Обычно, стоило ей Аппарировать в гостиную, выйти из камина или переступить порог прихожей, как во всех комнатах загорались свечи и 'вечные' масляные лампы. Но не на этот раз. Озадаченно хмыкнув, Рита потянулась за палочкой ...

И темнота немедленно ожила.

— Не надо огня, мисс Скитер, — прошептал кто-то в самое ухо. Жесткие, очень сильные пальцы стиснули правое запястье, заставив выронить палочку. Другая рука зажала рот; отчаянный заполошный визг умер, не родившись. — И кричать тоже не надо. Пошепчемся в потемках. Так романтичнее!

Судя по голосу, невидимка улыбнулся — а затем, без капли обещанной романтики, поволок оцепеневшую от шока женщину в коридор, пинком распахнул дверь и грубо толкнул поперек гостиной. Рита, торопливо перебирая ногами, чтобы не упасть, пробежала несколько шагов спиной вперед и с размаху села на жалобно скрипнувшую любимую кушетку. Незваный гость тем временем опустился в кресло напротив. В сумеречном свете, едва сочащемся через щели в портьерах, женщина с трудом различала его на фоне светлой обивки — неясный расплывчатый силуэт, жуткий, еще более темный, чем сама тьма.

Липкий туман паники в мозгу начал рассеиваться. Сразу убивать не стал, пытать тоже. Сел с удобством — видимо, решил сперва поговорить. А значит, есть еще шанс! Отвлечь его внимание, прийти в себя, и тогда... О, Рита Скитер знала, что сделает тогда!

— Кто вы такой? Что вам нужно?! — воскликнула она с точно рассчитанным намеком на истерику.

— Не ваши вялые прелести, даже не надейтесь! — ответил неизвестный с ехидным смешком.

Подавив абсурдный приступ чисто женского негодования — как это 'вялые'?! как это 'не надейтесь'?! — Рита попробовала другую тактику:

— Послушайте, если вы пришли грабить, то вам не повезло. Я не держу в доме ни драгоценностей, ни крупных сумм ... и вообще денег у меня немного, что бы обо мне ни говорили!

— Ну да, ну да. Неподкупность Риты Скитер давно уже стала легендой ... И, как и всякая легенда, с правдой она и рядом не ночевала.

— Тогда что вам нужно? Кто вас послал? Имейте в виду: этом доме не стоит разбрасываться заклятиями направо и налево — вокруг маглы, а Статут Секретности еще никто не отменял, так что малейшая неосторожность ...

Риту, как говорится, понесло. Язык ее молол сам собой, почти без участия головы, женщина старалась утопить незнакомца в потоке слов, а сама тем временем пыталась призвать образ внутреннего животного, войти в анимагический транс и преобразоваться ... Безуспешно. Тело не слушалось, мышцы были тяжелыми и вязкими, словно налитыми жидким воском, а в голове поселилась глухая ватная пустота.

— Что, превратиться не получается? — поинтересовался незваный гость с издевательским сочувствием, и женщина мгновенно прикусила язык. — Я знаю вашу маленькую тайну, Рита. И принял меры. Так что придется вам этим вечером побыть в исходном теле. С двумя ногами вы мне нравитесь несколько больше, чем с шестью.

Эти слова подействовали на Риту Скитер, словно удар кувалды, обмотанной тряпьем. Или, если угодно, словно мощное Оглушающее заклятье в упор. Однако опытная журналистка, прожженная 'акула пера', справилась с новым приступом паники почти мгновенно, сложила два и два и мгновенно озвучила единственно возможный ответ:

— ПОТТЕР!!!

— Узнали меня? Или догадались? В любом случае, это к лучшему. Так мне будет проще.

К женщине уже вернулось самообладание:

— Поттер ... Мальчику с хрупким эго не понравилась газетная статья, мальчик обиделся и помчался мстить кому попало, не так ли? А если так, при чем тут я?

— Рита, вы нарушили клятву, данную Гермионе Грейнджер: не писать и не публиковать статей, порочащих Гарри Поттера и его близких, — невозмутимо ответил Гарри и сделал плавное движение палочкой. Вспыхнули свечи на столе и каминной полке, засветилась люстра: скрываться дальше не имело смысла. — Должен сказать, вы чертовски ловко ее обошли. И раз уж магия не отреагировала на обман — двойной обман, Рита! — восстанавливать справедливость придется мне самому. Как говорил покойный Уолдо Макнейр, ничего личного.

— Если бы вы, Поттер, лучше изучили алфавит в магловской начальной школе, вы смогли бы прочитать, что передовицу для сегодняшнего 'Пророка' писала не я! — Рита позволила себе ироническую усмешку.

— А кто же? Неужели и впрямь Мелвин Мэггот?

— Серьезно, Поттер! Во-первых, это было обещание, а не клятва. А во-вторых — если вы способны считать до двух — я не обещала не делиться информацией с коллегами и не давать им уроки журналистского мастерства!

— Уроки мастерства, говорите? Значит, вот как это теперь называется ... Уверен, из Мэла Мэггота получится вселиколепный скандальный репортер. Кто же заподозрит столь замечательный талант в слюнявом полуидиоте со шваброй!

— К-как? Откуда ты ... — у женщины отвисла челюсть.

— Из источника, достойного абсолютного доверия, Рита. Прямиком из вашей редакции. Прежде чем отправиться к вам, я решил лично проверить факты ... кстати, черновики в столь деликатной ситуации лучше сжигать сразу, а не рвать. На пепел 'Репаро' не действует.

Повисла напряженная пауза. Гарри встал, прошелся по комнате и остановился, глядя на журналистку сверху вниз.

— Знаете, Рита ... Я не знаю, что бы с вами сделали гоблины — они очень не любят, когда разглашают их коммерческие тайны. Но что касается меня ... Когда я услышал ваши шаги в прихожей, моим первым желанием было загнать вас в анимагическую форму, утопить в серном эфире и продать ваши бренные шестиногие останки в коллекцию насекомых Британского музея естественной истории. Скарабаеус Капут Хоминис, 'Золотой жук', легенда среди энтомологов — бьюсь об заклад, такого экземпляра в их коллекции сроду не бывало!

Продолжая говорить, юноша достал из кармана куртки и поставил на стол стеклянную банку с ватным диском на дне и пузырек темного стекла. От пузырька остро пахло неживой больничной чистотой. Рита Скитер, бледная в прозелень, расширенными глазами следила за этими приготовлениями, наконец нервно вскрикнула:

— Э-эй, Поттер! Что ты задумал? Не делай этого!..

— Нет? — Гарри, казалось, был искренне удивлен. — А почему, собственно, нет? Назовите мне хоть одну вескую причину.

— Ты не посмеешь! — прошипела женщина, чудовищным усилием взяв себя в руки. — В дублинском 'Гринготтсе' есть хранилище, абонированное на мое имя. Гоблинам, которые присматривают за ним, я каждую неделю посылаю особое письмо. И если очередное письмо опоздает более чем на шесть дней ...

— Ну да, разумеется! — подхватил Гарри. — Тогда документы, которые там хранятся, будут разосланы куда нужно, опубликованы, и произойдет конец света ... Думаете, меня это остановит?

— Ты представить себе не можешь, какой материал там хранится ... в том числе и на тебя! — Рита Скитер не скрывала злобного торжества.

— Вы не поверите — мне все равно! — ответил Гарри, откупорил пузырек и щедро полил эфиром вату в банке-морилке. — У меня уже сложилась определенная репутация — благодаря вам, кстати! — и новая порция словесной грязи ее не ухудшит. А что касается всей остальной магической Британии — я вам буду даже благодарен. После Турнира Трех Волшебников и последующего года я заслужил право на маленькую месть ... Подумайте еще, Рита. Подумайте еще!

— Ты ... ты этого не сделаешь! — голос женщины предательски дрожал, то и дело срываясь на визг. — Ты не сможешь вот так, хладнокровно, глядя в глаза ... Ты чересчур джентльмен, ты — хлюпик и чистоплюй, Поттер, вот ты кто! Ты никогда не сможешь поднять руку на даму!

