Чем дольше Салли обдумывал нынешнее положение, тем больше понимал, что повстанцы правы. Так больше продолжаться не может. Рано или поздно подобная социальная политика приведёт к краху всей их цивилизации. С развитием науки и технологий арсенал средств контроля над омегами рос и увеличивался. Ранние беременности и довольно высокие расценки абортариев обычно лишали их возможности получать хорошее образование, и бедолаги работали на таких работах, где не требовалось специальной подготовки, перебивались случайными заработками, а то и опускались на самое дно, вынужденно вливаясь в криминал. Понятное дело, что их дети, вырастая в подобных условиях, нередко повторяли судьбу отцов, пополняя ряды неприкаянных. Только особо упорные и крепкие духом могли вырваться из порочного круга и обустроить себе относительно нормальную жизнь. Вероятно, отец Дензела именно там, в трущобах, и нашёл первого омежку для своего сына...
— Салли, ты о чём задумался? — Дон пихнул друга локтем, заметив, что тот сидит, пялясь в одну точку. Дензел тоже был обеспокоен. — Думаешь, что делать дальше?
— Думаю вообще о том, что творится. Наши будущие неприятности — это только часть общего бардака, в котором мы живём. И я думаю, что так больше продолжаться не может.
— Собираешься влиться в ряды повстанцев? — тихонько спросил альфа, придвигаясь ближе.
— Да, — кивнул омега. — Но сначала надо понять, насколько всё серьёзно в плане разборок в верхах. Так что придётся здесь задержаться, чтобы было потом с чем идти в подполье.
— Опасное это дело, — покачал головой Дон. — Ты это понимаешь?
— Понимаю, но иначе поступить не могу. Я должен быть со своими родителями, чтобы они могли продолжить борьбу. И ты же видишь, как тяжело приходится омегам на базе. А сколько их таких на гражданке? Вот ты говорил, что искал острых ощущений на дне. Разве то, что ты видел, не потрясло тебя? — Дон поёжился. — Ведь эта зараза поражает и средние слои и верхушку. Если не сделать с этим что-то в ближайшее время, то мы просто вымрем либо нас добьют соседи, наплевав на все наши достижения. Я уверен, можно найти такое решение, чтобы оно устраивало всех. Мы же смогли между собой договориться. Мои родители, твои, Дон... Я же помню, что они хорошо живут.
— Отец по расчёту женился, но с папой всегда нормально обращался, — подтвердил бета.
— Муж Алекса, полковник Бейли, наш Дензел... мой родной отец... Значит, не все альфы такие бесчувственные вырастают, чтобы просто жить в своё удовольствие. И беты, как правило, вполне довольны в браке, и их мужья. Я слишком хорошо знаю, как любят друг друга мои приёмные родители. Значит, не всё так безнадёжно. Ведь мы всё-таки люди, не так уж сильно друг от друга отличаемся, и ничто человеческое нам не чуждо. Независимо от того, к какому типу мы принадлежим. Такими нас выращивает выстроенная Система, которую поддерживают те, кому она выгодна. Повстанцы хотят сломать её, но им приходится действовать то исподтишка, то силовыми методами, поскольку у них, скорее всего, нет прямого доступа к ресурсам. Из-за этого им и приходится иметь дело с криминалом, чтобы добыть то, что им нужно. Я тут просматривал статистику... Это буквально лежит на поверхности.
— И когда ты собираешься покинуть базу?
— Как только разузнаю побольше. А для этого надо обезопасить себя.
— Кхм... — смущённо кашлянул Дензел, и Салли с Доном повернулись к нему. — В плане безопасности... Боюсь, что у нас может возникнуть проблема.
— Ты про течку? — догадался Дон.
— Да. Я же альфа, и мои инстинкты никто не отменял, а Салли сейчас не до семьи и детей. Я... я боюсь наделать непоправимого. Нет, если Салли вдруг забеременеет, то я его не брошу, буду помогать по мере сил, заботиться дальше... Даже женюсь, если будет нужно. — Салли резко покраснел. — Но ведь Салли поставил перед собой такую важную цель! Ребёнок может всё испортить... то есть помешать.
— Я об этом уже подумал, — кивнул Дон, — и, кажется, знаю, что делать.
— Что предлагаешь? — подобрался Салли.
