Когда всё закончилось, Аарон не понял. Просто почувствовал, что изматывающая мука отступает. Он весь был в поту, тяжело дышал, голова снова разболелась. Иво, как там Мак?
Омега тяжело дышал, как загнанная лошадь, его тело блестело от пота, запах которого примешивался к взвеси феромонов в комнате. Цепляясь за всё подряд, Мак поднялся с тулупа и медленно, убирая с лица облепившие лоб и скулы волосы, обернулся к альфе. Лицо его дрогнуло, и Аарон, краснея, прикрылся.
— Прости...
— Ничего... я всё понимаю... Вас надо обтереть...
— Мак...
— Не спорьте, сэр... Я знаю... что делаю...
Оказалось, что воду омега припас заранее. Кое-как плеснув в таз, Фрост намочил полотенце и начал обтирать альфу.
— Мак...
— Нельзя, чтобы в ваши раны попала инфекция... Они и так воспалены...
— Мак! Я приказываю... — попытался надавить на него Аарон, однако его строптивый омега и бровью не повёл. То ли привык, тренируясь с ротой, то ли сам по себе был силён... или он сам ослабел от ран и дикого напряжения. Аарон как-то заметил, как Мак спорил с Рейвеном по поводу очерёдности караулов — сержант был сильно измотан боем, и Мак предложил его подменить, но тот упирался... недолго. При этом Рейвен был сильно обескуражен и долго о чём-то шептался с Корсой, косясь на омегу.
— Сколько угодно... хоть отдавайте под трибунал, когда вернёмся... — Закончив с обтираниями, омега потянул таз в сторону двери, выплеснул воду за порог, налил свежей и начал обтираться сам. Ему пришлось снять трусы с ярко выраженным пятном от обильной смазки, и альфа скрипнул зубами, увидев своего омегу полностью раздетым. Крепкий, гибкий, ладно скроенный... Отвернулся, чтобы не бередить себя ещё больше, да и вид стекающей по внутренней стороне бёдер смазки, как и её запах, снова заставлял напрягаться. Закончив с собой, Мак занялся стиркой. Предки, и как он может это всё делать? Ведь вспышка — это ещё и колоссальный выброс адреналина... Повесив свои трусы на верёвку рядом с окном, чтобы высохли побыстрее, омега кое-как доковылял до тулупа, из последних сил развернул покрывало, завернулся в него и затих.
Вскоре в комнату заглянул встревоженный Аксель.
— Боги, что у вас тут было?.. — вырвалось у него, едва старик увидел разбросанную одежду и сжавшегося на тулупе омегу, кутающегося в покрывало.
— Вспышка, — тихо ответил Аарон. — Она закончилась. Следующая будет ночью. Мака я не трогал — сдержался.
Старик вошёл, собрал одежду Мака, аккуратно сложил на ближайший табурет и с сомнением покосился на альфу.
— И всё-таки я считаю, что это неправильно.
— Я предлагал ему вывести меня наружу, но Мак отказался. Сказал, что вы и Тони потом не сможете втащить меня обратно...
— И он прав — вы очень тяжёлый. К тому же ночью будет буря — горизонт начинает затягивать. Мы уже начинаем сгонять овец обратно. — Аксель повернулся к двери и замер на пороге. — Аарон... не трогайте мальчика. Не доставляйте ему проблем. Я немало слышал о вашей семье... Может, вы и достойный человек, но о прочих Бейли такого не скажешь.
За окном начало стремительно темнеть, когда Мак проснулся и завозился.
— Мак, как ты? — тут же позвал его Аарон.
— Жив. Не беспокойтесь так, сэр. Вы есть хотите?
Омега потянулся и начал вставать, заворачиваясь в покрывало, чтобы не смущать своего командира голым задом. Потом занялся готовкой. Помог альфе сесть, придерживал тарелку, пока тот ел. Сам он снова обошёлся чаем, хотя Аарон убеждал его поесть хоть немного.
— Мак, тебе надо хоть что-то съесть! Откуда ты силы возьмёшь, чтобы переламываться? А нам ещё идти и идти... Я же тяжёлый!
— Меня надолго хватит, сэр.
— Мак, — Аарон вцепился в его здоровую ладонь, отчего омега вздрогнул и испуганно вскинул на него свои глаза густого чайного цвета, но не отпрянул. — Не надо так надрываться. Ты разрываешь мне сердце!
