Волчица и пергамент. Том 11

Но эта картинка не застала Коула врасплох, всё уже было обговорено с Клевендом.

— Ладно, господин Клевенд, позаботься о господине Газэтто.

— Конечно, ты лучше сам побереги себя.

Укладывая вещи, Коул невольно морщился при мысли, что ему придётся снова идти этим путём. Но именно он обратился к Барриндо, он просил выделить солдат, так что теперь у него не было возможности отказаться пойти с ними, и потом, не было лучшей приманки, чем он сам, чтобы удержать Роше на земле.

Ну, а Дюран, ничего не зная о ночном разговоре, продолжал изображать гостеприимного хозяина.

Наконец, священники из церкви вознесли молитву о защите воинов, после чего отряд отправился в этот тяжёлый путь. Для Коула было удачей, что с ним шли солдаты, а не местные охотники, и отряд двигался медленнее. К тому же он уже дважды прошёл этой тропой, его ноги были уже привычны, и он не так уставал, как опасался.

Но он ощущал себя одиноким, теперь вместе с ним не было той неугомонной девушки, которая всегда шла рядом.

Вместо этого Коул после дневного перехода, получив в соответствии со своим положением Предрассветного кардинала отдельный уголок для ночлега, смог немного поговорить с другим своим спутником.

— Сколько дней это ещё продлится?

— Если так пойдёт и дальше, дней семь, может, восемь. Хорошо бы не было дождя.

Ваден с таким видом, будто ему этот поход уже изрядно надоел, взял предложенный ему кусок сыра и начал его обгрызать.

— Однако ты тоже решился на достаточно смелый шаг.

— Это потому что противник — филин.

Филин — это значит, что его не так просто ухватить за хвост. Этот противник способен летать. Если его аккуратно не загнать в угол, поймать не удастся.

— Надеюсь, мне удастся как-нибудь поймать... А, чтоб вас, — и Ваден, не договорив, схватил в зубы сыр и поспешно юркнул в сумку.

Вскоре полог палатки был сдвинут и показались оба командира отряда. На одном был нашит герб выборщика империи Гобуреи, на другом — Барриндо. Они принесли вина, возможно, их хозяева поручили им быть услужливыми с Предрассветным кардиналом.

— Досточтимый кардинал, не хочешь промочить горло?

— Да, прошу вас, — ответил Коул.

Он просто должен был следовать своему положению.

Они посидели вместе некоторое время, и Коул так и не понял, кто из них кого принимал.

На том и завершился первый день пути.

Второй и первая половина третьего дня прошли примерно так же. Но где-то с полудня третьего дня Ваден стал время от времени высовывать мордочку из сумки и оглядываться по сторонам, а когда стемнело, прозвучало "хоо-хоо" — крик, который ни с чем не спутаешь. Коул не был благодушным настолько, чтобы счесть это за уханье случайно пролетавшего филина, не имевшего никакого отношения к происходившему под ним.

— Мне лучше не вылезать отсюда, — донёсся голос Вадена из сумки, и Коул мысленно извинился перед ним.

Миюри, всегда бывшей рядом, сейчас с ним не было. Сейчас она, наверное, мчалась, не жалея лап, за подмогой.

Коул нарочно старался быть заметным, чтобы привлечь к себе внимание Роше и тем самым дать Миюри бежать, не подвергаясь опасности. У Роше было только одно тело, двоих сразу он преследовать бы не смог. К тому же, даже увидев Миюри одну, он не мог не обеспокоиться тем, что это могло быть ловушкой, отвлекавшей его от Коула. И потому Роше, вместо того чтобы преследовать Миюри, мчавшуюся со всех ног, скорее, предпочёл бы остаться в Убане, где он мог получить более чёткое представление о состоянии дел.

Поэтому Коул сейчас и шёл по горному пути с Ваденом в сумке.

