— Ну зачем тебе это, Кот? Ладно, слушай — мне не жалко объяснить. Сок маковый — именно, чтобы "отлететь в заоблачные дали", как ты выразился. Иссоп исцеляет от вредных привычек, змеиный корень снимает проклятие, если такое имеется.
— Боже милостивый, — притворно ужаснулся Кот, — я собираюсь жениться на ведьме! Может, ты и приворотное зелье составить сумеешь?
— Запросто, — хихикнула Маргарет. — Его ты как раз и жуёшь с таким задумчивым видом.
— О... — Кот удивлённо посмотрел на цветок клевера, который он как раз рассеянно жевал. — Так просто? Никаких размахиваний руками и заклинаний? Никаких летучих мышей и косточек с мизинца повешенного?
— Вот глупый! — теперь Маргарет уже смеялась, забыв свою озабоченность и усталость. — Не бывает никакого приворотного зелья, неужели не понял? Если любишь, то тебе и вода будет приворотным зельем, и воздух, и любая травинка. А насильно мил не будешь, здесь колдовство не поможет.
— То есть, это значит, что Бугай, которого вы именуете своим королём, действительно влюблён в леди Анну? И она ничем его не приворожила?
Маргарет задумалась. Скачок мыслей Робина ей не слишком понравился, потому что она подозревала, каким будет его следующий вопрос. Но догадка была действительно интересной. Они столько думали об Анне-ведьме, что совсем забыли о том, что Анна была ещё и просто привлекательной женщиной, которую можно было любить.
— А ведь ты прав, Роб, — признала она. — Подчинение подчинением, но, пожалуй, он её любит. Или жаждет, по крайней мере. Знаешь, он ведь очень сильный человек. Своенравный, не терпящий сопротивления. Никакая магия не заставила бы его вести себя глупо и выглядеть глупо, а именно так он выглядел, засыпая в прошлом году эту гадюку письмами, на которые она не изволила даже отвечать. Да что там, он дошёл до того, что сэра Томаса, своего подданного, умолял, чтобы тот привёз дочку из поместья. Мог бы приказать, между прочим.
— То есть, сначала он в неё влюбился, потом она вдруг удалилась прочь, а потом вернулась, и при дворе начался тарарам с магическим подчинением, зельем подавления и всем прочим. Благо, путь был уже открыт. Любовью. Прах меня побери, я плохо разбираюсь в стратегиях, идём к Дикону.
Робин ловко вскочил на ноги, и потянул Маргарет, помогая подняться и ей. Потянул чуть-чуть слишком резко, так, что она, поднявшись с травы, оказалась в его объятиях. Чувствуя, как запылали её щеки, девушка попыталась освободиться из сильных рук, но не тут-то было. Поняв, что сейчас-то и последует тот вопрос, который ей так не хотелось услышать, она слегка вздёрнула подбородок и с вызовом посмотрела Робину прямо в глаза.
— Ты все ещё любишь его?
Нет, это был, все-таки, не тот вопрос, и она была рада, что может ответить честно.
— Нет, Робин, не люблю. Мне жаль его, и я хочу его защитить, и он мне не чужой, но это не любовь.
— Но любила?
Все-таки, спросил. А ведь не мог не знать, что она этого вопроса не хочет.
— Никогда не задавай вопросов, на которые не хочешь получить правдивый ответ, Роберт Кэтсби, — ответила она со вздохом и уткнулась лбом в тонкую рубашку на его плече.
— А он? — не сдавался Кот.
— А об этом ты сможешь спросить его сам! Вот попадём во дворец, там и беседуйте на здоровье, кто там кого любил и почему! — Терпение Маргарет, наконец, иссякло, и она сердито оттолкнула Робина.
— Ой, не сердись же так, моя божественная, на глупого Кота, — рассмеялся тот. — Любопытство, как ты знаешь, свойственно нашей породе. Например, я изнемогаю от желания узнать, что находится в этом пакете, который доставили сюда из дворца специальной курьерской почтой, пока вы с Диконом и Кромвелем плели интриги.
