А потом всё вдруг неожиданно закончилось, прекратилось в единый миг. Арктический холод сковал массу расплавленной кости, заставляя её обрести новую форму и Владимир Анатольевич осознал, что ритуал закончен. Он вслушался, всмотрелся в себя. Послал, протянул внутрь себя тонкие зелёные нити своей основы, всё чаще отводя им роль рецепторов. Довольно интересные и даже в чём-то приятные ощущения. Опалин удовлетворённо осклабился. Ощущал он себя переполненным силой, тело своё воспринимал как нечто совершенное.
Во все кости его скелета словно вставили гибкие стальные полосы закаленной стали. Сами кости приобрели насыщенный перламутровый цвет, полностью вытеснив остававшийся желтый оттенок. Внутренний слой.... Опалин чуть подумал и решил не царапать кость кинжалом. Ни к чему. Лучше внимательно просмотрим список новых изменений. Фаланги немного увеличились в длине и толщине, обзаведясь на кончиках пальцев выдвижными когтями-лезвиями. Очевидно, заранее предусмотрев эти изменения, Ворант именно поэтому не заказал мастеру доспешных дел Мертвого двора не стальные перчатки стандартной формы, а удовлетворился 'чешуйчатыми', то есть кожаными, с нашитыми на данную основу металлическими пластинками. А он еще удивлялся, столь вроде бы видимой прорехе в его защите.
Верхние и нижние клыки челюстей удлинились, приобретя клиновидную форму. Явное наследие от вепря и медведя. Сам череп стал массивным, с увеличенными в объёме шейными позвонками и толстыми височными костями. Пробежавшись по надбровным дугам и скулам, Владимиру Анатольевичу показалось, что и эти части черепа стали массивными и намного увеличившимися. Ему чертовски не хватало зеркала и просто зудело внутри от одного чувства — чувства нетерпения. Что бы успокоить себя, Владимир Анатольевич прогнал в памяти все этапы своей трансформы.
Так, первая ступень — накачка основных линий пентаграммы силой, 'прожигание' проводящих каналов, затем следует произнести основную вербальная формулу стабилизации узлов силы, по окончанию произношения заклятия начинают работать знаки. Руны пентаграммы стабилизируют потоки силы и контролируют все модификации — очень интересно, они словно заранее маркируют планируемые изменения, отвечая каждая за свой участок! Так, этот сложный момент ритуала можно обойти изменением порядка расположения рун, затем снова накачка энергией силовых узлов, работа с верхним и нижним уровнем...
Чёрт! Маг зовёт. Сучьему выкормышу что-то от него опять нужно!
Очень довольный маг, если судить по его выражению лица, с красными от лопнувших от напряжения сосудов глазами, скрупулезно осматривал и ощупывал повторно трансформированного 'поднятого'. Осторожно трогая пальцами ещё горячие кости нежити, сам себе одобрительно кивал головой и блаженно улыбался. Закончив подробный осмотр нового остова мертвяка, отступил на шаг от нежити и пару раз хлопнул ладонью об ладонь. Аплодировал своему успеху, говнюк. Поаплодировав, уселся на бревно у стены убежища 'лесных людей', извлёк из кармана всё ту же чешуйчатую книжицу, которой пользовался во время подготовки к ритуалу. Прикусив губу, внёс в записи некоторые исправления, заполнил своим неразборчивым почерком ровно три страницы. Встряхнул кистями рук, разгоняя кровь в пальцах, разминая затёкшие спину и шею, широко развёл руки, повертел головой из стороны в сторону. Резанув взглядом воспалённых глаз по костяку, устало приказал сбросить трупы жертв в любую глубокую шахту. Затем срезать верхний, пропитанный кровью, слой земли и присыпать им тела. Землю на этом месте тщательно перекопать. Тут же развести огромный костёр для очищения окружающего пространства от остатков магических эманаций. Сам ушел в дом 'лесных людей' и зачем-то тщательно подперев жердинами обе двери, улёгся спать. Владимир Анатольевич оскалил новые клыки в злой усмешке — оконные проёмы, через один из которых он ворвался вовнутрь, оставались открытыми, да и жердины вовсе не служили для него препятствием.
