Земля! Месть проигравших

— Когда-то говорили: воин не имеет права отдавать Демонам Бездны душу в постели. Либо в бою, либо пуля в лоб. Спасибо вам... я рада что не погас огонь чести и любви к Родине в сердцах драуни и уважаемых землян, — тихо произнесла генерал, — у кого-нибудь есть вопросы?

От прямого, рассматривающего и оценивающего взгляда генерала Соколов почувствовал некоторое смущение.

— У меня, мэм, — поднял руку второй землянин и пригладил рыжие как огонь волосы. Судя по роскошной ковбойской шляпе на столе перед ним, он был из штатов, — У вас много роботов и этих... искусственных интеллектов. Так вот вопрос, почему нельзя послать на охоту за звездолетом роботов?

Американец широко, по 'голивудски', улыбнулся, в прорези блеклых губ мелькнула сахарная белизна зубов.

— Нет нельзя. Искусственный интеллект слишком логичен и предсказуем и его шансы поразить корабль нулевые. Лучшие результаты дает связка: машинный разум плюс человек. Я ответила на ваш вопрос?

— Спасибо мэм, вполне. Не подумайте, что Джек Маккейн сдрейфил и сдал взад. Я, конечно порядочная сволочь, но тут я в игре. Охота этим соргисам надрать задницу!

Генерал еще некоторое время подождала, но вопросов больше не было.

Над столом загорелся схематичный макет: в центре вытянутый 'карандаш' межзвездного корабля, с торца его вырывалось пламя длиной в десяток 'карандашей', а вокруг, по кругу, пятнадцать отметок малых каботажных кораблей. Схема сражения — понял Сергей. Посмотрел на жену и вспомнил давний разговор, когда пришло сообщение, что Совет кланов набирает добровольцев-пилотов для атаки фотонника соргисов...

Сергей даже не подозревал, что бледнокожая от природы драуни может побледнеть словно мраморная статуя. Прекрасная и говорящая мраморная статуя.

— Сергей, я должна, обязана как доброволец... — сказала громко и отвернулась, лицо затряслось от тщетных попыток совладать с эмоциями, в голосе снова появился акцент, — заявиться... у нас не так много пилотов каботажников. Мало. Быть может с десяток.

Через открытое окно врывался теплый ветер, наполняя комнату свежестью.

Сергей подошел вплотную. Мужские ладони легли за поникшие плечи, почувствовал их ласковую теплоту. Преодолевая едва заметное сопротивление, повернул к себе лицом. Темно-янтарные, с искрой глаза глядели вывихнуто, исподлобно. Спортивная фигура ее, поза, изобличали решимость идти до конца.

Где-то внутри образовался ледяной комок, выстужая мысли, чувства и тело.

— Ты сдурела? Ты же мать! Ты на кого хочешь оставить Ваню? — произнес мягко, так не подходящим к словам тоном.

Женщина упрямо покачала головой и уперла взгляд куда-то в пространство за спиной мужа. Он увидел раздвинувшиеся в кривой улыбке, похожей на оскал раненного зверя.

— Я мать во второй очередь. А в первую — воин и офицер. Я не мочь отказаться от боя. Жизнь не важна — важны честь и долг! Честь и долг! Я лучше вонзить клинок в сердце — это почетная смерть, но не предать свой клан, всех драуни... и твой народ — он стать родным. И если погибнуть, сын меня понять, — и столько убежденности было в голосе, что Сергей поверил. Аридэль скорее убьет себя, чем откажется от намерения. Глаза человека сузились, в них появилось понимание, — Смерть не ведать деяния достойных! А ты воспитать сына хорошо, достойно! Я верить в это!

Прищуренные глаза человека горели синим огнем. Да, пилотов каботажников мало и, кто знает, может всего одного не хватит, чтобы уничтожить чертов фотонник?

Возможно там, в космосе, в бою с фотонником ждет смерть. Он понимал это.

Но он был офицером. И война у русских чаще всего была народной войной за право жить собственным умом, своей религией, да и вообще за право жить тебе и твоим близким. И военная культура, военные традиции — все это прошито у русских в генной памяти, переходило из поколения в поколение.

