— Прятались там. Еще с самого штурма. Переждали, пока маги уберутся из замка, и теперь вылезли. Внутрь замка они попали через храм. Разобрали деревянный щит на куполе, которым заделали разбитый витраж.

Виконт, избегая глядеть на меня, принялся отсчитывать на столе золотые.

— Но как они забрались на купол? — спросил граф. — Я помню этот храм, там до купола добрых локтей двадцать!

Скорее, тридцать.

— Они ползают по стенам и потолку так же легко, как вы ходите по этому полу, граф. И, как вы уже успели убедиться, они весьма сообразительны и хитры. И пакостливы... Выползни. Орки называют их урлурами.

Виконт перестал отсчитывать монеты.

— Почему же они не напали на Лисенка перед тем, как утащили пленников? Он был там перед темницей.

— А зачем? Один тощий парень, настороже и с факелом... Это огонь, выползни не любят огня. А пленники? Сразу двое, связанные по рукам и ногам, и никакого огня рядом... Совершенно беспомощные, в полной темноте. Они даже не могли понять, что происходит, пока выползни спускались к ним, чтобы задушить.

Я вздрогнул, уловил какое-то движение в комнате — и тут же скрипнула дверь.

Между створок просунулась голова Эйка. Увидев меня, мальчишка расплылся в улыбке:

— Мастер!

Он бросился внутрь, но тут заметил графа, виконта... и пергаментного — всего в двух шагах от себя. Телохранитель графа был уже у стены за дверью, наполовину обнажив кинжал.

Потом Эйк заметил монеты на столе, и забыл обо всем.

На столе перед виконтом сверкали в ряд золотые монет, и он выкладывал новые. Восемь, девять...

Дюжина. Виконт остановился. Именно столько и обещали.

Но то было за голову сбежавшего пленника...

Я разлепил губы, пока виконт не затянул тесемки.

— Конечно, потом бы они добрались и до Лисенка, и до остальных ваших дружинников, граф... — я выдержал паузу, — после того, как в замке кончилась бы легкая добыча. Женщины, пьяные, спящие. Все те, до кого можно добраться, не рискуя получить отпор огнем или же упустить жертву и вызвать переполох. Они не собирались выдавать свое присутствие до последнего. Они пришли сюда не за парой тел, граф. Они собирались сидеть здесь до конца. Пока люди в замке не кончатся.

— Ты шутишь, Бример?! У меня в замке одних солдат под полсотни!

— В склепах демонов было больше полутора дюжин.

Граф сгорбился.

— Полторы дюжины демонов?..

— Может быть, две. А завтрашней ночью стало бы еще больше. Трупы нужны им не только как пища...

— Боги мои! Они еще и размножались?! — Граф помотал головой, отказываясь верить. — В моем замке...

— Вы просили меня принести голову пленника... — Я оглянулся на виконта. — Прошлый раз меня просили изгнать из лошади беса, которого в ней никогда и не было... На этот раз я сделал не то, что меня просили. А то, что было нужно. Я изгнал из вашего замка всех демонов, граф. Потом очистил все тайники, где на трупах подрастали новые.

Граф, зябко ежась, пробормотал:

— Демоны... Две дюжины... Торун-защитник...

Стараясь не ступать возле голов, он подошел к камину, вытянул подрагивающие руки к огню. Оглянулся на стол, с дюжиной золотых на краю.

— Виконт...

Пару секунд они вели беззвучный диалог.

Взгляд виконта на кошель — вскинутые брови виконта.

Настойчиво поджатые губы — и только теперь, хмуро, всем видом осуждая своего сюзерена, виконт подчинился. Растянул тесемки кошеля и запустил руку за новыми монетами... и вдруг вскинул голову.

— Погоди-ка, Бример... Ты сказал, ты изгнал всех демонов?

— Всех, — кивнул я.

Виконт, раздраженно сморщившись, дернул головой.

— Изгнал?

— Да. Я проверил все склепы, где могли...