Управился он со всеми поручениями мага ближе к трём часам дня, в корне изменив по собственной воле суть его приказов. Вопреки противоположным указаниям Воранта он выкопал для каждого из замученных людей отдельную могилу.
Копал заржавевшей мотыгой, случайно найденной в каком-то сарае. Новое тело приказов сознания слушалось великолепно, отзывалось на тень, смутное начало ещё не сформировавшегося желания. Энергия бурлила, текла горной рекой по паутине зелённых нитей, низвергалась колоссальным водопадом из мощного виртуального аккумулятора. Владимир Анатольевич сделал себе мысленную пометку разобраться и с этим новым, хм, 'органом', что неожиданно, как и способность видеть и чувствовать на расстоянии ауру живых, проявился внутри. Чуть позже и в спокойной обстановке — похоже, что здесь без длительных медитаций и вдумчивого исследования всей его сущности не обойтись. А пока он вгрызался в землю и при всей непомерной нагрузки не замечал ни малейшего снижения темпа работ. Мощно вбивал мотыгу в грунт, рывком выворачивал и отбрасывал в стороны огромные комья глины. Копал и выбрасывал землю очень быстро. Циклов по семьдесят в минуту. Со стороны он напоминал бешено рубящий своими лопастями землю вертолёт, вдруг переквалифицировавшийся в копателя.
Амулет подчинения пульсировал нудной зубной болью, бил разрядами, крутил кости судорогами, но ничего не мог поделать с накаченной энергией до теменной кости черепа взбунтовавшейся нежитью. Постепенно, Владимир Анатольевич перестал обращать на буравящие тело короткие злые укусы и работал не отвлекаясь. Закончив, он осторожно приблизился к зданию и посмотрел сквозь широкую щель в двери на спящего мага. Впрочем, беспокоился он зря — за прошедший час с небольшим, маг даже позу не переменил.
Ворант спал, свободно раскинув в стороны руки, с выражением полного удовлетворения и усталости на лице. Владимир Анатольевич несколько минут глядел на отдыхающего мага, не замечая, что его фаланги, сжимающие самодельный черенок мотыги, превратили древко инструмента в мелкую щепу. Очнувшись, он едва смог с усилием разжать пальцы. Отошел к толстому бревну рядом со стеной здания. Присел. Крепко взявшись за свой череп, потянул его медленно верх, чуть выкручивая позвонки по часовой стрелке. Сухо щелкнуло, коротко кольнуло до самых пяток острой иглой боли, полосуя по всему скелету зазубренным лезвиям тупого ножа. Ступни взрыли глубокими бороздами землю. Застрявший между судорожно двигающихся суставов камешек, он залетел в щель доспеха во время копания могил, с треском взорвался, осыпавшись мелким песком. Тянувшиеся за черепом зеленые нити, звонко оборвавшись, прозрачными щупальцами бросились вверх и стороны, впиваясь в фаланги пальцев нежити. Сплавили, сплели кости его рук в единое целое с костью черепа.
Передохнув, очень медленно, словно отклеивало ладонь от смолистой коры дерева, безголовое существо высвободило от капкана нитей правую руку. На ощупь, кончиками фаланг вытянуло кинжал из ножен. По миллиметру, осторожно ведя кончиком пальца по кости, существо нащупало свободное место среди рун Отрицания, выцарапанных вокруг амулета на внутренней стороне черепа. Перехватило кинжал за лезвие и двумя резкими движениями начертало две глубокие, сломавшиеся на краю резким изломом влево черты. Короткая дуга и ещё две изломанные полосы.
М-да, очень необычный металл у странно найденного оружия, что прочнейшую кость режет как раскалённый нож масло. Странная находка, вызывающая сильные подозрения в том, что клинок явно кем-то подброшен. Простой сталью он выцарапывал бы эти руны ещё дня три.
