Все в сад!

— Я ничего не знаю... Я недавно тут... Отпустите меня...

В двери ещё раз громко бумкнуло. Пленный приободрился. Помощь казалась близкой.

— Дай-ка всё же свой меч, — гном снова протянул руку к Вите.

Парень, подхватив игру, с противным скрежетом медленно потянул железяку из ножен.

— Голову рубить будем? — деловито осведомился он, изобразив самую зверскую рожу, какую мог.

— Будем. Но сначала я твоим ржавым ножичком распорю ему живот и выпущу кишки наружу. Он будет умирать дооолго и медленно... Ему будет очень больно... — говоря это, Нар гипнотизировал 'жертву' холодным немигающим взглядом маньяка-садиста из третьеразрядного фильма ужасов.

— Так нельзя! Это негуманно! — внезапно вмешалась в представление Маша.

Нар и крысёныш синхронно обернулись к ней, одарив девушку недоуменными взглядами. Похоже, о том, что 'так нельзя', не догадывалась и сама 'жертва'. Для пацаненка все происходящее было вполне логично и естественно. Он бы и сам поступил так же, если бы имел возможность.

— Отвернись, гуманистка... — процедил сквозь зубы Витя, сохраняя все то же зверское выражение лица.

— Гном промолчал, только ухватился покрепче за Витин Меч и занес его над жертвой. В это время снаружи раздался частый короткий свист стрел, сменившийся громкими криками боли. Элдуисар начал обстрел подходов к 'крепости' с занятой на чердаке позиции.

— Я скажу! Я все скажу! — зачастил пленник. — У нас вся деревня разбойным промыслом живет. Староста — главный. Он раньше в столице жил... — понизил голос крысёныш. Из знатного рода... Но что-то там сделал против закона, пришлось сбежать сюда... А последняя голова — это был племянник Борова, — тараторя, пленник неотрывно глядел испуганными глазами на зависшую над ним смертельную железку, и непроизвольно отползал от нее спиной вперед, суча ногами. Впрочем, пространства для этого маневра у него оставалось немного. Дальше была стенка.

— Кого-кого? — переспросила Маша

— Ну, старосты... Боровом его у нас кличут. Похож больно.

В голове у парня 'щёлкнуло'. Он вспомнил что бандиты на большой дороге часто вспоминали в разговоре между собой какого-то Борова. Всё становилось на свои места.

— Сколько разбойников в деревне? — гном опустил меч, но не выпускал его из рук. Между тем продолжавший отползать крысеныш уперся таки в стенку. Его губы на мгновенье скривились в торжествующей ухмылке. Неуловимо быстрым движением он засунул руку за спину, и... Провалился под землю. В смысле, под пол. Едва пленник, точнее, уже 'бывший пленник', скрылся с глаз, люк, в который он ускользнул от врагов, с глухим щелчком стал на место, снова став практически полностью неразличимым.

— Баран! — гном в сердцах отбросил Витин меч далеко в сторону. — Должен же был догадаться! — стукнул он себя кулачищем по лбу. Однако долго самобичеванию предаваться не стал.

— Живо! Давайте! Всё тяжелое сваливаем на это место! Столы, лавки! Бегом!

Витя покосился на гномий молот...

— А может... Разбить люк, и за ним?

— Что бы тебя там в темноте кинжалом пырнули? Или свод над тобой обрушили? И вообще, ты знаешь, куда этот лаз ведет? Может, нас там уже поджидают? Не стойте столбами, помогите сдвинуть и опрокинуть этот проклятый стол! Живей!

Над люком, через который сбежал пленник, быстро выросла куча из добротной, а потому тяжелой мебели, и, на всякий случай, всего остального, что попалось под руку. Таскали в основном Маша и Витя, а сидевший до этого спокойно Пушок занимался тем, что весело шнырял у них под ногами, из-за чего чуть не был придавлен однажды тяжелым столом, вырвавшемся из рук споткнувшейся об Белого Оборотня Маши.

— Так. Хватит! — скомандовал Нар, когда мебель закончилась.

— Понятно, что 'хватит'... — пробурчал Витя. — Здесь больше нет ничего, что бы мы на этот несчастный люк не бросили.