Маргарет с ужасом уставилась на пакет, который Кот ловко выудил словно из воздуха. На нем красовались две печати: печать королевы и... Гарри. Она покачнулась, почти повисла на руках Робина, который успел её подхватить, и прошептала непослушными губами:
— Ты недавно спрашивал, когда я в последний раз падала в обморок?
Глава 5
Приходила в себя Маргарет медленно. Голоса вокруг неё жужжали, то приближаясь, то удаляясь, а ей всё не хотелось открывать глаза. Отчаянно хотелось спать и спать, и чтобы спальня была полутёмной и прохладной, и чтобы рядом не было этих голосов, чтобы исчезло чувство холода под сердцем, и чтобы никуда не надо было бежать, и никого не надо было спасать.
— Чего она так испугалась? — удивлённый голос принадлежал Дикону. — Здесь только два письма и коробочка с кольцами. Подарок и приглашение ко двору.
— Да не видела она, что там в пакете. Как увидела печати, так и начала падать, еле успел подхватить.
Ага, Кот здесь, и зол бесконечно. Потому что испуган. Кто бы мог подумать, что Кота хоть что-то может напугать...
— А когда она в последний раз ела? — ну и ну, и братец Ричард здесь, и тоже зол. — И когда в последний раз спала? Вы что, полагаете, что она солнечным светом теперь питается и может спасать королевство дни и ночи напролёт? Но действительно, почему она так испугалась... Джон, ничего такого в этом пакете нет, так ведь?
— Нет. Ничего такого. — Джон, как всегда, был абсолютно невозмутим. — В нем просто приказ леди Маргарет вернуться к её обязанностям в штате королевы, а её супругу — распоряжение приготовиться к участию в турнире, который состоится в скором будущем. Не приглашение, сир — приказ. Марджери просто поняла, о чем письма, прежде, чем их увидела. Она может иногда видеть будущее, вы же это помните, да?
— Турнир! — в городе Робина прозвучал нездоровый восторг. Как же, возможность нацепить на себя груду железа и помахать мечом. Знал бы он... Тони Браун...
— Что Тони Браун?
Маргарет нехотя открыла глаза.
— На предыдущем турнире Гарри чуть не сломал Тони Брауну шею... Тупым турнирным мечом... Что-то связанное с Францией и Нэн Болейн во Франции. Они совершенно звереют на арене — и Гарри, и Невилл, и Комптон, и Брендон. Впрочем, Комптон умер... Это не честь, Робин, это ловушка. Он ничего не забыл и не простил.
— Я — военный, Марго, — мягко напомнил ей Кот. — Я ведь не на арене мечом размахивал. Ну чего ты так испугалась? Эти игрушечные рыцари мне не соперники.
— Ты не понимаешь... Ты не можешь нанести увечье королю. Он — король, Робин. Он может убить тебя или покалечить, и потом сложить на твою смерть балладу, если его посетит вдохновение. Но если ты ранишь короля, тебя всегда можно обвинить в попытке покушения. Решать будет король, и в твоём случае рассчитывать на его благодушие не придётся.
— Приятный тип, — холодно заключил Кот. — Дикон, ты совершенно уверен, что мы должны его спасать?
— Не его, королевство. А при настоящем положении вещей это означает, что его.
— Какая жалость, — вступил хрипловатый голосок Кэт. — Слушайте, у меня есть идея: Робин сделает этих недоумков на арене, а потом мы коронуем Дикона. И королевство будет спасено, а мы займёмся собственными делами.
Маргарет невольно улыбнулась. Хоть какая-то польза от её дурацкого обморока. Кэт теперь может присоединиться к ним без всякой неловкости.
— Ах, леди Кэтрин, вот уж на что я бы никогда больше не согласился, так это на тяжесть короны на голове, хотя прецедент был бы, бесспорно, любопытный — хмыкнул Дикон. — Ладно, друзья, мы действительно нуждаемся в отдыхе. Все. Поэтому предлагаю распорядиться, чтобы из кухни нам прислали еду, и будем отдыхать до вечера. А потом соберёмся на военный совет. Есть в этой истории один любопытный момент, на который никто из вас не обратил внимания.