Кончик фаланги провёл по чертам вырезанного на внутренней стороне черепа сложного значка — вроде всё верно. Ещё несколько движений вслепую и на кости черепа появляются те две недостающие руны, что замыкают кольцо знаков вокруг амулета. С нанесением последней линии амулет подчинения тревожно заполыхал иссиня — чёрными, мутно белыми, красными сполохами. Хаотично забился ежесекундно сменяемыми оттенками цветов, словно агонизировал, забил неимоверно болезненными уколами, но вскоре угас и затих. Превратился в тусклую, невзрачную стекляшку. По телу существа пробежала короткая дрожь, несколько раз судорожно дрогнули конечности. Что-то неуловимо изменилось в безголовой фигуре. Словно смахнули, сдёрнули с костяка свинцовое покрывало, наотмашь полоснули, рассекая путы, острой бритвой по тугим канатам, намотанными плотными кольцами на его руках.
Опалин вложил более не нужный кинжал в ножны. Плавно подняв череп обеими руками вверх, одним быстрым движением насадил его обратно на столб позвоночника. Слегка покручивая, прижал к основанию. Повторный щелчок возвестил об удачном соединении отъятой части, зеленые нити масляными ручейками плавно соскользнули с ладоней, влились в череп, пронзая насквозь позвонки связуя череп с основным костяком.
Владимир Анатольевич двинул головой из стороны в сторону, осторожно покрутил, покачал. Вроде все нормально функционирует. Встал, потоптался на месте, нанес несколько стремительных ударов по воздуху, наклонившись, воткнул — выдернул кинжал из земли. Вспорол воздух несколькими взмахами, смазанными из-за невероятной скорости движения. Острые грани клинка, именно грани — не наблюдалось ни каких следов— штрихов заточки, грозно сверкнули в лучах солнца.
Действительно, необычная находка — режет всё подряд, тяжел как добрый пехотный меч, словно весь золотом залит внутри и найден он действительно странно — такие клинки на дороге просто так не валяются. Все признаки подброшенного кем-то 'кустового рояля'. Вполне возможно, что когда-то и сыграет свою роль эта странная железка. И вряд ли роль положительную — такие вещи не просты, ой, не просты! Обязательно что-то требуют взамен от владельца. Но об этом будем думать потом. Сейчас всё потом. В данный момент нужно сполна рассчитаться со своими долгами. И выплатить их ненавистному кредитору с процентами, с громадными процентами!
Опалин развернулся всем телом к убежищу 'лесных людей'. За долю секунды переместившись к входу в дом, сильным ударом ноги выбил дверь, переломив как спичку подпирающую дверь внушительную жердину. Мага, реагировавшего на шум ломаемого дерева, но не успевшего ничего понять из происходящего, небрежным толчком ладони отправил на топчан, с которого тот попытался вскочить. Быстро и ловко связал растерянно возящегося в куче тряпок Воранта заранее припасенными ремнями, тщательно обмотал кисти и пальцы мага тонким шнурком, лишая его малейшей возможности проделать пассы заклинаний. Хлопком ладони вбил в рот кляп. Вроде бы выбил пару зубов. Не обращая внимания на испуганный взгляд и жалобные стоны мага, пошарил по карманам куртки и дорожным сумкам. Сразу же наткнулся на флакон с зельем из которого Ворант поил главаря 'лесных людей'. Следующей вытащил книгу в обложке из шкуры неведомой твари, в которую маг вносил свои записи. На несколько минут застыв изваянием, неторопливо пролистал её, запомнив каждую строчку, каждое слово, расположение рун и знаков многочисленных пентаграмм. Пролистав до конца, небрежно сунул обратно. Внимательно осмотрел извивающегося на топчане мага. Проверил узлы и петли. Хмыкнул и не больно, но обидно щёлкнул мага пальцем по лбу, доброжелательно посоветовав:
-Веди себя хорошо, мой господин. Не заставляй меня бить тебя — это будет больно.
Глаза мага наполнилось слезами бессильной злобы и, вроде бы, он беззвучно завыл. Опалин неодобрительно качнул подбородком и вышел во двор.
