Минимально необходимое воздействие-3

— Глеб, верни журнал, я уже освободилась, — задумавшись, я не заметил, как ко мне подошла Ирина.

Через несколько минут мы вышли в мартовскую московскую слякоть.

— Ну что, Ирин, пойдём ко мне?

— Да, только по пути нужно будет зайти в гастроном, а ещё я хотела купить себе джинсы, ты не против?

— Тогда сначала за джинсами, иначе можем не успеть, заодно посмотрю, как ты будешь их примерять.

— Ну, уж нет, примерю и без тебя.

В итоге, ко мне мы пришли, когда уже стемнело. После ужина Ирина подошла к моему стеллажу достижений.

— Вижу, у тебя тут пополнение, — она взяла в руки одну из трёх небольших полированных деревянных плашек с крупными выжженными буквами "МП" и более мелкими с датой.

— Что это такое?

— Как и все экспонаты, мои достижения, этапы большого пути.

— И что это за достижения? — девушка осмотрела две остальные деревяшки, с надписями ПУФ и Ак с разными датами, и насмешливо спросила, — ты освоил выжигание по дереву или придумал новый электровыжигатель?

— Ты знаешь, что означают орденские планки?

— Конечно, символизируют награды, ордена.

— Так и каждая из этих деревяшек символ одного из моих достижений, раз уж сами достижения я здесь пока разместить не могу.

— Вообще-то, орденами и медалями человека награждает государство, ты решил наградить себя сам, раз уж оно этого не сделало.

— Ты, наверное, не поняла, это символы не наград, а достижений. Кстати, насчёт награды, скажу тебе по секрету, директор нашего института считает, что наши достижения вполне достойны Сталинской премии "За выдающиеся изобретения и коренные усовершенствования методов производственной работы".

— Сталинские премии давно отменили.

— Знаю, но ходят слухи, что их могут восстановить.

— Каким образом, из каких источников? Их выплачивали из гонораров Сталина за его публикации, Сталина нет, нет и гонораров.

— Было бы желание, а источники найдутся. Впрочем, это всего лишь слухи.

Глава 22.

— Ты на самом деле считаешь, что Подгорный может назначить премию своего имени... ой, я хотела сказать Микоян, не успела привыкнуть.

— Характерная оговорка, говорит, между прочим, о том, что наши пропагандисты либо потеряли квалификацию, либо растерялись. Не культ личности Подгорного, это слишком сильно сказано, но его образ выдающегося политического деятеля нашей эпохи они раскрутили за месяц, а с выборов главой партии Микояна прошло уже больше полутора, а ты всё ещё путаешься. Так что, я думаю, если такая премия и будет учреждена, то будет называться премией Совета министров, или Верховного совета, или как-нибудь ещё в этом роде.

— Ладно, увидим, угадал ты на этот раз или нет. Ответы Ефремова корреспонденту "Техники-молодёжи" прочёл?

— Да.

— Что о них скажешь?

— О каких конкретно? Если о братьях по разуму, то скажу, что они наверняка есть, другое дело, являются ли они нам братьями.

— Я, вообще-то, об удовлетворении потребностей.

— Здесь согласен с Ефремовым, удовлетворить неограниченные потребности невозможно, хотя, например, у меня потребности иметь дворец или стометровую яхту нет.

— Но иметь отдельную, хотя бы однокомнатную квартиру, у тебя потребность есть?

— Есть, и не однокомнатную, а трёхкомнатную.

— А отдельный дом ты бы иметь хотел?

— В отдельном доме я жил с самого детства.

— Ну, да. С туалетом в огороде, без воды и электричества.

— Неправда, сейчас в том доме есть тёплый туалет с водой и электричеством.

— Благодаря тебе.

— Благодаря мне и ещё одному человеку.

— У многих в твоём городке такие же туалеты?

— Знаю только того самого человека, сейчас, вероятно, ещё у кого-нибудь.