— Здесь — нет, — согласно кивнул головой гном. — А вот на кухне, например, ещё много всего...

Маша непроизвольно застонала, возведя очи горе. Если ещё и с кухни всё сюда перетаскать...

— Но я сказал 'хватит', значит — 'хватит'. — довольно произнёс гном. Потом критически оглядел получившееся сооружение, и задумчиво почесал бороду: — Хотя...

— Ну, что тут у вас нового? — сам того не зная, спас молодёжь беззвучно появившийся в зале Элдуисар.

— Староста оказался главарём шайки! — выпалила Маша, довольная, что работа откладывается, а если повезёт, то и вообще отменяется.

— Это и так было понятно... — отмахнулся эльф.

— Вот, слабое место в обороне устранили, — указал коротышка на внушительную гору из мебели и посуды.

— Ага... — задумчиво кивнул Элдуисар. — Последнее, я надеюсь?

— Ну, все выявленные слабые места устранены — обтекаемо ответил Нар.

— Хорошо. Тогда добро пожаловать ко мне на чердак на военный совет, — и Дивный исчез так же внезапно и бесшумно, как и появился.

— Ну, чего стоите? Быстрей! Быстрей! — заторопил Машу и Витю Нар.

— 'Sneller, sneller arbeiten!', — пробормотал Витя, пожалуй, единственные известные ему слова из языка Шиллера и Гёте, кроме 'Гитлер капут!'. Стоит ли говорить, что так обогатил он свой словарный запас немецкого после просмотра одного из фильмов про войну.

Лестница на чердак оказалась не хлипкой приставной, как почему-то представляла себе девушка, а вполне стационарной конструкцией, даже снабжённой перилами. Из минусов можно отметить то, что она была узкая и крутая.

— Дамы вперёд — повёл себя по-джентльменски Витя.

— Я в джинсах, а не в юбке! — весело показала ему язык Маша, и резво полезла наверх. Ей было любопытно взглянуть на позицию эльфа, и на окружающую обстановку.

Однако оказалось, что любопытного там было мало. То есть, может оно и было, но только его не было видно. Потому как чердаке царила почти абсолютная темнота, чуть разгоняемая только слабым отсветом факелов, горящих на кухне.

— Сюда, — послышался из тьмы голос Элдуисара.

— Не видно ж ничего... — А если я тут споткнусь обо что-нибудь и ногу поломаю, или головой стукнусь? — капризно заявила Маша.

Из темноты послышалось неопределённое 'хм', и чердак на миг осветила вспышка неяркого света, исходившая от появившегося и тут же исчезнувшего прямо над головой девушки светящегося шарика. Девушка от неожиданности отшатнулась назад и чуть не села на голову подымавшегося следом Вити. Тот, слава Богу, этого не заметил, так как всё внимание его было обращено на обстановку вокруг.

— Да это мансарда! — продемонстрировал он знание архитектурной терминологии.

— Балда! Это мезонин! — Маша решила показать, что она умнее. Слово 'мезонин' она слышала от бабушки, и знала, что он должен находиться где-то наверху дома.

— Это чердак. Только приспособленный для обороны, — послышался снизу голос Нара. Быстрее проходите! Молодежь заторопилась к ориентировочному местоположению эльфа, спотыкаясь во тьме и негромко чертыхаясь.

Что интересно, коротышке для нормального ориентирования на чердаке свет не понадобился, и он без проблем подобрался к остальным спутникам.

— Ну, что ты хотел сказать? — услышал Витя его голос совсем рядом

Парень уже было раскрыть рот, чтобы ответить, что он вроде ничего сказать не хотел, как послышался голос остроухого. Причём совсем не с той стороны, где тот, по Витиным расчетам, должен был находиться.

— Я разогнал большую часть народа. Сейчас они прячутся за своими сараями, и пока не высовываются. Какая-то часть осталась здесь, под стенами, в мёртвой зоне. Трое самых шустрых попробовали залезть на чердак по приставной лестнице... — в его голосе послышалась усмешка, — больше желающих повторить их подвиг нет.

— И какая твоя оценка нашего положения? — поинтересовался гном.

