— О, — простонала она.
Он улыбнулся ей в грудь, нежно посасывая, и она выдохнула его имя.
Стук в дверь заставил их обоих подпрыгнуть.
— Джинни? Ты здесь?
— да! — Сказала Джинни, быстро одергивая платье и бросая на Райана извиняющийся взгляд. Она наклонилась и быстро поцеловала Райана в губы. — Это было чудесно. Увидимся завтра?
Райан встал и крепко поцеловал ее, его руки смело скользнули по ее ягодицам.
— Обязательно.
Джинни улыбнулась ему.
— Встретимся на пляже, на нашем обычном месте?
— Я буду там. Спокойной ночи, Джинни.
— Спокойной ночи. — Она открыла дверь и улыбнулась. — Уже полночь?
— Да, пойдем, крошка, — сказал он, обнимая ее за плечи. — Пока твой восхитительно сексуальный братец не начал нас разыскивать.
Джинни закатила глаза и поцеловала его в щеку.
— Не могу поверить, что мы уже завтра едем домой!
Тео ухмыльнулся.
— Правда. А теперь давай, я хочу услышать все о том, какими непристойными вещами вы с Райаном там занимались.
Джинни покраснела до корней волос, когда Тео улыбнулся ей. Праздник определенно получился замечательным.
* * *
На следующее утро Джинни отправилась на встречу с Райаном, чтобы снова заняться серфингом. Они провели почти три часа в океане, а затем повалялись на пляже, целуясь. Она поцеловала его на прощание сразу после полудня и улыбнулась, когда его губы оторвались от ее губ.
— Я буду скучать по тебе, — призналась она.
Райан снова поцеловал ее.
— Я тоже буду скучать по тебе. Это было очень весело.
— Да, это так, — сказала она ему.
Они поцеловались еще раз, нежно и медленно, прежде чем она собрала свои вещи и поспешила уйти. Она никогда не забудет его, и как бы ей ни было грустно расставаться, она понимала, что он не тот, кого она на самом деле искала. Но она действительно наслаждалась тем, что целовалась с ним, и, если быть честной, ей нравилось позволять ему помогать ей исследовать свою собственную сексуальность так, как ей было некомфортно, когда она была с Майклом. Она поспешила обратно на виллу, но обнаружила, что там никого нет, по крайней мере, ей так показалось, пока она не услышала тихий стон.
Джинни заглянула в гостиную и увидела, что Тео и Коннор обнимаются и целуются. Они оба были без рубашек, в одних купальных костюмах. Рука Тео скользнула под плавки Коннора.
Она покраснела и поспешила обратно в спальню, громко закрыв за собой дверь, чтобы предупредить их о своем присутствии. Однако, очевидно, это не остановило Тео, потому что он не появлялся в спальне еще тридцать пять минут, а когда появился, то широко улыбался.
— Привет, Джинни.
Она пристально посмотрела на него.
— В гостиной, Тео!
Тео смущенно улыбнулся.
— Мы просто дурачились.
Джинни только уставилась на него.
— Твоя версия того, как можно подурачиться, и моя версия очень отличаются.
— Парни отличаются от женщин, Джинни. В основном мы просто хотим развлечься.
— Это нелепо, — сказала она, направляясь на кухню в поисках чего-нибудь перекусить.
Тео последовал за ней и пожал плечами.
— Тем не менее, это факт. Мы с Коннором целовались почти две недели, а в последние несколько дней решили продвинуться немного дальше. Прошлой ночью я набросился на него, и сегодня он ответил мне взаимностью. В оральном сексе нет ничего постыдного.
— Я этого и не говорила, — ответила Джинни. — Я просто думаю, что мы еще слишком молоды, чтобы придавать такое значение сексу.
Тео запрыгнул на столешницу. — Через два месяца мне исполнится шестнадцать, и мой отец позаботился о том, чтобы я лишился девственности три года назад. Девушка была красивой и нежной и абсолютно ничего для меня не сделала. По-моему, я потеряла свою настоящую девственность в свой четырнадцатый день рождения, когда девушки из борделя привели ко мне красивого парня, когда я не мог возбудиться. С тех пор у меня не было секса, Джинни. Это... в основном оральный секс и поцелуи, а иногда и руки. Как бы мне это ни нравилось, я не хочу позволять какому-то парню поступать со мной по-своему, пока я не буду готов. Раньше я не был готов.