— Почему не у всех?

— Хороший вопрос, ответов вижу несколько. Нет материальной возможности, не считают это важным и не хотят тратить время и силы, нет команды сверху, не знают, что так можно было. Хотя последнее неверно, многие были в больших городах, а кое-кто и в других странах. Самое плохое, если ждут команду сверху, но референдум как раз и направлен на то, чтобы учиться решать самим.

— Ты уверен, что народ сам, без команды сверху, сможет решать серьёзные проблемы?

— Но твои древние греки в Афинах решали. Как там назывался их всеобщий орган управления, народное собрание?

— В этом народном собрании было всего два-три десятка тысяч человек, которые могли поместиться на одной большой площади. У нас 130 или 140 миллионов взрослого населения, разбросанного по территории 22 миллиона квадратных километров.

— Однако, референдум мы всё же провели, хоть на это и потребовалось больше трёх месяцев. Теперь попробую ответить на вопрос, может ли народ сам решать серьёзные проблемы. Ты сказала, что у нас 130 или 140 миллионов взрослых, почему так неточно?

— Мне нужно посмотреть справочник по статистике, навскидку я это число не помню.

— Ещё вопрос, как у тебя обстоят дела с определением ключевых изобретений в истории человечества?

— Собираю материал, это далеко не так просто, как ты думаешь.

— Давай немного пофантазируем. Первое, представь, что в каждом доме, в каждой квартире имеется небольшая, но достаточно мощная электронно-вычислительная машина. Второе, все эти машины связаны между собой так, что любая из них может предоставить остальным доступ к определённой части хранящейся в ней информации. Ставится задача создания всеобъемлющей энциклопедии человеческих знаний, по возможности всех существенных, имеющихся в распоряжении человечества. Уверен, что при указанных допущениях народ с этой задачей справится без всяких буржуазных президентов с их администрациями и парламентами.

— Что мне лично даст создание такой энциклопедии?

— Чтобы узнать, сколько у нас в стране взрослого населения, ты просто наберёшь запрос на клавиатуре своей ЭВМ и через несколько секунд или минут получишь ответ. Сбор сведений об изобретениях, на который ты потратила уже много месяцев, также займёт считанные часы. Собственно, любой дурак сможет быстро узнать всё, что угодно.

— Спасибо за комплимент.

— Извини, я не тебя имел в виду.

— Я пошутила. Та вещь, которую ты описал, действительно давала бы грандиозные возможности, представляю, как интересно и богато зажили бы все люди нашей страны, если бы всё это можно было реализовать. Но это всего лишь фантастика.

Ну да, фантастика, подумал я, но не в той части, о которой думает Ирина, однако, сказал иное: Реализовать можно, и я тоже над этим работаю.

— Не хочешь ли ты сказать, что к этой цели нас приближают три твои смешные деревяшки?

— Ты права в том смысле, что этих деревяшек ещё слишком мало.

— Хочу тебе верить, мой "случай, бог изобретатель", — девушка соскользнула с широкого подоконника, на котором любила сидеть в моей комнате, обогнула мой стул сзади и, склонившись ко мне, обняла за плечи, прижавшись своей щекой к моей.

Воскресное утро 7 марта оказалось неожиданно солнечным и морозным, и мы решили всё же пойти на каток. На коньках Ирина держалась вполне уверенно, но её немного удивляло, что и я катаюсь неплохо, и сегодня она решила об этом спросить.

— Глеб, как получилось, что прожив до шестнадцати лет в пустыне, ты научился хорошо плавать и кататься на коньках?

— У нас там не пустыня, а полупустыня. Рядом с моим городком течёт одноимённая река и проложены большие оросительные каналы, в которых тоже можно купаться. В детстве летом мы там пропадали целыми днями, поэтому не умеющего плавать нужно ещё поискать. А зима у нас хоть и сравнительно короткая, но весьма холодная, так что на привязанных к валенкам "снегурочках" я катался лет с семи. Ну и "хорошо", понятие относительное, вот кто катается действительно хорошо, — я показал на пару девушек, красиво катящихся в нашу сторону на коньках-ножах.

