— Во времена белого оружия, может быть, так и было, — ответил он. — Сейчас же... и умений у одарённых стало больше, и огнестрел никто не отменял. Да и технические средства... Это идущую шагом лошадку леший неделями меж трёх сосен водить может, а попробуй он закружить водителя какой-нибудь таратайки едущей на скорости в полсотни вёрст в час? Дохлый номер. А уж о том, чтобы заморочить бойца в шлеме с затемнённым забралом или визором, какая-нибудь мавка может и не мечтать. Без взгляда глаза в глаза, такой фокус не проходит... В общем-то, уничтожение аномалий давно стало своеобразной тренировкой для дружинников и наёмников, хоть одарённых, хоть нет. Хотя, конечно, соваться к нечисти, не изучив повадки самых распространённых её представителей, не стоит. Это уже не тренировка будет, а дурь несусветная.

— И у вас, разумеется, есть соответствующая литература или, может, даже специалист, в той самой нечисти разбирающийся? — я прищурился, а тесть в ответ, огладил свою бородку-эспаньолку, скрывая довольную улыбку.

— А как же... и справочники имеются, и специалист способный натаскать новичков найдётся, — подтвердил мои подозрения Валентин Эдуардович.

— Что взамен? — вновь не удержал я вздоха.

— Лёня будет участвовать в зачистке, — тесть не стал утомлять меня кружением вокруг да около.

— Хм, ну, в принципе, я не против, — пожал я плечами. — Но как же традиции? Ну там, своими силами и средствами...

— А никакого нарушения традиций в его участии не будет, — не прекращая улыбаться, проговорил Бестужев. — Во-первых, Леонид теперь тебе родня, пусть и не кровная. Кроме того, он не просто брат твоей жены, а наследник главы союзного боярского рода. Да к тому же, ученик твоей школы...

— Так ведь нет пока той школы, — заметил я.

— Пока нет, — кивнул тесть. — Но ты же не собираешься зачищать свою вотчину прямо сейчас, верно? А по возвращении со Встречи Середины Лета, школа у тебя уже будет. Уверен.

— Уговорили, Валентин Эдуардович, — я махнул рукой, но всё же нашёл возможность для манёвра. — Но прежде, я разведаю, что там в вотчине творится, а уж потом займёмся планированием её зачистки.

— Да будут, будут тебе справочники, — по-своему понял мои слова Бестужев. — Сейчас же отдам распоряжение Сергею Львовичу. Он, если что, и проконсультирует тебя по аномалиям.

— Сергей Львович Рост? — удивился я, вспомнив худого, вертлявого и лысого господина, заведовавшего московским особняком Бестужевых. — Ваш управляющий?

— Он самый, — подтвердил Бестужев. — Сам-то он уж давно в поле не выходит, но специалист знающий, опытный. И не одного ученика воспитавший, между прочим.

— Славно-славно, — я потёр ладони. — Так может, не будем и время терять?

— Вот неугомонный, — вздохнул тесть, набирая некую команду на своём коммуникаторе. — И куда ж ты так торопишься, Кирилл?

— Хочу до отъезда в Европу, наведаться в вотчину. Осмотреться, — честно ответил я. — Ну и прикинуть, что к чему...

— Ну, если в дебри соваться не будете, и не станете задерживаться надолго вблизи аномалий, то риска в том будет немного, — раздался у меня из-за спины голос неслышно, как ему казалось, вошедшего в кабинет управляющего. Я обернулся к Росту и приветственно кивнул.

— Рад видеть вас в добром здравии, Сергей Львович. Привет вам от Ольги, — проговорил я.

— И вам не хворать, боярин, — отозвался тот, и мой браслет вздрогнул, сообщая о получении пакета данных... с браслета Роста. А сам управляющий, получив подтверждение доставки, договорил: — я прислал вам краткий перечень аномалий, чаще всего возникающих в природных условиях. Леса, поля, овраги, реки и ручьи, озёра, болота... ну и основные способы противодействия им. От дедовских методов времён Очакова и покоренья Крыма, до середины прошлого века. Настоятельно рекомендую прочесть перед поездкой и... будьте осторожны, Кирилл Николаевич. Справочник, штука хорошая, но всех тварей он не охватывает, это попросту невозможно. Лишь даёт представление о самых распространённых их видах и общие данные о свойствах и умениях характерных для описываемой нечисти. А аномалии, они разные, знаете ли, и даже представители одного класса нечисти родившиеся в разных условиях могут отличаться друг от друга весьма и весьма сильно.

— Благодарю за предупреждение, Сергей Львович. Обещаю, я буду предельно осторожен.

— Надеюсь, боярин. Очень надеюсь, — задумчиво покивал Рост и, пожевав губами, продолжил: — да, крайне не рекомендую вам оставаться в своей вотчине на ночь. По крайней мере, в первую, разведывательную поездку. И ещё одно, если вас не затруднит, возьмите с собой несколько фиксаторов, и держите их постоянно включёнными во время разведки. Это поможет нам при последующем составлении плана зачистки вашей вотчины.

— Сделаю, Сергей Львович, — кивнул я. Управляющий в ответ смерил меня долгим, полным сомнения взглядом.

— Эх, юность безголовая... Не верю, но искренне надеюсь, что у вас хватит здравого смысла, и вы прочтёте справочник до того, как отправиться в поездку, — медленно произнёс Рост. — Не хотелось бы начинать нашу следующую встречу со слов: Я же предупреждал.

— По-моему, я ещё не давал вам повода усомниться в моём здравомыслии, — мой тон похолодел, отчего управляющий бестужевского особняка и специалист по эфирным аномалиям даже чуть подался назад. Ну, достал же, ёжкин корень!

— Кирилл, будь добр, не порть мою мебель, её проектировал ещё сам мастер Шехтель, — насмешливо протянул Бестужев, с интересом наблюдавший за нашими с Ростом расшаркиваниями. Я бросил взгляд на подлокотники кресла, в которые вцепился, и осторожно разжал ладони. Под пальцами едва слышно хрустнул покрывший лакированное дерево ледок. Хм, неожиданно. Нет, Рост, конечно, язва, но так легко вывести меня из себя... не ожидал. Совсем не ожидал.

— Кхм, давление болотной криксы, — подал голос управляющий. — Правда, она больше давит на страхи и неуверенность, но у нас не та обстановка, так что я воздействовал на гнев и ярость.

— Что? — не понял я.

— Пример классического ментального воздействия, характерного для некоторых видов нечисти, — невозмутимо пояснил Рост.

— Интересно, — я окинул управляющего взглядом. — Я ведь даже не понял, что вы на меня воздействовали, Сергей Львович. Очень интересно...

— Зря ты ему это показал, Серёжа, — ухмыльнулся Бестужев. — Теперь, пока он не разберётся в принципах воздействия, он с тебя не слезет.

— Эм-м... но это займёт не один час, — смешался Рост.

— Ничего-ничего, — я растянул губы в предвкушающей улыбке. — Я никуда не тороплюсь...

— А у Сергея Львовича, как раз, выдалось несколько дней отпуска, в котором ему, ну вот просто-таки совершенно нечем заняться, — поддержал меня тесть, ехидно поглядывая на опешившего управляющего.

— Э-э... ну... да, наверное, — проговорил он после долгой паузы. Вот и славно!

Лето. Рыжий под седлом, красивая девушка за спиной, поля и перелески вокруг да лента дороги перед нами. Что ещё нужно для хорошего отдыха? Ну, разве что отсутствие любых проблем в пути...

Прокатиться по заброшенной вотчине Скуратовых, мы с Ольгой решили вдвоём и налегке, оставив спасплатформу во дворе полуразрушенного имения. Можно было бы, конечно, добраться до теперь уже наших звенигородских земель и на Борее, вышло бы не в пример быстрее, чем на платформе, но если мы никуда не опаздываем, то зачем торопиться?

Ну а уже оказавшись на месте, мы не стали сразу лезть в заброшенный и изрядно обветшавший особняк, а выволокли из машины Рыжего и покатились по окрестностям. Нужно же было осмотреть владения, перешедшие мне по наследству от деда. Осмотрели... в первом приближении, управившись всего за несколько часов. Ну, тут ничего удивительного. Вотчина рода Скуратовых-Бельских, хоть и считается одним из древнейших владений семьи, но размерами совсем не впечатляет. Особенно на фоне иных земельных угодий, принадлежащих некоторым именитым боярским родам. Впрочем, там разговор идёт уже не только о вотчинных землях, но и о купленных, жалованных и поместных, а последние к неотчуждаемому имуществу, то бишь, майорату, которым, по сути, являются все боярские вотчины, не относятся. Так что, подобное сравнение не совсем корректно.

Ну, мало ли, много ли, но доставшиеся нам от Никиты Силыча, четыреста с хвостиком гектаров земли, мы с Ольгой осмотрели достаточно быстро, хотя и поверхностно, конечно. Благо, не на своих двоих гуляли, а на Рыжем катались. Ему же, что разбитая грунтовка, что заросшая звериная тропка в полях-перелесках, один чёрт, дорога. Так что, вволю покрутившись по окрестностям и начерно определившись с фронтом работ по дезактивации территории, уже к трём часам дня мы вернулись к заброшенной резиденции, где я, устроившись во дворе имения, занялся костром и шашлыком, а жёнушка, в компании блюфростов, проспавших в салоне спасплатформы всю нашу прогулку по вотчине, отправилась исследовать потрёпанный людьми и временем особняк.

Честно говоря, я поначалу не понял причин такого любопытства, но препятствовать Ольге не стал... хотя и не отказался бы от некоторой помощи в организации пикника. В конце концов, строгать салатики у женщин всегда получается лучше... м-м... и вкуснее, да. Точно, вкуснее.

Но, отправившись следом за женой, чтобы позвать её к уже накрытому столу, понял, почему она застряла в разваливающемся доме. Княжий мятеж и война не прошли даром для этих мест. Бои здесь шли такие, что эфирный ветер бушевал десятилетиями, и лишь недавно утих. А это значит, что бежали отсюда люди, от войны и эфирной бури, бросая нажитое имущество. Но если в дюжине брошенных подворий и паре сожжённых хуторов, найденных нами с Ольгой на территории скуратовской вотчины, от большинства строений остались лишь фундаменты да печные трубы, то каменная боярская резиденция, пусть побитая и местами подпалённая, могла похвастаться даже уцелевшей кое-где обстановкой, на которую за прошедшие десятилетия никто так и не покусился. Ну не нашлось здесь идиотов, готовых лезть в эфирную бурю ради призрачной возможности поживиться боярским скарбом, да и после того, как она унялась, ни один сталкер не сунулся в ещё не дезактивированные земли, рискуя наткнуться на какую-нибудь мутировавшую под воздействием эфирного безумия жуть. А она здесь была, если верить ощущениям, посещавшим меня во время экскурсии по вотчинным землям... да и из подвала особняка несло чем-то эдаким. Нехорошим.

Собственно, именно у тяжёлой, разбухшей от сырости, но всё ещё крепкой, обитой железом двери, ведущей в подвал, я и нашёл задумавшуюся о чём-то жену. Она настолько углубилась в свои размышления, что даже не сразу заметила моё присутствие. А вот вьющиеся у её ног щенки блюфросты, отреагировали на моё появление сразу, тявканьем и беспокойной суетой.

— Ты туда не полезешь, — произнёс я.

— Что? О, Кирилл... — тряхнув головой, Оля уставилась на меня слегка замутнённым взглядом. — Ты что-то сказал?

— Обед готов, — отозвался я. — Идём, сами перекусим, зверьё подкормим. М?

— А... да, — жёнушка нехотя направилась к выходу из загромождённой мебелью комнаты, когда-то, очевидно, бывшей буфетной.

— Оленька, — я встал на её пути и для верности даже пощёлкал пальцами перед её лицом. А когда не помогло... ну, разность потенциалов нам в помощь. — А ну-ка, встряхнись!

