Но впереди еще год, что меня ждет? Вчера была удостоена высочайшей аудиенции, где мне расписали программу занятий на ближайшее время. Силовые нагрузки, чтобы сделать тело сильнее, дальше Алексей обещал заниматься со мной самообороной, непонятно как сложится моя жизнь, проснется магия или нет, но защитить себя я должна в любом случае. Разумно. Неужели нельзя было объяснить все с самого начала? Задала ему этот вопрос. Оказывается, нельзя. Он хотел проследить за моей реакцией, так сказать в чистом виде. Проследил, энтомолог хренов. Уроки медитации не прекращаются ни на день.

Его жена мне не нравится. Попыталась было навязаться мне в подруги, но как-то... даже не знаю, слишком нарочито все, не искренне. Я была вежлива, но близко ее к себе не подпустила. Вот бы она опять уехала? Без нее как-то спокойнее. Хотя, с другой стороны, без нее внимание учителя будет сосредоточенно полностью на мне.

15 июня.

Вот опять появилась минутка черкнуть пару строк в дневнике. Эти несколько дней были особенно тяжелыми. Алексей счел, что я готова к занятиям по самообороне. Сегодня к обычной тренировке, наконец, добавилась отработка броска через бедро. Для этого он даже пригласил к нам Петра, водителя Марины. Не на жене же показывать этот прием. Хотя мне кажется, что она его знает отлично. Первый раз почувствовала себя боксерской грушей, вывалянной в грязи. Швыряли меня на протяжении часа. Поняла одно, падать не умею, хотя до этого падения отрабатывали целую неделю. Чуть не сломала руку. Тренировку пришлось прекратить, но мне объяснили, что растяжение руки еще не повод отлынивать от завтрашних занятий. Бегаю я не руками, а ногами. Некоторых упражнений из-за травмы не будет, но и все.

Медитации результата не дают, вообще. Я погружаюсь во внутренний мир, стараясь найти точку опоры, и не нахожу. А есть ли она вообще?

17 июня.

Зачем он со мной так? Я же стараюсь, правда стараюсь, занимаюсь всего ничего, не у всех же все получается сразу. Бросок через бедро так и не освоила, может потому, что моим противником был девяностокилограммовый Петр. Росту у водителя Марины метр девяносто. Силушки немерено, где мне такого бугая через себя перекинуть? А Алексей все продолжает насмехаться. Сколько можно? Радует только то, что завтра уедет Марина. На неделю, но и то хлеб. Терпеть не могу эту лицемерку. Как-то подслушала, что они говорят обо мне, ужас. Оказывается, она меня терпит только из-за моей матушки, как же сама Палий, такие связи, такой род и тут это недоразумение. Алексей мне оценку не давал и то хлеб. А подслушивать это здорово, так хоть точно знаешь, кто как к тебе относится на самом деле. Да и потом, хоть какое-то приключение.

18 июня.

Приехал Николай, племянник Алексея. Я раньше с ним знакома не была, но мне он уже не нравится, яблочко-то от яблони недалеко падает. Наверно такой же, как и его дядька — самовлюбленный болван. Вызвали его, оказывается, всего на неделю, для того, чтобы у меня был партнер моей весовой категории. Не помогло, опять меня валяли по татами как кусок мяса. Не способна я сопротивляться. Не могу, не мое это. Алексей посмотрела на наши брыкания и молча ушел к себе в кабинет.

К Кольке старалась не подходить, черт его знает, какие тараканы у него в голове. А чтобы и он ко мне не подходил — изобразила из себя великосветскую стерву. Сработало.

Подслушать сегодня ничего не удалось. Жаль. Только небольшой разговор Алексея с кем-то по телефону, он называл кого-то воробушком. Неужели Марину? Ничего непонятно.

25 июня.

