Камень 1

Вышли, я и говорю:

— Нина хочет фигуру улучшить, ты как?

— Никак. Не умею я, и браться не буду.

— А если как с Петром, Пьеру поасистируешь?

— Так можно. А Пьер?

— Договоримся. Он, кажется, не против.

Вернулись с водкой, я при первой возможности шепнул Нине, что договорился насчёт неё.

Наутро Пётр рвался в Питер, но мы не пустили. Пусть руководит установкой бытовки, и прикинет, что ещё нужно для организации работ.

Сам поехал в деревню, передать АннеВанне рацию. Тётю Тасю усадил, пусть прокатится.

Порадовался, что вся дорога до деревни в приличном состоянии. Останется мост и окончательный расчёт.

АннаВанна рацию приняла благосклонно, тем более что я пообещал при необходимости и кому-нибудь из кумушек такую же. Но огорошила меня вопросом, как заряжать аккумулятор. У нас-то есть чем, а здесь нету. Тоже купить придётся.

— Есть у меня задумка — начал я — воду разливать по бутылкам и канистрам. Думал, у себя скважину сделать, да геологи говорят, нету там воды. А ближе к деревне есть. Вы как смотрите, если километрах в трёх отсюда цех поставить?

— А я-то при чём?

— Не хочу, чтобы недовольные были, не так уж эта вода необходима. Можно ведь и в другом месте поставить, менее удобном.

— Ну, не знаю. Другим-то особо беспокойства не будет, поворот к тебе только я вижу, но люди всякие новые появятся... с другой стороны, оно и веселее.

— А вы поговорите при случае с приятельницами. Ну, не с приятельницами, а с теми, с кем стоит посоветоваться.

— Поговорю. А как этой твоей рацией пользоваться? — АннаВанна заглянула в коробку — Инструкции нет?

— Нету — показал на нужные клавиши, что каждая делает — если к нам звонить, то связаться сможете только с базовой рацией, уже там передадут сообщение мне или Шуре. А в деревне просто, с рации на рацию. Пусть ваш канал будут десятый, остальным дадим одиннадцатый и дальше. У меня будет второй, у Шуры третий. Мы пробовали и напрямую отсюда звонить, но связь плохая, далеко сюда.

— А кто на связи будет?

— А это наш компьютер будет отвечать, зовут Пьер. Он нормально говорит, от человека трудно отличить. Только не все слова понимает, с ним надо попроще.

— Так я позвоню? — АннаВанна взяла рацию.

— Не надо пока, ему ещё не подключили. Кстати, у вас не найдётся какой-нибудь книжки, желательно с картинками?

— Найду, но зачем это?

— Настраиваю его, чтобы мог текст распознавать, и не зависал на картинках.

АннаВанна нашла мне пару книжек, явно детские.

— Внучек дочка вчера увезла, вот, остались.

— Да, вот что. Рации будут всем, на кого укажете, независимо от отношения к цеху розлива. Просто по-соседски.

— А с машиной по-соседски не поможете? — поймала меня на слове.

— Смотря с какой и когда. Что нужно перевезти?

— Соседку к дочке в Сортавалу. Как?

— Туда без проблем, завтра Пётр в Ленинград поедет, может прихватить. А обратно не знаю, он должен трёх строителей привезти, и с вещами, места не хватит.

— Ей главное туда успеть, на свадьбу внука. А обратно привезут.

— Хорошо, он поедет, когда бытовку поставят. Обещали сегодня к вечеру, но кто его знает. Я позвоню, когда определимся. И вы тоже звоните, когда что надо.

Мимо дома прошли два самосвала с песком. Должно быть, для бытовки.

— Скажи — не отставала АннаВана — брат твой только оглушить может, или лечить тоже?

— Может лечить, но не за всё берётся.

— Подругу бы мою посмотреть. Всё жалуется, что нога болит, никакие мази не помогают.

— Попрошу посмотреть, когда мимо поедет. Он вообще к вам заглядывает?

— Где там! Проносится всегда, ни разу не поздоровался даже.

— А может, это я проносился? Нас же не отличить.

— Нет, я различаю. Ты с собакой.

