Танго с призраком - 6. Танго Эсценарида

Уважение, понимание, тепло...

Ничего не осталось.

И мужа нет. Но она еще молода и хороша собой. Она еще сможет начать жизнь сначала.

Она не знала пока, что проклятие забрало у нее малым не десять лет жизни. И в ее черных волосах пролегли серебряные пряди.

Не знала, что Мерседес выходит замуж. Что на ее детей покушались.

Живы? Здоровы?

Остальное разберем.

И Джинни уснула крепким здоровым сном усталого человека. Какое бы решение она не приняла, силы ей очень понадобятся.

* * *

Сесар ласково погладил корпус бомбы.

Жаль, что мало, всего две. И не самые лучшие, но уж какие есть. После того, как разгромили их склады, взрывчатки осталось всего ничего, а новую привезти не успевают. Ну и не надо.

На короля их хватит.

Сначала одну, потом, для верности, вторую. Чтобы точно никто не ушел.

Магия?

Так ведь антимагические амулеты могут быть. А против бомбы... это только очень мощный щит. И поддерживать его должен сам маг.

Это только звучит красиво — защита, защита... на самом деле, подумали бы такие люди. Если амулет носит обычный человек, тот разряжается намного быстрее. Подзаряжать его постоянно нельзя, надо новый делать.

Есть те, которые не надо подзаряжать, но не у каждого короля есть. И не защитные.

Просто потому что.

Откуда амулету брать силы для защиты?

Правильно, у самого человека. Если речь идет о маге, там понятно. Что-то случилось, защита включилась.

А если с обычным человеком?

Амулет вытянет из него все, включая жизнь. Ну и какая человеку разница, от чего помирать?

Правильно, никакой.

Король — не маг. И защиты у него особой нет. Во дворце есть маги, есть лекари, есть... только вот на площадь никого не допустят. И в собор тоже. Но в собор не пролезть и бедному мединцу.

А площадь — идеальное место для покушения. Бомбу он докинет, и благодаря своим способностям тоже. И все.

Был Хоселиус — и нет.

А уж кто там на трон сядет...

Кто там все права получит...

Это детали. Это просто детали. Сейчас они никому не нужны, а вот ему, Сесару... он отлично устроится при новой власти.

Где там его высочество?

* * *

Хоселиус Аурелио медленно шел к храму.

Есть в этом что-то ритуальное.

Пройти пешком от дворца до храма, потом опять во дворец, уже королем...

Корона, да...

Что такого в этом обруче с камешками? Что заставляет терять разум и туманит чувства?

Что сводит с ума даже самых стойких?

Хосе не знал. Он и не задумывался, потому что хотел... власти? Нет, наверное не власти. Ему просто хотелось быть королем, получить то, чего он был лишен при жизни отца. Получить почести, увидеть восторг в глазах подданных, насладиться трепетом подчиненных.

Тех самых, кто при жизни отца смотрел на него с презрением.

Хосе был честен сам с собой — иногда. Когда впадал в депрессию. Он знал, что только тень отца, что его презирают, что не любят, что считают скучным и серым. Разве что Алин все время была рядом с ним. Да, его Алин...

Светлые волосы, роскошное тело, улыбка, грудной голос...

Пожалуй, он на ней даже женится. Короновать не сможет, но пусть Алин будет рядом с ним.

Пусть...

Хосе так и умер — мечтая.

Много ли надо взрывчатки — магу? Да самую малость! Столько-то у заговорщиков нашлось. И бомба шлепнулась в центр площади, направленная волей мага. И за ней вторая.

Один за другим прогремели два взрыва.

Впрочем, количество взрывчатки мединцу рассчитать грамотно не удалось. Планировалось больше жертв, погибло меньше... так тоже бывает. И начинить бомбу чем-то вроде картечи Сесару в голову не пришло. Не было у него такого навыка, он больше на свою магию полагаться привык.

Можно сказать, людям повезло. Хотя погибшие с этим не согласились бы.

