Сначала он действительно думал, что Гред решил-таки разделаться с соперником, но потом ... уронил руки. Льюис! Милый Льюис вышел из дверей ванны с одним полотенцем на бедрах и остановился, как вкопанный. Удивление? Да. Ошарашенность? Да. Но чтобы радость от встречи... Юноша опустил глаза.

— Зачем ты пришел? Уходи, Элан...

Не смотреть на мишку, не думать о его мягком и спасительном тепле, в котором уютно спать и жизнь кажется залитым солнцем тростниковым полем.

— Уходить? Значит Гред сказал правду? — сгриг швырнул пакет ария на пол, совершенно не интересуясь содержимым. — Почему ты в прошлый раз не признался? Что мешало?

— Элан...

— Конечно, урод! Старик! Ты королевских кровей, а я ублюдок... Что, будешь рабом фланка? Это ты называешь твоей мечтой... — мужчина дернул за ручку двери... Еще раз...

— В другую сторону, — юноша потерянно опустился на кресло, понимая, что говорить что-либо бесполезно. Поганой сволочью считал себя. Бесполезным штицем, который без оглядки бросился в объятия врага. Который предал единственного друга.

— Спасибо, — Элану достаточно оказалось одного того, что на побледневшем лице штица не осталось ни следа румянца. Что слишком тихо сидит он и принимает судьбу. Шаг назад. Тотем, улыбающийся любви. Стремящийся оградить мальчика от любых бед.

— Ты не простишь меня, — Льюис не поднимал глаз. — Я и сам бы себя не простил...

— Скажи мне...

Штиц отрицательно закачал головой.

— Скажи, — настойчивость на грани со страстью.

— Он что-то делает такое. Я не могу противостоять. Я понимаю головой. Но мое тело...

— Это чип?

— Нет, — штиц глотнул ртом воздуха. — Не спрашивай, я сам ничего не понимаю. Я бы хотел уехать. Но я в ловушке.

— Ты сам себя загоняешь в угол. Ты свободен. Ты никому не принадлежишь. — еще шаг навстречу. — Посмотри на меня, Льюис...

— Нет, я не хочу. Я спал с фланком. Я сам... Без принуждения. Я испытываю влечение.

— Фланки распространяют особое вещество. Привлекают. Парализуют и пользуются телом. Ты уверен, что не попал под влияние? — сгриг присел перед любимым, таким растерянным штицем. — Вспомни, что для тебя самое главное. Ради чего ты остался жив... Чем гордились бы твои родители...

Льюис засопел маленьким медвежонком.

— Семена. Я должен посадить семена и спасти честь. Я предатель, — первые слезы потекли по лицу. — я предал предков. Я сплю с фланком...

— Нет, ты просто запутался. Так бывает... — Элан протянул юноше навстречу руки, и тот сразу оказался в пушистой ауре, только и ждущей, чтобы согреть маленький, почти засохший росток. — Я тебя не брошу, обещаю.

Он спал так глубоко, словно до этого почти два года бодрствовал. А когда открыл глаза, то понял, аура почти восстановилась — необычным образом наполнилась силой. Срослись рваные края, и боль ушла из тела. Вааль хотел позвать слуг, чтобы одеться и отправиться к императору, но вдруг вспомнил, что лежит в резиденции Кристофа. И что сюда его принес злейший враг — Элой.

Юноша откинул одеяло. Подушка рядом не примята. Это значит, проклятый похититель ночевал где-то в другом месте.

Арий аккуратными шажками направился к двери. Но не дошел и до половины комнаты, как на пороге появился глава Лиги — в обтягивающем синем костюме, явно предназначенном для пробежек. Мужчина вошел без стука, лучезарно улыбаясь и заставляя Вааля нервничать — такого странного эвенла, с целым набором недостатков, от которых, казалось, все должны отворачиваться, он еще никогда не видел. Элой умел одновременно внушать симпатию и страх, ненависть и вожделение. Обычно на заседаниях Совета он вел себя не напористо, но высказывал каждую мысль и выводы столь внушительно, что аргументы противников таяли, а сомнения испарялись. Теперь Элой полыхал любезностью. И поражал тем, что не скрывается за мимикрией.

