Омегаверс Взгляд сквозь туман ч.2

— Ты не виноват, малыш. Виноват я — перенервничал. Вот потому-то я и сказал, что сразу спариваться мы не будем. Ведь это твой первый раз с партнёром, и всё воспринимается иначе. И я не знал, как у нас всё будет. Да, первый блин получился комом, но мы же с тобой это учтём, верно? — Джеймс мелко закивал, всхлипывая. — Ты у нас мальчик умный, я тоже не из самых глупых... Мы с тобой отдохнём, всё обдумаем, и днём будет полегче, когда мы успокоимся. А ночью всё будет хорошо. Ты мне веришь? — Джеймс снова кивнул. — Вот и замечательно. Тут главное — доверие. Знаешь, я во время своего первого спаривания так сорвался, что хотелось умереть от стыда, а уже на нашей базе в боксе почти не волновался, и всё прошло нормально. И ребята мои действовали на редкость слаженно.

Джеймс начал успокаиваться. Посидев с ним ещё немного, Салли вспомнил, что надо бы приводить его и себя в порядок... Уложив брата и укутав одеялом, Салли натянул трусы и выбрался из фургона. От волны свежего лесного воздуха с влажной речной примесью у него моментально закружилась голова, и парень наверняка бы упал, если его не подхватил поспешивший навстречу Оливье.

— Салли! Салли... стой прямо, всё нормально... Как ты? Как всё прошло?

— Сам себе всё подгадил, — пробормотал Салли, вцепляясь в друга. — Не стоило так долго снаружи шляться... И я почти уверен, что старшим отцом моего братика тоже был альфа.

— Таким темпераментным оказался? — догадался Рикки.

— Ага... Вы воду согрели?

— Даже слегка остыть успела, — кивнул Дэн, подёргивая ноздрями. — Ну и пахнет от тебя... Тебе тоже помыться стоит.

— Разумеется... только сначала чего-нибудь попить — умираю просто! И Джейми отнести надо.

Притихший альбинос, напившись воды, покорно позволил обтереть себя. В глаза друзьям он не смотрел, только молча цеплялся за ладонь старшего брата, который сидел рядом и шёпотом его подбадривал. Накормить его не удалось — отказался. Обойдясь чаем, Джеймс вскоре заснул, и Салли побрёл мыться к реке. Оливье ему помогал.

— Тебе бы тоже вздремнуть...

— Нет, не буду. Днём надо будет заняться Джейми пораньше, чтобы и самому настроиться и его успокоить.

— Так как всё прошло?

Салли рассказал, заодно поведал и о своих догадках по поводу Аполло. Медик был так потрясён услышанным, что громогласно и нецензурно выругался, чего от него трудно было ожидать.

— ...Мерзавцы! — добавил он под конец тирады.

— И не говори. Теперь я абсолютно уверен, что на самом деле Аполло там живёт на правах красивой и доступной куклы. И я в блин расшибусь, но помогу его оттуда вытащить! Осталось только понять, чем его там держат, что он так охотно и долго играет на публику.

— Думаешь, его заставили подписать контракт?

— Сто процентов. Но если бы дело было только в этой паршивой бумажке, то Аполло давно бы свалил от Пламмера. Там есть что-то ещё...

— А, может, кто-то?

— Например?

— Ну... не знаю... Ребёнок или близкий родственник...

— Или возлюбленный. Он же Двуликий. Может, на съёмочной площадке у него завязались серьёзные отношения, и этим его и запугивают? Если это омега, то такое вполне возможно... Надо будет всё-таки отсмотреть всё, что мы с Дэном добыли. Нюхом чую — мы там всё и найдём.

— Салли... — Оливье помялся, покраснев. — А... каково это... быть по ту сторону?

— Это трудно объяснить, но всё то, что с тобой самим происходит, уже воспринимается совсем по-другому. Со стороны смотрится, конечно, ой-ё-ёй... но когда ты вспоминаешь, как это у тебя самого было... Неудивительно, что нас со времён Великого Холода считают прирождёнными шлюхами. Когда плюёшь на простые и понятные вещи, а бедный омега, разрываясь между зовом Природы и отвращением, начинает сам вешаться... А с учётом количества дурной крови, что гуляет в народе... Дед правильно сказал, что на то, чтобы всё это исправить, не одно поколение уйдёт.