Я уже неделю сражаюсь с боксерской грушей, отрабатывая удары. Руки болят нещадно. Алексей видимо решил довести меня до края, еще немного, и я сорвусь. Вечером ложусь в кровать с трясущимися руками, утром встаю такой же. А вставать не хочу, вообще. Вот бы лечь, заснуть и не проснуться. Не видеть его смазливую рожу, не слышать визгливый голосок вернувшейся Марины. Колька уехал, хоть это хорошо. Смогли бы мы подружиться при иных обстоятельствах? Все может быть. Только что получилось, то получилось.

Сегодня нашла таблетки снотворного, украла целую упаковку и спрятала у себя в тайнике. Самоубийство — не выход, я это понимаю, но если станет совсем-совсем плохо, воспользуюсь. Сегодня опять шпионила за Алексеем и Мариной, ничего интересного. Обсуждали дела в ковене. Оказывается, Марина там занимает какой-то пост в отделе безопасности и периодически возит амулет в город, если какой-то бедолага был осужден ковеном. Это что она типа палача? Или просто курьер? А почему амулет хранится тут, а не в службе безопасности? Не поверю, что они не могут обеспечить в городе нормальную защиту артефакту.

30 июня.

Чего он добивается? Хочет, чтобы я его возненавидела? Так это уже произошло. Больше ненавидеть Алексея, чем я просто невозможно. А он придумал новую забаву, отвел меня в подвал, оббитый войлоком, оставил там, в кромешной тьме и включил музыку. Что-то непонятно визгливое, немелодичное с резкими перепадами тонов, и громоздкими вкраплениями органа. Первые полчаса было еще ничего, а потом... я чуть с ума не сошла от повторяющейся мелодии. Сколько я в темноте просидела — не знаю, но вышла на трясущихся ногах. Еще несколько таких сеансов и от меня останется пускающая слюни идиотка.

Не знаю, как добрела до своей комнаты, и завалилась в кровать, сжавшись в позу эмбриона. Меня не трогали, даже ужин принесли. Съела, не почувствовав вкуса, вот сейчас сижу — пишу, но наверно хватит на сегодня, глаза слипаются.

2 июля.

Прошло несколько дней. Издевательства в комнате ужаса не прекратились. Но теперь я знаю, чего мне ждать, когда спускаюсь туда. Свой страх стараюсь не показывать. А когда включается музыка, сажусь в позу лотоса и стараюсь абстрагироваться от всего, только так можно выжить в этой какофонии и не сойти с ума. Это он что таким макаром решил меня заставить медитировать, не мытьем так катаньем? Поставить меня в ситуацию, когда у меня другого выхода не останется, как только уйти в себя? Жестоко, но действенно. Я не оправдываю его методы, ни боже мой, но не признать их действенность не могу.

Возобновила шпиёнские страсти. Сегодня долго не могла уснуть, решила пойти в кухню за водой, автоматически свернула к кабинету Алексея. А там... Дверь была приоткрыта... За окном было уже темно, кабинет освещала только настольная лампа, на которую была накинута рубашка. Возле стола веером раскиданы бумаги. А на столе извивались два обнаженных тела. Никогда не думала, что это может быть так красиво и чувственно. Хрупкая Марина выгибалась под сильным телом Алексея, стараясь задеть его грудь сосками. Руки ее были запрокинуты за голову, на лице блуждала похотливая улыбка. Глаза полуприкрыты, загорелые длинные ноги обернулись вокруг его бедер. А он... Он был прекрасен, как скульптура древних мастеров, как оживший бог, спустившийся на землю. Его руки блуждали по ее телу, вызывая все более сильные стоны. Время от времени их губы соединялись и тогда его бедра начинали вбиваться в нее с еще большей неистовостью.

Я стояла в темноте завороженная, не смея шевельнуться, оторвать глаз от этой совершенной картины. Не знала, что бывает так красиво, что прекрасно не только женское тело, но и мужское, особенно вот такое сильное. Что когда два тела сливаются в одно, это выглядит так гармонично, так правильно, только так и должно быть. Только почему-то очень захотелось оказаться на ее месте. Почувствовать каково это быть под ним, ощущать его руки на себе, губы на своих губах, его бедра возле своих. Эта мысль напугала. И я постаралась тихонько ретироваться, только краем глаза заметила направленный на меня насмешливый взгляд. Видел! Я судорожно выдохнула и понеслась к себе в комнату, вода была забыта моментально. Как я завтра покажусь ему на глаза?

