Маскарад или Сколько стоит твоя любовь?

"Да!" — радостно выкрикнул внутренний голос.

— Нет! — процедила я сквозь зубы.

— Я зря вернулся? — вяло поинтересовался парень.

Хладнокровно обернулась через плечо и хмыкнула. Раньше бы обязательно испуганно подскочила, теперь привыкла. К тому же, я его слышала.

— Я же сказала: нет. Чего хотел?

Тимофей, вспомнив о своей врождённой наглости, занял привычный стул и выжидательно посмотрел на меня.

— Вазы об голову бить не буду. И убивать пока тоже, но очень хочется, — скалясь, успокоила я парня.

— Прости, — и снова выжидающий взгляд. Ему только кустов не хватает. Было бы Чудовище в засаде.

Я коротко улыбнулась своим мыслям, разлила закипевшую воду по чашкам, куда были разложены пакетики с чаем, и примостила зад на привычном месте. Вот такое милое чаепитие...

— Эх-х... — не удержавшись, громко вздохнула я, когда в чашке показалось дно. Он говорить-то собирается или так и будет сидеть и пялиться в одну точку? Пришёл извиняться, так извиняйся!

Или опять струсит? Жаль, Кешки рядом нет. Может, через него Морозов бы и передал своё послание.

— Я ушёл от реконструкторов, — наконец, подал голос Тимофей.

— Почему?

И мне действительно было интересно. Из-за чего можно бросить увлечение, которым живёшь?

— Мы не сошлись во мнениях.

— Очень интересно, — слабо хмыкнула я и поднялась за новой порцией чая.

— Через два дня Большой турнир. Мы к нему готовились почти полгода, а сегодня я отказался с ними ехать. Слез с поезда и...

— И заявился ко мне, — закончила я за него. Морозов безжизненно кивнул.

Хэй, дружок... точнее, вражок, очнись же ты!

— Ну, и чего тебе от меня надо?

— Уже ничего, — горько усмехнулся парень и поднялся.

— Сидеть! — гаркнула я. Шарки от моего временами прорезающегося баса обычно шарахается, Кеша вжимает голову в шею и прикидывается ветошью, а папандер закатывает глаза и ехидно улыбается.

Тимофей оказался куда выносливее моей семейки и лишь выразительно приподнял бровь. О, Чудовище оживает.

— Раз припёрся, садись и рассказывай. Уж так и быть, буду сегодня твоей жилеткой.

— С чего такая доброта? — поинтересовался парень и утянул первую печенюшку из плетёнки. Точно оживает.

— А с чего ты приезжал на озеро?

И молчание. Прикинулся, что увлеченно пережёвывает мягкое печенье. Ну-ну.

Я тоже взяла себе лакомство и, словно зеркальное отражение Тима, начала жевать.

Тимофей скривился, отвернулся к окну и вздохнул. Тяжко так, словно едва терпит моё присутствие. А всё почему? Потому что гордыня не позволяет сказать, зачем явился. Гордость не позволяет попросить помощи. Вот она какая — эта гордость. Особенно мужская и уязвлённая.

— О Господи, чёрт тебя раздери, ну, сколько можно? Считай, что сегодня я живу по принципу: враг моего врага — мой друг. Так кто тебя обидел?

Морозов на меня и не посмотрел, лишь слегка дёрнулись уголки его губ. Понравилось засранцу. И мне, чего уж скрывать, тоже. Сказанула, так сказанула.

— Мне больше некуда идти, — и замолчал.

Вот сиди, Ксюха, теперь и сама понимай, что это значит.

— А если поподробнее?

— В доме был пожар, кто-то развлёкся на Новый год.

Глаза сами собой расширились, брови поползли на лоб — дошло.

— Твой чердак сгорел?

— Нет, — разбил догадку Тимофей. — Сгорела квартира на первом этаже, там дворник жил. Семёныч. Я благодаря ему обзавёлся крышей над головой. Теперь ему самому жить негде, а чердак опечатала полиция. Спасибо, хоть вещи дали забрать.

— И где ты жил всё это время? — ничего себе у Чудовища Новый год прошёл. Впору его пожалеть.

— По друзьям, — пожал он плечами.