— Доброе утро, господин Вааль, — Мужчина остановился на пороге, разглядывая полуголого, одетого лишь в хлопковые штаны и майку юношу. Под колким взглядом хотелось задрожать и укрыться, словно Эллой, лишь появившись, открыл все тайные помыслы и теперь насмехался над ними.

-Ваша одежда готова. Вы готовы провести со мной день?

— С вами? — лицо ария, вылепленное по совершенным меркам, словно здесь постаралась не природа, а искусный художник, передернулось неестественной бледностью. — Вы похитили меня, мастер Элой. Вы думаете, что император будет доволен таким исходом?

— Ах, Арг! Не беспокойтесь. Сейчас ему не до того... Кронпринц решительно воплощает в жизнь план по захвату власти. Пользуясь весьма экзотическими методами заключения договоров с партнерами, — глава Лиги направился к шкафу и достал оттуда светлый костюм, который пристал лишь особам, стоящим на самой вершине власти.

Арий наблюдал, чуть склонив голову, как мужчина стягивает с плеч ткань, больше походящую на вторую кожу. Как накидывает рубашку, брюки... Завороженно искал объяснения своим ощущениям.

Элой сделал принца рабом, ничтожеством... Улыбался в тот вечер, когда под воздействием чипа юношу раздели и вытолкнули в центр приемного зала, чтобы тот танцевал для господ. Унизительное падение для света рода. Для одного из властителей погибшего государства.

— Ваши мысли так прозрачны, господин Вааль, что, даже отвернувшись, я в полной мере могу повторить слово в слово то, что вы думаете... Вы ненавидите меня... — Глава Лиги развернулся, во взгляде скользнуло презрение.

Вааль выпрямился, расправил плечи.

— Я требую от вас, мастер Элой уважения к наперснику императора. Даже если у фланков идут междоусобные войны, это не значит, что можно со мной обращаться, как с...

— Его собачкой? — мужчина скривил губы. — О, я так не думаю, учитывая, что в момент опасности именно вам мой партнер доверился передать главную информацию. Теперь одевайтесь...

В комнату вошли слуги-лагунцы, принесшие одежду по размеру, подходящую изящному арию. Невероятно, но Элой не стремился одеть противника в шелка и летящие платья, а приказал принести наряд для наездника.

— Что все это значит? — поинтересовался Вааль, скрывая под спесью любопытство. Эвенл был так красив без мимикрии. Он почти не контролировал зону касания, позволял ауре вампира касаться радужных всплесков. Такие же чувствовались и у Миила — игрушки, обитающей у Арга. Мальчишка обещал создать для фланков карман. Давний проект обрел новый смысл после того, как император попал в ловушку Греда.

Ровно за день до того Вааль закончил основной дизайн и выставил на рисунках параметры, которые позволят быстрое освоение новой территории. Создание планетарной системы продлилось бы около десятилетия, но Миил... Он оказался кладом для фланков. Архитектор, обладающим даром, — о таком не мечтали даже прагматичные милары.

— Я должен вернуться в гостиницу. Там есть нечто ценное для меня. — арий не мог скрыть нарастающего волнения за судьбу маленького Миила. Не контролировать столь долго талантливого архитектора — рисковать судьбой расы, находящейся на грани вымирания. Фланки не умеют достаточно оценить то, что из себя представляет принц миларов. Не способны они оценить и Льюиса...

Арий с сожалением подумал об Арге, с которым так легко нашел общий язык и быстро встроился в его ауру, как паразит. И вновь посмотрел на Элоя.

— Вы поедете в пижаме? — мужчина открыто насмехался над соперником, над юнцом, хотя сам... Сам не достиг возраста мужественности и не вытер молоко с губ. — Хотя в гостиницу вы сегодня точно не вернетесь. Хотите, чтобы фланские прихвостни вдоволь поразвлеклись с шлюхой Арга?

