— А давай слетаем до полюса, и посмотришь, — предложил я. — Мы недавно были во времени на 600 лет позже нынешнего. Помнишь те километровые ледники? За сколько они образовались? За те же несколько месяцев! Давай поспорим, что сейчас на полюсе джунгли, и ни кусочка льда!

— Ну, может быть. Но как в Сибири одновременно ледник намерзал, и на тысячи километров лава текла?

— Лавовые поля в основном южнее мест, где было оледенение. Но я и сам всего не знаю, кое-какие вещи с трудом сходятся... Но давай посмотрим на цветущую Антарктиду!

— А где она сейчас?

— Прямо у юга Африки. Ты, кстати, отметил, что мы возле Каира? Сколько до побережья ЮАР?

— Порядка 7 тысяч километров. Это полторы суток — если вечером вылетим, послезавтра утром будем.

— Давайте, сейчас движемся потихоньку к югу, попробуем присмотреть одинокий домик. А если нет, то вечером отправляемся в Антарктиду.

К обеду, двигаясь примерно на 4 километрах, мы заметили отдельный домик, стоящий возле леса, в ложбине, далеко от других домов. Можно попытаться рискнуть.

Я предложил приземлиться ночью у края леса вне видимости из дома, ночевать в дирижабле на земле, осматриваясь, утром двое пойдут к дому, третий останется в дирижабле для контроля. Остаться согласился я. Игорь настроил рацию так, что мог подать сигнал бедствия одним движением. Ружьё остаётся у меня.

Давление у поверхности угнетало. После заката, в сумерках мы опустились на опушку в полукилометре от дома, частично сдули оболочку и устроились спать. Постепенно тишина начала наполняться звуками жизни, затем кто-то ткнулся в стекло. Я осторожно отодвинул полоску жалюзи и увидел необычную, но странно знакомую голову. Она заметила меня и пропала, но я успел понять: динозавр! Да крупный, и морда похожа на того самого Tirannosaurus Rex. Ничего себе! Я продолжал подглядывать, и снова к окну приблизилась фигура на двух мощных ногах с маленькими лапками у груди и огромной головой. Я начал снимать. Потом вспомнил, что тиранозавр вроде должен быть высотой метров 6-8, а этот едва 3. Видимо, молодой — это меня немного успокоило.

Вдруг этот странный хищник схватил своими лапками ветвь дерева, согнул и... откусил своей огромной пастью. И с аппетитом принялся жевать! Вот так хищник! Или он всеяден? В неверном свете ущербной луны трудно было понять, какая у него расцветка, однако что-то мне казалось странным. Я приблизил изображение в объективе и вторично поразился: перья! Птичьи перья, а не кожа типа крокодильей, которая вроде бы должна быть... Я был настолько сбит с толку, что если бы этот странный тиранозавр вдруг выпустил из своей пасти струю огня, я бы не слишком удивился. Но было в нём нечто неуловимо комичное, что не позволяло испугаться. Сорвав ещё пару веток — кажется, на них были какие-то плоды — динозаврик уковылял в темноту. В высокой траве прыгали какие-то мелкие зверьки, но к дирижаблю не приближались. Я уснул...

Проснулся я последним и сразу предупредил готовых к выходу друзей о ночном госте, уговорил Лёху взять ружьё (я всё равно стрелять не умею) и умолял их быть осторожнее и если что — бежать к дирижаблю и стрелять. Друзья, проникшись, осторожно двинулись по траве к выступающему краю леса, за которым был дом. Но вдруг из-за него вышел давешний гость! Лёха, шедший первым, дёрнулся снять ружьё с плеча, но сразу отдёрнул руку и продолжал идти вперёд, лишь сбавив скорость. Я удивлённо присмотрелся... и челюсть моя чуть не стукнулась о пол: на спине тиранозавра сидел человек! И сидел вполне уверенно и привычно, как будто так и надо. Он не торопясь подъехал к моим друзьям, начался разговор, которого я не слышал. Игорь показал на дирижабль, и они все трое, точнее четверо, направились ко мне.