— Как только у тебя начнётся течка, то мы будем заниматься тобой вместе, а я постараюсь присмотреть, чтобы вы, опьянённые гормонами, не наломали дров. Если что — вмешаюсь.
— То есть... нам придётся быть втроём... в одной комнате? — На этот раз Дензел густо покраснел. — А мы не подерёмся?
— Если действительно не хочешь для Салли проблем, то будешь сдерживаться, как миленький, — отрезал бета. — Да и здесь на него уже вовсю облизываются — сам знаешь, как он пахнет. Когда он потечёт, то будет риск, что кто-то попытается вломиться в комнату, несмотря на изоляцию, и нужен альфа, чтобы противостоять им. Дверь там, конечно, довольно крепкая, но я не хочу рисковать. Вдруг ещё и в окно полезут? Там всего два этажа! А поскольку тебе может снести крышу от феромонов тоже, я присмотрю, чтобы Салли не получил метку и ребёнка. К тому же течка — это очень тяжёлый период для омег, и Салли придётся нелегко. Считается, что омеги в этот момент настолько поддаются гормонам, что во время вспышек ничего не осознают, кроме безумного желания спариться с альфой или бетой. Так вот, это не так. Адриан говорил, что очень даже осознают и понимают, но сделать с этим ничего не могут, особенно если их ещё и простимулировать хорошенько. А что будет потом, когда гормональная волна схлынет и они полностью осознают, что было? — Дензел побледнел. Вспомнил своего первого омежку. — Вот именно. Потому-то и говорят об изнасилованиях, если омега спаривается против своей воли, только подробностей не раскрывают, заслоняясь искалеченными и убитыми. Помнишь беднягу, который убил себя и ребёнка четыре года назад, про которого я тебе рассказывал? Вот именно. А тех, кого насилуют между течками, в расчёт вообще не принимают — от этого не беременеют. И я очень хорошо помню, как мы сидели на лекциях по репродукции, и наши парни шушукались и хихикали, когда учитель объяснял назначение каждой точки и как она действует. И видел, как это всё работает, не один раз. Чего греха таить, я и сам это делал не один раз. И раз за разом убеждался, что это низко и подло. Особенно когда представлял на месте своих временных любовников нашего Салли. Ему я такого никогда не желал.
— Значит... будем решать эту проблему вместе?
— Да. Салли, сколько там до твоей течки осталось?
— Около четырёх недель... плюс-минус два дня. Обычно они вычисляются с точностью до суток, я одно время даже календарь вёл. Но теперь всё меняется, и регулярный секс должен подхлестнуть мои гормоны.
— Вот и хорошо. Да и мы почувствуем, когда твой запах начнёт усиливаться. А пока будем готовиться. Я закажу для нашего альфы специальные презервативы попрочнее — на всякий случай. Если ему так хорошо с тобой в обычные дни, то во время течки наверняка сорвётся по полной программе. Лучше перестраховаться.
Вечером Дон со вздохом отправился на ночное дежурство на пятую вышку.
— Денз, ты сильно нашего омежку сегодня не изматывай, — почти жалобно попросил он. — Я завтра собираюсь прямо с утречка. Хочется — аж яйца сводит!
— Ладно. — Альфа мысленно ликовал. После утренней случки он твёрдо решил доказать Салли, что он не хуже Дона — тот уже начал хвастаться, что приготовил для их общего любовника нечто особенное. С каждым разом омега становился для него всё ближе, дороже и желаннее.
Дон всё это моментально просёк, но ничуть не был оскорблён или обескуражен. Он уже понял, что их плюшевый альфа крепко неравнодушен к Салли с самой первой встречи. Интересно, он сам хоть понял, что влюбился? Понимал бета и то, что за омегу придётся побороться — конкурент попался серьёзный. Алекс как-то обмолвился, что все омеги на базе его просто обожают за доброту и бережность! К тому же Салли паренёк особенный, симпатичный... Ну, ничего. Рано или поздно Салли поймёт, что, как бы не был хорош Дензел, бета будет самым лучшим кандидатом в мужья. Сам альфа негативных эмоций у парня не вызывал — надёжный, добродушный, забавный. Для защиты Салли от покушений он подходит идеально. Настоящий и верный друг, с которым хоть в разведку хоть в пивнуху. Проверено.