3 июля

Он молчал, не подавал вида, что видел меня возле кабинета. А я уже не могла относиться к нему по-прежнему. После вчерашней сцены что-то во мне перевернулось, сломалось, даже не знаю, может, облетело как шелуха, обнажая потаенные желания. Мне семнадцать. Зов тела, как писали в средневековых романах, давно пробудился. Я до этого ходила на свидания, активно флиртовала и целовалась. Но не более того, и потом это были мальчишки, мои сверстники, а тут взрослый мужчина, который выглядит по-другому, пахнет по-другому и ведет себя не так как они. Каждый раз, когда я на него смотрела, перед моими глазами возникала картина неистовой страсти, и я безудержно краснела.

Но вот что странно, он сегодня отнесся ко мне по-другому, более мягко. Не было насмешек. Он просил с улыбкой, и я счастлива была ему угодить. Правда, скрывала, как могла, опуская голову и кусая губы. И как ни странно эта тренировка была более результативной, чем предыдущие. Я, наконец, смогла швырнуть через бедро Петра, пробежать уже шесть километров и ни разу не заскулить. Просидела в музыкальной шкатулке все четыре часа и ни разу не чертыхнулась. Только думала я не о медитации, а вспоминала его улыбку, которой Он наградил меня в конце тренировки.

17 июля

Прошло две недели с последней записи, времени и сил написать хоть что-то, не было. Тренировки стали более жесткими, доводя меня до исступления. К чему все это? Не понимаю, недавно наметившаяся симпатия к Алексею ухнула в пропасть. Ненависть стала еще более оглушающей. За что он так со мной? Слава богу, Марина стала меня игнорировать, иначе я бы сорвалась. Не было сил выслушивать розовый сироп, который она старалась залить мне в уши.

30 июля.

Странный сегодня день, практически впервые после приезда в этот дом мне устроили отдых. Бассейн, сауна, загар, шашлыки и никаких растяжек, и пробежек. Алексея весь день не видела, он заперся у себя в кабинете и носа не казал. Развлекала меня Марина, но ради этого праздника я готова была терпеть и ее. Поздно вечером решилась прогуляться по дому. Не спалось, да и книга из библиотеки была бы кстати.

Дверь в кабинет, как и прошлый раз, была приоткрыта. Спиной ко мне в кресле сидела Марина, за столом Алексей. На настольной лампе в этот раз ничего не висело, поэтому рассмотреть его не составило труда. Он хмуро смотрел на огонь, полыхающий в камине.

— Что тебя тревожит? — тихо спросила Марина.

— Мне не нравится эта ситуация, — он повертел в руках стакан с чем-то спиртным, наверно виски. — Такое ощущение, что я сильно перегнул палку, и девчонка вот-вот сломается.

— Тебе ее жаль? — в голосе Марины слышалась насмешка.

— Представь себе, — эта фраза прозвучала на редкость агрессивно. — Я тоже живой человек и мне не всегда нравится то, что я делаю, даже если мне за это платят.

— Ты становишься сентиментальным, — опять насмешка, — стареешь. Раньше тебя ничего не смущало. Со сколькими пустышками ты работал?

— Какая разница? — он поморщился. — Это были парни, им это только на пользу. А Полина — девчонка, да еще и с такой матерью.

— Это все лирика, что ты предлагаешь? Не работать с нею? Только ты вспомни какова альтернатива. Или ты ее жалеешь сейчас, и она получает печать безмолвия, или ты с ней работаешь на грани — и у нее просыпается сила. Что для нее лучше? Как ты думаешь?

— Ты права, — он чуть пригубил стакан.