— Ой! — от впившегося в бедро электрического разряда, Оля аж подпрыгнула. Зато, тут же исчезла муть в глазах и заторможенность движений пропала, будто её и не было. Жена зашипела. — Ты что творишь?!

— Во-от, совсем другое дело! — удовлетворённо кивнул я и, свистнув кружащим по комнате блюфростам, с интересом обследовавшим обстановку, повлёк Олю к выходу. — Очухалась, милая?

— Да... кажется, — ответила она, прибавляя ходу. И, уже оказавшись на раздолбанном высоком крыльце особняка, хмуро призналась: — как-то затянуло меня.

— Я заметил, — кивнув жене, я подвёл её к расставленной под боком спасплатформы походной мебели и, усадив в раскладное кресло, сунул ей в руку кружку с апельсиновым соком. А пока Ольга утоляла жажду, я набросил на неё диагностическую технику. К счастью, ничего страшного не обнаружил, хотя следы некоего воздействия всё же заметил. Но именно, что следы, не более. Слабые, почти неощутимые. Кто-то или что-то пыталось воздействовать на ментальную составляющую эфирного тела моей жены, но успеха это нечто не добилось. Хотя, не сомневаюсь, окажись на её месте менее подготовленный человек, или неодарённый, и последствия были бы куда более... явными. Впрочем, здесь ещё и от личной воли многое зависит. Но как бы то ни было, происшедшее меня не радует. Мало мне проблем с самой вотчиной, теперь ещё и с поселившейся под особняком нечистью разбираться нужно. И ведь не отвертишься, мда...

Но, меня же никто не торопит и не подгоняет, верно? Простоял этот особняк с подвальной жутью полсотни лет нетронутым? Ну и ещё постоит, пару месяцев, так точно.

Часть 4. Будни, праздники и всё что между ними

Глава 1. От родных осинок к чужим апельсинам...

Сдав фиксаторы и карту обнаруженных в вотчине аномалий Росту, я отправил Ольгу к ученикам, готовиться к отъезду в Европу, а сам насел на печально вздыхающего Сергея Львовича, с целью выудить из него как можно больше сведений об охоте на тварей. Ну интересно же! Тем более, что раньше я почти ничего не знал об этой стороне жизни местных жителей. Нет, в памяти того прежнего Кирилла, что-то такое мелькало, но смутно и без подробностей. Я, вообще, принял эти сведения за сказки, что неудивительно, учитывая тот факт, что информацию об эфирных аномалиях и их так называемых воплощениях, Кирилл узнал в совсем детском возрасте, чуть ли не при жизни родителей и вживую с ними никогда не сталкивался... Немудрено, что почерпнутые из книжек для самых маленьких, сведения о всяких леших и кикиморах, проходили у меня по разряду сказок. И тут такой поворот.

Ну и ментальные воздействия, как их обозвал Рост, тоже не стоит сбрасывать со счетов. Эти самые воздействия оказались весьма интересной штукой, густо замешанной на эмпатии и общей чувствительности. Чем-то, продемонстрированные Ростом умения походили на тот фокус, что я проделывал с бывшим полковником Брюховым, а до него с незадачливым бояричем-ухажёром Ольги. Но были и отличия. Если я в своих эмпатических экзерсисах, атаковал эмоциями, давя через эфир и буквально затапливая ими цель, то Сергей Львович, демонстрируя технику присущую некоторым воплощениям аномалий, действовал иначе. Он настраивался на эфир самого реципиента и словно бы вливал в него схожим образом модулированный поток эфира, насыщенный транслируемой эмоцией. Таким образом, реципиент не ощущал воздействия как такового, принимая атаку за собственный всплеск чувств. Тот нарастал, вызывая в памяти эмоционально связанные образы и... При должной чувствительности атакующего, позволял творить с целью всё что угодно. Нужно завести несчастного в болото? В трансляцию добавляется позыв к движению, расшатанный эмоциональным взрывом, мозг лишённый критичности мышления, вызывает в памяти соответствующий образ, и вот уже заворожённый бедолага послушно хлюпает по торфяным кочкам прямиком в трясину, где его поджидает голодная тварь...