Она только уставилась на него.
— Но все равно это было по обоюдному согласию, верно?
Он кивнул, не сводя с нее глаз.
— Да, в какой-то степени это было по обоюдному согласию; никто меня не связывал, но был ли я готов к этому? Не думаю, что был. Никто не принуждает тебя заниматься сексом, Джинни.
— Я знаю, — сказала она ему, откусывая яблоко, которое взяла из вазы на столе. — Но я была в шоке от Майкла, Тео. Он немного на меня давил, это правда, но... Я испугалась. Он просто хотел, чтобы я прикоснулась к его... его члену, и я бы не стала... И все, о чем я могла думать, это как...
Тео спрыгнул с прилавка и заключил ее в объятия.
— Однажды ты встретишь парня, который заставит тебя захотеть делать все это, Джинни. Это может случиться завтра, а может, и через десять лет, но ты его найдешь. Ты позволилв Райану зайти дальше, чем Майклу, не так ли?
Она кивнула.
— Да, немного, но... Я не готова заниматься чем-то другим.
Тео улыбнулся.
— Не позволяй никому подталкивать тебя к тому, к чему ты не готова, и не бойся дать отпор, если это необходимо.
Она улыбнулась, отстраняясь, чтобы посмотреть на него снизу вверх.
— Иногда мне хочется, чтобы ты был натуралом, Теодор Нотт.
Тео улыбнулся ей, нежно наклонил голову и прижался губами к ее губам. Поцелуй был сладким и целомудренным и не вызвал у нее абсолютно никаких чувств. Она отстранилась и посмотрела ему в глаза.
— Ничего.
Он ухмыльнулся.
— Я о том же, цыпочка. Ты прекрасна, но у тебя просто нет подходящей экипировки для меня. — Она ухмыльнулась, и он улыбнулся в ответ. — Ты найдешь его, Джинни. Я знаю, что найдешь — Он обнял ее за плечи. — Пойдем, искупаемся в последний раз перед возвращением Билла и Флер. Я хочу, чтобы, когда мы вернемся в Англию, от меня пахло океаном.
Джинни улыбнулась ему и кивнула.
— Пойдем наперегонки на пляж?
Прежде чем он успел ответить, она убежала, и он погнался за ней, смеясь, пока они плескались в теплой воде океана.
* * *
Когда четыре часа спустя Джинни вошла в Нору, отец сразу же заключил ее в объятия. Она крепко обняла его, а он улыбнулся ей.
— Папа!
— Посмотри на себя, вся в веснушках и слегка загорелая. Ты хорошо провела время?
— Самый лучший, — искренне сказала она ему.
Весь вечер она рассказывала братьям и родителям о своей поездке и восхищалась тем, каким потрясающим был серфинг. Она пообещала показать им множество фотографий, как только Колин поможет ей их обработать. Закончив распаковывать вещи, она улыбнулась, услышав стук в дверь, и увидела, что на пороге стоит ее мама.
— Привет, мам.
Молли вошла в комнату, закрыв за собой дверь.
— Ты так выросла, Джиневра. Тебе уже четырнадцать, и я так горжусь тобой.
Джинни улыбнулась ей.
— Эм, спасибо.
Молли присела на край кровати дочери.
— Билл упомянул, что тебе приснился кошмар.
Она пожала плечами.
— Они приходят и уходят.
Молли кивнула, не сводя глаз с дочери.
— Ты хочешь поговорить об этом?
— Не совсем, — призналась она.
Ее мама кивнула, наблюдая, как она ходит по комнате.
— Билл упоминал, что ты встретила там парня?
— Да, его звали Райан Бейкер. Он был магглом из Калифорнии. Он был милым. Мы немного поцеловались.
— Целоваться может быть приятно, если мы будем осторожны. Помни, Джинни, я была беременна до того, как покинула Хогвартс, я не хочу этого для тебя.
Джинни закатила глаза.