— По тем, что сейчас уехали на турнир?

На этот раз попала в точку. Тимофей вновь отвернулся к окну.

— А как же Максим? — в жизни не поверю, что его лучший друг и заботливая нянька отказался приютить. И точно. Мой обездоленный гость поморщился и принялся защищать Смольного.

— Макс живёт с родителями, а те меня терпеть не могут. Уверены, что плохо влияю на их сына. Не хочу, чтобы из-за меня были ссоры, он и так едва ладит с ними.

— Они не правы! — уверенно заявила я. — Ты очень хорошо влияешь на друга.

— Спасибо.

— Нет, правда. Максим классный, пусть и иногда напоминает тебя не в лучшем расположении духа.

И вот он — колючий ледяной взгляд, пробирающий до самой души.

— Спасибо за гостеприимство и чай, — рыкнул парень и встал. Я подскочила следом и хвостиком поспешила за ним в коридор. И ради чего стараюсь? Мне ведь потом и спасибо никто не скажет. Вру, он уже сказал, правда, за чай. Ой, да неважно!

— И куда ты собрался? Там вообще-то холодно.

— Переживу как-нибудь, — огрызнулся парень, завязывая шнурки на высоких ботинках. Выпрямился, едва не столкнулся со мной лбом и шарахнулся как чёрт от ладана. Я вроде бы не настолько страшная сейчас. Даже без подаренных Кешей очков а-ля "супер-страшный ботаник".

Но главное, я поняла, зачем пришёл Тимофей и почему так отреагировал на собранные сумки. Если уж у него хватило смелости или скорее наглости (а, может, это всё от обречённости) после всего, что он сделал "ради меня", прийти сюда... Пожалуй, я тоже могу найти силы перебороть ненависть к нему и...

Нет, ну, не оставлять же его зимой на улице. Я-то думала, мой Новый год прошёл ужасно.

Шарахнулся Морозов в сторону кухни, едва не сбив с ног, поэтому перегородить собой входную дверь труда не составило.

А ему не составит труда сдвинуть меня в сторону и уйти. Если, конечно, захочет.

Навесила морду кирпичом и пока не передумала, поспешно заговорила:

— Завтра с утра я улетаю, вернусь через полторы недели. Можешь всё это время жить здесь. Заодно квартиру посторожишь.

Морозов обалдел. Наверное, думал, что пошлю его дальней дорогой, а тут такое. Что уж там: сама себе удивляюсь.

Но ведь сто процентов решил: пошлю. И всё равно пришёл. А ещё говорят "женская логика"! Поди, разбери, о чём думало моё Чудовище, идя сюда. Поплакаться? Да никогда в жизни!

— Ты серьёзно? — осторожно уточнил Морозов.

— Нет, блин, издеваюсь! — всплеснула я руками. — Вещи твои где?

— В камере хранения, на вокзале.

— Тогда двигай туда и забирай их! Заодно по дороге купишь стирального порошка и ещё печенья!

Тимофей был ошарашен настолько, что без лишних слов и дальнейших споров кивнул, снял с вешалки свою куртку и, судя по всему, пошёл выполнять мои приказания.

— Порошок для цветного белья. И чтобы обязательно автомат! — прокричала ему вслед, высовываясь на лестничную площадку. Захлопнула дверь и обессилено сползла на пол. Что я только что наделала?

Истерика длилась минут пять, потом я утёрла слёзы, громко шмыгнула носом и поднялась на ноги. Кто-то себя за волосы вытаскивает из болота, ну, а я себя там топлю. В большом таком болоте, трёхкомнатном.

Полюбовалась в зеркале на свои честные и совестливые глаза и поплелась на кухню. Мужик должен хорошо питаться, тогда он добрый и не буянит. Да и мне перекусить не повредит: одним печеньем сыт не будешь. Заодно подумаю, что делать дальше. Ведь не выгонишь теперь. Сама себе такой подлости не прощу. Пусть живёт. Будет вместо домашнего любимца. А как что — надену намордник и посажу в угол...