Вопрос состоял в том, подоспеет ли подмога вовремя. Миюри, при её скорости, могла добраться до Арберка прошлой ночью. Отряду, с которым шёл Коул, до месту назначения оставалось ещё дня два.

А волчица Миюри, как бы быстра она ни была, всё же тоже уставала. Тем более, что от Убана ей, должно быть, пришлось сильно напрячься, чтобы оторваться от Роше, который мог преследовать её, не спуская с неё глаз.

Коул сейчас мог только молиться, чтобы подмога подоспела вовремя и не была измотана гонкой.

— Ладно, остановимся сегодня здесь, — решили командиры вечером пятого дня пути, остановившись в долине, поросшей особенно густым лесом.

Пешие переходы должны быть для солдат привычным делом, но даже для них горная тропа оказалась серьёзным испытанием, к концу пятого дня все крайне устали. А до озера оставалось ещё два дня.

Если Роше собирался что-то сделать, это могло произойти в ближайшее время.

— Держись настороже, — услышал Коул голос из сумки.

Чем ближе они были к озеру, тем неровней становилась тропа, тем реже встречались места, пригодные для ночлега. Сейчас они должны были размещаться вплотную друг к другу, а у самого озера появятся ненужные свидетели — охотники и горцы.

Опасаясь внезапного нападения, Коул старался держаться ближе к большим деревьям. При размещении солдаты, как думал Коул, позаботятся о том, чтобы все могли видеть друг друга, однако и на сей раз ему выделили отдельное место чуть в стороне от остальных. Может, из-за того, что солдаты могли, борясь с усталостью выпивкой, перебрать и доставить определённые неприятности.

Был бы хотя бы Ханаан сейчас здесь, — мелькнуло в голове Коула. Он решил обтереть лицо тряпкой, смоченной в ручье и потянулся к сумке, как вдруг...

— Беги.

Не успев что-либо понять, Коул рванул с места. Перепрыгивая корни деревьев и раздвигая на бегу папоротники, он обернулся и увидел, как оба командира с солдатами окружили его палатку и ворвались внутрь.

— Давай направо, — скомандовал Ваден.

Он уже забрался Коулу на голову, схватил за волосы и дёрнул их, словно поводья, тело Коула подчинилось его движению раньше, чем Коул понял слова.

Сзади раздались громкие крики. Похоже, в горах начиналась охота.

— Просто немыслимо, что такое возможно.

Высокие хвойные деревья перекрывали путь солнечным лучам, без которых наземная растителькость росла плохо, что помогало Коулу бежать.

Конечно, это помогало и преследователям тоже, но Коулу при его неловкости надо было хотя бы не упасть, чтобы надеяться убежать.

— Досто... чтимый Барриндо... и другие... наверное, что-то пронюхали... — сказал он на бегу.

Коулу хотелось знать, что предпримет Роше.

Если Роше и преподобный Лееман — одно лицо, народ Газэтто больше не будет предметом торга. А сам Роше, будучи инквизитором, окажется со всей очевидностью в плохом положении.

Что-то ему точно придётся сделать, но выбор у него не слишком большой. Или наивное до глупости нападение на самого Коула, или захват Миюри, чтобы использовать в качестве заложницы. Или же нападение на особняк в Убане, чтобы забрать Газэтто?

Рассматривая все возможности, Коул в одной из них предположил возможность его предательства со стороны Барриндо и прочих выборщиков.

Те двое приехали в Убан, ведомые не достижением блага для веры, а выгодой для своих владений.

Вполне возможно, что Роше предложит им что-то вроде: "Для нас троих было бы лучше всего использовать Предрассветного кардинала как куклу на ниточках".

— Может, как-то удастся сбежать от них... — пробормотал Коул, продолжая бежать.

Вообще-то, он уже потерял ощущение направления. К тому же ночная тьма быстро поглощала всё вокруг. Сейчас он слышал только собственное дыхание.

Коулу прежде не раз доводилось ночевать в лесу во время охоты, и всегда рядом с ним была Миюри.

