Круговорот

Он полз в непроглядной тьме и вымотался изрядно. Его члены ослабли настолько, что отказывались подчиняться. Пришлось остановиться и перекурить в одном из горизонтальных ответвлений. Здесь он почувствовал слабый, струящийся сверху ручеек свежего воздуха.

Затем снова рывок вверх и снова перекур. Так он полз, неуклонно приближаясь к светлому пятну, венчающему окончания шахты и, наконец, достиг большой крылатки вентилятора. От крылатки практически ничего не осталось, так же, как ничего не осталось от решетки закрывающей вентилятор сверху. Посему Сане не составило труда протиснуться сквозь осыпающуюся ржавчину в помещение вентиляторной станции.

Вентиляторная находилась где-то на чердаке здания. Больше половины ее пространства была засыпана строительным мусором и землей. Скудный дневной свет пробивался сквозь короткую, отводную трубу, выходящую наружу. Труба шла горизонтально и тоже была частично завалена. Сквозь нее можно было узреть лишь узкий край голубого неба. Саня смотрел на этот маленький кусочек бездонного пространства, блаженно подставлял свое грязное лицо навстречу слабому ветерку, струящемуся извне, и радовался жизни, как сентиментальный юнец.

Лирическое настроение лишь ненадолго завладело умом молодого человека. Саня быстро вернулся в реальность. Он привязал принесенный с собой пеньковый канат к одной из бетонных балок и спустил его длинный конец в шахту.

Пентхауз находился совсем близко от вентиляторной, и Саня быстро нашел металлопластиковую вентиляционную трубу, проходящую над его потолком. Труба пребывала в довольно ветхом состоянии и, в конце концов, шумно обвалилась под тяжестью человеческого тела.

Подняв тучу тысячелетней пыли, Саня рухнул в межпотолочное пространство, оказавшись над тем самым залом Совета.

Благо, зал в тот момент был пуст. В противном случае Санино падение не остались бы без внимания.

Пока все шло, как и задумывалось.

В потолке имелись два вентиляционных отверстия. Какой-то мастер закрыл их снизу кусками пластика, дабы пыль и штукатурка не сыпались на головы заседателей. Через эти люки древляне смогут спуститься в зал. Теперь оставалось лишь дождаться своего срока.

Саня спустился к своим, затаившимся в темноте спутникам. Он провел их к шахте, велев подниматься в помещение вентиляторной станции.

Когда восхождение закончилось и все пятеро мужчин оказались на верху, в вентиляторной стало довольно тесно.

— В тесноте да не в обиде, — улыбнулся Клешня. Этот парень все больше нравился Сане. В отличие от Лиходея, он имел незлобивое сердце. Недаром с ним подружился таинственный Барсук.

Пряхин описал предстоящее место боя. Он взял у Клешни нож и принялся чертить на куске бетонной плиты план зала Совета.

— Это вход, — комментировал свой рисунок Саня. — Здесь стол и стулья, на которых сидят наши друзья... Инквизитор сидит отдельно...

— Теперь о наших действиях, — Пряхин решил, что имеет полное право озвучить свои замыслы. — Нападем одновременно из двух люков, что находятся в потолке... Первыми пойдем мы с Чоном... Чон перекроет выход... Я беру в плен Инквизитора... Остальные следуют за нами и действуют по обстоятельствам... Их цель — бароны... Крайне желательно взять всю шайку живьем.

Саню выслушали не перебивая.

— Умно,— кивнул Клешня.

— Это ты у своих таутов научился командовать? — желчно спросил Лиходей. — Ты же говорил, что стал ремесленником и ратное дело тебе не по нраву.

— Да! Я не хочу принимать участия в ваших кровавых разборках. Предстоящая вылазка будет моим последним сражением, — ответил Саня.

— Ты сам-то веришь в то, что говоришь? — скривился в усмешке Стрига.

— Я хочу в это верить.

— Оставим пустые разговоры,— отрезал Чон. — Как там сложиться дальше, никто не знает. А сейчас нам надо идти и сделать то, что сказал Барсук.