— А у вас есть сердце? — скептически хмыкнул Фрост.
— Есть. И сейчас оно болит за тебя. — Аарон прижал руку омеги к своей груди. — Слышишь, как оно бьётся?
— Сэр... — Мак попытался вырвать руку, но Аарон держал её крепко.
— Мак, пожалуйста. Я умоляю тебя. Не губи себя так. Ты же ещё так молод...
— Вы тоже, сэр. И имеете такое же право жить, как и я. И вы ранены, а у меня всего лишь течка...
— Вот именно, Мак, течка. Подумай о своих будущих детях. Я не хочу, чтобы у них были проблемы со здоровьем, если ты загоняешь себя сейчас.
— Я знаю, что делаю. Мне уже приходилось работать по дому в перерывах между вспышками. Я умею грамотно распределять нагрузки. И течка ещё только-только началась. Настоящие нагрузки будут позже. Вы должны это знать, если действительно немало прочли на эту тему.
— Да, я знаю... — Альфа протянул руку и коснулся щеки омеги. — но сейчас я боюсь за тебя.
Аарон перестал притворяться. Он просто устал. И эта перемена встревожила и испугала омегу. Он недоумённо смотрел на своего командира.
— Сэр... что с вами? Это из-за сотрясения?
— Нет, Мак, не из-за сотрясения. Такой я на самом деле. Как и ты, я ношу маску, чтобы жить среди сородичей. Это вынужденный шаг. Когда вернёмся, то можешь спросить у Диего. Он знает всё.
Поколебавшись, омега всё же отстранился, вырвал руку и встал.
— Это всё неважно. Вы — мой командир, я — ваш подчинённый. Вы ранены, и мой долг — позаботиться о вас. Вы получили сотрясение мозга и не способны...
— Говорю же, сотрясение тут ни при чём! Я действительно беспокоюсь за тебя! Ты для меня не просто подчинённый...
— Вы бредите.
— Нет. Я говорю правду.
Снаружи сверкнуло. Надвигалась обещанная стариком буря. Мак стоял рядом с окном, и его напряжённая спина выдавала волнение. Омега нервно пощипывал бинт, которым была замотана левая ладонь.
— Сэр, если вы не возьмёте себя в руки сейчас, то может случиться непоправимое. Вы не хуже меня знаете, как сейчас лихо предъявляют обвинение в неблагонадёжности. Подполье не зря разбрасывает предупреждающие листовки.
— Ты их читал?
— Я их читаю с тех пор, как поступил учиться. Они требуют настоящего, а не лицемерного равенства. Власти ничего не хотят менять.
— Тогда зачем ты пришёл служить к нам на базу?
— Чтобы доказать свою благонадёжность и не загреметь. Я — омега, и мы подпадаем под подозрение в первую очередь. Я просто хочу жить. И жить спокойно.
Вдали пророкотал гром. А потом хлынул дождь и поднялся дикий ветер. В окно начал биться град.
— Мак... я...
— Ни слова, сэр. Молчите... иначе я за себя не отвечаю.
Вскоре комнату снова начало окутывать густое облако омежьих феромонов.
Вторая вспышка была долгой и закончилась только под утро. Аарон снова с трудом сдержался, но чувствовал, что его выдержке приходит конец. Даже больная нога уже не казалась помехой тому, чтобы вцепиться в Мака, затащить к себе на постель и сделать то, чего так хочется. От каждого стона омеги разрывалось и ныло сердце, аромат — густой, обволакивающий — сводил с ума... А ведь его омега совсем рядом. Всего в двух шагах.
На рассвете Мак, шатаясь, встал и открыл окно. В комнату ворвался свежий, напоённый степными запахами влажный воздух. Тучи расходились. Кое-как отдышавшись, омега начал приводить себя в порядок и помогать Аарону, живот которого весь был забрызган спермой. Даже на простынь стекло.
— Мак... лучше вытащи меня в хлев... но не рискуй... Я скоро не смогу сдерживаться...
— Я вижу. И я знаю, что делаю. Вы голодны?
— Лучше поешь сам.
— Я не хочу есть.
Рослин, и что делать с этим упрямцем?!!
— Мак, ты играешь с огнём, — снова попытался достучаться до Мака Аарон, когда после дневной вспышки тот ослаблял повязки на его ноге и колол обезболивающее. — Обожжёшься же!
