| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Надеюсь, Клим, у нас получилось показать свою авиацию в достойном и нужном свете. Показав её на мировом уровне.
На что Ворошилов тяжело вздохнув, ответил:
— Если честно, Коба, то сейчас мы всё ещё догоняем своих оппонентов. В области авиации. Но то отставание, что в тридцать восьмом году проявилось, мы ещё не преодолели. Догоняем. Но надо ещё лет несколько, чтобы выйти, нет, не на передовые позиции в области авиации, но хотя бы на мировой уровень.
— Хочешь сказать, Клим, что мы недостаточно быстро развиваемся? — всё так же внимательно смотря на Ворошилова, продолжил спрашивать верховный главнокомандующий. На что маршал, поморщившись, произнёс:
— Проблема Коба в том, что у нас был слишком низкий базис, с которого мы начали. Со слишком низких стартовых позиций, как в образовании, так и в культуре. В своё время британский лорд, после личных переговоров, с Николаем Кровавым, сказал, что это малообразованный молодой человек, с провинциальным мышлением. И это был глава государства. И в результате мы имеем, не смотря на все свои усилия, во всей авиационной промышленности столько же инженеров-конструкторов, сколько имело конструкторское бюро Мессершмитта или того же Юнкерса, причём по отдельности.
— Ну с количеством специалистов соглашусь, — произнёс Сталин, — Подготовленных кадров везде не хватает. А что это за провинциальное мышление? Что ты, Клим, под этим понимаешь?
— В первую очередь это масштаб мышления. Провинциальное мышление, не предусматривает глобальное и долговременное планирование. С выполнением этих планов. Провинциальное, или как говорят у нас местечковое мышление, заостренно на немедленную выгоду здесь и сейчас. Даже если эти немедленные действия, в далёкой перспективе, приведут к потерям. То есть на отрицании более высокой выгоды в перспективе. Нам, Коба, нужна элита, выполняющая своё основное предназначение, поддержание неизменности развития и выбранного пути. А не зацикливающаяся на стремлении нахапать, как можно больше и немедленно. У нас имеется большая проблема с теми кадрами, которыми приходиться пользоваться. Хотя они нам полностью не подходят. У нас не подходящая система отбора кадров.
— Не понял, Клим?
— Ну ты как-то сказал, что подготовленные кадры решают всё. И в разведке говорят, что отбросов нет, есть кадры. Вот и нам приходиться работать с такими кадрами. Которые подходят, для выполняемых задач, по своим деловым качествам. Но при этом они полностью не наши. Плюс необходима подготовка и воспитание элиты. Как его готовят и воспитывают в той же Британии. Хотя методы формирования британской элиты плеть, бренди и содомия нам не подходят. Как нам не подходит и любой даже намёк на преобладающую, у англосаксов, готтентотскую мораль. С которой необходимо бороться.
При этих словах Ворошилова, Сталин ухмыльнулся и произнёс:
— Готтентотская... Что-то знакомое.
— Должен был слышать, Коба. Их мятеж подавила кайзеровская армия в начале века. Просто их вождь первым сформулировал принципы этой морали, — ответил маршал.
— Понятно. А что за принципы? — верховный главнокомандующий с интересом смотрел на собеседника.
— Зло, это когда убили моих детей, изнасиловали жену, угнали мой скот. А добро, когда это сделал я, — ответил ему Ворошилов, — И когда свобода даётся людям без совести, то вы получаете вседозволенность и безнаказанность. Вообще, когда мораль не поспевает до технического оснащения общества, то жди беды.
— Соглашусь, Клим, но что предлагаешь?
— Ну, во-первых, надо, что бы в стране нельзя было прийти к власти в результате внутри партийных интриг. А можно было это сделать только в результате выборов. И желательно что бы любого представителя власти выбирали. В том числе особо необходимо выбирать председателя исполкома, главу правительства и даже председателя президиума Верховного Совета. А в идеале ещё и судей, а также членов и председателей избирательных комиссий.