— Ну, хорошо. Я позвоню, а вы соседку предупредите.

Пока с Таисией шли к машине (ведь забор очень информативно пахнет, а ещё коза вдалеке пасётся), мимо протарахтел трактор. Пришлось все десять километров за ним тащиться, мест для обгона нет, только для встречных разъездов кое-где.

Самосвалы уже выгрузились и ждали только нас, чтобы не встретить на узкой дороге. Шуру нашёл в доме (а где ещё, третий день дождь), он прикидывал на бумаге размещение необходимых построек.

— Хозблок нужен, и навес для дров нужен, и навес для машин неплохо бы. Помещение для оборудования, сарай для сена, бункер для опилок тоже нужно.

— Давай ещё — подсказываю — смотровую яму для машин и заправку с бензином и соляркой. А дрова в тот навес, что мы по приезде сколотили.

— Он же временный.

— Но лет пять-десять простоит.

— Так у меня же генплан, на перспективу.

— Насчёт перспективы. А что, если нам санаторий открыть? Для избранных, очень-очень дорогой. Санаторий — не клиника, лицензию получить попроще, надзор не такой навязчивый. Ну, это я так думаю, как на самом деле, не знаю. Пригласим богатого старичка, омолодим его — и миллион баксов в кармане, а то и больше. Главврачом твоего приятеля поставим.

— Тогда лучше клинику, ему лечить интереснее. Но реклама нам не нужна. А сельским хозяйством заниматься не хочется, хватит с нас Мальчика.

— Кстати о Мальчике. Когда поедешь на Воттоваару?

— Да хоть завтра.

— Давай завтра. Я подумал, может, придётся на ночь там остаться, чтобы по свечению поискать. Но судя по фотографиям, забраться туда лучше при свете.

— Что искать-то?

— Откуда я знаю? Что-то необычное. Остатки портала. Молнии-то до Пьера доходят, значит, какие-то части сохранились.

— Лучше подождём, пока дождь пройдёт.

— И то верно. Но есть тебе пионерское поручение: заехать к АннеВанне, посмотреть, что у её подруги с ногой. Попросила 'по-соседски', отказывать неудобно.

— Ладно, заеду по дороге.

На этот раз я учил Пьера читать книгу. Лежа на спине, я читал про себя текст, а Пьер по рации читал вслух. Попробовали усложнить, я просто смотрел на текст, но не получилось, Пьер не видел буквы.

Прошлись по цифрам и по числам. Пока хорошо получилось, но нужна практика.

За несколько ходок перетащил в шатёр старый компьютер. Привезли его как резервный, на всякий случай, а то очень уж тормозит. Вот и пригодился. Системный блок тяжеленный, можно подумать, платы из чугуна. Хорошо хоть монитор плоский, маленький, но мне так и лучше.

Подсоединил кабели, установил блок прямо на камень, сам лёг, мышку на живот положил, монитор в руках. Вставил флешку с кинофильмом, сам смотрю, Пьер моими глазами тоже смотрит.

Показывать пришлось дважды, сначала для общего впечатления, потом с остановками для комментариев.

Объяснять пришлось не только принцип демонстрации кино и схему формирования картинки, но и художественные приёмы, названия и назначение разных предметов, соответствие образов в кино и реальной жизни.

Потом показал короткий документальный фильм о путешествии в Африку, тоже дважды. Ответить на все вопросы про Африку не смог, эрудиции не хватило.

Устал до невозможности. Вышел из шатра, вижу, уголком стоят две бытовки. А я даже не знал, что две купили.

Нашёл Петра, узнал, что ехать он хочет завтра и сообщил, что нужно захватить бабушку в Сортавалу. Выдал ему двести тысяч на дорогу и на аванс рабочим. Тот как-то странно глянул на деньги в моих руках, но согласился, что ему больше не понадобится.

Вернулся в шатёр и заменил у Пьера рацию на базовую станцию. Объяснил суть замены и попробовал связаться с АнноВанной. Получилось. Сообщил, что Пётр поедет завтра и узнал, что зарядка к рации оказалась внутри коробки.