— Как вы смеете? — Вааль возмущался вяло, понимая, насколько глава Лиги прав. Непонятно лишь одно, что хочет этот наглый и пронырливый политик. Выведать секреты фланков? Что?..

— Смею! — Элой решительно подошел и опять взял ария за руку. Так неожиданно, что закружилась голова .

-Пульс ровный. Не как вчера ночью. — Пристальный взгляд в самое сердце. — Вы были весьма разговорчивы прошлой ночью, господин Вааль. Беспамятство так вам к лицу...

— Что? Что я сказал? — страх хлынул бледностью на лицо. Ударить бы тебя! Уничтожить... Не чувствовать твоего присутствия. Ублюдок! Мерзавец! Яркая ненависть переполняла и отдавалась спазмами ауры, по которой пробегал ток от соприкосновения с неведомым. Необъяснимо пугающим.

— Многое. Что, вероятно, не следует делать арию, облеченному мантией проводника. Вы ведь умеете проводить и менять сущности, и Арг тоже подвергся изменениям? Стал более мягким? Это послужило тому, что другой — менее умный и более молодой — рвется на престол. Твой брат играет с тобой на одной стороне, хоть вы и делаете вид, что не вместе...

— Не смейте, нет! — Вааля ранила и заволакивала аура эвенла. Он терялся в словах, в мыслях, в чувствах... Он вырвался и отступил к кровати, а получилось так, словно приглашает Элоя последовать за собой. Черт!

Краснеть, случайно или намеренно приземлиться на еще хранящую тепло постель.

— Нет? Вам не нравятся мои слова, Вааль.

— Вы... Вы не заставите меня унижаться.

— Прекратите! Я сделал вам великое одолжение. Дальше можете возвращаться обратно и влачить ваше жалкое существование рядом с фланками.

— Не подходите ближе, — паника Вааля росла лавиной. Юноша забрался на кровать уже с ногами и стал отодвигаться, словно глава Лиги собирался напасть.

— Что за детство? Боитесь конных прогулок? — Элой открыто заулыбался и протянул руку. — Ночью вам нравилось пить от моей ауры... Вы гораздо сговорчивее, когда слабы...

Вааль задышал часто, понимая, что не способен освободиться от накрывающей его субстанции. Он всегда думал, что может подчинить себе кого угодно. Лишь с Лани отношения складывались равными, стройными, прозрачными. И то — до появления Миила. Теперь на ария словно небо опустилось и забрало весь воздух.

— Мастер Элой, что вы добиваетесь?

— Чтобы вы, господин Вааль, поняли, что со мной ваши штучки не пройдут. Чтобы добровольно предали вашего господина, вашего врага... Ведь Арг так вас унижал. Не я! Именно Фланкия заинтересована в захвате новых территорий и подчинении свободных рас.

— Я... — юноша кусал отчаянно губы, чтобы не поддаваться лихорадке подчинения. — Я скажу... То, что знаю...

Мерзавец! Ничего ты не услышишь. Ни слова! Сила эвенла отступила, рухнула, преобразуясь в легкую дымку, которая наблюдает, чувствительно реагирует на каждый шаг.

— Одевайтесь и завтракать, — Элой направился к дверям и ни разу не обернулся. А Вааль через силу заставил себя нацепить выбранные похитителем вещи и выйти в столовую, где глава Лиги уже пил утреннее какао.

— Присаживайтесь, — вежливое указание на определенный стул. Кристоф в белоснежном костюме, нежно склонившийся к эвенлу и бросающий на ария негодующие взгляды. Прилипчивый лагунец ищет поддержки сильной державы и готов лечь хоть под монстра. Примчался с самого утра. Нарядился, как будто внешний вид может повлиять на политические предпочтений.

А Элой — настоящий монстр. Отвратительный. Мерзкий и... Вааль хитро прищурился. Ты еще ответишь за все!

... Неутомимым, безудержным, сумасшедшим... Эвенл измотал юношу за этот, казалось, короткий день. Сначала они полдня провели на ипподроме, затем посетили официальный прием, устроенный для почетного гостя королем.