— Хочешь отстранить партию от власти, Клим? И что, во-вторых?
— Ну почему же. Просто необходимо дать возможность формировать реальную власть советам, всех уровней. А не за счёт интриг и договорённости внутри партийной номенклатуры. А во-вторых, нам необходимо подобно тому, как когда-то сформировались Пакс Романа и Пакс Британика, и сейчас американцы пытаются создать Пакс Американа, создать свой, глобальный красный проект, Советский Мир. Пакс Советико, если уж говорить, как это уже принято. Взамен не взлетевшей иди Коминтерна.
— Не боишься, Клим, что тебя обвинят, в имперских амбициях? Ославят как имперца. Который нарушает принцип коллегиального управления[15]. Не боишься, что тебя обвинят в нарушении принципов, — поморщившись, произнёс Сталин, недовольно посмотрев на Ворошилова, который, не отводя взгляда от своего оппонента проговорил:
— Коба, империя, это не только там, где есть император, но и там, где существует многонациональное государство, спаянное не национальными идеями, а каким-то общим, над национальным проектом. Тот же Древний Рим, уже, будучи империей, по сути, продолжал быть республикой, по форме правления. Так что СССР можно назвать империй. Третьей, в России, красной, империй.
Сталин поморщился, и недовольно произнёс:
— Всё-таки, Клим, я с тобой не согласен, когда ты так выпираешь имперскую идею. Там и до появления императора недалеко.
— Ну допустим, я тоже в одном вопросе с тобой не согласен. Как и не согласен, в одном вопросе, и с Энгельсом.
— Это в чём же, ты с нами не согласен? — Сталин с прищуром посмотрел на Ворошилова, который улыбнувшись, внимательно смотря на своего оппонента, ответил:
— Вот ты, Коба, не прав в том, что незаменимых у нас нет. И что самое забавное, это сказал человек, который сам не заменим. Человек, замены которому не будет и через сто лет.
Сталин усмехнулся, хмыкнул, разжёг свою трубку, затянулся и, выпустив дым проговорил:
— А Фридрих Энгельс, тебе, чем не угодил, Клим?
— Он, Коба, учит, что труд создал человека, а я хочу сказать, что человека создала речь. А по поводу труда можно сказать что, как только одна обезьяна взяла в лапу палку, как всё остальные окружающие тут же кинулись работать. И не спорю, что трудятся на свою пользу, а работают на чужую.
Сталин усмехнулся, снова выпустив дым, а Ворошилов продолжил:
— А по поводу принципов, то мы же, Коба, до сих пор идём на поводу у крестьян, всё ещё реализуя, по аграрному вопросу, программу эсеров. Оставив, по сути, общинную собственность на землю, пусть и в виде колхозов. Вместо того что бы реализовать свою сельскохозяйственную программу. Создав, по всей стране, только находящееся в общественной собственности, агрохолдинги. С работающими, на них, сельскохозяйственными рабочими. Ну, или, когда ты, исходя только из-за целесообразности, чтобы прекратить войну, и спасти жизни, простил все прегрешения Маннергейма. Включая и его предательство, и тот геноцид, что он осуществлял как против советских граждан, так и против своих красных соотечественников. Понимая, что только он, своим авторитетом был способен успокоить финскую военщину и прекратить нашу войну с Финляндией. Развернув её против Германии, которой, эта финская военщина, массово и откровенно симпатизировали. И тут не стоит забывать, про существующее в стране всё ещё устаревшее мышление. Народ не понимает, что такое коллегиальное управление. Он привык, что есть чётко обозначенный лидер, отвечающий за всё. И соответственно коллегиальное управление он не воспринимает, — с этими словами Ворошилов указал на лётное поле аэродрома, по которому ходили зрители авиационного шоу. Рассматривая расставленные на взлётной полосе самолёты. Ну и экипировку десантников. Как на манекенах, так и на живых бойцах, которые давали объяснения, стоя рядом как с манекенами, так и со столами. На которых были выложены образцы экипировки и вооружения десантников. И где всё это можно было ещё и пощупать. А Ворошилов продолжил:
— Коба, в сознании простых граждан это всё сделал ты, это всё твоя личная заслуга. В общем, повторюсь, Коба, если общественные отношения и общественная мораль не успевают за производственными возможностями, и техническим оснащением, то от этого общества жди беды. Я считаю, что нам, как в своё время, в семнадцатом году, надо засунуть, куда подальше, свои желания и свои принципы. И дать людям то, что им близко, понятно и то, что они воспримут как должное. Тем паче, что твой авторитет, Коба, у народа, непререкаем. И ты даже не представляешь, насколько ты прав, в своей позиции, что по мере продвижения к коммунизму классовая борьба будет только усиливаться. Что определяет, что возможность реставрации капитализма всегда будет существовать. А это нельзя допустить. Тем паче я могу сказать, чем капиталисты будут пытаться победить нас.