— Ты их не уничтожил, ты их изгнал? Они могут вернуться?

Я усмехнулся.

— Нет, виконт. Об этом можете не волноваться. Если они и вернутся в наш мир, то не сюда.

Меня больше волновали пальцы виконта, которые почти застыли — вместо того, чтобы продолжать бодро выкладывать монеты.

Граф, вздрогнув, шагнул к закрытым ставням.

— Что это?

Пергаментный, беззвучно, уже был за его плечом. Граф приник к ставням, приоткрыл их.

— Слышите?.. Вот, опять!

Снаружи прокатился раскатистый звук.

— Это... — Граф оглянулся на пергаментного. Вцепился в его руку. — Как тот рев...

— Это гром, граф, — сказал я. — Всего лишь гром. Будет дождь. После магии такое часто бывает.

Граф круто обернулся.

— А другие?! Они могут сюда явиться?! Как те, которых ты изгнал?!

— Нет. Другие тоже не придут, граф.

— Неужели, Бример? — к виконту вернулась его прежняя невозмутимость и холодность. — Но как-то же они здесь появились? А? Те, которых ты, как говоришь, изгнал почти полторы дюжины?

Его пальцы больше не двигались. К дюжине добавилась всего пара золотых.

— Они явились после штурма, виконт. Вы видели сами: там, на кладбище и в храме, не осталось ни одной целой статуи. Там сошлись белые братья с шаманами. Такие мощные заклинания заметны и из других миров. Как далекие отсветы... Зарницы... Они были для тех выползней путеводной нитью. Но теперь зарниц здесь нет. И им не найти путь сюда. Ни тем, которые здесь были, чтобы вернуться. Ни новым.

— Но последний штурм был здесь два месяца назад, — заметил виконт. — И все это время они были здесь?

Я пожал плечами.

— Выходит, так.

— Два месяца без добычи? И все равно сидели тут?

Без добычи?

— Я бы так не сказал, виконт. Пара пленников, два кузнеца... и еще больные клячи до этого. Это ведь они их утащили. Там, в склепах, остались шкуры...

Два огромных канделябра на столе были на две дюжины свечей каждый. Их держатели в виде голов — бычьих, конских, бараньих... вот хоб, натужившийся под свечой так, будто тащит целое бревно...

Мысль, потерявшаяся было, опять шевельнулась — раздражающая и неуютная, будто забыл где-то золотой, как сказал бы Эйк...

Шкуры...

Одна та, которая меня напугала до смерти. Еще одну я нашел в склепе вместе с обглоданными пленниками. Из них вылупились вчера ночью — и тогда же, наверно, сожрали с них последние остатки плоти, даже кожи на костях не осталось...

— Это случилось в последние дни, Бример. А до этого? Месяцы голода... Они должны были лишиться сил?

Вздрогнув, я поднял взгляд на виконта.

— Они почти не сопротивлялись? — настойчиво продолжал виконт. — Так?

Не сопротивлялись?..

— Месяцы голода?.. После штурма, виконт, здесь было столько убитых, что хватило бы на тысячу выползней.

— После штурма здесь были белые братья. Они бы заметили, что демоны таскают тела.

Я медленно втянул воздух, с трудом сдерживая проклятие. Как же он мне... Я шагнул к столу и сгреб то золото, с которым он все-таки расстался. Пусть подавится остальным!

— Вы можете не верить мне, виконт... Но своим-то людям! Им-то вы должны верить?! Джок видел все своими собственными глазами! Или... может, его я тоже одурманил? Как тех двоих? Ну, в той Лиходеевке, где я искусал одному плечо? А вы совершенно случайно оказались там с утра пораньше...

Глаза виконта сверкнули.

Я ссыпал деньги в кошель. Один золотой оставил, стиснул в кулаке.

Свои долги я привык отдавать.

— Где он? Вы отправили его обратно на стену?

Граф переводил взгляд с меня на виконта.

— Джок?.. — неуверенно повторил граф, почти с мольбой взглянул на виконта.