Он грустно усмехнулся — лишь о Миюри он смог подумать в таком положении.

— Пройди ещё немного. Там будет ручей.

Теперь вместо Миюри с ним был маленький предводитель пиратской команды, устроившийся у него на голове.

Продвигаясь ощупью, Коул вышел на немного более свободное место. Тёмно-фиолетовое небо образовывало странное сочетание с чёрными пятнами хвойных деревьев. Народ Газэтто, подумал он, вероятно, продолжали жить в подобном лесу.

С этой мыслью он осторожно спустился к ручью и погрузил руки в холодную воду.

— Только не пей. Здесь достаточно воды, чтобы помёт оленя, испражнявшегося у ручья, попал в воду, выпьешь — это пойдёт тебе внутрь.

— Тьфу... — вырвалось у Коула, и он лишь ополоснул водой руки и лицо.

— Если это затянется, понимаешь... Еду я отыщу, но с водой сложнее. Думаю, придётся просто собирать капли с травы.

Судя по небу, дождя вряд ли следовало ожидать.

— А что Роше?

— Сейчас его не видно, но здесь его территория. Найди толстое дерево. Если бы в нём оказалось дупло, можно было бы туда забраться.

— Надеюсь, там не окажется спящего медведя.

— Это точно.

Будь Коул сейчас один, он бы легко впал в уныние. Полезно, когда есть с кем поговорить.

Коулу было немного страшно уходить с поляны и возвращаться в гущу леса, но он, затаив дыхание, снова ступил во тьму.

Откуда-то донёсся звук, напоминающий крик оленя.

— Рожок.

— И близко?

— Нет... Но ищут нас южнее. Двигаем на север. Не туда, а туда.

Коула снова дёрнули за волосы, и он пошёл в указанном направлении.

Его глаза немного привыкли к ночному мраку, он стал различать очертания деревьев. Он продолжал идти вперёд, почти ощупью, а потом, оглянувшись, он заметил за деревьями какое-то мерцание.

— Что, с ними была собака или что-то ещё в этом роде?

— Нет... Но к солдатам могли присоединиться местные охотники.

— Дерьмо. Нас могут догнать. Кроме того... — тут Ваден с силой дёрнул Коула за волосы.

Это был сигнал остановиться. И Коул понял почему.

Перед ним был обрыв.

— С ними те, кому известны эти места. Это должно было произойти, куда бы мы ни пошли.

Коул был практически безоружен, если не считать висевшего на поясе кинжала. С учётом значимости Предрассветного кардинала его, скорее всего, хотели взять живым.

Он мог выиграть немного времени, приставив кинжал к своему горлу.

Путь Миюри из Убана до места назначения и обратно занимал три дня. Сейчас уже настала ночь пятого дня. Не было невозможным, чтобы она могла что-то сделать.

— Постараемся продержаться до подхода помощи.

— Что ж, бывает и так.

Мерцание за деревьями постепенно обретало форму, Коул понял, что это свет факелов. Он прошёл вдоль скалистого обрыва, пока не наткнулся на корень большого дерева, на который и сел. Если бы он упал и что-нибудь себе сломал, тогда то, что прежде он мог выдержать, теперь могло стать невыносимым.

Ваден перелез с его головы на колени, посмотрел на него и произнёс:

— Ты выглядишь спокойным.

— Я побывал во многих опасных ситуациях.

— Ты прыгнул в море? — спросил Ваден.

Он, конечно, выразился фигурально, имея в виду: "бросился в рискованное предприятие". Но Коул ответил на свой лад:

— Если быть точным — упал в море с корабля... А ещё оказался запертым в горящем помещении.

— Что-о?

Коул рассказал ему о некоторых событиях своего путешествия, явно впечатлив и поразив Вадена, что, впрочем, не помешало тому отругать Коула и назвать его глупцом. В свою очередь Ваден рассказал несколько историй о своих приключениях на море, самым удивительным из которых он счёл то, в котором волчица, орлица и овца поднялись на борт его корабля. Как раз на этом их, судя по всему, заметили их преследователи.