— Главное не дать себя раскрыть раньше времени, — продолжил наставлять ободренный словами Чона Саня. — Внезапная атака — это уже половина успеха... Мы должны перейти на место засады, затаиться и лежать не шевелясь... Ни есть, ни пить... Ходить под себя если приспичит...

— Поучи свою мамку щи варить, — продолжал огрызаться Лиходей.

Воины, молча, разобрали оружие. Пряхину достался его трофейный меч. Чон взял с собой топорик. Остальные вооружились лишь имеющимися ножами.

— Нас пятеро, их семеро, — обратился ко всем Чон, перед тем, как начать спуск в шахту. — Больше половины из них забыли, когда в последний раз держали в руках клинок. Лишь Зегель с Моро смогут оказать нам достойное сопротивление... Ну и, конечно же, Инквизитор.

Назвав Инквизитора, Чон проницательно посмотрел на Пряхина-Барсука:

'Справишься'? — спрашивали его глаза.

'Справлюсь' — мысленно ответил Саня.

Глава 20.

Древляне лежали в своем укрытии средь обсыпавшейся штукатурки и мусора. Чон с Лиходеем устроились рядом с лазом, который находился на потолке у выхода из зала. Остальные заняли позиции у лаза, расположенного позади стола заседаний.

Удача продолжала сопутствовать древлянам: Совет собрался уже на следующее утро и столь благоприятное течение событий Саню насторожило. Уж больно все гладко складывалось. А в жизни так не бывает.

Бароны расселись за столом и начали о чем-то спорить. До Сани доходили лишь обрывки громких фраз.

В темноте стесненного пространства он не видел Чона и ждал от него условного сигнала. Чон почему-то медлил. Видимо, что-то смущало узкоглазого колдуна. Саня тоже находился в не своей тарелке. Он до мелочей обдумал свои действия и был до сего момента спокоен. Но вот настало время действовать и Пряхин засомневался.

— Пошли,— тихо выкрикнул Чон.

Саня мгновенно принял сидячее положение. Согнул в коленях ноги и резко распрямил их, ударив по крышке лаза. Когда открылся проем, нырнул туда солдатиком, краям глаза замечая, как у противоположенной стороны зала приземляется на пол Чон.

Загрохотали опрокинутые стулья, послышались недоуменные крики и лязг засова — это Чон закрыл дверь, ведущую в коридор.

Саня кувырнулся и в один прыжок достиг кресла Инквизитора. Только храмовника на месте не оказалось: в кресле сидел другой человек.

Замешательство длилось не долго. Огрев изумленного Глорха по темечку рукоятью меча, Саня развернулся к набежавшему на него Зегелю. Он успел отскочить от просвистевшего у горла клинка. И упал на бок, подсекая закованного в железо барона. Зегель, рухнул на струганные доски полового покрытия. Падение сопровождалось неимоверным грохотом его дорогих доспехов. Подняться Зегелю было уже не суждено. Саня ударом каблука раздробил его кисть, сжимающую меч и после того как раздался душераздирающий крик упал коленом на горло барона, вгоняя того в беспамятство.

Закончив с Зегелем, Пряхин оглядел поле боя.

Сражение оказалось слишком скоротечным. У ног Чона корчился Задира Моро, и лежало не подающее признаков жизни тело Свена Одержимого. Остальные бароны смирно стояли с приставленными к горлу ножами и не выказывали никакого желания сопротивляться.

В дверь уже вовсю колотились стражники. И Чон приказал Курту Рыжебородому успокоить их. Курт было закочевряжился. Пришлось державшему его Лиходею пустить в ход нож и надрезать кожу на шее строптивого барона. Кровь брызнула фонтаном. Заструилась по телу побледневшего Курта, который более не стал испытывать терпение древлян и громко гаркну в сторону двери, веля солдатам убраться.

Стрига с Клешней принялись пеленать пленников. Они усаживали баронов на места и крепко привязывали их тела к спинкам кресел веревкой.

Настроение у древлян было безрадостным. Триумфа победы не чувствовалось. В воздухе витала некая напряженность.