— Это один из ваших стрелков, милорд, — ответил виконт, вежливо склонив голову. — Я бы сказал, лучший. При чем тут Джок, Бример?

То есть?

— Но разве он не...

Я переводил взгляд с виконта на графа. Они что? Шутят? Издеваются надо мной?

— Разве это не он поднял тревогу... и рассказал вам...

Виконт фыркнул:

— Тревога! Твои визги и рев весь замок перебудили!

— Бедная леди Ирелла! — сказал граф. — Как она...

Мысль хлестнула меня, как под водой вдруг бьет по ногам хвост тяжелой рыбины, заставляя обмереть.

— Лошади... — прошептал я.

Виконт нахмурился:

— Что?..

Кинув быстрый взгляд на графа, будто боялся, что он мне в чем-то поверит, виконт прищурился.

— Что еще ты...

Схватив арбалет и сумку, я бросился в коридор.

Выскочив из дверей замка, я сдернул со стены факел и мимо двух удивленных солдат бросился вниз по ступеням.

Промчался через большой темный двор — туда, где сбоку от ворот был подъем на стену. Трое солдат, на корточках сидевших вокруг фонаря в проходе к надвратной башне, вскочили, но я свернул прочь от них — на правую куртину, тонущую в темноте.

— А ну, стой! — рявкнул знакомый зычный голос.

Тот Зик. За моей спиной залязгали доспехи, выхватываемые из ножен мечи...

— Оставь его! — донесся снизу голос виконта. Его шпоры звенели уже на подъеме. — С нами!

Угловая башня. По проходу сквозь нее, и дальше по стене...

Толстый внешний парапет был мне по грудь, зубцы на нем прикрывали еще локтя на три. Внутренний парапет был не толще ладони и куда ниже, едва по пояс — и вдруг совсем пропал.

Галерея будто расширилась. Во внутреннюю сторону уходил широкий спуск — там, ниже, была просторная площадка. Насколько хватало света факела — угадывались огромные беличьи колеса, толстый рычаг из нескольких стволов, уходящий далеко в темноту вверху...

Я замедлил шаги.

Воздух...

Я повел факелом по сторонам.

Воздух мне совсем не нравился. Его будто пропитала болотная вонь. И висела какая-то дымка. Опять туман?

Галерея сузилась — справа опять был невысокий парапет, а прямо передо мной...

Я встал, выставив перед собой факел — что-то призрачное замерло впереди! Скрючившись в три погибели... Прижавшись к самым камням, чтобы не маячить над внутренним парапетом...

Не замерло. Ползло.

Медленно, очень медленно, оно скользило на меня — как молочная змея, по галерее полз, зажатый между внешним и внутренним парапетами, густой туман.

Неощутимое движение воздуха толкало его откуда-то из-за стены. Туман вползал ручейками между зубцов и растекался по галерее...

Дальше впереди он был еще гуще, и тек уже и над зубцами. Там галерея была затоплена молочной мутью, туман накрывал ее сверху, переползал через внутренний парапет, и медленно скользил вниз, во двор замка, словно застывающий призрачный водопад.. А еще дальше — туман уже полз будто с неба, там все тонуло в молочной тьме...

Башня впереди, разделявшая куртины, едва угадывалась — расплывчатая тень.

Я отвел факел назад, чтобы его свет не бил по глазам.

Нигде на стене, а я прошел уже, наверно, добрую шестую всех укреплений — факелы не были развешаны. Но кажется, в тумане по ту сторону башни что-то едва светится?

За моей спиной быстрые шаги солдат тоже замедлялись и затихали. Люди графа старались не греметь доспехами.

— Что там? — хрипло прошипел Зик.

— За башней, на стене, были факела?

— Не было там никаких факелов... Чего их тут жечь просто так?

Просто так...

— Мастер!.. — сзади, огрызаясь сквозь зубы на мешавших солдат, ко мне протиснулся Эйк. — Давайте, мастер!