Уже лёг спать, когда Шура сообщил, что я пропустил не только бытовки. Оказывается, пока мы с Пьером учились, привезли ещё блоки и фермы для моста. Беларусь подготовила место, так что привычным местом брода пользоваться нельзя. Утром придёт кран и начнёт укладывать, а пока сложили всё на дороге. Я успел подумать, что Пётр удачно оставил машину на том берегу, и отключился.

Среди ночи запищал вызов у меня и у Шуры одновременно.

Я успел включить первым.

— Шеф, воры! — сообщил Пьер — отключили питание и тащат ящик с кино.

Пока мы наскоро одевались и выпускали Таисию, прошло несколько минут. Выскочив на крыльцо, увидели уже подъезжающую к ручью машину, которую преследовала тётя Тася.

— Пошли, сапоги наденем — спокойно посоветовал Шура — всё равно никуда не денется, не проехать там. А пешком Тася не даст.

Действительно, мы спокойно переоделись, взяли фонари и не сильно торопясь, добрались до петровской восьмёрки.

Машина, в попытке объехать бетонные блоки, сидит на брюхе, передние колёса бешено вращаются в воздухе. Таисия с лаем пытается достать вора через переднее стекло, отчего тот в панике жмёт на газ.

— Возьми Тасю — просит Шура — сейчас я этого мерзавца парализую, так чтобы её не задело.

С трудом оттащил собаку — без ошейника, шерсть короткая, силы немерено, ярости тоже. Но уговорил, успокоил.

Шура ворога обездвижил, открыл дверцу, а обороты прежние, так и жмёт ногой, гад, уткнувшись лицом в баранку. Шура выдернул ключ из замка зажигания, наконец стало тихо.

— Так это же Петя — слышу сзади удивлённый голос.

Оборачиваюсь — Нина в халате, босиком и с длинным поленом наперевес. Волосы на ветерке развеваются, ох и хороша, валькирия. А Шура уже вытаскивает из-за руля Петра, тот не сопротивляется — парализован, и, похоже, лишён права голоса. Но глазами зыркает.

— Я уж боялась, он что плохое сделает — пояснила Нина — уговаривал, гад такой, государству Мальчика сдать.

— А проверили Мальчика? — встрепенулся Шура.

— Первым делом. Там замок, он не открыл.

— Нина, что же вы босиком — увидел Шура — так и простудиться недолго, ночь-то прохладная.

— Ой, и правда — спохватилась Нина — а с ним что делать будете?

— Наверно, домой? — посмотрел на меня Шура. — Да, давай в дом. Только как потащим?

— Не нужно тащить, сам у меня пойдёт. Нина, вы пока одевайтесь и тоже подходите. Вместе подумаем, что с ним делать.

Я вытащил из восьмёрки системный блок и потащил его обратно в шатёр. Шура, сопровождаемый Тасей, повёл воришку в дом.

Питание в шатре было выключено, слава богу, просто рубильником, без вандальских штучек. Включил обратно, зажег свет. Я привычно присел на камень, воткнул кабели в системный блок.

— Привет, Пьер.

— И тебе привет, шеф.

— Как же ты сигнал подал, если питание отключили?

— Так у меня же запас энергии на что?

— Это удачно.

— Поймали вора?

— Поймали. Это Пётр оказался, которого ты омолаживал.

— В жертву принесёшь?

— Навряд ли. Но память подчистить наверно придётся. Ладно, всё подключено, пойду послушаю, что он нам расскажет.

Ждали только меня.

— Можешь говорить — скомандовал Шура, когда я вошёл.

— Ссволочи! — выдал Пётр — освободите немедленно!

— Может и освободим. Скажи, зачем тебе понадобился системный блок?

— Это компенсация. Пашу на вас, как раб, а ты ещё и опыты на мне ставишь. Я выведу вас на чистую воду! Это ж надо подумать, какой-то доярке платить сумасшедшие деньжищи, а меня, с двумя образованиями, держать в положении раба! На забаву, беседку дурацкую, деньги тратить — а мне фигушки, работай за бесплатно!

— А это ничего, что я тебе жизнь спас, от рака вылечил? — возмутился Шура.