И слова: офицерская честь, не были для него пустым звуком.

А еще он любил маленького брата, не повидавшего в жизни еще ничего. И безумно любил сынишку.

Маленьких, обреченных соргисами на гибель.

... Дать шанс, пусть крохотный, не добраться убийцам к Земле... и Марсу.

От принятого решения ледяной комок внутри растаял.

Посмотрел в сторону детской, где спал сын, потом в мраморное от волнения лицо драуни.

— Ты хоть понимаешь, что предлагаешь? — лицо человека передернула судорога ярости, голос зазвенел, — Я как в глаза буду сыну смотреть, если тебя отпущу, а сам спрячусь? Да сам себя уважать перестал бы! И это мой народ в опасности... как и твой. Я тоже пилот каботажника и запишусь в добровольцы!

Несколько мгновений драуни не отрывала ошеломленного взгляда от решительного лица человека. Лицо ее в мягком рассеянном свете казалось еще более красивым.

— Что? — Аридэль подалась вперед, — А... с кем сын? Наш сын? — почти дословно повторила слова мужа, губы жалко задрожали, -Ты мочь погибнуть, он остаться сиротой.

— Он... — ответил мужчина уже гораздо спокойнее, но столько было в нем непреклонности, что Аридэль поняла — решения не изменит, — он поймет родителей, когда вырастет.

— Тогда... в янтарных глазах драуни смешались упорство и обреченность, — тогда я хотеть, чтобы мы сдать яйцеклетка и сперма. Я хотеть еще один сын или дочь, даже если мы оба погибнуть...

Инструктаж закончился.

К поднявшимся с кресел Соколовым подошел Норин. С него словно слетела вечная непроницаемая маска, оставляя холодную решительность и жесткость, проступившую на нем словно кость на лице мертвеце.

Драуни остановился напротив подобравшегося Сергея.

— Я приношу извинения за неподобающее поведение и, конечно же ни о какой дуэли не может быть и речи, — произнес угрюмо.

При слове 'извинения' глаза Сергея изумленно распахнулись, а по губам его супруги скользнула пренебрежительная усмешка.

— Вы не поняли меня, — покачал головой драуни, внешне меняясь. Лицо стало еще суше и подтянутее, брови сдвинулись к переносице, и даже голос приобрел иной тембр, — Я многое совершил такого, за что мне стыдно, но всему есть предел... Какой к Демонам бездны поединок... нас и так рассудит судьба, кому жить, а кому умереть. Если Демоны бездны позволят мне выжить, я объясню причины своего поведения... нет — письмо с объяснением придет вашему дяде, — Норин посмотрел на Аридэль и замер статуей.

Супруги переглянулись.

— Извинения приняты, — Сергей протянул драуни руку и натужено улыбнулся.

Глава 14

Космос между орбитами Юпитера и Марса, борт звездолета соргисов 'Квинлэйд' (полярный волк на Таламаши на языке северных кланов)

Над Эльваро покачивались тяжелые, с нежной белизной груди, с налитыми, твердыми сосками.

Доминировала партнерша. Бурное дыхание мужчины качало ее, словно на качелях, в такт ее нежным и сильным движениям, заводившими его все глубже. Он ощущал тепло тела и вдыхал запахи пота — его и ее — и аромат соития, дурманящий и возбуждающий одновременно.

Жаль, что от нее не пахнет женщиной.

Ноги партнерши сжимали мужские бока стальными шенкелями. В каждый момент ее руки, ноги, движения спины задавали необходимый темп и ритм.

Ладони мужчины плыли по шелковистым округлым бедрам, теплым холмикам налитых грудей.

Страсть застилала глаза пеленой, но одновременно каким-то чудом Эльваро видел партнершу во всех, даже самых мелких подробностях.

