Темные сказки Лайкарры

Пожалуй, единственным, в чем преуспели новые власти, был отлов мелкого ворья на рынках и ярмарках. Хотя на фоне остального преступного контингента карманники и выглядели невинными овечками, но они оказались единственными, до кого смогли дотянуться руки церковников. Судьба детворы в славном притоне, но недомыслию именуемом городом-фортом, очень скоро стала незавидной.

Юркая черноволосая девочка проворно пригнулась и проскочила под рукой рыцаря, попутно наподдав тому по ноге. Мужчина матюгнулся, потирая пострадавшую конечность. Карманники совсем обнаглели. Лови ее теперь, эту заразу малолетнюю, по всему городу... Девочка меж тем улепетывала по переулку, привычно лавируя между прохожими, потом юркнула в одну из щелей между домами. Рыцарь сплюнул. Теперь точно придется за ней самому бегать, в этих занорках стоит такая вонь, что собаку по следу не спустишь. Эх, вот попадется она ему, дрянь чернявая, он ей расскажет, где орочьи варги зимуют....

Девочка выскочила на противоположной улице, осмотрелась и сквозь зубы повторила пару словечек, подслушанных в свое время у храмовников. Здесь был еще один патруль! Да они совсем очумели! Сейчас заметят и бегай опять от них. И этих трое конных, что значительно хуже, чем одинокий мужик с соседней улицы.

Сзади послышался лязг — это давешний рыцарек протискивался в узость между двумя домами. Засранец был не в полном доспехе, а только в легкой кольчужке, так что риска застрять для него особого не было. Выбора не осталось, "нежно любимые" храмовники буквально приперли ее с двух сторон. Хотя... Ведь патруль ее еще не заметил...

Не обращая ни малейшего внимания на крики за спиной, девочка кинулась прямо под ноги лошадям. Теперь ее уж точно заметят, да только поздновато. А нечего было ушами хлопать, господа хорошие, а то еще натрете их об подшлемники, мозоли будут... Ловкая девчушка проскочила под животом первой лошади, попутно подрезав подпругу. Плотная кожа поддалась на удивление легко. От рук второго из рыцарей она увернулась играючи, с легким сожалением полоснула лошадь третьего ножом по крупу. Животное вскинулось на дыбы, сбрасывая седока, малышка беспрепятственно проскочила мимо, не задерживаясь, чтобы полюбоваться свалкой — судя по отборному мату, первый рыцарь уже успел присоединиться к "павшему" товарищу, причем вместе с седлом.

Переулки мелькали с головокружительной быстротой, но топот за спиной не стихал. Удивительно упрямым гадом оказался тот мужик, которого она ударила по ноге! Надо было бить сильнее, это убавило бы ему прыти.

Девочка на полном ходу свернула на какую-то незнакомую улочку и разочарованно ругнулась. Это был тупик. Старенькие двухэтажные домики, добротные высокие заборы, на которые с ее-то ростом не заберешься и с разбегу... Возвращаться назад означало влететь прямо в гостеприимные объятия патрульного, вряд ли фокус с проскакиванием под рукой сработает во второй раз.

— Эй, — сиплый шепот донесся откуда-то сверху, — давай сюда!

Чердак! Ну конечно же! И веревка, выброшенная из окошка этого самого чердака. Девочка не колебалась ни мгновения, проворно, как обезьянка, вскарабкавшись по импровизированной лесенке и втянув ее за собой. Неведомый доброжелатель, едва различимый в сумраке чердака, споро захлопнул ветхое оконце и припал к одной из щелей, рассматривая улочку. Девочка повторила его действие и вовремя: одураченный рыцаренок как раз вбежал в переулочек. Заозирался, ища беглянку, не нашел и от души помянул всех раухов, бесов и парочку демонов до кучи. Назад патрульный плелся уже отнюдь не так быстро, как прибежал сюда.

— Фух, спасибо тебе, — перевела дух девочка.