Прошелся, осматривая взрытый недавно им самим участок земли, примеряясь как лучше начать вести кинжалом черту круга. Выбрав начальную точку, глубоко воткнул кинжал в грунт и потянул за собой, рассекая острой сталью землю. Закончив с кругом, знаками и вычерчиванием ромба, разложил во вновь выкопанных ямках щепу от двери. Кувшин со смесью масла и спирта поставил слева от себя. Солнце неторопливо карабкалось по небосклону, таща время к полдню. Опалин некоторое время смотрел на золотой круг на синем фоне, потом уселся на порог двери и принялся ждать полуночи, проговаривая про себя словесную формулу обращения к Силам на Грани.
Полевая бабочка яркой точкой опустилась на плечо нежити. Стриж мелькнул пернатой молнией, пикируя на насекомое, но на полпути метнулся в сторону, словно почуял что-то. Блеснул недовольно бусинкой глаза и умчался. Тишина, незаметно подкравшись на мягких лапах, сытой кошкой потянулась за плечом нежити, облизнувшись чёрным языком, ленивым взглядом проводила пернатого. Притихшая бабочка сложила крылья на плече Опалина.
Младший маг Смерти Мёртвого двора Ворант, не удавшийся архимаг, так и не ставший богатым и влиятельным аристократом, умер на рассвете.
Опалин выкопал для него могилу в стороне от остальных, не став сбрасывать труп мага в заброшенную шахту, как хотел раньше. Крест на его могиле, как и на других, на его холмике ставить не стал — сам без креста и бога, да и неизвестно, как местные небожители отнесутся к символу чужой веры. Кобылу мага, расседлав и сняв узду, отпустил, сильно хлопнув рукой по крупу. Череп Костяного коня, предварительно сняв вьюки и немного подумав, расколол ударом шестопера. Обломки черепа и остальные кости скелета побросал в шахту. По идее, правильным было бы сбросить туда всё, что ему было не нужно, но просто выкинуть вещи не позволяло неистребимое, даже в нынешнем состоянии, чувство бережливости. Подобрал мотыгу с раздавленным черенком и закопал тюки в приметном месте. Рядом, предварительно обвернув пропитанной в масле тканью, зарыл и свой огромный щит. Щит в яму положил последним, прикрыв им несколько сотен золотых монет и несколько небольших, фонящих магией колец и янтарных резных шаров, что нашел в тайнике 'лесных людей'. Выбрал взамен своей громоздкой и неудобной для быстрых схваток павезы, небольшой кулачный щит с выдвижным клинком. Вещь была качественной, с выбитым на внутренней стороне клеймом в виде сжатого кулака. Скорее всего, щит принадлежал одному из охранников захваченного разбойниками купца. Нессер мага затолкал в узкую сумку из кожи, крепление ремней которой на скорую руку переделал под себя на манер рюкзака. Залил полыхающий с утра костёр, большой котёл засунул под топчан, маленький прихватил с собой. Сверился с картой герцогства, что осталась в наследство от мага, планируя свой дальнейший маршрут. Огляделся — ничего не забыл? Вроде нет. На короткое время присел 'на дорожку' и, поправив сползающий с металлического плеча ремень с сумкой в которой болтался вместе с котелком вываренный череп мага и зашагал в сторону ближайшего Покинутого города.
Начинался очередной, в этот раз самостоятельный, этап его нежизни в этом мире.
Глава 6.
-Так детей купца рядом с их отцом похоронил?
-Да. Там место хорошее, чистое, светлое — вроде бы ива, там растет. И пригорок сам без травы сорной или жгучей. Ручеек течет рядом. Тихо. Красиво.
-Ну, что по-людски, это хорошо. А вот с магом то, что? В шахту глубокую тело сбросил? Или зверям диким на поживу, да на съедение падальщикам труп оставил?
-Нет. Ни то, ни другое. Чуть подальше, от всех, что он замучил, могилу ему вырыл. Не стал его в шахту сбрасывать — человек все-таки, хоть и с душой черной и по поступкам своим истинная нелюдь. Хотел вначале сбросить, да передумал — так и полностью крохи человечности своей растеряю. Нехорошо получиться, если так поступлю, то чем я тогда от него отличаться буду? Похоронил я его как человека, только без головы закопал. Она ему не нужна уже, а мне для дела пригодится.