При свете дня я лучше рассмотрел это "чудо в перьях". Оказалось — не просто в перьях, но и какой-то немыслимой попугайской расцветки. Тут были и ярко-красные пятна, и синие разводья, и зелёные, и... павлин бы позавидовал такому наряду. Я также заметил, что пасть ящера прикрыта чем-то вроде намордника с поводьями, а человек сидит в седле.

Я вышел навстречу, правда всего на несколько шагов. Абориген слез со своего ручного дракончика, снял с головы сбрую и хлопнул его по шее. Динозавр немедленно убежал к лесу, где схватил ветку и принялся довольно жевать. Гость же приветствовал меня, подняв правую руку с повёрнутой ко мне ладонью. Я сделал аналогичный жест — у нас нечто подобное тоже иногда употребляется, правда чаще при прощании.

Следующий час Игорь кумекал со своим "смартфоном", показывая разные предметы и прося гостя произнести их названия, изображал разные действия. Потом он попробовал произнести несколько несложных фраз по-русски, на что его аппарат отреагировал произнесением этой же фразы по местному. Гость был удивлён, что-то уточнил... В общем, диалог налаживался. Я даже не пытался вникать — к языкам у меня способности никакой, особенно к восприятию на слух: единственный иностранный, с каким знаком, английский, разве что прочитать смогу, если несложно, ну или спросить элементарное. Но не общаться.

Игорь же, похоже, немного уже понимает. Через некоторое время мы попытались угостить гостя. Хлеб он пожевал и кивнул, одобряя, от колбасы, понюхав, с негодованием отказался. Вместо этого подошёл к лесу и сорвал каких-то плодов, пояснив (Игорь перевёл), что это хорошие плоды, как раз созрели. Действительно было вкусно, — что-то типа персиков. Похоже, динозавр именно их и жрал, гурман. Я попросил Игоря спросить про чудище, оказалось, что они глупы, но послушны, пока молодые, и бегают быстро. А насчёт хищности? Игорь начал долгие выяснения, и оказалось, что как таковых хищников в этом мире вообще нет — плодов в лесах много разных, и даже большие животные их едят. Некоторые, правда, иногда нападают и едят других и даже людей, но редко, это считается ненормально, типа бешенства у нас. Люди тоже мясо не едят — гость, которого, кстати, звали Рах или примерно так, с усиленным "Р", даже не сразу понял, о чём речь, а потом отверг с отвращением саму мысль о подобном, как если бы кому-нибудь в нашем мире предложили отведать человечины.

— Слушай, если тут даже животные друг друга не едят, — за что же их Потопом смыло? — шёпотом спросил меня Лёха.

— Ну, может они людей ритуально убивают, или ещё что подобное сатанинское, — ответил я. — Да и до Потопа здесь ещё 500 лет. Но в Библии же прямо сказано, что разрешение есть животных Господь дал Ною уже после Потопа, до этого все были вегетарианцы.

Дальше Игорь попытался выяснить религиозные и политические реалии этого мира. А также и то, почему гость не удивлён нашему появлению. За пару часов разбирательства в абстракциях, изображаемых маханиями рук и рисованиями на бумаге, удалось выяснить основное.

Оказалось, в этом мире все знают, что человека сотворил Господь и поселил в Саду, который там, откуда мы прилетели. Адам и Ева согрешили и были изгнаны из Сада, который Господь закрыл. Потомки Сифа, третьего сына Адама, живут в основном недалеко от Сада, они построили пирамиды и Фигуру Скорби (как Рах назвал Сфинкса) в память о потерянном Рае. Пирамиды не гробницы, а служат каким-то ритуалам, в которых Рах не разбирается, поскольку не сифит. Нет, он и не каинянин, те живут на северо-восток, за морем, с ними связи случайные, люди они плохие, но разной техники у них много, и даже летательные машины стали появляться, не как у нас, но тоже летают. На запад и юг живут потомки младших детей Адама, по-разному — кто-то и пирамиды строил, а кто-то и другое всякое. Вообще в последние годы появился в религии некий скептицизм. Это не был атеизм в нашем понимании, фразу "Бога нет" Рах просто не понимал: "как может Его не быть, если любой может сходить и посмотреть на Его Сад, закрытый Его сверхестественной силой?" Местные "атеисты" говорили примерно так: Бог отвернулся от человека, все умрут и попадут в мрачное подземное царство на веки, избавления нет, — поэтому нужно жить в своё удовольствие, пока не умер, а не скорбеть о потерянном и не ждать непонятно чего. Сифиты же продолжают чего-то ждать — Рах сам точно не понимает, чего они ждут, некоего "спасения в потомках", но в чём оно будет состоять, неизвестно. Что-то типа того что родится безгрешный человек, который войдёт в Сад , и Десница Господня не поразит его, и через него будут прощены все остальные люди, и войдут в Сад и вкусят с Древа Жизни...

Сам Рах об этом не думает. Он не очень любит людей, поэтому поселился отдельно, занимается хозяйством, иногда выезжает в город, иногда приезжают к нему. Он скорее согласен с предложением жить в своё удовольствие, чем ждать непонятно чего. Ему 300 лет, ещё нестарый, но неженат, поскольку нет желания заботиться о семье. Но, может быть, со временем и женится, потому что отказываться от продолжения рода считается не очень приличным. Хотя в последние годы людей развелось много, заселили почти всю планету, и трудно найти укромный уголок...

На прощание, уже под вечер, мы предложили Раху подняться в воздух с нами. Он не отказался, с интересом посмотрел на свой дом и окрестности, но лететь дальше не захотел. Мы спустились, пообещали залететь "если что" — он согласился без большого энтузиазма, но и без неприятия, высадили его, — и взмыли вверх.

— Типичный хуторской кулак, — неожиданно высказался Лёха. — Видал я таких: "моя хата с краю, ничего не знаю". Ничего им не интересно, кроме своего хутора, кобылы да свиней.

— А ты таких не любишь? — удивлённо спросил я.

— А за что их любить? У таких зимой снега не выпросишь! Будто и не свои русские люди!

— Ну, этот-то точно не русский...

— Да не в том дело! Заметили — он нас даже в дом не пригласил! А угощение — сорвал тут же и даёт. Нет чтоб сварить, на стол накрыть...

— Зато и лишнего не спрашивает, а сам всё что смог рассказал... Нет, зря ты, Лёха, на него, нормальный мужик. По крайней мере, мне теперь в общих чертах этот мир понятен. Хотя надо бы, конечно, на каинян посмотреть, чем там они таким плохим занимаются...

— Слыхал? У них же тоже летательные аппараты имеются! Собьют нас, и поминай как звали!

— Ну, мы аккуратно. Да и вряд ли у них что-то лучше нашего. Но будем осторожнее... Итак, в Антарктиду?

Игорь выставил автоматику на скорейшее движение прямо на юг, и мы устроились спать на ходу.

Весь следующий день мы летели на максимальной высоте и скорости над безкрайними просторами джунглей, видели пересекающие их реки, поблёскивающие на солнце большие и малые озёра. Изредка видели и человеческие поселения, в основном небольшие. Трудно было сказать, где мы находимся, я же вдруг вспомнил:

— Слушай, в Пангее Африка же была немного развёрнута относительно оси север-юг. Ты не замечал, пирамиды как были ориентированы?

— Нет, не обратил внимание. Но вроде по сторонам света, Сфинкс практически прямо на восток смотрел... А что?

— Да если Африка развёрнута, то мы сейчас летим к её восточному краю, и можем куда-нибудь в Австралию залететь.

— А ты сможешь на глаз определить, где кончается Африка и начинается Австралия?

Я выглянул за борт и отрицательно покачал головой. Линий будущего раздела материков на сплошном ковре джунглей явно для нас никто не нарисовал.

— Так что летим прямым путём к Южному полюсу! — подвёл итог Игорь.

Мы провели вторую ночь в дирижабле, а утром проснулись ещё до восхода. И обнаружили под собою сплошное поле тумана. Он постепенно сгущался, но когда наконец взошло солнце, быстро рассеялся.

— Кстати, я что-то не видел здесь облаков, — высказался Игорь. — А между тем всё цветёт и пахнет. Как же это без дождей?

— А вот таким туманом каждое утро землю и орошает. Помнишь, как было мокро вокруг, когда мы проснулись утром на земле возле дома Раха? А ведь тогда солнце уже поднялось, основная вода впиталась... Первый дождь прошёл только после Потопа — не считая его самого, конечно... К тому же заметил, какой воздух влажный даже на этой высоте?

— Да, влажность здесь, судя по приборам, в любом месте и на любой высоте 100%, даже у меня сомнения в их исправности возникали. Но солнце-то смотри как низко! Значит, действительно близко к полюсу. Судя по звёздам, мы уже за 70-й параллелью, хотя по расстоянию должно быть значительно ближе к тропикам. Хреново сжатие! Я не могу его точно высчитать, из-за него вообще ничего не совпадает!

К полудню мы приблизились к 80-й параллели и постепенно вошли в зону ночи. Значит, время года было — в южном полушарии ранняя весна или поздняя осень.

— Впереди море! — крикнул Алексей, заметив характерное поблёскивание отражённого лунного света на большой поверхности. Мы стали снижаться. Огоньков, выдающих присутствие человека, не было видно, мы заметили линию берега, разбросанные там и сям острова.

— Может, для безопасности на островок сядем? Там хищников не должно быть...

— Ты же слышал, тут хищники только бешеные бывают, и очень редко.

— Ну, тогда найдём пляж, ещё лучше пляж в лагуне...

— Ага, будем по темноте пляж искать!

Но сделать это оказалось проще, чем можно было подумать: берега были низменные, и чуть не треть побережья представляла из себя именно пляжи. Мы увидели и широкую косу, уходящую в море и отсекающую небольшую лагуну — то, что надо!

Спустились почти на самую кромку моря, вышли. Пляж был широкий, и незаметно к нам подобраться было невозможно. Воздух был тёплый, прибор показывал +25. Я попробовал воду — тёплая, датчик выдал +22. Я предложил искупаться, мы плюхнулись в почти штилевые воды лагуны — замечательно! Правда, от попавшей в рот воды пришлось долго отплёвываться — очень уж была солёная.

— Подумать только, — сказал Игорь на берегу. — Мы только что, в полярную ночь, купались вблизи Южного полюса на берегу Антарктиды в тёплом море. Фантастика какая-то!

— Парниковый эффект, — пояснил я. — Водяной пар даёт лучший парниковый эффект, чем даже углекислый газ. А здесь водяного пара в атмосфере намного больше, чем у нас, из-за этого такое высокое давление.

— То есть удвоение давления вызвано исключительно дополнительным водяным паром? — удивился Игорь. — Настолько его больше?

— Ну, насколько именно больше, посчитать довольно сложно, есть формулы парциального давления... Но немало. И вся эта лишняя вода и прольётся при Потопе.

— Из-за чего?

— Я согласен с версией, что из-за мощного извержения вулканов, которые выбросят тучи пепла в атмосферу. Из-за этого, во-первых, солнечный свет будет частично перекрыт, и на Земле станет холодать, а во-вторых, частички пепла начнут конденсировать на себе пар, превращаться в капли и падать на землю. А из-за похолодания абсолютная максимальная влажность уменьшится, начнётся лавинообразное выпадение дождя. Как-то так.

— Куда теперь? — мы поужинали и принялись за обсуждение дальнейших планов. Мы были в этом мире уже почти неделю, пора возвращаться. Напрямую мы бы добрались до своего сарая суток за двое с небольшим. А если лететь через земли каинян — потребуется не менее четырёх суток. Да ещё как там дела пойдут, а то придётся удирать или сражаться... В конце концов согласились, что лучше сразу домой, а к каинянам сделаем отдельную вылазку позже.