— Да не за что, — пожал плечами ее неведомый спаситель. Голос у него, даже когда он не шептал, был сиплым и скрипучим. Таких голосов у детей не бывает. Роста незнакомец был такого же, как и сама малышка, то есть очень и очень небольшого. Каких-либо иных черт девочка различить не смогла, человечек кутался в просторный черный плащ с капюшоном. На кой раухов хвост ему это понадобилось на темном чердаке да еще и в жару, девочка в толк взять не могла.

— Ну, я пойду... — неопределенно протянула она.

— И далеко ты собралась? — насмешливо поинтересовался обладатель скрипучего голоса. — Мало бегала сегодня?

— Тебе какое дело? — окрысилась малявка.

— Да уж точно какое-то есть. Хотя бы потому, что я только что спас твою неблагодарную задницу.

— Я поблагодарила, — начала злиться девчушка.

— И все? — разочарованно протянул собеседник. — Никакого воспитания у этой молодежи!

— А что тебе еще? Сплясать? — зло зашипела она, показывая клыки. Девочка уже по опыту знала, что такая демонстрация пугает людей, но незнакомец не обратил на это ни малейшего внимания!

— Услуга за услугу, — спокойно заявил он. — И не шипи, я твоих вампирских ужимок не боюсь.

Он внимательно рассматривал девочку из-под капюшона. Маленького роста даже для своих лет, — а на вид ей не больше восьми человеческих, хотя на самом деле она, наверное, старше, — чумазая, в драной одежде, босая. Черные волосы растрепаны и торчат во все стороны, падая на лицо. Если бы не оскаленные клычки и слегка светящиеся красным глаза, ее можно было бы принять за человека. А так это был маленький, раздраженный и растерянный вампиреныш.

Девочка между тем растерялась. Он действительно не боялся.

— Вампирские? — переспросила она, чтоб хоть как-то скрасить ситуацию и не выглядеть совсем уж малолетней дурочкой.

— А какие ж еще? Подожди, ты что, не в курсе? — а вот теперь он точно удивился.

— Эм...

— Да уж! Эти кровососы совсем обнаглели! Наплодят полукровок и даже не потрудятся научить их выживать. Что, твоя клыкастая мамаша тебя бросила?

— Она умерла, — почему-то хотелось сказать правду. — Вернее, умерла женщина, которую я называла мамой... Но моя настоящая мать тоже не вампир!

— Ну, значит, отец, — раздраженно ответил коротышка, — не суть важно.

— Отца я не знаю, — буркнула девочка, — все может быть. Мать говорила, он спас меня, когда я была совсем крошкой. Не знаю, жив ли он...

— А ты, я смотрю, сентиментальна, — ехидно проскрипел коротышка.

— И зачем я тебе это все рассказываю? — сама себя спросила девочка.

— А больше некому.

— Ах ты ж... — слов не нашлось. Наглого незнакомца хотелось стукнуть, настолько ехидно он комментировал все ее слова.

— Правда — штука неприятная, сам знаю, — пошел на попятную собеседник, уловив перемену ее настроения. — Давай замнем эту тему для ясности. Так как насчет услуги?

— Что за услуга? — недружелюбно спросила малявка.

— Скажем так... Ты сейчас очень внимательно меня выслушаешь. Не перебивая и не сверкая глазами. А потом, если захочешь, пойдешь со мной. Устраивает?

— И куда это я должна с тобой пойти? Что, тоже горишь желанием сдать церковникам проклятую нелюдь? — в ней говорили обида и привычное уже недоверие ко всем окружающим.

— Ну не дура ли? — вопросил пространство собеседник. — Если бы мне это было нужно, стал бы я тебя прятать? Вот то-то же! Эх, недоверчивая, смотри. Мне, знаешь ли, самому не с руки соваться к этим вашим молью траченым рыцарям.

Лучше всяческих доводов сработал отброшенный назад капюшон. Девочка сама не поняла, как не вскрикнула. Уже перестроившиеся под скудное освещение глаза позволили рассмотреть открывшуюся картину в деталях и даже в цвете. Обладатель скрипучего голоска и дурного характера принадлежал к расе гоблинов.