Закончив вязать баронов Сртига подошел к пришедшему в себя Глорху и сорвал с груди святоши распятие.

— На безрыбье и рак рыба, — тяжко вздохнул он.

Лиходей смотрел на всех волком, но озвучить свое недовольство не решался. Зато подал голос Клешня.

— Отвечай, пес — где твой хозяин? — набросился он на Глорха.

— Инквизитор в Храме. — Святоша, надо отдать ему должное, держался молодцом, хотя чувствовал себя, скорее всего, неважно.

— Почему в Храме? Почему не на Совете? — продолжал наседать Клешня.

— Он прислал меня вместо себя,— послышалось в ответ. — Никак сам господь его надоумил.

— Чутье у этого зверя отменное, — проворчал Стрига, которому было не видать дорогого распятья, как своих ушей.

Лиходей долго молчать не мог и обратился к Чону:

— Что теперь?

— Вон его спрашивай, — Чон кивнул в сторону Сани.

Пряхин, ставший объектом всеобщего внимания, чуть смутился.

— Пойду на переговоры, — сказал он. — Если не вернусь, уходите тем же путем, что и пришли.

Саня посмотрел на пленных и добавил:

— А с этими сами решите что сделать.

Глава 21.

Инквизитор согласился встретиться с Саней на мосту. Переговорам предшествовала долгая перепалка с охранниками, находящимися по ту сторону двери. Никто не хотел сообщать храмовнику о случившемся. Вновь пришлось вмешаться Курту. В конце концов, нашелся человек, согласившийся выполнить приказ барона, и передать о желании варваров встретится с главным храмовником.

Инквизитор, как нестранно согласился, но выдвинул ряд условий, одним из которых было присутствие на переговорах Глорха в качестве толмача. Саня в свою очередь потребовал очистить здание совета от солдат, коих к тому моменту набилось, что селедки в бочку.

Насколько честно Инквизитор выполнил Санино, условие сложно было судить. Солдаты исчезли с глаз, но вполне могли прятаться, в укромных местах.

Перед тем как покинуть зал, Саня обратился к Чону.

— Можешь ли ты назвать главного храмовника человеком слова? — спросил он.

— Не думаю, — послышалось в ответ.

— А он тебя?

— Не знаю, — отмахнулся Чон.

— Мдя, кодекс чести в этих местах еще не сочинили, — усмехнулся Саня, отмечая, что в его мире тот же кодекс давно успели позабыть.

Инквизитор ожидал переговорщиков стоя в гордом одиночестве на середине длинного моста, связывающего вершину Холма с верхним ярусом небоскреба. Оружие при себе не имел. Саня тоже оставил свой меч в зале.

Солнце еще не зашло, лишь коснулось краем далеких западных гор, которые возвышались поверх земляного вала, и которые только с такой высоты можно было рассмотреть.

Саня вел на веревке связанного порукам Глорха. И всем своим естеством ощущал наведенные на себя арбалеты укрывшихся в высотках солдат.

— Как ты думаешь — они будут стрелять? — спросил Саня божьего человека.

— Пока я в твоих руках — нет, — честно ответил Глорх.

— А бароны? — удивился Саня. — Их же зарежут, как поросят, коли я не вернусь.

— Бароны не нужны Инквизитору.

— Э-э! Тут ты не прав, уважаемый. Баронов надо беречь. Не то вновь начнутся междоусобицы и хаос.

За разговором они приблизились к Инквизитору.

Храмовник стоял в полном молчании и поедал Саню хищным взглядом своих глубоко посаженных глаз. Саня тоже не торопился начинать беседу. Он дал Инквизитору вдоволь налюбоваться своей грязной и немытой персоной, после чего сказал:

— Убрал бы ты стрелков, храмовник. А то не честно как-то получается. Не по-божески.

Глорх тут же перевел слова Сани.

Инквизитор громко огрызнулся. Со слов толмача, он сказал: 'Не упоминай имя господа всуе, богомерзкий варвар'.

— Спасибо, что не мутант, — улыбнулся Саня.

— Я догадываюсь, зачем ты пришел, — произнес храмовник.