Салли только улыбнулся. Дон ещё с обеда намекал, что с него долго не слезет. И пусть, не сломает. Заодно научит чему-нибудь полезному, а уж сам он будет учиться вместе с Дензелом. И то, что Дензел при первой же возможности будет с ним уединяться, он уже понял и совершенно не возражал. Истосковавшийся по омежьей ласке и доброму отношению альфа тянулся к нему, так не стоит его сажать на "голодный паёк" после первого же "пира".
Проводив друга на дежурство, парни сели пить чай, с удобством устроившись на кровати, и увлеклись разговором по поводу замеченной утром Салли книги. Под дверью время от времени что-то скреблось, топали ноги... Любовники только с тихими смешками переглядывались.
— Как думаешь, когда угомонятся? — Салли в очередной раз посмотрел на дверь.
— Надеюсь, что скоро. — Дензел стащил с тарелки ещё одно печенье — очень быстро выяснилось, что он и Салли одинаково сильно любят ореховое. — А то мне сегодня уже с утра высказали своё возмущение. Дескать, даже попробовать не дал...
— А ты стал увереннее в себе, — заметил Салли, приваливаясь к нему спиной. — Похоже, что наш договор пошёл тебе на пользу.
— Да, я и сам чувствую, — кивнул альфа, осторожно приобнимая его. Салли улыбнулся и опустил голову на его плечо. — Мне после нашего договора вдруг так хорошо стало, что мнение других уже совершенно не волнует. Не то, что раньше.
— Так вот почему ты такой дёрганный всё время был!
— Ага. Я же плюшевый с самого детства, а отец требовал выкинуть эту дурь из головы. И надо мной постоянно смеялись. Я пытался быть таким же как все, но при этом не быть скотиной... Это трудно примирить. И получилось то, что получилось. А сейчас... Для меня сейчас главное — это что обо мне думаешь ты. На мнение остальных мне теперь плевать.
— Ты знаешь, что я о тебе думаю. — Салли прикрыл глаза. Как же хорошо его альфа пахнет...
— И мне этого достаточно. Знаешь, Салли... Мы с Доном тут подумали и решили договориться с парнями из сорок девятой, чтобы поменяться комнатами и съехаться. Чтобы быть к тебе поближе. Раз уж нет комнат на троих, а лишняя койка в двухместной не полагается по правилам, то... Хотя я бы предпочёл, чтобы мы вместе были.
— Я бы тоже хотел, чтобы мы были втроём в одной комнате. Спокойнее было бы. — Салли заметно помрачнел.
Дензел понял, что Салли снова думает о грядущих проблемах, поставил свою кружку на стул и прижал его к себе.
— Пусть только попробуют тебе что-то сделать. Мы не допустим. Мы теперь с тобой.
— Я-то ладно... — Салли прильнул к своему "хозяину" и полной грудью блаженно вдохнул его аромат, от которого всегда становилось легче. — А как же мои приёмные родители? Я не могу не думать, что им будет грозить. Они же почти ничего не знают.
— Да, всё нехорошо... но твой отец тоже бета, как и Дон. И уже битый, как говорится. Уверен, он сумеет выкрутиться. К тому же официально значится, что тебя им на порог подбросили. Про то, что Риан рожал тебя в их доме, знают только они, ты и мы с Алексом. Если бы соседи заметили что-то подозрительное, то вряд ли ты был бы сейчас здесь.
Салли только вздохнул. Проводить Алекса у ворот не получилось — когда все трое освободились, омега уже уехал.
В дверь осторожно постучались. Дензел было напрягся, приготовившись защищать своего омежку от чужаков, но за дверью прозвучал вполне безобидный голос:
— Салли, это Гилл.
Салли тут же вскочил и бросился открывать. Вахтёр технического отдела проскользнул в комнату с несколько смущённым видом.
— Я... не помешал?
— Нет, не помешал. Мы просто чай пьём. Привет, Гилл. — Дензел тут же протянул ему руку для приветствия, и сильно удивлённый омега неуверенно её пожал. — Как Дикси?
— Всё ещё тихонько плачет — скучает без Ронни. — Гилл сглотнул. — Нам всем его не хватает... Кстати, я как раз по этому поводу. — Омега достал из кармана рабочего комбинезона сложенный лист бумаги и протянул Салли. — Ронни дорисовал это буквально накануне смерти. Он говорил, что хотел бы подарить это одному из вас троих — кто первый в гости придёт. Алекс попросил передать — вспомнил перед самым отъездом.