Оливье слушал друга с искренним восхищением.

— Неужели это и есть чистая кровь? Ты на редкость рассудителен и умён для омеги! Да ещё и в такой обстановке...

— Не преувеличивай, — поморщился Салли. — Предки всего лишь дали мне хороший потенциал. И если бы меня воспитывали не оми Лексус и папа Майкар, то неизвестно ещё, что бы из меня получилось.

— Салли... — Оливье покраснел ещё сильнее. — Я знаю, ты ещё ничего не решил... но если что... могу я потом обратиться к тебе... за помощью?

— Можешь, но ничего не обещаю. Мы с тобой друзья, и это будет мне мешать. Всё-таки я не могу просто прыгнуть в койку с кем попало ради тупого удовольствия.

— Все Двуликие такие разборчивые?

— Не только в этом дело. Я ещё в школе такого натерпелся, что это со мной на всю жизнь осталось.

Джеймс проснулся за час до новой вспышки. Салли попытался его хоть чем-нибудь покормить, но юноша отказывался есть — снова обошёлся чаем. Оливье его бегло осмотрел, обнюхал, подсчитал пульс... Вроде бы всё было в порядке.

— Если что...

— Мы помним, — кивнул Салли, и Оливье прикрыл двери фургона.

В запасе оставалось ещё полчаса, и Салли решил не терять это драгоценное время зря. Джеймс уже сидел напротив него и нервно покусывал губы.

— Не волнуйся, — погладил его по румяной щёчке Салли, и альбинос прижался к его ладони плотнее, поводя головой и подлаживаясь. — Всё будет хорошо, я с тобой. Ты отдохнул? — Джеймс кивнул. — Вот и хорошо. Теперь мы попробуем по-другому, чтобы к началу настоящей вспышки уже немножко настроиться. Сиди спокойно, старайся дышать равномерно. Сейчас нельзя лишний раз переживать. Сейчас я разденусь, и мы начнём.

Раздеваясь, Салли прислушался к себе. Похоже, что Астрид был прав... Через феромоны, особенно во время течки, передаётся уйма информации, на которую и возникает реакция. Это регулирует выработку гормонов, обеспечивая сравнительно гармоничное взаимодействие во время спаривания... если учтены все факторы. Когда началась активная фаза вторичного созревания и Салли начал реагировать на привлекающие феромоны сородичей, то из-за специфики традиционного воспитания боролся с этим влечением, снимая его в объятиях своих любовников. Да, это помогало, но организм требовал омег, которых Салли старательно игнорировал. И организм ему начал мстить. Объектом особого притяжения стал Джеймс, к которому Салли успел изрядно привязаться, а сейчас, когда Салли всё-таки переборол свои сомнения и решился на спаривание, его тело успокоилось, готовясь к настоящему делу. Кто бы, в конечном итоге, не создал их расу, но он точно был гением! Жаль, что он, Салли, не додумался до всего этого раньше... Ведь многие ему предлагали, и среди них было немало хороших ребят. Пожалуй, стоит всерьёз подумать о том, чтобы завести и любовника-омегу — не только для полного комплекта, но и для того, чтобы потом увереннее определиться с деторождением. Так, Джеймса из списка смело вычёркиваем — семья не в счёт! — Ленни с Крисом тоже... Рикки, Алистер и Элиот слишком назойливые, так что до них очередь если и дойдёт, то очень нескоро... если дойдёт вообще... Соломона на произвол судьбы и болезни не бросишь... Оливье... можно подумать, но в ближайшее время им обоим будет не до того. Да и у парня явно уже наметилась сердечная привязанность. Это сейчас он под впечатлением, которое потом пройдёт... Так, опять не о том думаешь! Хорош отвлекаться!

В фургоне уже запахло сильнее, и Салли вдохнул поглубже, собираясь.

— Симптомов пока нет? — Джеймс отрицательно помотал головой, хотя уже потихоньку начал ёрзать. — Хорошо. Сядь поудобнее и закрой глаза. Расслабься.