— И чем же? — внимательно смотря на Ворошилова, произнёс Сталин, — Чем, Клим, буржуи попытаются победить нас.
— Скажем так, Коба, поняв, что не могут нас победить силой, они попытаются победить нас на политическом фронте. Используя две вещи, первое они попытаться всем показать, что капиталист вполне может делиться прибылью. Правда, всячески скрывая от всех, что делиться прибылью он будет только под страхом реализации нашего, красного проекта. И при классовой борьбе. Но часть прибыли капиталисты будут выделять на подкуп пролетариата, как всех, кто живёт за счёт продажи своего труда, а не за счёт других источников дохода, а не только высококвалифицированных рабочих. В результате появиться так называемый 'средник класс', — при этих словах Ворошилов руками показал эти самые кавычки, добавив, — В кавычках конечно 'средний класс'. Но которые за счёт того, что, во-первых, с ними будут делиться частью прибыли, а во-вторых, они смогут, под эту часть прибыли, брать кредиты, будут внешне жить вполне прилично. Обставленный двухэтажный дом, несколько машин, жена-домохозяйка, дети, обучающиеся в приличных заведениях. А то, что хозяин дома в кредитах, с которыми с трудом расплачивается, то это же никто не знает. Внешне-то всё пристойно. Забота буржуинов, о работниках, налицо. И под это дело они будут продвигать теорию конвергенции. Сращивания капитализма и социализма, якобы на основе взятия всего лучшего от обеих систем и с отказом от классовой борьбы. И первыми под это дело попадут коммунисты в Европе, даже термин такой появиться 'еврокоммунизм'. Когда эти идеи продвигать начнут.
Ворошилов снова изобразил кавычки и продолжил:
— Правда от коммунизма там будет одно название, но эта теория получит там, в Европе, особенно во Франции и Италии, большое распространение. И начнёт оказывать влияние уже на нашу смену. Которую сами партийные лидеры, что будут приходить к власти за счёт интриг и подковёрной борьбы, будут называть 'мои социал-демократы'[16].
Сталин выругался по-грузински и спросил:
— И кто это так скажет, Клим? Я его знаю?
— Знаешь, Коба, это Брежнев, Леонид Ильич.
— Кажется, его на Молдавскую парторганизацию поставили, — проговорил Сталин, на что Ворошилов произнёс в ответ:
— Вот поэтому-то я и хочу, чтобы у нас всё выбиралось всё снизу. А не назначили активного товарища, с хорошими задатками лидера и способностью к интригам, сверху, а товарищи снизу, веря нам, за него и проголосовали. В результате к власти в государстве, через партию, может прийти человек далёкий, от нашей идеологии. Не наш человек. И нам необходимо, обуздают животные позывы в людях, с их мелкобуржуазными замашками, либо техническое развитие приведёт к гибели всех носителей недостаточно развитых морально-этических норм. Кстати это и капитализму свойственно. Поэтому нам надо всемерно поддерживать это на западе, и всемерно бороться с этим явлением у себя, развивая образование и на её основе моральные и этические основы народа. Сделав, при этом, партию, эдаким орденом, где у его членов будет только одно преимущество перед другими...