Приближаясь к нам, девушки неожиданно затормозили, и одну из них я узнал.

— Здравствуй, Глеб! — поприветствовала меня она.

— Здравствуй. Ирина, это Тамара, студентка института физкультуры, мы с ней ехали в соседних купе по дороге в Ригу, — я сразу внёс ясность в историю этого знакомства. — Хорошо катаетесь, девушки.

— А то ж! У нас с Леной у обеих первый разряд. Но катаемся мы хуже, чем ты бегаешь. Лен, это Глеб Ильин, мы с тобой видели его в учебном фильме по технике бега на короткие дистанции, — пояснила Тамара своей подруге.

— Похож, — коротко ответила та.

Раскрасневшиеся на лёгком морозе подруги выглядели весьма привлекательно, особенно Лена. Их не портили чуть излишне, на мой взгляд, развитые мышцы бёдер, а с точки зрения некоторых знакомых мне мужчин, так даже наоборот. Мы с удовольствием покатались вместе, иногда останавливаясь, чтобы поговорить. Их интересовало, почему я не поехал на олимпиаду в Рим — объяснил, почему вообще ушёл из большого спорта — ответил, что конкретно для меня работа важнее. Обе девушки любили читать фантастику, так что нам было чем поддержать разговор и без расспросов меня. О следующих встречах здесь на катке договариваться, разумеется, не стали, все понимали, что зимний сезон сегодня, скорее всего, заканчивается.

Ирина отнеслась к этому эпизоду совершенно спокойно, лишь почувствовав моё недоумение, заметила: Удивляешься, что я никак не комментирую это твоё случайное знакомство? Хорошо знаю твои взгляды на привлекательность женщин и её связь с их хорошим русским языком, а если говорить точнее, то с умом.

— Помню, помню, мой языковой половой шовинизм. Намекаешь на анекдот "А поговорить?"

— Что за анекдот? Расскажи.

— Не буду, он немножко пошлый.

— Ну и не надо, я и так догадываюсь о чём он.

В понедельник к нам в институт прибыли командированные из Ленинградского физико-технического института. На этот раз их было ровно вдвое больше, кроме Алфёрова приехал и другой физик, также с нерусским именем, но русским отчеством, Рудольф Фёдорович Казаринов. Они вместе работали над полупроводниковым лазером с электрической накачкой, и работа завершилась успешно.

Ко мне они подошли под стрёкот игольной печати, когда я находился не в своей конуре, а в машинном зале.

— Здравствуйте, Глеб Станиславович. Это мой коллега, Рудольф Фёдорович.

— Здравствуйте. Сегодня приехали?

— Вчера вечером. Можно посмотреть, что вы печатаете?

— Конечно.

— О-о, это электрическая схема, ваша печать выдаёт не только текст, но и графику, — прокомментировал увиденное Казаринов, видимо, Алфёров не счёл нужным рассказывать ему об игольном принтере.

— Да, это фрагмент схемы нового микропроцессора.

— Значит, есть и старый?

— Есть, и он работает, хотя эта информация секретная.

— Это понятно, у вас тут кругом секреты, но все допуски у нас есть.

— Разумеется, иначе и быть не могло.

— Глеб Станиславович, вы в курсе для решения какой проблемы нас привлекли?

— Да, поставлена задача создания светочувствительной матрицы максимально большого размера, и можете обращаться ко мне просто по имени.

— Тогда взаимно. Так... — на некоторое время оба гостя замолчали, осмысливая сказанное. Первым пришёл в себя Алфёров. — Есть какие-нибудь наработки или хотя бы идеи?

— Можно попробовать на базе прибора с зарядовой связью.

— Подложка p-типа, диэлектрик, электрод?