Джеймс уселся на колени и послушно закрыл глаза. По его телу пробежала первая дрожь волнения. Салли снова прислушался к себе — спокойно — и придвинулся ближе, вдыхая сочный яблочный аромат брата. Осторожно опустил руки на его хрупкие плечи, почти невесомо огладил... Джеймс шумно вздохнул. Его запах смягчился, став ещё притягательнее, язычок скользнул по нижней губе...

— Ты... только не волнуйся, — шепнул Салли и медленно коснулся его губ, которые потянулись навстречу.

Утро многое дало не только Салли — Джеймс тоже обдумал произошедшее. Он всегда был сообразительным мальчиком, это подчёркивали все, а Риан и вовсе гордился. Поняв, насколько нелегко пришлось и старшему брату, альбинос попытался исправиться и выкинуть из головы книжное описание. Их первый спокойный поцелуй получился простым и лёгким. Салли выдохнул с облегчением и повторил, вспоминая, как скреплял договор с Доном. Он же тогда был сам не свой от волнения... и всё получилось. Вот что значит "опыт"!

— Всё хорошо?

Джеймс, не открывая глаз, кивнул и улыбнулся. Его тонкие руки взлетели с колен и обвились вокруг шеи Салли. Новый поцелуй вышел более плотным и влажным, а потом Салли позволил аромату Джеймса окутать себя и повести. Как тогда, в душевой. Только теперь Салли был спокоен и даже начал получать удовольствие от происходящего. Он наслаждался мягкостью и нежностью кожи альбиноса, которую не успел забыть, тем, как пальчики Джеймса погружаются в его волосы на затылке и перебирают их, как юноша прижимается к нему всё плотнее... и расслабленно поддаётся ласке...

САЛЛИ ПОНЯЛ, ЧТО ЕМУ ЭТО НРАВИТСЯ!!! Точно так же, как ему нравится спать со своими ребятами! Особенно с...

Вот Джеймс задышал чаще, и Салли, уловив запах смазки, понял, что начинается по-настоящему. Пока ничего страшного не происходило, контроля над собой он не терял, Джеймс тоже... Похоже, что всё идёт, как надо. Ладонь Двуликого уверенно скользнула вдоль бока альбиноса и опустилась на бедро. Одновременно Салли бережно укладывал брата на спину, не забывая ласкать его всего — от запылавшего лица до затвердевших крупных розовых сосочков. Вот рука скользнула вдоль напрягшегося и втянувшегося животика — Джеймс глухо застонал в очередной поцелуй — огладила внутреннюю сторону бедра, пухлую ягодицу, и под пальцами начала ощущаться густая смазка.

— Всё хорошо... только не волнуйся...

На этот раз Джеймс не стал моментально сжиматься — он просто раскрылся навстречу его пальцам, а потом мягко обжимал. Когда рядом тот, кто нравится, кто подходит в плане генетики и не вызывает опасений, то всё происходит само собой, омега расслабляется. Взаимная тяга без лишних стрессов, которая способствует рождению здорового потомства. Тут главное — не мешать и не спугнуть. Неудивительно, что первая случка с альфой была такой удивительной и прошла на ура — рядом был тот, кто был искренне симпатичен. Друг, защитник. Тот, кто...

Эти полтора часа прошли в полузабытии взаимных ласк — то осторожных то жадных. Несколько раз Джеймс порывался было зайти дальше, но Салли мягко его осаживал "не сейчас". Он тоже хотел большего, однако не собирался отступать от своего плана — коробочка с презервативами ждала ночи. И это только на ближайшие три дня. Никак иначе. А оми он потом сам всё выскажет... если не передумает.

Джеймс оказался весьма способным учеником, а уж целоваться он полюбил практически сразу. Его многолетние упражнения с различными головоломками и острый глаз позволяли безошибочно угадывать со второго или третьего раза, что понравится старшему брату. Салли буквально плыл в мареве его страсти, в которой всё же чувствовалось напряжение и нетерпение, но было ещё слишком рано. И альбинос это понимал. И сдерживался, как мог. Когда всё закончилось и они отдыхивались, лёжа на залитой смазкой и семенем одеяле, Джеймс робко прильнул к Салли, опустив свою голову на его плечо.