Глаза ее налились яркой зеленью, типичной для большинства соргисов. Взгляд мужчины не отрывался от плавного покачивания белоснежных бедер на фоне загорелого тела и пушистых завитков рыжих волос до пояса. Она была прекрасна и исполнена невероятной силы, и мужчина не знал, от чего получил большее наслаждение: от бесконечно долгого соития или от вида великолепного тела.

Еще одно плавное движение и, из горла человека вырвался клокочущий крик, глаза закатились, и партнерша поняло: ВСЕ.

Эльваро обмяк под загорелым, обнаженным телом, измученный и потрясенный. Чем-то ощущения напоминали те, что испытал, впервые быв с женщиной. Открыл, то есть совершенно новую грань жизни.

Придя немного в себя и, вновь обретя способность мыслить логически, произнес хриплым после всего пережитого голосом:

— Все. Иди мойся, — хлопнул по белоснежной ягодице.

— Да, хозяин, — голос партнерши, глубокий, грудной, мог, казалось, возбудить даже полного импотента.

Грациозным движением поднялась с низкого ложа-полумесяц у стены, с двумя миниатюрными фонтанчиками по краям — хрустальный перезвон их был единственным звуком, нарушавшим тишину каюты да едва слышные мужские голоса. Чертовы фанатики распевали псалмы. Немного неестественно двигаясь, направилась в отделение омовения, за шторкой. Наметанный глаз именно по легкой неуклюжести ходьбы отличал робота от человека.

Услышал, как полилась вода. Молочно-белый потолок неярко светился, и предметы в каюте не отбрасывали теней. Все продумано, функционально и донельзя сухо. Что соргису нравилось в роботессе — это то, что искусственная женщина принципиально не могла заниматься любимым женским занятием — иметь мужской мозг. Да, хозяин, исполняю хозяин. Красота!

Повернул голову, у другой стены на каменном помосте полыхал огонь: жадные языки пламени танцевали дикий танец над деревянными паленьями, испуская тонкие вертушки дыма. Но это была иллюзия, морок, как многое в жизни. Дань моде и наследию предков, перед костром — круглый столик. Именно он интересовал, потому что на нем стояла бутылка с серехом (алкогольный напиток северных кланов — 70% настойка тундровых ягод) и чашки с закуской. Не утруждая себя одеждой, подошел, налив огромную рюмку любимого напитка и выпил. Огненная жидкость пролилась по пищеводу, проясняя и немного туманя мозги. Торопливо закусил.

А жизнь то налаживается!

Звуки псалмов стали сильнее, уже можно различить отдельные слова.

Поморщился. Он не был особенно религиозным, хотя и считал, что какая-то высшая сила существует, но покрывшиеся мхом легенды о Демонах бездны считал полным бредом и, плодом фантазии древнего населения Таламаши. А фанатиков, придерживающихся утомительных религиозных канонов— презирал. В довоенное время он дважды имел с ними проблемы и, один раз ему пришлось скрываться.

И тут дверь открылась. Порог переступили двое с шаманскими жезлами в руках и в традиционных меховых костюмах, в каких любили щеголять фанатики. Оба чем-то схожи, хотя одному на вид пятьдесят и лысая голова подобна шару для игры в дзен-то (традиционная игра северных кланов) а второму, с густой гривой нечесаных рыжих волос, от силы сорок.

— Я вас не звал. Что надо?

Младший сделал шаг вперед, как бы стараясь оттеснить Эльваро, но тот инстинктивно заслонил путь и повторил вопрос, но уже в более грубой форме.

Тогда вперед выдвинулся старший и, махнув перед собой жезлом так, что разноцветные ленточки в навершии разлетелись в стороны, произнес:

— Экипаж 'Квинлэйд' готовит души предстать перед Демонами бездны, а здесь процветает непотребство, — произнес с негодованием, — И почему ты голый, опять прелюбодействовал противоестественно? Указываю тебе, многогрешный, выдай свою игрушку и тем спасешь душу и тело!

— Браво, такая самоуверенность — Эльваро несколько раз гулко ударил в грудь ладонью (жест аналогичный аплодисментам у землян). Потом лицо побледнело, глаза заблестели, заговорил он зло и взвинченно, — Это моя игрушка и я не собираюсь отдавать ее никаким сэкори (жаргонное название сектантов). Пошли вон из моей каюты!