Звонок в дверь застал меня за помешивание на сковородке макарон. Я решила особо не утруждаться с готовкой. На второй конфорке остывала кастрюлька с сосисками. А Морозов, однако, быстро. Впрочем, и вокзал от моего дома не так уж и далеко: пять минут пешком до остановки, пятнадцать на маршрутке и — привет, паровозики.

Выключила конфорку и пошла встречать гостя. Хлеб с солью не обещаю, но макаронами и сосисками точно накормлю.

— А где порошок? — как ревнивая жена, замерла я в проходе.

— Порошок, — приподнял белый плотный пакет Тимофей. — И печенье.

— Хороший мальчик, — довольно оскалилась я. Хотела ещё потрепать его по макушке, но поостереглась. Мало ли. То, что Морозов временно гостит у меня, не означает потерю острых зубов. А их у него много. Пожалуй, больше чем у того монстрика, которого он мне подарил. Чужой по сравнению с ним милый хомячок.

"Ну, ты и загнула!" — поцокал языком внутренний голос. Пришлось снова согласиться. А ещё утверждаю, что фантазии нет.

— Заходи, гостем будешь! — благородно разрешила я и совсем неблагородно, словно последняя разбойница, отобрала у парня пакет с заказом.

Морозов пару секунд помялся на пороге, видимо, пересиливая свою гордость, и вошёл. Закрыл дверь и вопросительно посмотрел на меня.

— Чего стоим? — заглядывая в пакет и рассматривая печенье, любезно поинтересовалась я. Хорошее купил, вкусное. Люблю такое. — Какой-то ты стал стеснительный, — фыркнула и начала борьбу с противоречиями. Куснуть печеньку или не перебивать аппетит?

Тимофей поджал губы, скинул с плеча объёмную сумку, рюкзак и неспешно начал раздеваться. Ему бы стриптиз танцевать.

Опять не вовремя проснулась моя буйная фантазия, но.... так эротично снимать куртку и ботинки...

— Чувствуй себя, как дома, — буркнула я и убежала в кухню. Нефига всяким чудищам видеть смущённую невинную девушку. Ещё позарится на её честь...

— Перебор! — вслух одёрнула себя и развела бурную деятельность. Особенно непонятно было, куда девать порошок. Зачем просила?

Ладно, пока буду в отъезде, пусть сам стирается. Надеюсь, машинкой пользоваться умеет.

Знакомо щёлкнула дверь ванной — это Морозов "чувствует себя как дома". Стоп-стоп-стоп! А спать он где будет? В свою кровать не пущу, пусть и буду за тысячи километров отсюда. Значит, ночевать ему придётся в гостиной на диване.

Добавила в список запрещённых для гостя дел и этот пункт и разложила по тарелкам наш нехитрый ужин. Морозов появился на кухне спустя пять минут, умытый, с чуть мокрыми на кончиках волосами. Даже соизволил причесаться, но шевелюра всё равно дыбилась во все стороны.

"Постричься ему нужно", — отрешенно отметила я и приглашающе махнула рукой. А то застыл в дверном проёме и пялится, как на говорящий кактус. А я не растение и зелёный цвет недолюбливаю.

Морозов насторожено дошёл до стола, занял своё привычное место и посмотрел сначала на тарелку, потом на меня.

— Не нравится, можешь не есть, — безразлично бросила я и принялась за еду. Глядите-ка, какие мы привередливые. В следующий раз сам приготовит!

— Долго ещё будешь во мне дырки жечь? — под пристальным взглядом парня не выдержала и трёх минут.

— Почему?

Ну, так и знала. А если не знала, то догадывалась. Сейчас он не понимает моих мотивов и неожиданно проснувшейся доброты.

Его проблемы. Я тоже не понимаю некоторых выходок злобного ледяного Чудовища. А, может, оно такое злобное, потому что замёрзло? И его всего лишь надо согреть и Монстр снова станет добрым и милым?

— А почему ты приезжал на озеро? — вопросом на вопрос ответила я, отгоняя дурные мысли. И что только в голову лезет?

Морозов отвернулся, поморщился, схватил вилку и принялся уничтожать ужин. Давно бы так, а то поесть нормально не даёт. Всё смотрит и смотрит. Так и подавиться недолго...

Я сыто откинулась на стул и лениво скосилась на чайник. Далеко, отсюда не дотянусь и вставать чего-то не охота. Надо было сразу наливать.

