Аве, фемина!

Я метнула взгляд на наставницу и увидела, как та смутилась. Гм! А я и не знала. Днем Лаура трезвая. Ну, почти...

— О чем ты хотела поговорить, Флавия? — как ни в чем не бывало продолжил Игрр. — Не про пельмени же?

Я помедлила. Желание побеседовать с пришлым было внезапным. Начать беседу издалека? Уже начали. Лучше откровенно.

— Чего ты добиваешься?

Лицо Игрра выразило удивление. Я продолжила:

— Едва явившись в Пакс, ты переполошил Рому. Устроил скандал, добился продажи контракта, чего не случалось ни разу. Ты обличил Клавдию и завоевал сердца многих граждан. Ныне делаешь необыкновенный массаж, который притягивает знатнейших и богатых женщин Рома...

— И это выглядит подозрительно! — перебил он. — Поэтому ты гадаешь: не готовлю ли я заговор? Покушение на твою власть?

Я кивнула.

— Успокойся, принцепс! Власть меня не привлекает.

— В таком случае, зачем ты здесь? — вмешалась Лаура. — Ты не похож на других мужчин. Образован, знаешь латынь, говоришь как ритор и владеешь оружием. Тебе известны наши законы и ты умело ими пользуешься. Хочешь сказать, это случайность?

— Одним словом, я не понятен и вызываю тревогу, — усмехнулся Игрр. — От такого лучше избавиться. Например, убить.

Виталия подняла голову и окатила нас ледяным взглядом. "А ведь она нас убьет, если покусимся на Игрра! — поняла я. — Не задумываясь".

— В моей стране, — продолжил Игрр, — есть люди, которые во всем видят заговоры. Есть даже такая теория — конспирология. Ее приверженцы везде ищут врагов. На самом деле глупость и жадность людей, небрежность в исполнении ими своих обязанностей страшнее любого заговора. Я попал в Пакс из-за того, что вербовщица, стремясь получить больше денег, скрыла наличие у меня образования. Я врач, а медикусов у нас учат латыни. На этом языке пишут названия лекарств и обозначения органов человека. Владеть оружием меня научили на съемках фильма. Это такой театр, чтоб вам было понятнее. А что до умения использовать законы, то в моей стране это обычное дело. У нас старушка напишет такую жалобу, что десять начальников возьмутся за головы, — Игрр усмехнулся. — Вот и вся загадка.

— Ты не ответил на вопрос, — напомнила Лаура. — К чему ты стремишься?

— К спокойной и обеспеченной жизни, — пожал плечами Игрр. — Хочу заниматься делом, которое мне нравится, получать за работу достойное вознаграждение, иметь дом и семью, — он привлек к себе Виталию, и та вновь устроилась на его груди. — Я не стремлюсь в политику, мне это не интересно. Но я не люблю, когда меня принуждают, поэтому отказался служить в храме. Для этого пришлось схитрить, но ведь и меня в Рому завлекли обманом. Не хочу врать: о покупке контракта мы заранее договорились, — Игорь коснулся губами макушки хозяйки, и та улыбнулась. — Вите для этого пришлось залезть в долги. Золото предстоит вернуть, поэтому я делаю массаж. Стоит он дорого, поэтому доступен богатым. Не моя вина, что мои клиентки еще и знатны. Плати мне, принцепс, и я не стану их принимать.

— Сколько? — спросила я.

— За две с половиной декады я заработал двести пятьдесят шесть золотых. Поток клиенток не иссякает. Мы вернули долги знакомым, осталась лишь ссуда под дом. Триста золотых в месяц — столько я стою.

— Сенат на мое содержание дает меньше, — вздохнула я.

— Тогда не предъявляй мне обвинений. Я не собираюсь мешать тебе править, а ты не препятствуй мне зарабатывать.

— "Фарамацевта" сознательно не посылают в Пакс образованных? — спросила Лаура. — Я правильно поняла?

Игорь кивнул.

— Почему?

— С необразованными легче. Их проще обмануть, и они менее требовательны. Им хорошо платят, и они довольны. Я не хочу такой судьбы.

— Тебе не нравится Пакс?