— Как только они догадаются пойти на штурм, прикрывшись хотя бы снятыми с петель дверями — мои стрелы будут бессильны, — сообщил нерадостную новость остроухий. — Не знаю, будут ли они штурмовать нас прямо сейчас, или дождутся утра. В любом случае, нам ожидать рассвета смысла нет. Надо прорываться ночью, пока они не очухались. Но в любом случае можно нарваться на засаду. Мы пришлые — не знаем, куда ткнуться, а они местные. Дома и стены помогают.

— Согласен... — вздохнул Нар. В темноте этого не было видно, но Витя почти на сто процентов был уверен, что гном сейчас задумчиво теребит бороду... — И какой у тебя план?

— Пока никакого... — вздохнул эльф. — Надо подождать, посмотреть, что к чему... И вот ещё что: я, конечно, быстрый, но недостаточно, чтобы держать под контролем одновременно все четыре стороны света, — при этом, кстати, его голос был слышен то оттуда, то отсюда, а вот как остроухий перемещался, слышно не было вообще.

— Понял. Но ты же знаешь, я не стрелок... Я больше в рукопашную...

— Надо, чтобы кто-то присматривал хотя бы за одним направлением. И сообщал мне, если что-то там увидит.

— Тогда сделаем так! — после минутной заминки решил Нар. — Бери этих двух оболтусов, и ставь их на самую безопасную сторону. Уж вдвоём они как-нибудь справятся. А я беру на себя первый этаж. А там, глядишь, что-нибудь и придумается...

— Темно же! Мы не видим ничего! — возмутилась Маша. — Как мы будем смотреть?! Может, поджечь что-нибудь? — подала она идею.

— Ага, вот наш домишко как раз будет хорошо освещать всё вокруг — с иронией отозвался гном.

— Ой! А нас не подожгут?! Всполошилась девушка. Ведь проще сжечь нас вместе с домом, чем его штурмовать.

— Не бойся. Не подожгут. Я уверен. Почти... — обнадёжил Машу гном, и добавил: — А насчёт 'не видим'... Вот! Держите!

Маша и Витя почувствовали, что в их ладони снова ткнулись кругляши пилюль.

— Но мы же уже приняли противоядие! — запротестовала девушка. — Кстати, а нас что, действительно хотели отравить?

— Нет, понарошку... — буркнул гном. А ну ешьте давайте! — вдруг гаркнул он.

Витя автоматически закинул таблетку в рот. На глазах сразу выступили слёзы. В отличие от первого 'колеса', это оказалось нестерпимо горьким! Парень собрался уже было тихо избавиться от горькой пилюли, как он делал когда-то, лежа в больнице с воспалением лёгких, но тут послышался грозный окрик Нара:

— Я тебе выплюну! И тебе тоже! — второе обращение, очевидно, было к Маше. — Жуём-жуём! Глотаем!

Витя проглотил свою пилюлю и закашлялся.

— Водой запей, — послышался рядом сиплый голос. Витя аж подпрыгнул от неожиданности. 'А это ещё кто?'. Но, обернувшись, увидел Машин силуэт. Девушка как раз подносила ко рту какой-то предмет. Судя по бульканью — свою фляжку.

— Ну и голосок у тебя... — Витя потянулся за своей флягой.

— За своим следи, — огрызнулась Маша, в два больших глотка осушив пол фляжки.

— Да, кстати, ушастый! Пока мы сражались с врагами, эти двое мутузили друг-друга. Приглядывай за ними на всякий случай, чтобы не поубивали один другого. — посоветовал Элдуисару Нар.

— Я не 'Ушасссстый'! — возмущённо зашипел эльф. — Я — Голубой Эльф из рода Голубых Эльфов! Я!..

— Ну, прости великодушно. Не хотел... Вырвалось... Боевой этот, как его... О, стресс! Сам понимаешь... Больше не повторится, — зачастил Нар, изображая глубокое раскаяние. Отчего-то Маше показалось, что не более чем 'изображая', а на самом деле никаким раскаянием тут и не пахло. — Но за этими всё равно присматривай!

— Да не трогал я её! — вступил в разговор чуть не поперхнувшийся водой от возмущения Витя. — Хотел закрыть собой от стрел, а она!...

