Куда я - туда и ты

Игорь знал, что Ира удивилась, когда узнала о его разводе. Он не говорил ей. Но не потому, что пытался скрыть такое решение и новость. Не хотел говорить пока ничего ясно не было.

Игорь подал на развод гораздо раньше, чем она сама решилась послать документы на расторжение собственного брака.

Просто Никита оказался куда порядочней и лучше Юльки.

Эта отказывалась давать ему развод, вставляла палки в колеса на каждом шагу, а все из-за того, что официально документы, едва ли не вдвое увеличивающие прибыль их с Ирой фирмы, оформили уже после того, как у него хватило ума жениться. И Юля не желала упускать подобный куш, а неточности в законах могли и не в таком помочь. Главное было только знать, как этим воспользоваться.

Чего только не наслушались в суде он сам, его адвокаты и судья. Это только с виду Юля подавала себя сдержанной и интеллигентной. В суде же...

И обвинение в гомосексуализме на том ужине у родителей, заставившее опешить и родных, и Иру, было не единственным и не первым.

Он и правда, практически не прикасался к жене. И да, использовал ее как ширму, пусть и не то скрывая. В чем-то претензии Юли были оправданны и справедливы. Потому, видимо, он частично ощущал себя виноватым перед ней.

Не настолько, однако, чтобы отдать то, что принадлежало по праву Ире — не собирался он давать Юльке часть их фирмы, как та того требовала.

А она не хотела так просто сдаваться, считая, что имеет право на компенсацию. И только на ужинах при его родне, которые Игорь теперь не пропускал ни при каких обстоятельствах, потому как не имел иной возможности видеть Иру, пусть и в сопровождении Ника, Юля вела себя так, словно у них был едва ли не идеальный брак.

Его не волновали ее многочисленные романы и нарочитые измены. Не интересовало, какие сплетни Юля распускала за его спиной. Слишком быстро Игорь понял, что никто и никогда не заменит ему любимую.

Наверное он относился к тем мужчинам, которые за всю жизнь могли полюбить только одну. Иногда, в те непростые дни, ему вообще казалось, что он мало чем отличается от маньяка, зацикленного на одном единственном человеке во вселенной. Но, даже если все было именно так — Игорь осознал, что не боится подобного диагноза.

Он готов был на что угодно, лишь бы вернуть ее. Проблема состояла в том, что Ира не желала возвращаться. И тогда он решил брать сестру осадой...

Ира заворочалась на его коленях и сонно вздохнула, прервав воспоминания.

Игорь опустил глаза, любуясь ею. Сейчас, она определенно, ничем не напоминала тот призрак самой себя, который каждую пятницу Ник привозил в дом их родителей.

Протянув руку, он осторожно обхватил ладонь сестры своими пальцами. И только тут вспомнил о своем подарке.

Игорь чертыхнулся про себя, ругаясь, что забыл о настолько важном. Хотя, учитывая их разговор, немудрено, конечно. Но все-таки, надо быть полным дураком, чтобы едва не испортить самый важный сюрприз, который он приготовил для нее.

Игорь знал об Ире все. Во всяком случае, так ему казалось до того момента, пока он не зашел в ювелирный магазин на первом этаже того торгового центра, который так любила посещать Ира. Получив по почте документы, Игорь решил, что больше не будет слушать никого, кроме себя и ее. Он собирался сделать Ире предложение. И, определенно, он собирался жениться на ней. Хватит ждать того, что никогда не произойдет. Их родители никогда не поймут их, и не примут. А он уже не нуждался в них. Не после того, что узнал, так точно.

Главным была Ира, и Игорь уже не собирался ее терять из-за кого бы-то ни было.

И попросит он ее стать его женой шестого ноября.

В конце концов, один раз эта дата уже спасла их обоих.

Однако, выбрав кольцо, Игорь вдруг понял, что не знает размер ее пальца. Просто потому, что Ира никогда не носила колец. У нее были десятки цепочек, кулонов и сережек, подаренных Игорем. И ни одного кольца.

Они оба всегда старались обходить болезненную тему признания их отношений перед другими.

И вот сегодня днем — Игорь оказался в тупике. Не смогли помочь и продавцы — пусть сами они неоднократно видели Иру, на пальцы никто не обращал внимания.

Тогда менеджер предложил постоянному покупателю единственный вариант — Игорь оплатил кольцо. Теперь он должен был измерить безымянный палец сестры, сантиметром, что ли. И позвонить тому самому менеджеру. А тот пришлет эту модель кольца нужного размера курьером, хоть в пять утра, если заказчик пожелает.

Игорь смутно представлял себе, из чего формируется показатель размера кольца. Но надеялся, что менеджер в этом понимает больше.

Итак, он должен был заняться именно этим теперь, пока Ира спит.

Единственным подходящим, что сейчас нашлось поблизости — оказался лист бумаги, лежащий на журнальном столике.

Осторожно, чтобы не разбудить Иру, Игорь потянул тот за край. Бумага с шорохом подалась. Но в этот же момент Ира вновь начала шевелиться.