Быстро и тихо ретировалась к себе и вот сейчас сижу, пишу, пытаюсь хоть на бумаге привести свои мысли в порядок. Это что получается? Для инициации меня нужно было довести до грани. И Алексей это успешно делал, только вот пару раз позволил себе быть чуть человечнее. Неужели нельзя было мне все объяснить с самого начала, чтобы я понимала, для чего это все. Я бы старалась намного сильнее. Мне же тоже хочется быть как все, поступить в школу ковена, отучится там, работать, выйти замуж и так далее. А кому нужна пустышка? Да я бы за одну надежду вытерпела бы все-все. Как они этого не понимают?

А с другой стороны, может, я чего не понимаю? Ведь если я все знаю, то этой самой грани достигнуть будет намного тяжелее? Может, неведение в моем случае было благом? Не знала, злилась на него, ненавидела до посинения. Может, так оно получилось бы быстрее? А что теперь? Теперь, зная все, смогу я к нему плохо относиться? Наверное, нет. Да еще эти сны, хорошо хоть они бывают не часто. Мне снится, как мы целуемся, как он обводит губами мою шею, спускается ниже, к груди, трогает меня, гладит. На этом месте всегда просыпаюсь с громко колотящимся сердцем. А в жизни было бы так же хорошо?

7 августа.

В моей жизни так ничего и не изменилось, такое ощущение, что тот разговор мне приснился. Тренировки идут своим чередом, увеличивается нагрузка, только вот я уже не в состоянии на него злится. Выполняю все, что мне скажет Алексей, иногда робко заглядываю ему в глаза, и иногда кажется, что вижу там жалость. Только вот чувство это бывает столь мимолетным, что я не уверенна, что это не плод моего больного воображения.

Сегодня мне объявили, что из-за моих низких показателей Алексей вынужден пригласить еще одного специалиста, который приедет к концу месяца. Что от него ждать неизвестно. Вечерние шатания по дому особых результатов не дают, больше ничего стоящего я так и не услышала.

Сегодня звонила маман, сетовала на то, что я не стараюсь. Слова 'позор семьи' не прозвучали, но подразумевались. За что она со мной так? Все же было так хорошо, я купалась в ее любви все детство. А теперь? Не думать об этом, а то разревусь.

15 августа.

Опять приехал Колька, побывал на одной из моих тренировок, смотрит на меня с сочувствием. А мне оно как нож в сердце. Не нуждаюсь я ни в чьем сочувствии, ни в чьей жалости.

Сегодня посмотрела на себя в зеркало и не узнала. Мои великолепные волосы посечены и болтаются за спиной мертвой паклей, ногти на руках обломаны, кожа шелушится. Что такое крем, маникюр и маски для волос я уже забыла, такое ощущение, что это было в прошлой жизни. Разревелась. Вообще замечаю за собой в последнее время повышенную слезливость. Раньше такого не было. Может, ненависть держала в тонусе?

Николай позвал меня на вечернюю прогулку. Рассказывал о школе ковена, о том, что они с парнями учудили на последнем экзамене. Завидно. Я тоже так хочу. А он не такой плохой, как мне показалось в самом начале, только вот до дяди своего все равно не дотягивает.

Сны продолжают сниться и это меня беспокоит. Время от времени Алексей стал ловить на себе мои задумчивые взгляды. Надеюсь, он ничего не понял, и я не выгляжу в этот момент как влюбленная дура. Не хотелось бы, а то позора не оберусь. Кто он и, кто я. Он же на меня такую и не посмотрит. Ни к чему это, нужно прекращать, только вот как?

20 августа

Он меня похвалил! Первый раз за все время! Я умудрилась улучшить свое собственное время пробежки на целую минуту. Да и вообще, он сегодня какой-то другой, провел пальцами по моей щеке и подбородку, и улыбнулся. Боже, какая это была улыбка и она была только для меня! Весь день порхала как на крыльях, не замечая ни Марину, ни Кольку. Все время трогала щеку, когда меня никто не видит, такое ощущение, что она горит. Приятно!