— Мам, мы только целовались... Я не готова к... этому.
Молли кивнула.
— Я рада это слышать.
Джинни долго молчала, распаковывая вещи и убирая сумку в шкаф, прежде чем начать раскладывать туалетные принадлежности на комоде.
— Мам... а что, если... что, если, когда придет время, я не смогу быть... близкой с кем-то другим?
— Из-за того, что случилось?
Джинни кивнула.
Молли вздохнула и присела на край кровати дочери.
— Иди сюда, Джинни.
Джинни села рядом с мамой и обняла ее.
— То, что произошло с тобой, не было связано с сексом; это не было связано с близостью, любовью или чем-то еще, что имело отношение конкретно к тебе. Это было связано с властью. У него была власть над тобой, и это было то, чего он действительно хотел, контроль. Когда придет время... когда вы станете старше и будете готовы к сближению с тем, кого любите, речь не будет идти о власти. Речь не будет идти о контроле. Речь пойдет о вас двоих. Вы захотите прикасаться друг к другу и доставлять удовольствие, а не причинять друг другу вред, и это очень важно.
— Я знаю разницу, мам. Но Майкл... он... он едва прикоснулся ко мне. Он не причинил мне боли, и я— я запаниковала.
— И это тоже нормально, Джинни, — тихо сказала Молли. — Не все заживает за одну ночь. Тебе придется научиться доверять себе, доверять своему партнеру и, самое главное, доверять тому, что говорит тебе твое тело, так же, как и твое сердце.
Джинни кивнула.
— Но что, если я не смогу?
Молли надолго замолчала.
— Милая, ты справишься, я обещаю. Если тебе это нужно, мы найдем кого-нибудь, с кем ты сможешь поговорить, кто поможет тебе найти способ преодолеть это. Ты можешь поговорить об этом с Наимой. Но ты сильная, и какой бы путь ты ни выбрала, я знаю, что у тебя все будет хорошо.
Джинни крепко обняла мать.
— Спасибо, мама. Я просто боюсь, что у меня не хватит сил справиться с этим. Мне показалось, что я вернулась к началу, и это было три года назад.
— Время не имеет значения, Джинни, — осторожно сказала Молли. — Речь идет о тебе, твоих чувствах и эмоциях, и это все, что имеет значение.
Она кивнула. Она знала, что ее мать права, и она знала, что у нее хватит сил пройти через это, но иногда она все еще чувствовала себя той беспомощной девочкой в Тайной комнате, и это беспокоило ее.
— Я поцеловала Тео.
Молли слегка приподняла бровь.
— Я думала, что он гей?
— Так оно и есть, — с улыбкой сказала Джинни. — Я сказала ему, что хотела бы, чтобы он был натуралом, и он поцеловал меня, и между нами ничего не было. Он сказал мне, что я красивая, но ему нравятся парни.
Молли усмехнулась.
— Что ж, я рада это слышать,
Джинни улыбнулась.
— Я знала, что он гей, но... Я думаю, приятно знать это наверняка. Он самый лучший, мама, и я думаю, что он мне немного нравился, и теперь, наверное, я знаю. Он один из моих лучших друзей, и я бы ни за что на свете этого не изменила.
Молли нежно убрала волосы с лица Джинни.
— Ты уже знала это, дорогая. Мы обе знаем, что твое сердце принадлежит другому.
Джинни скорчила гримасу.
— Мы просто друзья. Я бы хотела забыть его навсегда, мам. Он с Мэнди, и она такая милая, и она заставляет его улыбаться. Он заслуживает улыбки.
— Да, он заслуживает, — сказала Молли. — И мы тоже не всегда можем помочь тем, кого любим.
Джинни только вздохнула, и Молли поцеловала ее в щеку.
— Я знаю, что у тебя был небольшой праздник на Ангилье, но завтра приедут твои друзья, чтобы поздравить тебя с запоздалым днем рождения.
— Колин и Луна тоже?
Молли улыбнулась и встала.
— Колин и Луна тоже. Спокойной ночи, Джинни. Я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю, мам.