Игорь замер. Он не хотел, чтобы она узнала о кольце раньше времени. Иначе, какой же это будет сюрприз?

Переждав пару секунд, пока сестра вроде бы успокоилась, он достал бумагу и еще осторожней оторвал от нее полоску, проклиная шумный материал. Однако Ира, вроде бы, не тревожилась, спокойно спала.

Затаив дыхание, Игорь постарался как можно аккуратней просунуть полоску между тонкими пальцами сестры, которые держал своими. Зажав край, он быстро надорвал его, отмерив таким образом, обхват.

Стоило Игорю потянуть за оставшийся кусок, Ира открыла глаза и сонно посмотрела на него.

— Может, тебя в кровать отвести? — как можно непринужденней предложил он, пряча бумажку в карман домашних брюк.

— Не знаю, — все так же сонно улыбнулась Ира. — Все-таки, поход по магазинам, и правда, утомительная штука, — она оперлась на пол одной рукой и привстала.

— Именно это я всегда тебе и говорил, — немного самодовольно, со смешком ответил ей Игорь, поднявшись сам, и помогая встать Ире.

Ее нога поехала на белом надорванном листке, который все лежал на ковре.

— Ой! — Ира ухватилась за его руку и удивленно глянула себе под ноги. — А это тут откуда? — посмотрела она на него с недоумением.

— Да, это я от нечего делать, рвал, — Игорь безразлично пожал плечами.

Если Ира и засомневалась, то ничем этого не показала. Кивнув, как будто полностью удовлетворенная таким объяснением, она положила голову Игорю на плечо и позволила увести себя в спальню.

Менеджеру ювелирного магазина он звонил с балкона, измерив ленточку бумаги линейкой и только тогда, когда точно удостоверился, что Ира не может услышать.

Глава 14

Он заснул уже после полуночи, хоть и понимал, что вставать придется рано. Менеджер действительно согласился привезти кольцо к пяти утра. Сам, видимо побоялся посылать курьера с таким украшением. Так что Игорю явно не удастся выспаться сегодня. Но его это мало волновало.

Немного глупо, суеверно, возможно, но он должен был убедиться, что и в эту полночь, нового шестого ноября держит спящую Иру в своих руках.

Это было его маленькой тайной от сестры. Единственным секретом. Она не знала, что он никогда не засыпал, пока на электронных часах не обнулится счет. И только потом, с какой-то тихой радостью на душе, Игорь позволял себе погружаться в сон.

И сегодняшняя ночь не была исключением. Хотя, разбередив память рассказом Иры и воспоминаниями, он никак не мог перестать думать о том, сколько мог бы исправить тогда, как должен был бы поступить, но упустил возможность, не остановился, не подумал. Растянул мучения и Иры, и свои на многие месяцы.

Даже ее теплое сонное дыхание не помогало отстраниться от прошлого, и засыпая, Игорь знал, что и во сне, будет вспоминать дальше...

... Сороковой день после его возвращения.

Он хмыкнул — чем не дата для поминок?

Интересно, кто-нибудь проверял, сколько человек может вынести разумом своих смертей? Не физических, тут все ясно. Моральных...

Игорю казалось, что он умирал ежесекундно, а все никак не мог подохнуть. В который раз за эти беспросветные, горькие, полные ненависти и обиды дни, он задумчиво рассматривал сквозь лобовое стекло своей машины встречные полосы, заполненные автомобилями и задавался вопросом, а что чувствовал дядя Паша, когда его машину снесло с дороги?

Наверное так и приходит сумасшествие.

Тихо, неслышно заманивая в странную реальность обещанием избавления от слишком болезненных мыслей. Только Игорь не шел за этим шепотом.

— Сбрось скорость, я не собираюсь умереть из-за того, что кто-то любит лихачить на дороге, — злой голос Юльки не вызвал никакого интереса. Он ее с собой не звал, и ее мнение о способе его передвижения Игоря не волновало.

— Могу остановиться — выйдешь, — не глядя на жену, безразлично проговорил он. — Всем легче будет.

— Не дождешься, — хмыкнула Юлька и скрестила руки на груди. — Должна же я как-то развлекаться, и потом — разве это не семейный ужин? — ее голос просто сочился ироничной насмешкой.

Игорь проигнорировал жену. Как и всегда.

Она догнала его в последнюю минуту, и у Игоря имелось огромное искушение просто послать ту куда подальше. Его уже воротило от всего этого. Он не понимал, зачем вообще расписался с этой женщиной? Зачем она упорно делает вид перед всеми, что безумно любит его, когда никаких чувств, кроме взаимного раздражения и отвращения в их браке и в помине нет? Да и сразу не было, кроме его злобы, и ее расчета.

Но не толкать же Юльку из салона на дорогу?

Вот она и сидела на пассажирском сидение, периодически отпуская язвительные комментарии по поводу его манеры вождения, внешнего вида, или того, что опять придется общаться с его недалекими родственниками.

Игорь мог бы указать на противоречивость поведения Юли. Да только жена своим присутствием почти не затрагивала сознание Игоря.