У него была темно-зеленая кожа и огромные бирюзовые глаза без белков. Все лицо и бритую голову покрывала замысловатая вязь татуировки, выполненной в виде переплетающихся лоз разных растений. Узкие черные полоски вертикальных зрачков, пополам рассекающие яркую бирюзу странных глаз, все время норовили изменить ширину и даже форму, то почти сжимаясь в точку, то вытягиваясь тонкой нитью, то расползаясь чуть ли не на весь глаз. Мелкие острые зубки-клинышки, которые гоблин скалил в издевательской улыбке, вызывали стойкие ассоциации с плотоядной рыбкой квири. Но больше всего девочке понравились его ушки. Непропорционально длинные — чуть больше двух вершков — и очень тонкие на кончиках. В мочках ушей гоблина покачивались массивные золотые серьги, явно женские, но у коротышки это не вызывало ни малейшего дискомфорта. Девчушка зачарованно разглядывала это чудо, забыв про свои обиды и подозрения.

— Теперь веришь? — недовольно проскрипел гоблин. Девочка только завороженно кивнула, не отрывая глаз от зеленого нелюдя. — За уши не тягать, буду кусаться! — предупредил он, приблизительно угадав, на что она так смотрит.

Девочка буркнула что-то утвердительное и даже попыталась сосредоточится на чем-то кроме нервно подрагивающих кончиков диковинных ушей. Получалось не ахти, но она честно старалась.

— Короче, слушай. Очень-очень редко, раз в раух-его-знает-сколько сотен лет, богиня Смерти дает кому-то так называемое "второе рождение". Те, кто прошел через него, получают шанс на новую жизнь... На десятки новых жизней, если уж точно. Так вышло, что эта честь выпала тебе. Мой народ издревле ищет таких, как ты. В наших лесах ты сможешь научиться тому, ради чего тебя вернули к жизни и стать стражем...

— Подожди.

— Я просил не перебивать! — недовольно вскинулся гоблин, но малявка только рукой на него махнула и продолжила.

— Ты представь, как это выглядит с моей стороны. Посреди грязного чердака сидит маленький зеленый гоблин и втирает не менее маленькой оборванке, что она особенная и какой-то там страж. Выглядит... ну, знаешь, одна моя знакомая бордель-маман приблизительно такими же посулами себе работниц вербовала.

— Ну и язычок у тебя, малявка, — осклабился гоблин. — Понимаю, звучит, как сказка... ну, или как брехня. Раз ты такая умная, давай начистоту. Ничему толковому мы тебя научить не сможем, мы сами не знаем, чему тебя учить. Последний Дваждыживущий исчез лет эдак триста назад. Что ты такие большие глаза делаешь?

— Дваждыживущий... — неуверенно пискнула девочка.

— А ты думала, это сказки? Знаешь, в каждой сказке зачастую больше правды, чем домысла.

— Мне говорили, что все Дваждыживущие — монстры, хладнокровные серийные убийцы.

— Деточка, — покровительственно проскрипел зеленокожий, — "хладнокровный серийный убийца" — это оксюморон. Ты хоть значения слов уточняй, прежде чем использовать. Ну вот, опять дуется. И на кой раухов зад мне сдался нервный обидчивый вампирский детеныш? А, беся с тобой, слушай дальше. Нравиться тебе или нет, но ты как раз вот эта самая Дваждыживущая. Эва?ре, как вас иначе называют. И этого уже не изменить. Пока твоя Богиня тебя не отпустит, будешь жить с этим, так что прими, как данность. Далее! Понимаю, что ты сейчас не в восторге, но если ты останешься в этом городишке, то пользы от тебя будет... гм... скажем, немного. Если же пойдешь со мной, то получишь доступ к уникальным знаниям. Никто в мире, ну, кроме всетемнейшей Риэн, конечно, не знает больше о таких, как ты, чем наши шаманы. Если хочешь понять, кто ты, то нам по пути.

— В голове не укладывается, — пробормотала девочка.

— Потом уложишь, ты пока запоминай.

— Хм... а что получишь лично ты, если я пойду с тобой?

— Моральное удовлетворение, — мрачно буркнул гоблин. — Я тебя, мелюзга, уже больше месяца ищу в этом человеческом клоповнике. Твоя госпожа изволила прислать нам уведомление, что у нее новая "сестренка". Весь Лес на ушах стоит. Пошли со мной, а? Даже думать не хочу, во что превратят меня шаманы, если я тебя не приведу.

— Что, такие грозные? — хихикнула девочка.

— Такие нудные, — страшным шепотом ответил коротышка.

— Есть еще что-то, что я должна знать?

— Заговорила, как взрослая! Пожалуй, нет... Ах да, точно! У тебя теперь есть одно замечательное во всех отношениях свойство. Ты не можешь умереть. Вообще. Круто, правда? Так что не советую попадаться церковникам. Я думаю, они не откажутся от абсолютно бессмертного "клиента" в палаческом застенке.

— То есть как?

— А вот так, — передразнил ее гоблин. — То есть никак.

— Рауха мать, да что ж у меня за судьба такая?! — девочка в сердцах пнула какой-то деревянный обломок.

— Спешу обрадовать, Судьбы у тебя тоже теперь нет, так что свалить свои неприятности на кого-то другого не получится, — показал зубки-иголочки коротышка. — Все сама, дорогуша, все сама.

— Мдя... Как говорила тетушка Лин, хуже только на морозе... Как тебя хоть зовут, зеленявка?

— Висик. И не смей звать меня зеленявкой!

— Ну, ты же зовешь меня малявкой, а меня зовут Айшэ.

— Вот и познакомились, — ухмыльнулся гоблин. — Так как, пойдешь со мной?

— Пойду, куда я от тебя теперь денусь? Ты же не отстанешь, верно?

Висик только ехидно оскалил игольчатые зубки.

Часть 2. Игра на выбывание

Работа для непосвященных

Да я-то уже не я, и дом мой уже не дом мой.

Федерико Гарсия Лорка

7 день месяца штормов 1680 года от Войны Сил

Закатные пики (Горы сидхэ), Монастырь Звезды

1

Во дворе старинной горной крепости шел бой. Но сколь мало было в нем от той обычной молодецкой рубки, столь милой сердцу истинного воина любой расы! Резкие повороты и выпады, пируэты и перекаты, пробежки по наклонным поверхностям и прыжки через головы соперников превратили бойцов в экзотических танцоров, слившихся, словно в экстазе, в едином ритме смертоносной пляски стали. Не играли предательские блики на вороненных клинках, не лоснились от пота гибкие молодые тела, закованные, как в доспехи, в черную мягкую кожу. Утренний ветер играл длинными прядями разноцветных волос, мелькнувшее в гуще схватки лицо дразнило задорной, чуть безумной улыбкой... А мир, казалось, замер, всматриваясь в рисунок смертельного танца. Молчи, смотри, слушай — шептал ветер. Тут рождается смерть — вторили ему древние камни. Тут умирает жизнь — пела звонкая сталь.

Это был бой всех против всех, где нет правых и виноватых. Бой до победы — или до смерти. Останется один. Сильнейший. Достойнейший.

Молодой мужчина, чьи длинные серо-стальные волосы были собраны в толстую косу до середины спины, перекатился по камням, выходя из-под удара невысокого рыжеволосого крепыша, и вскочил прямо за спиной еще одного черного воина. Короткий, резкий, словно крик, бросок тренированного тела — и так и не успевший обернуться противник упал, получив удар ножом под основание черепа. Стремительно оседающее тело подмяло под себя зазевавшегося рыжего, а выскочивший, как раух из-за печки, сероволосый добил его точным ударом в шею. Два свеженьких покойника еще только коснулись земли, а их убийца уже схватился с новым противником.

— Как думаешь, он надежен? — двое мужчин, наблюдавших за схваткой из окна одной из замковых башен, вели неспешный разговор. Легкая ленца, проскальзывающая в интонациях, могла бы провести любого постороннего слушателя, но старые друзья давно уже не питали иллюзий на счет друг друга. Здесь и сейчас затевалась нешуточная игра.

— Я ему доверяю.