— Значит, так тому и быть, сэр. Я готов ко всему.
— Мак, ты себе жизнь загубишь. Ты же отслужил всего полгода! Выходит, что все силы были потрачены зря???
— Нет, не зря. В любом случае, я уже получил больше, чем надеялся.
— Ты о чём?
— Я получил признание. И пусть это были всего лишь вы и ваши "старики", которых уже нет, но поверьте — это дорогого стоит.
— Мак, ночью я уже не сдержусь. Оно тебе надо?
— Это уже будет не ваша проблема, сэр.
— Что значит "не моя проблема"??? — возмутился Аарон. — Ты же забеременеешь! И это будет и мой ребёнок!!!
— Не факт. Я слышал о случаях, когда беременность не наступала, хотя должна была. А если это произойдёт, то я ничего не буду от вас требовать. Выращу ребёнка сам. Вернусь к себе в деревню.
— Мак, что ты такое говоришь?..
— Я просчитал уже все варианты и всё спланировал. Всё-таки вы альфа, а я омега. Всё так, как и должно быть. Во всех смыслах.
Тут Аарон уже не выдержал. От ровного тона Мака всё внутри кипело и выворачивалось наизнанку. Альфа вцепился в крепкие плечи Фроста, притянул к себе и жадно впился в его губы, запуская пальцы в мягкие волосы на затылке.
— Не вздумай всё решать один, иначе я никуда тебя не отпущу, — прорычал альфа, едва слегка ослабил хватку. — Не хочу применять к тебе силу, так что не вынуждай меня это делать.
Мак резко вывернулся и отпрянул, едва не сшибив табурет. Его искажённое потрясением лицо пылало, глаза расширились, сердце — альфа отчётливо это слышал — колотилось как заведённое.
— Ты... ты... — рвано выдохнул омега. — Не смей...
— Чего "не смей"? — внезапно обмяк альфа, бессильно откидываясь на подушки. Злость схлынула так же быстро, как и вспыхнула — столько всего было в голосе его омеги. — Разве это преступление — просто любить?
— Что?..
— Что слышал. Не хочешь — не верь, но я сказал. И слова свои назад не возьму. Ты упрям, но и я тоже. Я свой выбор сделал. Теперь дело за тобой.
До самой ночи они не разговаривали. Аарон ясно видел, что Мак не спит, хотя дико устал во время вспышки. Омега ворочался, вздыхал, иногда косился на альфу, но продолжал молчать. Аарон тоже не спешил заводить разговор. Кое-как выговорившись и сделав шаг навстречу, он слегка успокоился и просто ждал, что будет делать Мак. Потрясение от поступка альфы сорвало с омеги маску невозмутимости, и из-под неё выглянул другой Фрост — испуганный, настороженный, готовый в любой момент дать отпор или просто бежать подальше. Почему же он не сбежал тогда, а остался в комнате?
Темнело. Приближалось время долгой ночной вспышки — уже второй. С каждой новой вспышкой угроза беременности вырастала в разы. Если незащищённый секс во время первой ещё оставлял небольшие шансы на очистку, то после второй, третьей и так далее надеяться уже было практически не на что — случаи загадочного бесплодия, так и неразгаданные современной наукой, пока были сравнительно редки. И Мак это тоже знал. И всё-таки не покидал дома, хотя и видел, как мучается альфа. Ему самому тоже приходилось туго — днём он всё-таки извернулся и попытался помочь себе пальцами. Значит, скоро гормональная буря достигнет пика — течка Мака длилась пять суток. Сейчас шли вторые.
Перед тем, как готовить ужин, Мак вышел наружу, но быстро вернулся. Уже спокойный и невозмутимый. Похоже, что он принял какое-то решение. Аарон терялся в догадках. Мак спокойно проводил его до нужника, отвёл обратно, закончил с ужином... и всё молча. Сам так ничего и не съел — выпил пару кружек чая покрепче. По тому, как его пальцы стискивали кружку, Аарон догадывался, что принятое решение было нелёгким.