* * *

— Коронация! Никогда не думала, что увижу! — выдохнула Мерседес, прижимаясь к жениху.

Тан Мальдонадо погладил невесту по волосам.

— Я тебе весь мир покажу. Хочешь отправиться в путешествие?

— Очень.

За пару дней Херардо нашел очень много плюсов в своем браке.

Разница в возрасте?

Ну да. Но... в том-то и дело, она не фатальная для Мерседес. Он втрое старше, и именно поэтому, когда он уйдет, она еще будет молодой и красивой женщиной, полной сил. И сможет устроить свою жизнь. Состояние он ей оставит.

Дети?

Вряд ли они получатся, но если и да... и что плохого? Мерче красива. Невероятно красива, она легко найдет себе мужа, будь у нее хоть трое детей, хоть пятеро. А от него память на земле останется.

Кровь мединцев? Королевская кровь?

А на это Херардо и вообще было наплевать! Вот еще — проблемы! У него есть клинок, и вообще, любой, косо поглядевший на его супругу, поплатится жизнью. И точка!

Веласкесы, конечно...

Но и Гонсало, и Идана, подумав, пришли к тому же выводу. К тому же — купцы. Нельзя сказать, что у них такое было в порядке вещей, но — случалось.

Если надо было объединить семьи или капиталы, могли и не такие браки устроить. А тут — чего страшного? Разница в возрасте? Так Идана и сама не дура, все понимает. А еще видит, что внучка от счастья светится.

Опять же... ританой станет. Купцам это важно.

Помолвку заключили по всем правилам, Херардо показал Гонсало составленный по всем правилам брачный контракт, и купец окончательно смирился.

По контракту — других родственников, тем более, детей, у Херардо не было, все состояние Мальдонадо отходило супруге. Если у них не будет детей.

Если будут дети, то половина супруге, а вторая половина делится на детей. Будет один ребенок — получит половину состояния. Два — по четвертушке.

Состояние?

Да уж не маленькое! Эпатаж в искусстве очень прилично оплачивается, а считать деньги тан Мальдонадо умел. И свое состояние у него было, и заработал он столько, что мог еще лет двести не работать. И жить при этом на весьма широкую ногу. И картины его ценились во всех странах мира.

Известность...

Это всякое быдло с ума по глупости сходит. А талант чудит, и никак иначе.

И если таланту хочется жениться на девушке в три раза моложе оного таланта — и что?! Он — талант! Он чудит! Он творит и не может жить иначе!*

*— автор скромно молчит про российскую эстраду. А про всю остальную — тем более. Не сильно напрягаясь, каждый читатель и не такие браки раскопает среди богемы. Мальдонадо — еще зайчик беленький, рядом с некоторыми. Прим. авт.

А сейчас Херардо Диас решил вывести свою невесту на коронацию. А где еще обществу привыкать?

Самое милое дело!

И коронация — достойный повод, чтобы затмить Мерседес, и сплетен будет много, о них так... едва поговорят.

Поймите правильно, сам Херардо с удовольствием подождал бы, пока пройдет коронация, а уж потом от души эпатировал публику. Пусть пошипят! Пусть у них ум за разум зайдет!

Пусть травятся своим же ядом!

Но Мерседес к такому пока не привыкла. Она тихая, спокойная, домашняя девочка. Ее нельзя в это змеиное кубло. Ей надо постепенно привыкать к обществу.

Потому Херардо договорился со знакомым, и они с Мерседес получили место у окна в его особняке.

Мальдонадо показывал Мерседес площадь, та смотрела во все глаза. Она же тут раньше и не бывала, считай! А чтобы по сторонам оглядываться...

Мать бы ее за это загрызла!

Именно Мерседес и увидела темную фигуру, которая маячила в одном из окон первого этажа.

Дом располагался достаточно далеко и неудобно, и увидеть что-то оттуда было сложно.

А фигура стояла.

И было в ней что-то такое... неприятное. Как в лавке Коронеля.

То ли очертания не те, то ли движения... глаз Мерседес, глаз будущего ювелира, подметил диспропорциональность. А уж Херардо и вовсе изумился.