— И зачем же?

— Тебе нужны те жалкие рабы, с которыми ты прибыл на Материк... Ну, так знай, что я не волен ими распоряжаться.

— Бароны уже согласны освободить плененных таутов, — заверил храмовника Саня. — Мало того, они согласны освободить Громилу Стена и всех гладиаторов.

— Тогда чего ты хочешь от меня?

— Мне с друзьями нужно беспрепятственно выйти из города. И еще мне нужен мой напарник, что сидит у тебя в подвале.

— Нет, — коротко сказал Инквизитор. Это слово Саня понял без перевода.

— Не договорились, значит? — тяжко вздохнул Пряхин.

— Нет, — снова отрубил храмовник.

— Тогда я вернусь к баронам и скажу им, что ты желаешь их смерти.

— Вернись.

— Они очень расстроятся и вознегодуют, от столь подлого предательства... И, конечно же, захотят твоей смерти.

— Возможно. — Лик храмовника оставался беспристрастным.

— Я предложу им послать своих наемников, дабы те могли отомстить за столь гнусный поступок человека, которому бароны столько лет доверяли и который в трудную минуту отказался протянуть им руку помощи... Мне кажется, среди наемников найдется немало желающих выполнить волю своих хозяев.

— Найдутся, — зло сверкнул глазами Инквизитор.

— Они нападут на Храм, тем паче, что Легиона Смерти в городе нет. Он плутает по восточным лесам и неизвестно когда вернется...

Саня сделал паузу, ожидая от храмовника ответной реакции... Но тот хранил молчание. Пряхин продолжил:

— Вот убьют тебя наймиты буржуазии, тогда кто будет нести в массы светоч веры?.. Глорх, что ли?

Толмач поперхнулся. Он затруднялся перевести последнюю фразу, хотя смысл сказанного до него дошел.

— Ты, сейчас не о себе думай, Инквизитор. Но о людях, которые останутся без пастыря ниспосланного им всевышним.— Саню вдруг понесло. — Ибо слаб человек. А вокруг еще столько искушений и дьявольских соблазнов, что не устоять ему пред ними без помощи истинно верующего вожака.

Глорх переводил Санины слова и смотрел на молодого человека полными удивления глазами. Толмач никак не ожидал услышать из уст варвара столь богоугодные речи.

— Невежественные язычники и всевозможные мракобесы, только и ждут того момента, когда им будет дозволено посеять хаос в умы верующих, — продолжал словоблудить Саня. — И они его, в конце концов, посеют, если узнают, что великий Инквизитор больше не сможет им воспрепятствовать.

Санина речь заронила в сердце храмовника некое зерно сомнений. Неизвестно, воспринял он вышесказанное всерьез или понял, что над ним издеваются. Но судя по его задумчивому виду, Сане удалось нажать на нужную клавишу. Нужно было развить успех и он продолжил рассказывать свою страшилку:

— Помимо наемников, готовых по приказу баронов броситься на горстку защитников Храма, в городе имеется еще некая группа людей. В народе их называют Черными Диггерами... Для них нет ничего святого, кроме, разве что артефактов... За них контрабандисты готовы продать душу дьяволу... Они непременно воспользуются неразберихой и запустят свои грязные руки в сокровищницу Храма... Святыня будет попросту разграблена... И столь богомерзкое кощунство произойдет из-за твоего упрямства, Инквизитор... Не лучше ли тебе умерить гордыню и выполнить мои условия?.. Лично ты в этом деле ничего не теряешь, зато сможешь сохранить Храм и свою паству...

— Ты веришь в бога? — спросил храмовник.

— Когда-то я был крещен по православному обычаю, — признался Саня. — И считаю себя человеком верующим, но не религиозным.

— Ничего не слышал о православном обычае, — произнес храмовник.

— В следующий раз я с удовольствием расскажу тебе о православной вере и о церковных обрядах. А сейчас давай уже что-то решать. Я пришел к тебе с миром... И бог свидетель тому, что я не желаю никому смерти. Мне нужно лишь освободить из рабства своих друзей.