— У вас странный мир. Мой тоже не идеален, но в нем хоть отношения между полами нормальные. У нас женщина не станет приставать к мужчине на улице — ее сочтут сумасшедшей. Здесь иначе: я стараюсь не выходить из дома.

— Пусть Виталия купит тебе браслет! — сказала Лаура. — Носи его, и приставать перестанут.

— Объясни это преторианкам! — хмыкнул Игрр. — Браслет у меня есть, но им на это плевать. Уже не раз цеплялись. Ваши преторианки отмороженные на голову...

— Они умелые и храбрые воины! — перебила Лаура. — Отважно сражаются. У них тяжелая служба, поэтому они стремятся развлечься.

— Для чего напиваются, громят лупанарии и пристают к мужчинам, — усмехнулся Игрр. — Вы просто разбаловали их, госпожа! Армия невозможна без дисциплины, иначе как воевать? Хотя преторианки, наверное, не воюют — это дворцовая стража.

— Ты не прав.

— Разве?

— Спроси свою хозяйку! — обиделась наставница. — Пусть скажет, какую форму носила, когда получила рану. И как это случилось.

Игрр повернулся к Виталии.

— Ты служила в претории?

Виталия кивнула.

— Ей повредили глаз в сражении у Ромы, — продолжила Лаура. — Сармы пришли с набегом, войск не хватало, и мы вывели в поле когорту преторианок. Они сражались, как духи Гадеса. Сарм полегло тысячи, но и у нас пали многие. Уцелевшие вернулись в ранах. Мать Виталии, Кларисса, погибла на моих глазах — стрела пробила ей шею.

— А что там делала ты?

— Командовала войсками! — усмехнулась Лаура. — Так что не клевещи на преторианок, пришлый!

Игрр нахмурился. Я заволновалась. Не хватало, чтобы Игрр с Лаурой подрались.

— Причина в том, что мужчин мало, — вмешалась я. — Поэтому наши женщины ведут себя так. Мы хотим, чтобы вас было больше. Готовы платить, но "фармацевта" говорят, что завлекать мужчин в Пакс трудно.

— Они не врут, — кивнул Игрр. — Торговля людьми в моем мире считается преступлением. За него жестоко преследуют. Но есть другой путь решить проблему. Если о вас узнают в моем мире, приедут тысячи мужчин. Единственное, чего они потребуют, так это права вернуться. Но многие останутся. У вас замечательные женщины — красивые, добрые и преданные, — он снова коснулся губами макушки Виталии.

— Почему "фармацевта" не сделают так? — спросила Лаура.

— Компания "FAGG", которую вы называете "фармацевта", производит лекарства. Это выгодное дело. Как я понимаю, они нашли у вас вещества, которые позволяют добиться преимущества. "FAGG" хранит Пакс в тайне — иначе утратит монополию. Придут другие, и "фармацевта" лишатся денег, причем, очень больших. Для вас две тысячи золотых — много, для них — крохи. Думаю, золото, которое вы им платите, не покидает пределов Пакса, "FAGG" тратит его здесь.

— "Фармацевта" могли устроить мор? — спросила Лаура.

— Я думал об этом, госпожа. Для начала поясню. Болезни вызывают крохотные существа, настолько маленькие, что их не видно простым глазом. В моем мире их досконально исследовали. Существа попадают в организм с воздухом, с водой или пищей. Иногда — через кровь. С их помощью можно устроить мор, но я сомневаюсь, что "фармацевта" это делали.

— Почему?

— Много причин. Во-первых, болезнь появилась спустя год после их ухода. Как мне рассказали, нолы при этом не болели, а вот люди умирали. Возможно, организм нол не воспринимает эту болезнь. С людьми вы жили раздельно. Возбудитель мора мог где-то дремать, и не проявлялся, пока случайно не обнаружили. Например, раскопали какой-то могильник. В моем мире такое случается. Вдруг появляется неизвестная болезнь, и начинает собирать жатву. Пока найдут лекарство, многие погибнут. Но у нас никогда, даже во время чумы, не было, чтобы умирали все.

— Что такое чума?

— Страшная болезнь. В прошлые века она выкашивала целые города.

— Как и у нас?