Теперь, лежа в ванной, собирая еще не оправившееся тело в более менее нормальное состояние, арий прислушивался. Не уходит. Слушает?

Нервы не выдерживали. Слишком сильное давление? Нет, Элой не говорит ни слова с самого утра, не требует разглашения тайн, не намекает. Он любезен и гостеприимен. Его поведение выше всяких похвал.

— Я ничего не знаю о планах Арга, — юноша в одном полотенце вылетел в спальню и замер в полной прострации.

Эвенл лежал поверх покрывала на огромной кровати, вытянувшись во весь рост. Одна нога была согнута в колене, глаза закрыты. Лицо расслаблено.

Солнечные лучи, проникавшие через занавески переливчатым кружевом, заливали комнату магической красотой. Но красивее был лишь профиль Элоя.

Вааль стоял, как вкопанный не веря тому, что способен испытывать такое яркое умиление лишь от того, что видит сейчас, в этой комнате. И злился, борясь со слабостью.

Желал. Весь день он забывался и мечтал о том, что неосуществимо. Забыл о плане. О Лани... Короткий контакт подтвердил, что близость сохранилась. В ответ последовал болезненный укол. Сердится? Из-за Миила... Так было надо... Потому что вчера еще разговоры шли о подчиненности фланку. И покорность мешалась с сексуальностью. Вампиры должны думать о будущем. Слишком мало осталось их после войны.

— Ваше полотенце, — голос заставлял очнуться от тонкой связи с дорогим сердцу братом. — Дешевый способ соблазнения, господин Вааль. — юноша опустил глаза. Он стоял абсолютно голый перед эвенлом. По плечам стекали капельки воды с мокрых волос.

— Вы...

— Да, я уже понял, что не должен сметь даже предполагать подвоха. — Элой привстал и оперся на локоть, подпирая одновременно щеку. — Что же, признаю, вы и на балу к фланков были прекрасны. Но теперь — выше всех похвал... — короткая пауза, пока арий спешно кутает бедра обратно в сползшее на пол полотенце. — Сколько стоит ночь с вами?

— Мерзавец, — зашипел гадюкой Вааль и бросился одеваться. — Ни минуты не намерен оставаться здесь.

— Не забудьте нижнее белье. Хотя на вашем месте я бы вообще не носил одежду. — глава Лиги с кровати наблюдал за тем, как юноша почти молниеносно собирается, а когда тот ринулся к двери в уже промокшей от волос рубашке, добавил: — Боюсь, стража не пропустит вас, господин Вааль. Я дал четкие указания на этот счет.

Напряженная спина ария. Аура, взрывающаяся от ярости и неуправляемых желаний. Такой фейерверк, что взгляд не отвести. Эвенл ожидал, что наперсник императора сорвется, что покажет во всей красе суть вампира, о которой ходит столько легенд среди космических пиратов. Чуть ли не худшим злом они называют голодных ариев, взятых на корабль. Да и случаи на обычных орбитальных станциях... Неофициальные, но обросшие десятками слухов.

— Мастер Элой добивается своего любыми путями?

— Вы еще сомневаетесь, дорогой Вааль. Зря.

— Как вы определите, говорю ли я правду? — полуоборот головы, ухмылка, способная убивать.

— У каждого есть выработанные методы. Я не применю силы, Вааль. Но вы понимаете, что в моих силах сделать так, чтобы ваша раса, те клочки, что остались от войны, исчезли окончательно.

Мужчина поднялся, неторопливо приблизился, обнял юношу сзади. В его жесте не читалась дружественность, это был вызов, брошенный чести... Куда уж дальше унижать? Угрожать расправой и называть королевского отпрыска проституткой, предлагая заплатить за возможную ночь...

— Вы сильно пожалеете, мастер Элой, — Вааль отчаянно сопротивлялся вновь накатившей волне, подавляющей его хищные порывы. А эвенл заставил юношу развернуться и смотреть себе в глаза.