На корабле было всего двое пилотов, имевших допуск на управление фотонным кораблем и одним из них был Эльваро. Он был нужен сектантам, составлявшим подавляющее большинство экипажа — с одним пилотом сражаться было физически невозможно. А в то, что драуни сдадутся без боя, никто не верил.

Младший наклонил голову и, вытянув вперед руку с растопыренными пальцами, пытаясь схватить за плечо.

Эльваро отбил его руку влево и ударил кулаком изо всех сил в живот, разогнувшейся пружиной ушел вправо. Фанатик согнулся буквой 'зю'.

Старший совсем было поверивший, что сумеет огреть нечестивца по макушке жезлом, застыл в нелепейшей позе, пытаясь сохранить равновесие, — уже нанося удар, вдруг сообразил, что наносит его в пустоту...

Вкладывая в удар весь вес, Эльваро ударил основанием ладони старшего в подбородок и услышал хрустящий лязг челюсти. Тело откинуло к стене, оно качнулось и медленно сползло на пол. Звук при этом получился такой, будто с размаху бросили на пол ком влажной глины.

Старший в глубоком нокауте закатил глаза.

Схватки, настоящие схватки профессионалов совершенно не похожи на киношные — они быстротечны. Два-три удачных удара и победитель определен.

Эльваро помассировал основание ладони и подошел к стонущему сектанту и, сатанея от наслаждения, проехался по перекошенной физиономии полусжатым кулаком — справа налево и слева направо, и еще. Бил и бил бы, не останавливаясь, но всему есть предел.

Крепкая рука рывком, за шиворот, развернула сектанта лицом к открытой двери. Пинок в тощий зад и младший вылетел в коридор. За ним старший сектант. Шаманские жезлы ударились об противоположную стенку и с деревянным стуком упали на палубу. Дверь захлопнулась.

Удовлетворенно улыбнулся. Давно мечтал почесать кулаки об рожи тупых гэгуля. Да все как-то повода не было.

— Акайе, — повернулся к отделению омовения. Перед шторкой стояла обнаженная женская фигура, — перевоплотись в полярного ануке (полярный волк, стайное хищное животное, которого предки аборигенов Таламаши опасались даже больше чем хозяина тундростепи — полярного тигра), — никого не впускать в каюту без моего разрешения. Калечить запрещаю.

— Принято к исполнению, — женщина опустилась на корточки, тело поплыло, трансформируясь, сквозь кожу полез белоснежный, как снег мех. Несколько мгновений и перед Эльваро стоял красавец-ануке, ростом почти по пояс высокому соргису.

Мягким, бесшумным шагом зверь прошел к двери и лег на пороге, а его хозяин занял место в отделении омовения. Принял душ, побрился. Голова была чистая и ясная, а злоба — спокойная, деловая. Эльваро — профессиональный пилот и наемный убийца — своего первого убил в шестнадцать, готовился драться не на жизнь, а на смерть — потому что ничего другого ему и не оставалось. Оставаться в умирающий колоний ему совершенно не светило и, поэтому он воспользовался возможностью улететь. Простой расчет — сделать дело, а припасов на корабле хватит лет на сто безбедной жизни. Главное уничтожить земляшек и проклятых драуни — они не простят...

* * *

Сражение, первое космическое сражение в Солнечной системе, драуни поэтично назвали 'Битвой безумных храбрецов'. А люди... просто восхищались героями. И драуни и людьми.

Район Между Марсом и Юпитером. Пояс астероидов.

Навстречу фотоннику соргисов строем полусферы, обращенной вогнутой частью к врагу, двигались, вспарывая первобытную тьму космоса факелами чистейшего ядерного пламени, двигались шесть каботажников драуни. Но шесть крох даже в теории не могут причинить вред 'Квинлэйду'. Соргисы понимали это, но понимали это и драуни. Тогда почему они пошли на самоубийственную атаку?