Джинни посмотрела вслед уходящей матери и вздохнула. Она поняла, что мама была права, и задумалась, а затем подошла к своему столу и начала составлять письмо Наиме. Изложение своих мыслей в письменном виде всегда помогало ей, и письмо Наиме казалось лучшим вариантом.
* * *
Когда четырнадцатого августа они вернулись из Греции, было почти два часа ночи. Гарри чувствовал себя легче, чем когда-либо в своей жизни. Он знал, что большая часть этого была у него в голове, но это не имело значения.
Крестраж внутри него исчез.
Частичка Волдеморта исчезла.
Мародер залаял на него, когда он вошел в комнату, и он потянулся, чтобы крепко обнять своего пса, когда тот лизнул его в лицо. Гарри поцеловал собаку в макушку, прежде чем подойти к зеркалу и посмотреть на себя. Он откинул волосы со лба, не сводя глаз со своего шрама, и нежно провел пальцем по молнии. Теперь это был просто шрам. Все следы магии исчезли.
Он широко улыбнулся. Он не мог припомнить, чтобы когда-нибудь чувствовал себя так хорошо, подумал он. Он погладил Мародера по голове, прежде чем пойти в ванную готовиться ко сну. Корфу был лучшим местом для отдыха, и он усмехнулся, вспомнив, как Мэнди прижималась к нему; ощущение ее жара, прижимающегося к нему. Он запрыгнул в душ и вскоре обнаружил, что крепко сжимает свой пенис. Он вспомнил выражение ее глаз, когда она прижалась к нему бедрами, ее груди подпрыгивали в верхней части бикини, и он прикусил губу, чтобы не издать ни звука, когда он с наслаждением кончил себе на руку при воспоминании об этом. Это было великолепно, подумал он. Он надеялся, что, когда занятия в школе возобновятся, она, возможно, позволит им сделать это снова.
Он принял душ и, стоя перед зеркалом в ванной, причесался. Когда они вернулись домой, Сириус снова снял с него мерку: ровно сто восемьдесят сантиметров. Его долговязая фигура загорела под греческим солнцем, а накачанные за год тренировок мышцы придавали ему хорошую форму. Прежде чем надеть пижаму, он с улыбкой еще раз провел пальцем по шраму на лбу. Он бросил очки на тумбочку и поудобнее устроился на подушке. Он почувствовал, как собака удобно устроилась в изножье его кровати. Он потянулся, чтобы почесать Мародера за ушами, прежде чем снова устроиться поудобнее, и впервые за долгое время, которое тот не помнил, уснул без сновидений.
Он проснулся от солнечного света, заливавшего его комнату, и, моргая, как сова, посмотрел на расплывчатые часы на прикроватном столике. Он придвинул часы поближе и увидел, что было чуть меньше восьми. Немного раньше, чем он планировал, но все равно неплохо. Он схватил очки и сел, подавив зевок, прежде чем спрыгнуть с кровати, и, поднявшись на ноги, с наслаждением потянулся. Несмотря на недостаток сна, он чувствовал прилив сил и рвался в путь.
Они планировали провести утро в доме номер Двенадцать, чтобы уничтожить крестраж, который Ксандер извлек из шрама Гарри. После этого Гарри собирался в Нору на запоздалое празднование дня рождения Джинни. Он с нетерпением ждал встречи со своими друзьями, хотя ему и пришлось бы рассказать им о том, что произошло. Это было бы хорошей новостью, тем более что крестраж был бы полностью уничтожен.
И если быть честным с самим собой, он хотел увидеть Джинни.
Он хотел заверить ее, что с ним действительно все в порядке, и он просто хотел увидеть ее, чтобы убедиться, что его прошлогодние мысли были просто случайностью. Она нравилась ему только как друг, и ему нужно было увидеть ее, чтобы убедиться в этом. Он купил ей красивый купальник-саронг цвета морской волны с белыми волнами на нем, колье из черного и золотого бисера и рамку для картины, вырезанную из оливкового дерева и украшенную дельфинами по краю. Он не знал, что вставить в рамку, поэтому оставил ее пустой, но все равно думал, что ей это понравится. Он также нашел для нее пару черных перчаток для квиддича, которые, как он думал, пригодились бы ей для полетов.