— Враньё! Внушил под гипнозом, а рак не вылечивается без операции. Где она, операция? Нету? Вот и врешь ты всё, значит.

— Слушай, а вот то, что ты помолодел, тоже враньё? — справился я.

— Конечно, внушили под гипнозом, что я старый и больной, а потом внушили, что вылечили. И опыты ставили, не знаю, кто из вас хуже. И сейчас внушаете. А за лечение без лицензии вас вообще посадят обоих.

— Про Мальчика тоже внушение? — поинтересовался Шура.

— А про животное вообще преступление, поймали научную сенсацию и скрываете правду. Но меня не проведёте, я вас всех на чистую воду выведу! Как только освобожусь, доложу Правительству!

— Зачем?

— Государственную премию получу — он посмотрел на меня, как на идиота — знаменитым стану на весь мир. Уеду во Францию, буду на море жить.

— У тебя что, и правда два образования? Что же ты заканчивал?

— Финэк.

— Ну, а второе?

— Университет марксизма.

— Не вижу смысла дальше говорить — Шура посмотрел на меня

— Да вроде всё ясно — я пожал плечами — Нина?

— А что ж ты, Петечка, про Францию мне ни слова не говорил?

— А на черта ты мне во Франции нужна? Тоже мне, доярка-телятница! Я и на тебя заявление напишу, участвуешь в преступлении, и деньги за это берёшь.

— Мне тоже неинтересно — подтвердила и Нина — а ведь как красиво мне пел, зараза!

— Что делать будем? — Шура выключил голос у Петра.

— А какие могут быть варианты? Конечно, память затереть и переправить к месту, где я его подобрал. Есть тут моя вина, он так долго нас благодарил, что я к этому привык, решил, что это навсегда и о зарплате не задумывался. С другой стороны, платить ему и не за что было, первое дело — это сегодняшняя поездка, а до того больше из сострадания ему что-то поручали. Крыша малость съехала у мужика, но пусть сам с этим разбирается.

— Что ему оставим?

— Машина на его имя?

— Да.

— Машину и оставим. Сто тысяч в карман, здоровье и молодость. А на бирже незачем ему играть. Ты сам сможешь память потереть?

— Вроде бы и могу, но лучше в шатре. Сейчас его туда отведу, пусть там спит.

— Подожди, давай карманы проверим.

К моему изумлению, кроме двухсот тысяч, которые я сам ему выдал на расходы, извлекли у него и непочатую пачку пятитысячных.

Я проверил у нас в комнате — так и есть, одной не хватает. Вот зараза!

— Надо будет при свете машину обыскать — подсказала Нина.

— И как-то её снять с брюха — добавил я — А везти его придётся тебе.

— Почему это мне? — вскинулся Шура.

— Потому что только ты сможешь держать его сонным всю дорогу и разбудить сразу по приезду. Сам понимаешь, оставить его спящим рискованно для него, а если он проснётся по дороге — то для нас.

— Слушай, а ведь у него пять чемоданов было — вспомнил Шура. Надо посмотреть, что в его комнате осталось.

Собственно говоря, чемоданы были пустые, видимо, их содержимое уже в машине. Собрали постельные принадлежности, получилось два узла, примерно то, с чем Пётр сюда и приехал. Решили забросить их в машину завтра, а пока мы с Шурой оттащили Петра в шатёр.

— Вот, Пьер, это наш воришка, которому надо затереть память. Желательно до того момента, как увидел меня и Таисию. Еще убрать дар предвидения, пускай без него живёт. Давай мы часов в девять за ним придём, или попозже, хорошо?

— Приходи, командир, будет сделано.

Время начало четвёртого, пора и поспать. По дороге в нашу с Шурой комнату, услышал, что Нина за дверью всхлипывает.

— Шура, — говорю — зайди к Нине, по-моему, её нужно успокоить.

— А чего я? — сразу вскинулся Шура.

— А кто у нас в Тибете учился? И потом, я работодатель, мне нехорошо. А ты просто брат, тебе можно. И вообще, можешь на расстоянии её успокоить, если по-другому тебе не нравится.