Салли заметно трясущимися руками развернул листок, и горло вновь свело судорогой. Маленький альфа нарисовал себя держащимся за руки с отцом и папой, а рядом их троих — Салли в центре и прислонился к Дензелу, который опустил свою руку ему на плечо. Дензел тихо охнул, заглянув Салли через плечо. В этом чёрно-белом рисунке как будто выявился весь талант умершего "волчонка".
— Спасибо, Гилл, — прошептал Салли и решительно приколол рисунок на стену над столом. — Тебе ничего не нужно? Помочь там...
— Пока не надо. Ты заходи к нам как-нибудь в гости, а то дети всё спрашивают, когда дядя Салли придёт.
— А можно и я приду? — попросился Дензел. — Мне так совестно, что не уделял Ронни достаточно внимания...
— Конечно, приходи, — улыбнулся Гилл. — И Дона с собой приводите. Вы всегда будете у нас желанными гостями.
Гилл ушёл, и Салли крепко обхватил себя руками, чтобы удержать внутри рвущиеся наружу слёзы. Он так и не смог полностью подавить в себе боль, пережитую той ночью. Дензел нежно обнял его, привлекая к себе. И так они стояли посреди комнаты до тех пор, пока омегу не перестали сотрясать приглушённые рыдания.
— Я тоже скучаю по нему. И по Алексу уже тоже. Такое ощущение, что без них здесь стало как-то пусто.
— Как думаешь, — шмыгнул носом Салли, — Алекс сумеет добраться до подпольщиков?
— Думаю, что да. Он умный. Очень умный. И упорный. Уверен, что мы найдём его там.
Салли поднял голову и решительно потянулся к нему.
— Хорошо, что ты сейчас со мной, — выдохнул он, как только их губы разомкнулись. — Ты сильный... и добрый... С тобой так спокойно и безопасно.
Дензел едва не задохнулся от этой неожиданной ласки.
— Салли...
— Я хочу тебя. Чтобы ты остался у меня до утра. Я не хочу сейчас надолго оставаться один.
— Хорошо.
Салли снова притянул его к себе и крепко поцеловал, позволяя чудесному запаху альфы окутать себя полностью.
Когда они опомнились, то за окном уже было темно, а в общежитии гремели последние полуночники. Салли, измотанный и расслабленный, прижимался к своему альфе, заботливо укутывавшему его одеялом. Омеге было безразлично, что опять засыпает с потёками спермы и смазки на заднице, что ощутимо пульсирует задний проход, не единожды запечатанный узлом. Что для альфы и омеги на полуторке места маловато. Душу Салли переполнял долгожданный желанный покой.
— Ты ведь не уйдёшь?
— Нет, Салли, я не уйду. Я всегда буду с тобой.
Омега успокоенно затих, а сам Дензел долго ещё смотрел на него, пытаясь понять, что только что было. Салли был каким-то... не таким. Особенно щедрым и ласковым, но в этом сквозило какое-то отчаяние. "Отчаяние". Это было единственное слово, которое альфа смог подобрать, чтобы назвать это чувство. Понятно, что Салли тяжело — столько всего навалилось в последнее время: новое место, выборы "хозяев", смерть бедного мальчика, потрясение от известия о грядущей опасности для себя и родителей, правда о кровном отце-омеге... Перед этим бедняга пахал, как проклятый, ради диплома и своей цели. Пережить это всё в одиночку крайне трудно. Салли был бы здесь совсем один, если бы не встретил Алекса и их с Доном. И Ронни. Он успел привязаться к уборщику и его сыну, и такая страшная и скорая разлука стала ударом. Да, Салли очень сильный. Он способен держать удары судьбы с редким для омеги мужеством, но ведь и у него есть свой предел. Похоже, что как раз сейчас он снова был достигнут, как после рокового разговора с Алексом, и, ложась с ним в постель, Салли пытался выплеснуть это всё. Почувствовать особую близость. Точно знать, что он не один. И Дензел откликнулся на его зов. Попутно альфа был несколько обескуражен ещё одним открытием. Оказывается, он не хочет делить своего Салли ни с кем отнюдь не из-за пресловутого собственничества альф!