— На даму? — протянул Гарри задумчиво. — Да, вы правы. Действительно. На даму у меня рука не поднимется ...

В следующее мгновение Рита Скитер ослепла и оглохла одновременно. Голова мотнулась, словно готовая оторваться. Очки, до сих пор чудом державшиеся на носу, отлетели в угол. Правая щека горела огнем; на языке появился металлический привкус крови. Сквозь звон в ушах женщина услышала спокойный, будничный голос Гарри Поттера:

— ... Только кто тебе, лярва продажная, разрешил именоваться дамой?

И Гарри влепил ей вторую пощечину, без размаха, но очень сильно.

— Шлюхи из Тупика Королевы Мэри в Эдинбурге и то достойны большего уважения. Они всего лишь торгуют телом, честно и просто — а вы продаете душу. И еще имеете наглость корчить из себя поборника истины. Так что — ничего личного ...

Бледно-лиловая искра на конце палочки, вспыхнувшая перед глазами, стала последней каплей. Рита Скитер сломалась окончательно. От самоуверенной нахальной журналистки не осталось и следа.

— Не надо! Я все ... все сделаю! Все, что захочешь, только ... не надо, не надо! — бормотала женщина дрожащими губами, по щекам ее протянулись мокрые грязные полоски — слезы пополам с тушью.

Гарри опустил палочку.

— Вы дадите Нерушимую Клятву, Рита. Повторяйте за мной, слово в слово, как бедняга Мэл повторял за вами.

— Да, да, да!!! — Рита Скитер часто закивала. — Все, что угодно!

— Тогда слушайте внимательно: 'Я, Маргарет Джоанна Скитер ...'

— Я, Маргарет Джоанна Скитер ... — повторила женщина, всхлипывая после каждого слова.

— '... Клянусь своей жизнью, своим именем и своей магией ...'

— ... и своей магией ...

— '... Что не причиню вреда, прямого или косвенного ...'

— ... или косвенного ...

— '... И не послужу причиной вреда, прямого или косвенного ...'

— ... и не послужу причиной ...

— '... Гарри Джеймсу Поттеру, Первому герцогу Певерелл-Блэк ...'

— ... Первому герцогу ...

— '... Его семье, родным и близким'

— ... родным и близким ...

— 'Клянусь оказывать ему любую требуемую помощь ...'

— ... любую требуемую помощь ...

— '... В борьбе против нового Темного Лорда, владеющего Силой Букв'

— ... Силой Букв ...

— 'Клятва моя истинна и нерушима'

— ... и нерушима!..

— 'Да будет так!'

— Да будет так!

Аура женщины полыхнула на миг, окутав ее тело частой сетью мерцающих нитей, похожих на молнии, и погасла. Рита перевела дух, часто заморгала покрасневшими глазами:

— Ну? Теперь ты доволен?

— Не совсем. Ассио палочка! — поймав в воздухе тонкий деревянный стерженек, Гарри подал его Рите рукояткой вперед. Та мертвой хваткой вцепилась в палочку, яростно сверкнув глазами, затем как-то сразу поникла и чуть слышно пробормотала: 'Люмос'. Вспыхнул тусклый голубоватый огонек, окончательно подтверждая, что клятва дана и принята.

Отстранившись от протянутой руки, Рита неловко поднялась с кушетки.

— Будь ты проклят! Что ты со мной сделал? И зачем — неужели только для того, чтобы я не писала больше о тебе и о твоих шашнях с девицами, которых ты купил?

— Как бы в том числе. Но мне нужна более активная помощь.

— Моя помощь стоит дорого, Поттер, — заметила журналистка. — Очень дорого!

Гарри с намеком постучал пальцем по крышке морилки:

— Не дразните меня, Рита. Насчет музея я ведь могу и передумать. Что до цены ... Жизнь, свобода и право считаться человеком, по-моему, вполне достойная цена.

— Что ты имеешь в виду? — Рита Скитер подозрительно прищурилась.

— Вот вам небольшая логическая задачка. Вроде пароля к дормиторию Рэйвенкло. Вы знакомы с новым законом о магических существах? — Рита кивнула. — Замечательно. В четвертом параграфе приложения три есть любопытный логический ряд. Оборотни. Вейлы. Метаморфы. Вопрос: что у них общего, и кого здесь не хватает?