Коул смутно видел очертания людей, рассыпавшихся на расстоянии от них, чтобы окружить, и постепенно приближавшихся.

Факелы оставались неподвижными на значительном удалении, служа, вероятно, скорее, ориентирами, чем источниками света.

Наконец, из лесного мрака появились солдаты.

— Вы исполняете распоряжение выборщиков, не так ли?

Вместо ответа на вопрос Коула солдаты обнажили мечи.

Ваден, прятавшийся за спиной Коула, тихо ойкнул в испуге.

Это ведь только угроза.

Если бы меня собирались убить, давно бы применили луки.

Коул отчаянно пытался найти разумное объяснение их поведения, но его сердце бешено колотилось.

У них были глаза не людей. Глаза лесных созданий, выслеживавших добычу в лесу.

— Ну, давайте же, — тихо скомандовал кто-то, и солдаты с мечами наготове ринулись вперёд.

Почему?

Их стремление убить его выглядело странным и непонятным.

И почему мечами, а не с помощью луков, или почему попросту не столкнуть его со скалы?

Время, казалось, замерло, и вдруг в голове Коула вспыхнула догадка.

Мученичество.

Они собирались сделать так, будто Предрассветный кардинал был убит или получил серьёзное ранение в сражении с язычниками.

Они принесут его израненное тело, в котором будет еле теплиться жизнь, свершат таинство соборования. И тогда залитый слезами Барриндо со Священным писанием в руках услышит последние слова Предрассветного кардинала и возвестит о них во всеуслышание.

Предрассветный кардинал сообщит, что доверяет троим выборщиком во всём и передаёт своё дело в их руки. Звон колоколов засвидетельствует их решимость бороться с Церковью...

— Возможно, таков их замысел...

И тут он закричал. Не от безысходности. А потому что заметил серебристую тень, вылетевшую из чёрного леса подобно ветру.

Волчица бесшумно прыгнула и приземлилась рядом с четырьмя мужчинами, успевшими лишь замахнуться мечами и тут же сбитыми с ног и рухнувшими на землю.

— Миюри! — вот что крикнул Коул.

Он же считал по дням.

Путь Миюри из Убана до места назначения и обратно занимал три дня. Сейчас уже настала ночь пятого дня. Не было невозможным, чтобы она могла что-то сделать.

Да, со всем этим она могла что-то сделать.

С чем она действительно не могла ничего поделать, так это с появлением филина, который бы атаковал, скорее всего, внезапно упав с неба.

— Кардинал, — прямо у уха Коула раздался ужасающе холодный голос.

Коул повернулся и увидел огромного филина.

Филин дожидался, пока внезапное появление Миюри предоставит ему возможность действовать.

В попытках переиграть Роше следовало больше всего опасаться его прямого нападения на Предрассветного кардинала. Предрассветный кардинал был до глупости честным, он бы отказался предать свои идеалы, но люди вокруг него — иное дело. И если Роше взял бы Коула в заложники, они были бы готовы заключить разумную сделку. Это было для Роше-одиночки единственный способ получить преимущество.

Но Миюри всегда была препятствием для замысла Роше похитить Предрассветного кардинала.

Миюри сказала, что, хотя филины и обладают большим преимуществом, умея летать, но чтобы схватить добычу, им нужно опускаться к земле. И действительно, поймав добычу и готовясь к следующему шагу, филин неизбежно останется беззащитным на какое-то время. Момент, когда он предпримет попытку схватить Предрассветного кардинала, становится самой большой слабостью Роше перед Миюри.

Поэтому Роше воспользовался подмогой Барриндо и других выборщиков. Он им втолковал, что мученическая смерть Предрассветного кардинала стала бы лучшим решением, которое позволит разделить между тремя выборщиками его влияние.