Больше всего Маргарет боялась, что вместо сна она снова провалится в чьи-то мысли или сценки из чужой жизни. Как тогда, с ведьмой Мардж. Но во сне она увидела Робина. Правда, не совсем похожего на того Робина, которого она знала. И окружало его нечто такое, чему она просто не могла подобрать слов. Впрочем, никакой угрозы девушка не почувствовала, и, проснувшись, решила, что у неё просто зашёл ум за разум от усталости. В комнате было уже совсем темно, на столе горели свечи в подсвечниках, вкусно пахло жарким. Что самое приятное, она была одна.
Маргарет неторопливо привела себя в порядок, покрутилась у зеркала и уселась к столу. После изрядного количества жаркого, запитого слабым яблочным вином, настроение её значительно улучшилось. Ситуация с участием Робина в турнире была, конечно, опасной. Напарниками Гарри в этом убедительном спектакле была группа избранных. Остальные, их противники, предназначались просто для избиения. Все знали, что в искусстве владения копьём, дротиком, боевым топором королю вряд ли найдётся достойный соперник. Сама его физическая сила, в сочетании с ловкостью и верной рукой, дорогого стоила. А уж в выездке лошадей он считался и вовсе непревзойдённым мастером.
Что касается меча, то здесь Гарри был не хуже своих напарников, но и не лучше — слишком поздно он начал свои тренировочные бои, почти взрослым. Зато как король, в ближнем бою он был практически неприкосновенен, что всегда обеспечивало ему победу. В своё время Маргарет быстро поняла, что не ради победы бился король на мечах. Турнир был хорошим предлогом вполне физически наказать и даже покалечить неугодных. Во всяком случае, Тони Браун, после заданной трёпки, сделал совершенно правильные выводы и стал вести себя так, чтобы не вызывать раздражение короля. Гарри, конечно, никогда не поверит до конца в его лояльность, но за верность и понятливость награждать он умеет.
Хорошей стороной вызова ко двору было то, что они могли теперь присутствовать во дворце, никому ничего не объясняя, ради чего, собственно, Маргарет и затеяла историю со своим замужеством. По крайней мере, она предпочитала думать, что ради этого. Но поскольку лгать себе — грех, она была вынуждена признать, что её чувства к Робину гораздо сильнее, чем просто дружеская приязнь. Никогда и ни к кому она не была привязана так, как к этому загадочному и взбалмошному типу. Скажи ей кто, что будет разделять с ней её мысли благодаря брелоку на шее, она бы выкинула безделушку в ближайший очаг. А вот с Котом разделять мысли неприятным не казалось. Правда, совсем уж в сокровенное они оба не вторгались, да и есть ли на свете такая магия, которая откроет одного человека другому до самого последнего закуточка души?
Кстати, о магии... Маргарет вдруг сообразила, что из троицы её друзей магией владел только Робин. Она лично видела, как он может насылать сон, отгораживать часть пространства, и создавать украшения, связывающие владельцев. Крыс и Дикон, насколько она знала, могли только мгновенно перемещаться, используя атрибуты своих геральдических знаков и их живые аналоги. Даже от опьянения Дикон пользовался талисманом, который у него так бесцеремонно стащили в Саутварке. А вот Робину было достаточно взмаха руки, чтобы Агата не увидела сидящего буквально напротив незнакомого ей молодого человека. И чтобы их фургон около ярмарочной площади перестали замечать. Возможно, не все в её сне про Робина объяснялось только усталостью.
Если Робин действительно владеет магией, то о чем она беспокоится? Как-нибудь выкрутится. Да он и без магии бы выкрутился, скорее всего. Маргарет покачала головой. Кажется, её вера в способности Кота стала абсолютной, а это плохо. Потому что это делало слабее её, и потому, что нет таких людей, которые выигрывают всегда.
— И чем же это делает тебя-то слабее? — донеслась до неё полусонная мысль, слегка приправленная обидой.