— Ты в порядке? — Джеймс кивнул. — Хорошо. Всё получилось... значит, ночью будет тоже хорошо. Я, собственно, так и планировал...

Джеймс привстал, навис над братом, коснулся его щеки... В его серых блестящих глазах светилось что-то такое, отчего в груди Двуликого сладко сжалось.

— Что такое, малыш?

Губы юноши разомкнулись, и в яблочной тишине фургона прошелестел его хриплый голос:

— С'-с'а-и...

Салли так удивился, что тоже привстал.

— Что?.. Что ты сказал?

— С'-с'а-и... — повторил Джеймс и прижался щекой к щеке брата.

Все попытки Риана всё-таки обучить приёмного сына связной речи потерпели крах. Отчаянный комиссар перепробовал всё, что только мог, подолгу занимался со своим "совёнком", но ничего не помогало. Джеймс всё больше предпочитал язык мимики и жестов, стесняясь своего глуховатого бессвязного мычания. Иногда ему всё же удавалось выдавить из себя какие-то членораздельные звуки, но это происходило так редко, что каждый такой успех становился событием. Салли был свидетелем такого случая только один раз — когда Риан застал его с Дензелом в укромном уголке возле одного из выходов с базы. Вождь и идеолог набросился на любовников с отборной бранью, Салли начал оправдываться... Совершенно случайно туда занесло Джеймса. Альбинос моментально всё понял и решительно встал на защиту старшего брата и своего нового друга, которого так же искренне полюбил. Оторопевший от такого предательства комиссар застыл, потеряв дар речи, Джеймс обнял его, просительно заглянул в глаза и промяукал нечто, в котором Салли с трудом, но разобрал слово "оми". Риана это так растрогало, что Дензел в тот раз отделался лёгким испугом... И вот Салли снова услышал от брата что-то более-менее разборчивое.

Своё имя.

"С" получилась сильно шипящей, "а" — довольно чистой, "и" — сильно искажённой, но это всё же было связное слово.

— Скажи ещё раз!

— С'а-и, — лучась довольной улыбкой, повторил альбинос уже увереннее.

— Молодец! — От переизбытка нахлынувших эмоций Салли крепко обнял брата. — Может, ты у нас всё-таки заговоришь когда-нибудь?

Джеймс смущённо пожал плечиками, а потом намекающе коснулся губ брата пальчиком.

— Всё, дорвался, — тихо рассмеялся Двуликий. — Я надеюсь, ты не забыл, что это только на время течки? — Джеймс живо закивал. — Умница. — И альбинос получил свою награду. Джеймс снова увлёкся, и Салли стоило немалых усилий его остановить. — Ладно-ладно, не в последний раз. Сейчас мы будем приводить себя в порядок, ты поспишь ещё, а ночью у нас очень важное дело будет. Надо отдохнуть как следует.

Когда Салли выбрался из фургона, то увидел, что его встречают все. Вперёд тут же выдвинулся Оливье.

— Ну, как? На этот раз было тише...

— Получилось. Кажется, я понял принцип.

— Как Джеймс?

— Отдыхает.

— А ты?

— В норме.

Рикки принюхался к Двуликому и рассмеялся.

— Что, проникся?

— Привыкаю, — дипломатично ушёл от ответа Салли. — Всё равно деваться некуда... с подводной лодки. Ладно, я мыться. Позаботьтесь о моём брате, ладно? И... я есть хочу.

— О, пошла нормальная реакция! — довольно потёр ладони Рикки. — И кто станет следующим в твоём списке?

— Не ты точно, — вяло огрызнулся Салли, беря из рук Рауля полотенце, и пошёл к реке.

— А чего так? — обиделся омега.

— Ты не в моём вкусе.

— Почему это?

— Слишком наглый. Как Элиот и Алистер. А мы, Мариусы, если нас пытаться заставить и долбить то, что нас бесит, без остановки, от этого только сильнее упираемся.

— Вы слышали, как он это сказал? — невольно восхитился Дэн. — Сын своего отца, без всяких сомнений.