Я дал ему стащить с моего плеча сумку.

Медленно двинулся вперед. Тихо позвал туда:

— Джок?

Позади опять кто-то продирался через солдат.

— Нет, я... — начал Эйк, и заглох.

Мне на плечо легла рука.

— Бример! — зашипел виконт. — Ты...

Оскалившись, я дернул плечом.

Снова тихо позвал в едва светлеющий туман за башней:

— Джок! Эй, безбожник...

Да, что-то там точно светится. Отсветы проникали через проход, идущий сквозь башню — будто белесая пасть в черной громаде.

Но по ту сторону башни было тихо. Никто не отвечал. Только выл в ушах ветер, крепчая.

И с неба падали редкие тяжелые капли.

Эйк все-таки извернулся и оказался рядом со мной.

— Там что-то горит, мастер, — зашептал он. — Но не факел, а внизу, прямо на полу...

Я медленно кивнул, не отрывая глаз от прохода сквозь башню.

— Милорд, вам лучше... — где-то позади начал Зик своим зычным голосом.

Я оскалился:

— Тихо, вы! Все!

Я пытался расслышать хоть что-то.

Но оттуда не было ни звука — лишь вверху, далеко в небесах, снова раскатисто ворчало.

Тяжелые капли падали чаще.

— Демоны боятся огня, — просипел где-то позади Шептун.

— Демоны хитры! — тут же прошипел Эйк.

— Если бы это был Джок, — тихо сказал я, — он бы откликнулся.

Эта язва разговорчивая...

Сзади накатило благоухание цветущих трав. Мне показалось, его усы скользнули по моему уху.

— Он мертв? Ты упустил кого-то на кладбище?

— Я упустил кое-что другое...

— Говори, а не виляй! — прошипел виконт.

— В склепах были остатки лошадей. Но они у вас пропали не внутри замка, а из деревни? По ту сторону стены.

Не через ворота же выползни их протащили...

— Эйк, зажигалки.

Я поднял арбалет, чтобы он мог положить зажигалку на ложе.

Пока не запаливая ее, я двинулся вперед. Не сводя арбалет с размытого сияния, источник которого был где-то по ту сторону прохода через башню... на плечо легла тяжелая рука, не давая идти.

— Не дури, не дури, — шепнул Зик. — Подождем до рассвета.

— До рассвета?

— Демоны уйдут. Тогда и проверим, что там было.

— А Джок-то, выходит, самый дурной из вас... Не стал ждать...

Сразу решил проверить, что это там, в садике, так визжит и ревет... когда туда отправился чернокнижник. Единственный из вас всех.

— И где он теперь? — шепнул Зик.

Я сбросил с плеча цепкие пальцы.

— Со мной еще никто не пропадал.

Я осторожно пробрался через проход внутри башни и выскользнул на галерею по ту сторону.

Да, это было прямо на полу — на каменных плитах гуляли язычки огня.

Здесь проход по стене снова был шире — справа отходил спуск на еще одну площадку для метательной машины, но сейчас там было пусто.

Под каблуком заскрипели, лопаясь, стеклянные осколки.

— Масло? — шепнул Зик. — Фонарь?

— Тихо, — прошипел я.

Поперек спуска к площадке, словно вытянулась змея, в кладке чернела трещина. И слева, где галерею должен был прикрывать мощный внешний парапет с зубцами — никаких зубцов не было. От них остались низенькие щербатые выступы.

Эта пустая площадка внизу — та, что я видел из башни?..

С другой стороны от нее к замку отходит та узкая ограда, отделяющая двор от кладбища? И тогда впереди — пролом...

Джок был по ту сторону пролома, когда стрелял? Это его шлем я видел на закате?

— Мастер... — Эйк вцепился мне в рукав.

— Вижу, вижу.

Шагах в трех за язычками огня на плитах было большое горелое пятно. Тяжелые капли, падая туда, шипели.

— Хороший знак, — шепнул я.

Только что прогоревшее масло.