— Странное какое... это вообще человек?

Человек. Практически.

Человекоподобный, так будет точнее. Руки у Сесара отличались, вот эту странность они и уловили. А так — строение тела, изгиб позвоночника... ну, может, позвоночник был чуточку другим. Все же, щупальца вместо рук тоже... диктуют.

Именно благодаря щупальцам, да и магии, Сесар мог добросить бомбу.

Так-то на площадь никого не пускали. И оцепили ее.

И нормальный человек с такого расстояния ничего бы не добросил. Проверено, веками и коронациями. Но Сесар справился.

И громыхнуло.

Мерседес вжалась в своего жениха, а Мальдонадо поступил как человек, привыкший ко всему. Чего у него только не бывало во время похождений!

Так что Мерче он повалил на пол и закрыл своим телом. А выпустил только когда на площади поднялся вполне себе мирный шум.

Народ начал шуметь и орать? Значит, их жизни уже ничего не угрожает, можно выпустить девушку. Он поднялся, отряхнул и себя и невесту, и оглядел площадь.

Это Мерседес сразу не поняла, что происходит. А вот Херардо оценил.

И Алехандру Роблес в алом платье, которая рыдала над частями любовника.

И несколько мертвых принцев.

И Амадо с Хавьером.

Причем, мужчины явно разглядывали площадь с профессиональным интересом.

Надо было идти и рассказывать, что видел сам Мальдонадо, и где он это самое чудовище видел. Так будет быстрее и проще.

Но Мерче?

Херардо и хотел бы ее оставить — девушка вцепилась в его рукав так, что оторвать не получилось бы и с рукой.

— Я с тобой! Только с тобой! Это они? Они, да!?

И что мог ответить Херардо? Мерседес ведь знала эту историю.

— Да, подозреваю, они. Мединцы.

Мальдонадо ждал, что невеста упадет в обморок, ну или хотя бы впадет в истерику минут на двадцать, и ее придется успокаивать, но вместо этого Мерседес сжала кулачки.

— Ненавижу!!!

— Что!? — изумился мужчина.

— Ненавижу этих тварей... матери жизнь изуродовали, отцу, мне, братьям, еще сколько людей погибло и погибнет... да чтоб им быть проклятыми во веки...

— Осторожнее со словами, — качнул головой Херардо.

Мерседес топнула ножкой.

— Попадись бы мне эта демонесса, я бы ее... Хрюкнуть бы не успела!

Херардо кивнул.

Выглядела Мерседес очень решительно. Кто их, демонов знает, хрюкают они, лают, квакают... да хоть бы что — не успеет! Мерседес так сверкала глазами, что об истерике можно и не заикаться. Не поймешь этих женщин. Ей бы испугаться, а она взбесилась.

— Ты точно не боишься?

— С тобой? Я ничего не боюсь рядом с тобой!

— Тогда идем.

Херардо заботливо накинул на невесту плащ и потянул ее за собой, не замечая тоски, промелькнувшей в темных глазах.

Рядом с ним Мерседес ничего не боялась.

Только ЗА него.

Она тоже знала, что муж старше, и может уйти раньше... и этого она боялась больше всего на свете.

Она обязательно поговорит с Феолой.

Обязательно.

А пока... лучше умереть вместе, чем жить дальше без него. И точка!

* * *

Оставшись снова за главного, Виктор вздохнул и принялся распоряжаться.

Работорговцев схватить и посадить в один из складов. Да, связать, конечно. Кормить-поить?

Подождут, не подохнут. Напоить можно, вода не купленная, из колодца, а вот кормить — простите! Денег нет! Не распорядились его высочество, а со своего жалования Виктор всякое такое кормить не собирается. Вот еще не хватало!

Пусть голодными посидят. Считаем — строгий пост во искупление грехов. На воде и даже без хлеба.

Когда заберут?

А, как получится, так и сразу. Может, и день-два пройдет. Видели, что в столице творится? Вот и не надо! Не надо лезть под руку высокородным!

Или вы хотите сказать, что если во время коронации что-то шумит, гремит и полыхает — это к добру? Нет, вряд ли.

Не до работорговцев пока. И пусть их!

Лекаря?

Простите, кого?

А у вас на борту лекарь был — или тела просто за борт выбрасывали? Ах, второе? Вот и сидите себе, сидите... подумаешь, пара сломанных костей! У человека костей много... можем еще что-то поломать! Нам не жалко!

Бадан-шаху это не нравилось. Очень.

Но справедливость была восстановлена в полном объеме. До прихода полиции прошло два дня.

* * *

Ленора радовалась, что мать не станет принимать участия в церемонии.

Ни к чему.

А вот сама она шла, сторожко поглядывая по сторонам. Если мединцы сбежали.... Если хоть часть из них жива — можно ожидать любой пакости.

А она беременна.

Если что-то с ребенком.... Ленора наложила на себя все возможные щиты. Подумала, и еще все амулеты нацепила. Силу они тянуть будут страшно, но на день ее хватит. И следить она за своим состоянием будет, она же маг! Это обычному человеку опасно, когда магия закончится (примерно через полчаса — два часа, в зависимости от везения) амулеты примутся тянуть из него жизненную силу.

Нужен ли такой размен — за один безопасный день два-три года жизни? Пусть каждый решает сам.

Ленора решила. Она и не разменяет ничего, и за состоянием своим проследит, и подстрахуется. Она беременна, она не может рисковать.

Это ее и спасло. Она не сразу сообразила, что произошло, когда все громыхнуло, завертелось... что случилось-то? На долю секунды верх и низ поменялись местами, кажется, ее обо что-то приложило, амулеты активировались все и разом, щит лопнул, но свою функцию выполнил и хозяйку уберег. Почти.

После взрыва ее крепко приложило о мостовую, но Ленора осталась жива и практически невредима.

Даже малыш не пострадал.

Впрочем, так повезло не всем.

На площади была королевская семья. Та ее часть, которая приняла участие в церемонии.

Сам Хоселиус Аурелио шел первым. За ним медленно двигался Игнасио Хоселиус под руку с Ленорой. Кто-то из женщин должен ведь принимать участие в церемонии.

Были Рамон Рикардо и Эрнесто Рикардо.

Были Эстела Мария и Альваро Рамон.

Мигель Рамон был в своем поместье. Не успел приехать. Там же были Мануэль и Мегана.

И пострадали — все.

Хоселиуса попросту разнесло на кусочки. Не слишком мелкие, но смерть была мгновенной. Когда тебе отрывает обе ноги и руку — не выживешь при всем желании. Повезло еще — мужчина умер сразу. То ли от болевого шока, то ли от чего еще...

Рамон Рикардо и Эрнесто Рикардо тоже не уцелели. Первого разорвало пополам, второго неудачно приложило виском о камни. Помочь ему было уже нельзя. Височная кость вообще уязвимое место.

Игнасио...

Ленора подскочила на полметра вверх и кинулась к кузену.

Игнасио сидел на мостовой, и нога у него была оторвана чуть ниже колена. И из культи текла кровь, быстро унося за собой жизнь принца. А Игнасио даже ничего и не соображал — оглушило.

Ленора кинулась, пережала артерию, сорвала с себя пояс и принялась перетягивать культю. Жгут сделать несложно. Остальное — потом, потом...

Погибла Эстела Мария — острый осколок разорвал ей артерию.

Хрипел с перебитым горлом Альваро Рамон.

Но пострадали только члены королевской семьи. А вот придворные... их же не допускали на площадь! Они смотрели на все это из дворца. И сейчас к Леноре бежала целая толпа, как показалось магичке. Она едва удержалась, чтобы не поздороваться огненным шаром.

Не успела, да и сил не было.

Впереди, в роскошном алом платье бежала Алехандра Патрисия Роблес. Она первая упала перед телом Хосе на колени и взвыла так, что наверное, в Форсманской империи слышали.