— Тем, что я уже полчаса сижу и думаю о тебе, — огрызнулась Маргарет.
— Тебе полезно! — хмыкнул в ответ Кот. — И вообще, хватит уже предаваться греху обжорства, приходи в общий зал.
Маргарет посмотрела на пустое блюдо перед собой, тихо ужаснулась и поспешно встала из-за стола.
* * *
— Интересно, как он меня узнал? — недоумевал Дикон. Рядом с ним стоял человек, которого Маргарет хотела бы видеть меньше всего. Сэр Ловелл, Пес, или Спаниель Короля, как угодно. Очевидно, Дикон как раз рассказывал ему о своём знакомстве с Кромвелем.
— Понятия не имею, — пожал плечами Ловелл. — Может, леди Маргарет знает?
Он поклонился вошедшей Маргарет поклоном, который живо напомнил ей поклон Кромвеля Кэт. И она не забыла о том, что за этим поклоном последовало. Интересно, какую провокацию для неё задумал этот человек?
— Знаю, — безоблачно улыбнулась Маргарет в ответ на поклон, решив быть любезной и безобидной. — У короля есть небольшая галерея портретов, он покровительствует английскому искусству, как вы знаете. Среди этих портретов есть и портрет милорда.
— Как неожиданно... — пробормотал Дикон. — Хотел бы я этот портрет увидеть.
— Не думаю, чтобы он вам понравился, сир, — поморщилась девушка. — Видите ли, наши художники все ещё не так хороши, как итальянцы или фламандцы, и почему-то очень любят краску горчичного цвета. Может, просто пока не научились искусству смешивать краски, но результат...
— Все так плохо? — огорчился бывший король.
— Хуже! — жизнерадостно подтвердил с порога Кот. — Там получилась такая образина, что только детей пугать. Ведь для того и рисовали.
Дикон разочарованно вздохнул, потом посмотрел на своё отражение в окне, рассмеялся и махнул рукой. Ловелл остро посмотрел на Робина:
— Ты не теряешь времени, Кот. До галереи уже добрался? Помимо всего прочего?
— Такой уж я проворный, — развёл руками Кот. — А на что ты тратил время, Фрэнсис? Что-то нигде тебя не было видно, Крыс уже беспокоиться стал.
— О, у меня для вас куча новостей, и не всем они понравятся, — радостно ответил Ловелл, метнув в сторону Маргарет коварный взгляд. "А вот и провокация сейчас последует", — подумала она, отметив, что в глазах Пса, после вопроса Робина, промелькнуло выражение паники.
— Давай свои новости! — Робин потёр руки в предвкушении. — Крыса не ждите, он там под лестницей с Кэт мирится. Судя по всему, мириться будут долго.
— С какой Кэт? — круглые брови Ловелла забавно поднялись.
— С той самой, с которой мы пели однажды в прачечной таверны, помнишь?
— О!...
Маргарет подумала, что никогда не слышала более содержательного междометия, хотя слышала их немало. Определённо, сэр Ловелл обладал даром выражать свои чувства кратко и ёмко.
— Сэр Рэтклифф женится на леди Кэтрин Стэнли, Фрэнсис. А леди Маргарет выходит в тот же день за нашего друга Кэтсби. — Дикон был сама серьёзность. — Более того, в твоё отсутствие наши друзья обзавелись новыми титулами в далёких краях. Робин теперь у нас лорд Бьертан, а Дик — лорд Вискри. Это чтобы ты не удивлялся в недалеком будущем, потому что Робин уже вызван ко двору для участия в турнире.
— Как раз о турнире я и собирался с вами поговорить, и о том, с чем он связан, — ответил Ловелл после секундного замешательства. — Рим, наконец-то, отправил в Англию кардинала, который разведёт короля с Арагонкой. Из соображений приличия, леди Анна вскоре покидает двор. Король, разумеется, безутешен, и желает устроить в честь будущей королевы турнир. Его величество и леди Анна неразлучны в последнее время, он влюблён, как никогда.
И Ловелл бросил на Маргарет фальшиво-сочувственный взгляд.