Он ехал к родителям не для сомнительного удовольствия воссоединения семьи и не для приятного времяпрепровождения.

Игорь ехал, чтобы сделать себе больнее, чтобы в который раз попытаться добить себя, и в то же время, чтобы впервые за целую неделю вдохнуть на полную грудь. Он мчался в этот проклятый поселок с такой скоростью только для того, чтобы скорее увидеть сестру. Пусть на ее плечах и будет лежать рука другого мужчины, пусть она не поднимет на него глаз и не скажет ни слова за целый вечер.

Он не мог без Иры. Ненавидя, не понимая, злясь, он любил ее так, что готов был вытерпеть что угодно, лишь бы несколько часов просто смотреть на нее. Просто стать рядом, не пытаясь прикоснуться к коже, как бы сильно не хотелось до боли в своих же руках обнять ее.

Он больше не имел никаких других возможностей, чтобы увидеть Иру. Она перестала выходить на работу, не отвечала на его звонки. Да, что там! Он мог поклясться, что ее телефон просто напросто выключен.

Игорь не знал, как пробиться к ней. Не мог понять, зачем Ира так жестко поступила с ними. Порой, ему казалось, что он потерялся в мире и уже никогда не сможет найти дороги назад, домой. Туда, где она всегда рядом с ним. Но это не значило, что он собирался опускать руки. Нет, несмотря на всю свою злость, он собирался вернуть Иру. Просто еще не понял, как именно это сделать. А пока он будет просто так близко от нее, как это только возможно.

Юлька продолжала изгаляться по поводу умственных способностей людей, летающих со скоростью под двести, но при этом не умеющих поддержать элементарный, вежливый разговор с женой.

Игорь не реагировал. Он был согласен с ней в чем-то насчет скорости. Но просто не мог давить на педаль газа меньше. А до поселка оставалось каких-то десять километров.

Ее же недовольство по поводу его молчания Игоря не интересовало. Юлю никто не заставлял сидеть тут.

Он попросил у нее развод через десять дней после того, как они расписались. А она заявила, что он ненормальный, она вышла за него имея огромные планы, и уж тем более не станет посмешищем для всех знакомых, после такого короткого срока замужества.

Игорь предложил ей деньги. Только Юля по жадничала. А того, что она хотела, он ей давать не собирался. Его жена еще не знала, но Игорь уже подал документы в суд, и хоть его адвокаты не были уверены, что они смогут удержать свое, он собирался попробовать. А она... что ж, ей сообщит об этом ее адвокат, вероятно, уже этой ночью.

Насколько Игорь понимал и надеялся, Юля не станет задерживаться у "родственников", пропуская свидание со своим любовником.

У вывески с названием поселка, он сбросил скорость до более приемлемой.

Юлька выразительно вздохнула с показательным облегчением.

Игорь, в который раз, не заметил ее. Он уже въехал в распахнутые ворота родительского двора и буквально впился глазами в машину Иры, которая стояла на привычном месте. С водительского места, как и обычно за эти недели, вышел Ник.

Взгляд Игоря метнулся к дверце с другой стороны. Парковался он на полном автомате и не удивился бы, если бы разбил бампером пару гномов, которыми так гордилась его мать.

Ира вышла как раз тогда, когда он повернул ключ, заглушив двигатель.

Юлька быстро выбралась со своего места и уже что-то говорила Нику, повернувшемуся в их сторону с поднятой в приветствии рукой.

А Игорь смотрел в худую спину сестры, и не мог заставить себя пошевелиться.

Ира не обернулась. Очевидно, ее не заинтересовало ни приветствие Юльки, ни его машина. Ее плечи были опущены, она вся, будто ссутулилась, словно прячась от холода, хотя осень еще даже толком и не началась. И стояла у своей машины, глядя под ноги.

"Господи! Казалось, что она стала еще тоньше, чем шесть дней назад. Ник ее что, голодом морит?! Куда он смотрит, черт бы его побрал, а еще врач!", он сжал пальцы на руле с такой силой, что заломило суставы.

Но Игорь так и сидел на своем месте, как дурак, не зная, что делать дальше. Выйти, чтобы просто приветливо поздороваться с ее мужем, который, кажется, когда-то был его другом, сил не хватало. Он просто хотел сейчас усадить Иру к себе в автомобиль и увезти куда-нибудь, даже против силы. И не отпускать, пока она наконец-то не посмотрит ему в глаза, не заговорит с ним, не поймет, что без нее он мертвый.

Похоже, Игорь-таки успешно преодолел черту, отделяющую нормального, адекватного человека от маньяка. Только это его не волновало.

Наконец, когда с порога его окликнул уже вышедший отец, Игорь заставил себя оторвать глаза от тонкой фигурки Иры и выбраться на свежий воздух. Ира тут же юркнула в дом, что-то пробормотав в ответ на вопрос его отца. Игорь быстро пошел следом, не имея намерения выпускать ее из поля зрения.

Ужин, как и обычно, мало напоминал встречу любящих друг друга родственников.

Только мать, да тетя Мила искренне радовались тому, что все собрались.