— Знаю я, чего ты хотел! — в свою очередь возмутилась Маша. — 'Собой закрыл!'. От тебя дождёшься! Тюфяк!

— Да я!... — начал Витя...

— А ну тихо! — гаркнул гном. — Нашли время!...

— Вы мне рот не заты!... — начала девушка, но тут же в недоумении замолкла, уставившись на какую-то светящуюся мягким зелёным светом горошину, которую коротышка с ловкостью фокусника извлёк из кармана и протянул ей на раскрытой ладони. — Это снова надо глотать?! — Маша непроизвольно сделала шаг назад и зашипела от боли, ударившись затылком о стропила. — Я ещё от предыдущей не отошла!

— Он говорит правду! — торжественно провозгласил Нар.

— Этот маленький зелёный шарик? — удивилась девушка.

— Да не 'шарик'! Витя! — воскликнул гном. — Смотри!

— Как тебя зовут? — повернулся он к парню.

— Да вы и так знаете... — пожал плечами тот.

— Говори!

— Ну, Витя... — шарик, уже начинавший угасать, вдруг снова вспыхнул ярким зелёным светом.

— А теперь скажи 'Меня зовут Нар!'

— Меня зовут Нар, — послушно повторил парень, снова пожав плечами. Шарик на ладони гнома сменил цвет с зелёного на красный.

— Врёшь! — удовлетворённо проговорил гном.

— Так ты же сам попросил! — возмутился Витя. Шарик мгновенно перекрасился в зелёный.

— Поняла? — обратился коротышка к девушке.

— Детектор лжи? — недоверчиво спросила она, глядя на 'горошину' широко раскрытыми глазами.

— Ни фига себе! — куртуазно восхитился Витя.

— Вот то-то! — Нар спрятал шарик обратно в карман. — А теперь замолкли и смотрим!

— Куда? — завертела головой девушка.

— Да куда угодно! Главное — смотрите!

— Витя третий раз за последние две минуты пожал плечами и уставился во тьму прямо перед собой. Несколько секунд ничего не происходило, но потом он с удивлением заметил, что тьма отступает, светлеет... Сквозь неё начинают проступать очертания окружающих людей и предметов... Наконец видимость стала, как в пасмурный день, только всё было не разноцветное, а однообразно окрашено в разные оттенки зелёного.

— Пилюли? — коротко спросила догадливая Маша.

— Они, родимые... — широко улыбнулся гном. — Теперь до утра будете всё видеть как днём!

— Ничего себе тут боевая фармакология... — пробормотал Витя.

Нар, явно не понявший мудрёного слова, подозрительно взглянул на парня, однако потом, видимо, решив не разбираться, было ли это слово ругательством, сообщил землянам:

— За пилюли будете должны!

'Хорошо, хоть процентов не дерут', — подумал Витя. 'Этому должны, тому должны... А где боевое братство?!' — однако от возмущения вслух решил воздержаться.

— А теперь разбирайте оружие, — гном кивнул на валяющиеся рядом с ними лук и маленький двухзарядный арбалет, которые он, оказывается, успел прихватить с собой на чердак. Откуда взялся лук, Витя примерно догадывался — оружие того свалившегося с крыши стрелка — чьё ещё? А вот арбалет...

— Крысёныш этот мелкий с арбалетом к нам пробирался, — улыбнулся коротышка. — Ну, я решил, что оружие ему без надобности. В общем, лук и колчан со стрелами — парню, арбалет и подсумок с болтами — девке.

— А болты зачем? — недоумённо подняла брови Маша. Что к чему прикручивать?

— Темнота! 'Болты' — это стрелы для арбалета. Знать надо! — снисходительно пояснил Витя.

— Ну да! Я дома каждый день из арбалета стреляла! — съязвила девушка, с интересом вертя своё оружие в руках.

— Эй-Эй! Не на меня! — заорал парень. — В сторону направляй! Я ещё жить хочу!

— Подумаешь, какие мы нервные! — Маша опустила руку с арбалетом. Что-то щёлкнуло, и в пол с глухим стуком вошёл арбалетный болт.