— Ну, да. Начать с этого простейшего варианта, благо МДП технологии у нас хорошо освоены. Собственно, кое-что мы уже реализовали, но результаты не очень, я вас с ними познакомлю.

— Удалось установить причины этого `'не очень"?

— В основном дефекты поверхности, которые приводят к утечке заряда.

— Плохой кремний?

— Не сказал бы, последнее время кристаллы с ИКАН приходят сравнительно неплохие, да и специализированное предприятие подтянулось. Видимо, нужны свежие идеи.

— Ладно, Глеб, давайте ваши результаты, а идеи дело наживное, надеюсь, мы не самые тупые физики нашего института.

— Сейчас принесу, они в сейфе у начальника отдела. У меня ещё одна просьба к Жоресу Ивановичу, которая прямо не относится к поставленной задаче, продолжить работу над гетероструктурным лазером.

— Я и сам в этом заинтересован, и напоминаю, можно просто по имени.

В общей сложности гости проработали у нас почти два месяца, правда, несколько раз уезжали в Ленинград и возвращались. В результате интенсивной совместной работы к концу затянувшейся командировки мы уже общались накоротке по именам. В качестве иллюстрации непринуждённого, почти дружеского общения, можно привести небольшой эпизод.

Когда во время обсуждения результатов очередной серии опытов ко мне обратилась Женя с приглашением к комсомольскому секретарю и я воскликнул: Что, опять? — ленинградцы переглянулись, а после моего возвращения спросили, почему я так не люблю комсомольские поручения.

— К поручениям я отношусь нормально, мне не нравится разбор моего персонального дела.

— Для персонального дела ты вернулся слишком быстро, — заметил Казаринов.

— Не в этот раз, сегодня мне просто напомнили, что я могу забрать запрошенный мною список студентов.

— А что за персональное дело, если это не секрет? Ты, вроде бы, не слишком давно здесь работаешь, чтобы серьёзно проштрафиться.

Пришлось рассказать историю с Лорой, скрывать мне там было нечего.

— Да-а, — протянул Казаринов, — разозлённая женщина это страшное дело, вон Жора может с тобой поделиться опытом. Жена отсудила у него ленинградскую квартиру, и он порядочное время ночевал в институтской лаборатории на раскладушке.

— У меня нет квартиры, только комната.

— Ну, отсудит комнату, какая разница.

— Она мне не жена, я с ней вообще давным-давно не встречаюсь, — отверг я предполагаемую угрозу.

— То, что не жена, это хорошо, у Жоры ещё и тёща отметилась, жаловалась на него в партком.

— Ладно, Руди, хватит молодёжь пугать, не отвлекай нас от работы, — поставил точку в разговоре Алфёров.

* * *

— После всестороннего анализа предлагаемых для строительства автозавода "Фиат" площадок, — начал своё сообщение на очередном заседании Президиума ЦК Косыгин, — остался один вариант: город Тольятти, бывший Ставрополь Куйбышевской области, переименованный в прошлом году после смерти в Крыму лидера итальянских коммунистов Пальмиро Тольятти. Есть только одна проблема, предвзятое отношение руководства концерна "Фиат" к выбранному месту из-за его названия.

Л.И.Брежнев: Может ли "Фиат" отказаться от строительства у нас завода, если мы не изменим его местоположение?

А.Н.Косыгин: Маловероятно.

Л.И.Брежнев: Тогда, товарищи, не вижу смысла идти на поводу у капиталистов, даже к нам сравнительно благорасположенных.

А.И.Микоян: Других предложений нет? Голосуем... Единогласно. Алексей Николаевич, когда может быть подписан контракт с "Фиатом"?

А.Н.Косыгин: В течение месяца.

А.И.Микоян: Значит, не позже середины апреля. Сколько времени потребуется итальянцам на подготовку технического проекта?

А.Н.Косыгин: Утверждают, что не более пяти месяцев, а скорее четыре.