— Судя по симптомам, это не чума. К тому же, как я говорил, от нее умирали многие, но не все. Какой-то местный возбудитель. Мне сказали, эпидемия началась в городах людей. А почему заболели мужчины, жившие в храмах?

— Их отпустили к родным — помогать и ухаживать.

— Храм позволил?

— Верховный понтифик явила милость.

Игрр бросил на Лауру странный взгляд.

— А те люди, что находились в пути? Кто приехал в Рому и другие города по делам?

— Услыхав о море, они вернулись домой.

— Вы их выслали?

— Они захотели сами.

— И вы не препятствовали?

— Они имели на это право.

Игрр покачал головой.

— Вы осудили их на смерть. В моем мире, когда начинается эпидемия, первым делом изолируют очаг болезни. Зараженный город окружают войска, никого не впуская и не выпуская из него. Это простейшее, но очень эффективное правило.

— Мы не знали о нем.

— Значит... — начал Игрр, но вдруг умолк. Было видно, что он пришел к какой-то мысли, но не спешит ее высказывать. Мы с Лаурой переглянулись.

— Почему у нас нет мальчиков? — спросила я, меняя тему разговора. — Во времена, когда люди с нолами жили вместе, они рождались.

— Не могу ответить на твой вопрос, Флавия. В моем мире мальчиков и девочек поровну, мальчиков рождается даже больше. Почему здесь иначе...

Игрр развел руками.

— Гнев богини! — вздохнула Виталия.

Игрр покосился на нее, но промолчал. В триклинии повисла тишина, и я поняла, что нам пора.

— Благодарю за ужин! Мне понравились твой массаж и угощение.

Я встала. Следом вскочила Лаура.

— Приходи еще! — улыбнулся Игрр...

— Он проговорился, хотя, думаю, не понял этого, — заметила Лаура уже в повозке. — Теперь мы знаем, чем занимаются "фармацевта" и почему возят так мало мужчин.

— Подозреваешь Игрра в пособничестве?

— Нет! — ответила наставница. — Для пособника он слишком искренен. Похоже, действительно влюблен. Ни один мужчина в Паксе не стал бы работать с утра до вечера, чтобы вернуть долг хозяйки. Игрр не опасен.

— Мы можем его использовать!

— Для чего? — удивилась Лаура.

— Он умен и много знает.

— Он тебе просто понравился, — улыбнулась наставница. — Игрр красив и делает великолепный массаж: я слышала, как ты стонала. Тебе, конечно, хочется видеть его чаще. Но не забывай, кто ты! Принцепсу не следует поддаваться чувствам.

"Виталия поддалась и не прогадала! — подумала я. — Теперь у нее есть мужчина, который заботится о ней. Он ласкает ее и кормит из рук. А у меня никого нет".

Подумав, я решила, что не права. У меня есть Лаура, мудрая и преданная. С ней я в безопасности. Но Лауре не ляжешь на грудь, и она не покормит тебя из ложечки. Об этом даже смешно думать. Я вздохнула, но ничего не сказала...

Виталия, просто женщина. Окрыленная

— Ты говорил смело! — сказала я, когда мы остались вдвоем. — Флавия оценила.

— Умненькая девочка! — кивнул он. — Даже удивительно. В ее-то годы...

— Флавия — потомственный принцепс, их к должности готовят с детства. У нее замечательные советники. Одна Лаура чего стоит! Бывший трибун преторианской когорты, пропретор и проконсул, ныне — сенатор. Она дружила с матерью Флавии, и та, умирая, завещала ей дочь. Своих детей у Лауры нет, воспитанница ей — как родная. Они правят вместе.

— У Флавии реальная власть? — заинтересовался Игрр.

— Принцепс — первый среди сенаторов. Она открывает заседания и первым берет слово. Ставит свое предложение на голосование, и, если получит одобрение, противникам нечего противопоставить. Кроме того, Флавия еще и цензор. Если вычеркнет кого-то из списков сенаторов, это навсегда.

— Не слабо! — покачал головой Игрр.

— Зато сенаторы могут отрешить ее от власти. Сговорятся и проголосуют. Поэтому Флавии и Лауре приходится лавировать.