— Это какое, такое преимущество, Клим? — прервал маршала Сталин, а тот, вздохнув, ответил:
— Всегда в атаку первым подниматься. Партия должна быть умом, честью и совестью, направляющей, а не руководящей силой. И её члены не должны иметь, ни каких привилегий. В отличие от руководителей и специалистов. Вот их работа должна им давать и престиж, и привилегии. Это отсечёт от партии тех, кто пойдёт в неё ради карьеры, не разделяя наши идеи, принципы и теоретические установки. Так сказать, тех товарищей, которые нам, товарищи, совсем не товарищи.
— И кто из этих товарищей, нам совсем не товарищи, Клим? Назвать можешь. А то ты старательно обходишь имена. Никого, не называя.
— А надо, Коба? — Ворошилов посмотрел на Сталина, — Все эти Горбачёвы, Яковлевы, Шеварднадзе и прочие Калугины[17], сейчас находятся в весьма юных возрастах. И уж конечно не помышляют о предательской, контрреволюционной деятельности и развале СССР. Даже такие предатели, уже работающие в разведке, как Пеньковкий и Поляков[18], пока даже и не задумываются о предательстве, не побывав ещё в западных странах, в частности, в США. Поэтому трогать их смысла не вижу. А вот сделать так, чтобы им всем был закрыт путь, из-за правильного отбора кадров, в критические для нас сферы, сделать можно. Если в характеристике написано, что это, 'мстительный, злобный человек, беспримерный карьерист, способен на любую подлость'[19], к тому же попавшийся на иностранном рынке, за торговлей вывезенными из СССР золотыми изделиями, то и не стоит это проверять. Посылая такого человека, на работу, за границу. А единственные, на кого я предлагаю обратить внимание уже сейчас, это Хрущёв и Андропов.
— С той молодёжью понятно, с Хрущёвым тоже, а чем тебе, Клим, Андропов не устраивает? — выпустив облако дыма, произнёс Сталин.
— А тем, Коба, что он и станет тем, кто реализует теорию конвергенции в СССР. Но тут надо начинать с Хрущёва. Который полностью ликвидирует твою систему планирования и вернётся, в экономике, к идеям, её управления, существовавшим в двадцатые года, когда управление экономики сводилось к региональному управлению, потом правда к планированию вернуться. Но в очень ограниченных размерах. При этом потребовали, что бы предприятия приносили прибыль. Что и дало экономическую основу продвижения конвергенции в СССР. Но при этом Андропов, став главой приемника НКВД, в виде Комитета Государственной Безопасности, создал в недрах своего ведомства тайную организацию. Которая стала проводить политику по отказу от социализма, в СССР, и врастанию советской экономики в мировую буржуазную экономику. Что и привело к тому, что этой организации удалось, опорочив идеи социализма, совершить контрреволюционный переворот в стране и произвести реставрацию капитализма. С одновременным развалом страны. И произошло это только из-за того, что при наборе сотрудников стал иметь место негативный отбор кадров. Отбор не по моральным, этическим и политическим принципам, а по деловым качествам. В результате туда массово придут не чекисты, с холодным умом, чистыми руками и горячим сердцем, а массово придут вертухаи. А вертухай, это не профессия, это состояние души. И контроль, за ними должен быть особый. Пусть будет государственная безопасность, армейская контрразведка и политическая безопасность, под эгидой Наркомата Иностранных дел. И желательна партийная безопасность. Причём они должны будут быть не только отдельными друг от друга, но и копающие друг под друга.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