Молча поднявшись, Тимофей достал чашки и заварил чай за обленившуюся меня. Вторая сосиска явно была лишней, тем более я худею. В противном случае, как пошутил Кешка, парашют не выдержит. Если самолёт поднимет...

Братец получил по говорливому кумполу и обиделся. Потом принёс коробку моих любимых конфет и начал вымаливать прощение, попутно поедая их на моих глазах. Пришлось спешно прощать.

— Спасибо, — поблагодарила я Тимофея, поставившего передо мной чашку с чаем.

— Оказывается, ты бываешь вежливой, — заметил парень.

— Я много чего умею, — выдала обиженная язвочка во мне и зло стрельнула глазами в Морозова. И как раньше не сообразила?

— А почему к дяде не пошёл? У вас вроде неплохие отношения, — мой голос источал яд на многие километры вокруг. Тимофей прекрасно понял ярко продемонстрированную обиду, но зубоскалить в ответ не стал. Сыпанул себе в чашку сахара и принялся раздражать меня звоном ложки при помешивании.

— Виктор живёт в столице, оттуда мотаться до института неудобно, — закончив размешивать сахар, слабо улыбнулся Морозов. Я тоже поддержала улыбку. Ездить, действительно, далековато.

— Здесь он снимал квартиру, — сделав большой глоток чая, продолжил он. — Сейчас собрал материал и вернулся обратно.

— Как?

— На машине.

— Да нет, — нервно отмахнулась я. — Он мне в зачётке не расписался!

— Он ещё приедет. Знаешь, сколько у него должников образовалось?

— Угу, представляю, — в чашку пробормотала я и облегчённо выдохнула. Ехать в столицу за росписью Ознобина желания не было. Не хочу вспоминать о том городе... и времени. Больно.

— Не расстраивайся, Ксан. Если что, я отлично умею подделывать подпись Виктора, — заметив, что я загрустила, порадовало мило улыбающееся Чудовище. Настоящий змей-искуситель... когда захочет.

Не знаю, что меня так оживило: весть о мошеннических навыках Морозова или это "Ксан" из его уст, но последовавшая после воспоминаний о жизни в столице апатия ушла. Просто растворилась, словно её и не было никогда. Меня захватило совершенно другое чувство. Чувство всепоглощающего пожара.

Я каждый раз таю подобно снегу на палящем солнце, когда слышу своё имя в исполнении Тимофея.

Над этим надо подумать. Серьёзно подумать. Мне в принципе не может нравиться ничего связанное с этим человеком.

"Попроси его ещё раз назвать тебя по имени, и ты удивишься", — снова взбрыкнул внутренний голос. Я закусила нижнюю губу, из-за чашки глянула на напряжённого парня и решила к этой теме больше не возвращаться. А то ведь изведу себя всякими глупостями.

* * *

Телефон тихо пискнул, предупреждая о входящем сообщении. Я аморфно перекатилась на другой бок и уставилась прямо на чёрный прямоугольничек, лежащий на соседней подушке. А тот, как бы напоминая, что ночное послание надо прочитать, мигал противным красным индикатором.

Посмотрела на электронные часы: полтретьего. Кому в такое время не спится?

С Морозовым мы разошлись практически сразу после ужина. Я коротко пояснила ему, что можно, а чего нельзя делать в моей квартире, выдала комплект постельного белья в красное сердечко и указала на диван.

Тимофей сдержанно поблагодарил и более не высовывал носа из гостиной. А вот мне смирно не сиделось. Едва ли не каждые десять минут забегала в отведённую парню комнату и делала вид, что ищу ту или иную безделицу, ну, просто очень необходимую в поездке. Потом, вроде успокоилась, налила себе зелёного чая и отправилась в свою комнату, напоследок решив посмотреть какой-нибудь наш советский жизнеутверждающий фильм. Посидела в интернете, обновила коллекцию музыки на телефоне, чтобы не так скучно было лететь в самолете, и завалилась-таки спать. И наверное, смогла бы спокойно заснуть, если бы в соседней комнате не находился мой личный Монстр. Хорошо хоть под дверью не скрёбся...