Репортерша-анимаг открыла было рот ... закрыла, не издав ни звука ... побледнела, как полотно. Краска сбежала даже со щек, все еще горящих от пощечин.

— О, нет!..

— О, да, Рита! О, да. Авторы закона по небрежности пропустили один вид магических существ, но эту оплошность легко исправить. И теперь между ними и вашей свободой, а может быть, и жизнью стою только я. Так что помочь мне — в ваших интересах.

— Но ... минуточку. Новый Темный Лорд? Сила Букв? Что это все значит?

— А вот это вам и предстоит выяснить. Прежде всего, меня интересует вот что ...

...

— ... Таким образом, теперь Рита будет работать на нас не за страх, а за совесть, — закончил Гарри свой рассказ.

— Ты сказал — совесть? — Тонкс хихикнула. — Гарри, я тебя обожаю! Если кто и может обнаружить то, чего на свете вообще не может быть, так это — ты. Молчание горного потока! Прохлада летнего зноя! Совесть Риты Скитер!

— Ну, хорошо, пусть не совесть, а хитрость, или обыкновенный инстинкт самосохранения — но сути дела это не меняет. Кстати, похоже, что Сила Букв на нее тоже не действует, — заметил Гарри небрежно.

— Почему ты так решил?

— Когда она жаловалась, что Клятва не даст ей писать статьи про нас в ее фирменном стиле, она назвала тебя и Габриэль 'девицами'. Не 'самками', не 'животными', ни еще как-нибудь в том же духе. Это кое о чем говорит.

— Мерлиновы яйца! — у Тонкс от возмущения даже волосы пошли багровыми полосами. — Ну почему она? Почему именно она, а не Шеклбот, не Лонгботтомы? Где справедливость?!

— Да, Тонкс, несправедливо, я согласен. Жизнь вообще штука несправедливая. А вот почему она?.. Хороший вопрос, не риторический! Ты знаешь, это стоит серьезно обдумать: что общего между нами, Эмили Боунс, ректором Грюмом и этой ... жужелицей-переростком!

Помолчали. Наконец Тонкс раздраженно встряхнула разноцветными кудряшками:

— Никаких идей! Давай завтра, на свежую голову, ладно? Расскажи лучше, как все прошло в 'Гринготтсе'!

— Как по маслу. Скуллкраш отвел меня к самому Директору Рагноку, а тот, выслушав меня, был счастлив, как Тедди на карусели в Диснейленде. Ты же знаешь современных гоблинов: веяния прогресса и гуманизма добрались и до них. Теперь они предпочитают потрошить денежные хранилища врагов, а не их животы. А если это еще и абсолютно законно ... Пару дней на ревизию счетов, а потом рванет такая бомба, какая не снилась даже Рите Скитер с ее сейфом в Дублине!

— Интересно, — произнесла Тонкс раздумчиво, с мечтательной улыбкой устремив взгляд куда-то под потолок, — кому Люциус Малфой попытается сунуть на лапу, чтобы не платить налог со взяток?..

Гарри замер на мгновение, затем медленно повернул голову:

— Еще раз ... как ты сказала?

— А что я такого сказала? — Тонкс с ангельским выражением на лице сложила перед собой ладошки и умильно заморгала. Глаза у нее теперь были огромные и голубые, как васильки, в пышных золотистых кудрях, словно у Мерилин Монро, засветилось нечто вроде нимба. Гарри фыркнул. Тонкс фыркнула в ответ. Гарри фыркнул еще раз, сотрясаясь всем телом от сдерживаемого смеха. Секунду спустя оба хохотали, прижавшись лбами друг к другу.

Так, хохочущими до слез, их и застала Габриэль. Девушка легко сбежала по ступенькам лестницы, прижимая к груди обеими руками нечто маленькое, отчаянно трепыхающееся. С сияющей улыбкой она протянула это нечто Гарри:

— Mon papa ... Письмо от папы! — от волнения девушка перешла на родной язык.