— Вот за это я и не люблю власть! — сказал Игрр. — Постоянно нужно к кому-то подлаживаться, кланяться, обещать. Я этого не умею.

"Очень даже умеешь! — подумала я. — Заставил Октавию продать контракт, двумя словами успокоил женщин у амфитеатра, мигом договорился с Помпонией..."

Поразмыслив, я решила Игрру этого не говорить.

— Почему ты ушла из претория? — спросил он.

— Из-за ранения. Преторианки дерутся пешими, сомкнув щиты, и воину нужны оба глаза — иначе он пропустит удар или не защитит товарища. Мне предложили турму, и я согласилась. Поначалу пришлось трудно. "Кошки" и преторианки враждуют. "Кошки" — димидии, дети нол, а преторианки — треспарты. Их матери состоятельны, занимают высокие посты. Они отправляют детей в преторий для карьеры. Треспарту, не служившую в армии, не выберут даже квестором. Димидии стать магистратами не могут. Для этого нужны деньги, а они бедны. Их матери умирают рано, "кошки" живут на жалованье, откладывая по ассу на старость. Они надеются, что у дочерей сложится лучше, но "кошки" постоянно в походах, в стычках с сармами, поэтому нередко гибнут. Срок службы в але — пятнадцать лет, многие не доживают до отставки. Родив девочку, "кошка" оставляет ее кормилице и навещает дочку наездами. Если та теряет мать, и нет других родственников, девочку отдают в храм. Там из них делают жриц или стражей. Преторианке не нужно служить полный срок — достаточно подать прошение и уйти. Многие так и делают — им есть на что жить.

— Лейб-гвардия...

— Что? — не поняла я.

— Преторианки. В моей стране были такие войска. Комплектовались из детей знатных семейств, любили пьянствовать и безобразничать. Правда, в сражениях, если доходило дело, дрались храбро.

Я кивнула: похоже.

— У меня к тебе разговор, — начала, набравшись решимости. — Я заходила к ростовщице, которой заложила дом. Хотела спросить, как скорее вернуть долг. У нас ведь есть деньги.

— И что?

— Она сказала, что продала долг храму.

Игрр нахмурился

— Я насторожилась и сходила к адвокату. Та разъяснила: в случае невозврата ссуды, не только дом, но и твой контракт переходят к храму. Подписывая письмо, я поручилась имуществом, контракт в него входит.

— Никак не уймутся, сучки! — выругался Игрр. — Ладно, не страшно. Деньги есть, долг вернем. Откажутся принимать, придем с нотариусом.

— Это не все. Адвокат сказала, что в случае моей смерти, контракт отходит храму бесспорно. А я... Через три дня мы отправляемся в поход. Обычный объезд границ Рома. Но стычки с сармами в ходе него случаются.

Он смотрел на меня в упор.

— Я подумала... Вот! — я достала из сумки и вручила ему пенал из кожи.

Игрр извлек пергамент и впился глазами в текст. Я помнила его наизусть. "Виталия Руф, старший декурион алы "Диких кошек", проживающая на улице Помпеянской в собственном домусе, будучи в здравом уме и при памяти, по собственной воле прекращает контракт с пришлым по имени Игрр, даруя ему свободу. Подписано ею собственноручно. Нотариус Веттилия Фавн".

— Хороший документ! — сказал Игорь, пряча пергамент в пенал. — Нужный.

— Теперь ты волен уйти. Прямо сейчас.

— Ты меня гонишь? — прищурился он.

— Нет! — испугалась я.

— В таком случае я хотел бы остаться. Здесь уютный дом и ласковая хозяйка. Хорошее питание опять-таки.

Мать-богиня, почему он всегда шутит? Даже сейчас? Разве можно...

Зыбкая завеса скрыла от меня триклиний. В следующий миг сильные руки обняли меня.

— Что ты, девочка?...

— Я боялась, что ты уйдешь! — заговорила я, всхлипывая. — Сюда приходит столько женщин! Они богатые и знатные, а я всего лишь декурион. Наверняка тебе предлагали... Флавия за столом прямо пожирала тебя глазами! Стоило ей повелеть...