Вот концентрация омежьих феромонов в воздухе снова начала стремительно расти. Аарон вцепился в покрывало, призывая на помощь остатки своей выдержки. Мак так и не ушёл из комнаты. Омега встал из-за стола, приблизился к кровати и... сбросил с себя покрывало, в которое кутался, представ перед Аароном полностью обнажённым. Он тяжело и хрипло дышал, тело била дрожь, маленький омежий член заметно окреп... Аарон видел, как это бывало у Полли и Френсиса. Значит, Мак возбуждён и сам испытывает сильнейшее желание.
— Не говори ничего, — чуть слышно прошептал он. — И не думай. Я сам так решил. Ты ничего мне не должен.
— Мак... — Аарон едва не задохнулся, поняв всё. Мак неспроста вдруг начал обращаться к своему командиру на "ты".
— Заткнись, Аарон. И не вставай. У тебя больная нога, беспокоить её нельзя. Я сам всё сделаю.
— Мак... ты же забеременеешь... — Аарон опешил. Впервые Мак назвал его просто по имени...
— Значит, так тому и быть. Уж лучше я получу ребёнка от тебя, чем от кого-нибудь другого. Ты хороший человек и сильный духом альфа. От тебя я готов это принять.
Мак приблизился вплотную. Он вздрагивал всем телом. В его глазах Аарон ясно видел страх, но омега принял решение. Мак взобрался на постель — медленно, неторопливо — склонился над Аароном и легко коснулся его небритой щеки. Пальцы скользнули вдоль скулы... мазнули по губам...
— Мак...
— Всё хорошо... — прошептал Мак, обращаясь скорее к себе, чем к нему. — Всё будет хорошо... — И, склонившись, провёл носом вдоль шеи альфы. — Ты... так... хорошо пахнешь, Аарон...
— Мак...
— Всё хорошо... — повторил Мак и поцеловал его. Неумело и порывисто.
То, что было потом, Аарон почти не запомнил. В памяти остался только густой, завораживающий, сносящий башню аромат Мака, вкус его губ и кожи, тепло гибкого тела, чувство невыносимого и острого удовольствия, которого было мало, хотелось больше, больше, больше... Лишь каким-то краем альфа осознавал, что рядом его омега. Сильный, крепкий, но всё-таки омега. С которым надо быть ласковым и бережным. Которому не должно быть больно.
Проснувшись утром, Мак первым делом почувствовал запах Аарона. Крепкий, как его руки, тёплый, как его объятия, и умиротворяющий, как дивный сон. Запахи родной деревни сплетались, создавая неповторимый аромат, который хотелось вбирать и вбирать носом. Он совсем не изменился с того мига, как Мак впервые учуял его на первом построении, преследовал омегу повсюду, вторгался в сны.
Младший лейтенант Бейли. Его командир. Аарон. Отец его будущего ребёнка.
Мак не был наивным юнцом, перечитавшим омежьих романов. В доме отчима омежьих романов никогда не водилось — бета считал их низкопробным чтивом. Мак рос и воспитывался на серьёзных книгах, которые готовили его к тяготам взрослой жизни. Впервые омежий роман попался в руки будущему курсанту в поезде, когда он ехал в большой город. Он назывался "Дикая вишня". Читать было больше нечего, общаться с попутчиками скучно, и от этой самой скуки парень прочитал всю книжку, забытую кем-то на багажной полке. Роман изрядно его повеселил. Дочитав, Мак забросил книжку обратно на багажную полку и благополучно о ней забыл.
Поступал он в семнадцать лет, по квоте и вполне успешно сдал вступительные нормативы. Омег неохотно принимали туда на обучение, и мало кто задерживался надолго. Мак очень быстро понял почему — уже после первой тренировки его прижали в углу трое альф и начали дразнить, хватая и пощипывая везде, куда могли дотянуться. Учиться и так-то было непросто... Большинство курсантов были альфы — как правило, выпускники детдомов и интернатов, которым военная служба казалась наиболее быстрым и верным способом выбиться в люди. От их запахов буквально мутило, а от буйства силы альфы на тренировках Мак быстро бы сломался, если бы Природа не наградила его способностью выдерживать это. Это стало ясно уже в отрочестве, когда Мака пытались дразнить ровесники-подростки и ругать взрослые. Мальчишку не брало ничто! Дерзкий омега удивлял всех. Поднаторевший в мальчишеских деревенских драках Мак мог бы дать отпор одному — кое-какие правила честного боя в их краях были незыблемыми — но трое... Спасло его только вмешательство тренера, который потребовал оставить странного курсанта в покое:
