Хотя я знал, что за Инвил могу быть спокоен — лесных людей инквизиторы не трогают, но где-то в душе у меня сидел неприятный холодок.
Оркестр заиграл и танец начался. Разумеется, танцевал не я, я был всего лишь куклой в руках могучего ректора, но ведь остальные об этом не знают.
На что была похожа иномирная музыка? Мне трудно описать, так как мои познания в музыке сводятся к умению наиграть пару-тройку аккордов на гитарке в компании друзей у костра, после заесть их шашлыком. Во-первых, отсутствовали ударные инструменты, а вот струнные присутствовали в большом количестве, ровно, как и разнообразные духовые. Музыка лилась спокойная, где-то даже расслабляющая и словно под нее в ночном небе плыли облака светлячков и кружились в танце пары.
— А! — кто-то из танцующих дернулся и упал на пол — некромант пощади меня!
Человек низкого роста хватал ртом воздух и цеплялся за сердце.
— Пить меньше надо, пошли, отойдем от него, Инвил, ненормальный какой-то.
Мы отошли от упавшего, которому, по мере моего от него отдаления, стало лучше. На все вопросы я пожимал плечами и предполагал, что тот просто хватил лишнего. Оркестр сразу перестал играть, а рядом с упавшим сразу образовался круг. Преподаватели и несколько студентов последнего года обучения, только и ждавшие этого, быстро ринулись к нему.
— Да он наркоман — лыка не вяжет — сказал кто-то из них так громко, что услышали все.
— Карн, подсоби-ка его поднять.
— Что с ним сделал этот некромант? — спросил кто-то
— Да ничего. Банальная передозировка и стало плохо с сердцем. А некромант был рядом — вот и свалил все на него.
— Но он же некромант!
— Ага, раз попал, к тому же не по своей воле, на некромантию валите на меня все! — вступил в разговор я, попытавшись вложить в голос как можно больше иронии — я вообще только на первом году обучения.
— А ну всем тихо — раздался знакомый голос, только на этот раз не у меня в голове — развели тут балаган. Молодой человек, Вы в курсе, что за употребление наркотических веществ, равно как и за их распространение на территории Алерии существует наказание — смертная казнь.
— Я ничего не употреблял. Это все некромант... — выдал тот.
— Да, да, да... — кивнул ректор — чудесным образом он влил тебе дозу, не прикасаясь к тебе. А если я просмотрю твою память, что я там найду?
Тот только всхлипнул, а Нимарсис закрыл на пару секунд глаза.
Где-то в зале послышались звуки борьбы и вскоре рядом с этим "желавшим умереть за правое дело", легли три других, которые попытались сбежать. Должно быть, это и были заговорщики.
— Ууу... Как все тут тяжело... Споры харрисова гриба и уже третий год. Низко же вы опустились. Отнесите их всех страже, дела я лично сожгу сегодня. А этого с передозировкой заприте пока в моем кабинете. После праздника я им займусь. Им придется ответить перед законом за распространение наркотиков, попытку убийства и клевету.
Я подошел к столу, налил Инвил побольше местного травяного чая, отхлебнул сам и произнес так, чтобы все слышали:
— Вот везет! Мало того, что некромант, так тут даже последствия передозировки валят на меня.
— Хорошо еще последствия пьянства не списывают на тебя! — хихикнул кто-то.
Силиар, Ирви, Инвил и еще человек шесть, стоявшие рядом со мной дружно посмеялись шутке.
— Да уж, и на том спасибо. Как-то охотником за смертью быть мне больше нравилось.
— А расскажи про Саррифенти, правда там их были тысячи?
Я вздохнул, и в сороковой раз стал рассказывать про бой в Саррифенти. В запасе было еще много баек, которые я узнал от охотников.
Вскоре дело будет слушаться в Имперском суде, а уж с его решением никто спорить не будет, даже инквизиторы.
Но даже этот вынужденный перерыв не испортил мне того вечера. А вот Нимарсис, теперь был занят делами, и, как следствие, танцевать за меня не мог. Я осторожненько признался Инвил, что танцевал до этого не совсем я, она улыбнулась этому, словно хорошей шутке, но на том, чтобы продолжить танец настояла. Впрочем, я запомнил все самое основное, и потанцевать еще труда особого мне не составило, хотя и получалось намного хуже.
Позже меня отловила таки какая-то другая девушка, и потянула танцевать, фактически волоча за собой. В отличие от Инвил, танцевала она хуже меня, а говорила с такой скоростью... По ходу это и была та самая жертва Нимарсиса, готовая на все за зачет.
Когда танец закончился, она скрылась из виду, так же быстро как и появилась, и подойдя к столу с едой я задал один единственный вопрос:
— Что это было?
Инвил рассмеялась и пожала плечами. Дальше вечер прошел без происшествий.
* * *
Ночь. Инвил вышла на балкон, нависающий над пропастью. Общежитие тех, кто изучал "высшую магию" могло похвастаться не только большим восьмиэтажным зданием, но и этими балконами, которые выходили к пропасти. Где-то внизу были ее родные леса.
Слеза скатилась по щеке и улетела куда-то вниз, домой. Глупо, странно, непонятно. Если она скажет брату, что влюбилась в него на празднике, то она соврет. Еще тогда, в склепе, едва увидев ее. Почему?
Так или иначе, оставалось принять, что это теперь ее судьба. И лучше сказать ему об этом как можно раньше.
Вот только как этот охотник отнесется к этому? Она боялась. Боялась, что если признается, то получит жестокий ответ. Но если не признаться, тогда будет еще хуже.
Глава 9
Хотя Алерийские маги сильнее своих коллег Побережья, но есть то, чего у Империи не было никогда, да и сейчас нет. Это воины с большой буквы, мастера меча. Я, конечно, не спорю, отдельные умельцы всегда находятся, но уровень подготовки мастеров клинка тут здорово хромает. По этой причине я нигде не мог найти человека, который бы обучил меня искусству боя двумя клинками. Нет, разумеется, в бою клинки меня направляли сами и получалось очень даже не плохо, но за это брали свою плату — руки немели и, как показала практика Саррифенти, требовалось несколько дней, прежде чем пальцы начинали толком гнуться.
На мои вопросы по этому поводу, Чарфе сказал, что, скорее всего, клинок пьет "жизнь" из меня, а именно из рук, которыми я его держу. Более подробно сказать он ничего не мог, так как механизмы работы подобных предметов и вообще понятие того, что за энергия эта "жизнь" было покрыто тайной, хотя над вопросом непрерывно бились светлейшие умы Аррасской Академии, Школы Побережья, и, когда таковая существовала, Норсидиальской Академии. Прогресса, надо отметить, было с тех пор немного — только утверждение что таковая энергия есть.
Немного дальше продвинулись те, кто не был скован моралью, но она как правило не проживали достаточно долго, чтобы рассказать.
Кто-то предложил мне податься на Побережье в одну из тамошних школ клинков. На побережье их было три: "Школа истинного клинка", "Школа наемников судьбы" и "Школа Теней" и во все принимали на обучение круглый год.
Первая готовила кадры для, с позволения сказать, спецподразделений местных султанов, и, как следствие все ее выпускники были вынуждены нести службу и отрабатывать полученные навыки в течение трех лет у одного из султанов, который и платил за обучение такого воина.
Туда я решил если и пойти, то только после окончания Академии, если удасться как-то увильнуть с места, куда меня направят на работу.
Вторая, готовила наемников, и за обучение надо было платить, причем достаточно много из собственного кармана. В кредит не обучали.
Третья же школа, несмотря на свою широкую известность как "Школа восходящего клинка", обычно именовалась "Школой Теней" и готовила наемных убийц и шпионов высшего уровня подготовки. Разумеется, попасть в последнюю из упомянутых школ, мне хотелось меньше всего, так как там из всего количества поступивших заканчивает обучение только половина, ибо в виде последнего испытания — бой насмерть между желающими покинуть стены школы. Первая не подходила мне по причине необходимой отработки на какого-нибудь султана, что шло в разрез с планами дальнейшего обучения в Академии Аррасса, а третья своей философией, так как рисковать собственной шкурой, заранее зная, что шансы выбраться оттуда живым пятьдесят на пятьдесят не хотелось.
Итак, выбор мой остановился на "Школе наемников судьбы".
За три дня до своего отъезда, я распустил всевозможные противоречивые слухи, относительно того, куда направляюсь. Кому-то сказал, что поеду на север нежить гонять, кому-то сказал, что собираюсь отдохнуть на пляжах внутренних морей, или двину на острова внутреннего моря. Так или иначе, если за мной кто и следил — то в их распоряжении был практически случайный набор различных мест моего вероятного пребывания.
Единственный кто был в курсе моего плана — Чарфе. И он, как раз, меня и отговаривал, так как сам был родом из мелкой деревушки на Побережье.
Что должен знать каждый об этой стране?
Вообще Побережье — это даже не государство и не страна. Это своеобразный союз сотен мелких государств, как правило, образованных около крупных городов, в каждом из которых сидит свой мелкий царек. Когда-то это были земли Алерии, но вскоре стало ясно, что держать все линию побережья Восходного Океана надежно защищенной от пиратов невозможно и, как следствие, границу отодвинули вглубь континента, где горы и провалы позволяли сдержать любой натиск из-за океана наименьшими силами.
Вся сравнительно тонкая линия вдоль теплых берегов Восходного Океана, с самых северных широт и до противоположного конца пустыни, что за Южными горами — это все одно государство, подчиняющееся хану в Галь-Абаше, формальной столице Побережья. Разумеется, на практике хана слушают редко, и он считается первым среди равных. Более того, никто никогда не упускает случая подсыпать ему отравы, пырнуть ножом сзади, или иным способом освободить место главного, дабы сесть на трон самому.
И, основная и при этом самая большая неприятность Побережья — работорговля, которая там прямо таки процветает. Работорговцы настолько обнаглели за века, что, зачастую, хватают одиноких путников на дорогах и продают. Исключительно по этому передвигаться там лучше всего с караваном, так как свобода дороже.
Мой маршрут сначала лежал в Саррифенти, а потом, с попутным караваном, в Галь-Асим, по-алерийски Кронсвейт, город-страж. Это основной торговый узел Побережья, который и а уже оттуда я должен буду двинуться в Галь-Церот, где и находится "школа наемников судьбы".
Так или иначе, у Побережья был один большой плюс — там всем поголовно наплевать кто ты, пускай тебя полалерии желает вздернуть за массовые убийства — там тебе никто и слова не скажет. Да и токсицизм туда не добрался. Нет, конечно, храмы и верующие есть, но их ничтожно мало.
Иными словами, это место номер один, куда мне надо будет двигаться, в случае больших проблем в Алерии. А там надо бы всеми правдами и не правдами податься куда-нибудь дальше, на острова. Чтобы меня от армии нежити разделял океан.
Я выехал в одежде охотника поздно ночью, предварительно перекрасив Атома специальной краской. Конечно, ворлаку процедура не очень понравилась, но тем не менее, он ее спокойно перенес и не кусался.
Итак, по моим личным часам у меня есть год с небольшим каникул, а по местным — чуть меньше полугода. Интересно, а даже если я смогу найти тех, кто меня обучит держать клинок как надо, успею ли я? Чарфе говорил, что если что, я могу задержаться немного, но не более чем на полгода, так как в противном случае вся польза от проведенных тренировок исчезнет. Год. При перерасчете на время моего мира — это два с половиной года.
Я задумался. А может не ездить или отправится и просто погонять нежить? Нет. У меня нет выбора. Я не знаю почему, но его нет. Где-то в душе, на подсознательном уровне я знал, что должен.
Тогда я не придал значения тому, что на восток меня влекла какая-то неведомая мне сила, а зря...
* * *
— Прошло уже четыре дня с тех пор, как пропал Игорь... Алькор.
— Ах да, шестой, если не ошибаюсь.
— То есть?
— Ну, думала он первый? Ни первый и, если не сложится, то и ни последний.
— Кто тогда же был до него?
— Первой была немка... не помню точно имени. В общем, она и из болот не выбралась. Скушали ее там. Второй была Лиз Томпсон, англичанка, тоже стала добычей нежити. Третьей была Юлия Ковальчук, воспитанница детдома. Она выбралась не туда, попала в рабство на Побережье, но ей повезло — в нее влюбился знатный вельможа, который освободил ее и сделал своей женой. Учитывая, что родственников, друзей у нее практически не было, так что она считает, что сбылась ее детская мечта. К тому же, любовь там взаимная... Иными словами ее мы тоже потеряли.
Четвертой была Мария Кондратьева, но она, увы, тоже угодила в рабство, где сейчас и находится.
Пятым был Боб Тайлер, американец, но, увы, и ему не повезло — стал охотником, но попался на обед мертвяку.
Пока что Игорь прожил дольше всех и с каждой минутой его шансы выжить увеличиваются. Так что ты хочешь еще знать?
— А что вы делаете, если подопытный не выживает? — внешне Ния оставалась невозмутимой, но внутри у нее все кипело.
— А что мы должны? Ничего, естественно!
— А та девушка, что сейчас в рабстве?
— Ее проблемы, так как она не пошла по нужному пути.
— А совесть не мучает?
То ли показалось, то ли на лице женщины появилась тень, словно ей напомнили о самым страшном в ее жизни событии.
— На этой службе забываешь, что это такое — собеседница глубоко затянулась дымом дешевой сигареты, изучая лицо Нии — Тебя ведь тоже отстранили?
— Да.
— Я хотела вытащить Марию, но за это меня и отстранили. А тебя за что?
— Задавала много вопросов и имела собственное мнение.
— Логично. Такие не нужны. Знаешь, подруга дам тебе совет — не суй свой нос в это дело, так как его могут очень здорово прищемить. У меня остались знакомые, и, только это между нами, я уже позаботилась обо всем... В общем Алькора запрягут, чтобы тот за ней присмотрел.
— Но тогда Игорь, будет долго думать над совпадением: почему как ему, так и ей пришло в голову назваться именем "Алькор", а это, насколько я понимаю, это может сорвать все. Да и язык она, наверное, выучила, примерно так же, как он...
— Она не назвалась этим именем, так что можешь не волноваться. Что-то не получилось с самого начала. А по поводу слизня... хм... Думаю, Алькору надо дать подсказку, чтобы не был таким наивным. Пусть думает.
— А нас за это не прикончат?
— Не думаю. Встреча двух кандидатов не исключалась
Сигарета потухла, пачка, что была на столе, опустела, и собеседница Нии полезла в сумочку за свежей пачкой...
* * *
До Саррифенти я добирался окольными путями, трижды перекрашивая Атома и меняя одежду. Что-то во мне невольно содрогнулось, когда я вновь увидел те узенькие улочки, на которых не так давно сражался с нежитью. Разумеется, там все уже застроили заново, и сейчас сожженную часть города было не узнать, но неприятный осадок остался.
Страх? Да, я боялся и не хотел повторения того кошмара, но было что-то и еще. Страх теперь словно стал существовать отдельно от меня, не влияя на мои действия и не сковывая движения. Наверное, это просто защитная реакция организма, не более. Такая же, как цинизм, который является профессиональной чертой многих докторов, особенно патологоанатомов. Впрочем, цинизма мне тоже не занимать.
