Будь Харраг живым, сказал бы, что на восемь ударов сердца, а так... Да и жгут получается каким-то рыхлым. Даже дерево не срубить. Тонкое. Про броню и говорить нечего. Только и пользы, что из него можно пытаться сделать что-нибудь толковое. Если тренироваться — так Господин сказал. Ещё он сказал, что Харраг может попробовать научить собирать и выпускать Силу своих братьев-по-смерти. Это будет полезно. Даже очень. Что же касается остальных изменённых, не говоря уже о поднятых, им сейчас хватает других забот. Не менее, а в чём-то даже и более важных. Вроде подготовки замка к приёму гостей. Ну а чтобы Харраг знал, к чему стремиться, Господин показал несколько приёмов с разными жгутами...

Спустя десять дней, в очередной раз проверив, как у Харрага обстоят дела со жгутами, и убедившись, что ничего толкового не получается, Господин предложил заполнять Силой камни. То есть взять обычный камень, заполнить его Силой и метнуть в нарисованный на скале круг. То есть сначала метнуть просто камень, а потом заполненный Силой. С десяти шагов.

Потом отойти на десять шагов и повторить.

Потом ещё раз отойти... и ещё... и ещё...

С пятидесяти шагов Харраг промахнулся. Ну, почти: пустой камень попал не в середину круга, как предыдущие, а между ней и левым краем. А камень с Силой — прямо в него. В этот самый край. Правда, похоже, Силы в этом камне осталось мало, но всё равно...

Однако Господин только кивнул, а его слуга принёс изменённому лук и колчан со стрелами. Явно из тех, что Господин в последнем походе добыл: лук деревянный, раза в два длиннее тех, что в степи делают, и слабее. Сильно слабее. Стрелы тоже деревянные, со стальными наконечниками. Бронебойными. Причём все десять.

"Точно из добычи", — мысленно кивнул самому себе немёртвый и попытался влить немного Силы в стрелу. Увы, как он ни осторожничал, древко всё равно рассыпалось в труху прямо в руках. Подняв упавший на землю наконечник, изменённый попробовал влить Силу уже в него. Сталь выдержала, и Харраг под одобрительным (как ему показалось) взглядом Господина достал следующую стрелу...

* * *

Лирт Мясник, ректор Карсидской Королевской Академии Магии, придворный целитель Карсидской Короны и просто светлый до белизны маг смотрел на спящую крысу, которую гордо держал в руках Тор, и завидовал. Мальчишка-тёмный, изучавший целительство всего ничего да ещё под руководством даже не лекаря — обычного проклинателя — сумел решить задачу, над которой уже который месяц безуспешно билась группа из четырёх не последних в своём деле лекарей под руководством самого Лирта. А именно — нашёл способ ускорить восстановление утраченных конечностей у живого (!) пациента! И то, что пациент этот — всего лишь крыса, значения не имело. Поскольку живое — оно живое и есть. И снова, если верить подробным разъяснениям (а не верить им нет ни малейшего основания), решение лежало на поверхности!

Строго говоря, сделанное учениками открытие при надлежащем оформлении тянуло на курсовой проект старшего курса. Для всей группы. А в случае продолжения исследований — и на дипломные проекты. Тоже для всех троих. И числись дети учениками Академии, так бы оно и было по причине включения всех троих в "Группу разработки способа ускоренного восстановления утраченных конечностей".

Однако же будущие тёмные маги обучались у наставника (по чистой случайности именуемого Наставником), и потому сейчас перед Лиртом стояла нелёгкая задача получить разрешение на использование услышанных идей в академической разработке. Причём нелёгкая не из-за нежелания юнцов делиться, а по причине невозможности предложить что-то на обмен. Что-то столь же ценное. Дело осложнялось ещё и тем, что ученики, обучаясь "на стороне", оставались подданными Карсидии, находились под патронажем Карсидской Королевской Академии Магии и по условиям соглашения обеспечение их необходимыми учебными материалами лежало на последней.

Другими словами, предложить было нечего. Разве что — взгляд Лирта остановился на Злоглазом...

По обычаю, всё, созданное учениками во время обучения, принадлежит их учителю. То есть в данном случае — Наставнику или Его Сиятельству. И вот им у Мясника было, что предложить. Правда, могло оказаться, что личу (читай — его господину) это уже известно, но ведь попытка — не пытка? Правильно?..

* * *

На встречи с Голосом Союзника полковником Дарсигом — и не только с ним — Гельд всегда ездил сам. По разным причинам: и уважение проявить, и на случай, если вдруг потребуется принять важное решение (о том, что немёртвые могут говорить друг с другом на значительных расстояниях, посторонним знать не следовало. Даже союзникам). Затем, осмотреть свои создания, особенно не имеющие разума, показать сопровождающим полковника личам что-нибудь полезное. Ну и принять привезённый материал, выслушать просьбы и пожелания и тому подобное.

Обычно на этом встреча заканчивалась и "высокие договаривающиеся стороны", как их однажды обозвал Злоглазый, расставались до следующего утра, если Его Сиятельство приглашал к себе тёмногвардейского лича для обучения, или до следующего визита.

Хотя в последнее время случались и исключения, если с тёмногвардейцами прибывал Лирт Мясник. Тогда, давая ему время пообщаться с Наставником и с его учениками, князь с полковником обсуждали что-нибудь... не слишком важное. Как в этот раз, когда Дарсиг сначала передал Гельду амулет связи, позволяющий отправлять послания на другой такой же, находящийся у дежурящего при Его Величестве стража. Чтобы Его Сиятельство мог, буде такая потребность возникнет, сообщить Его Величеству о намечающихся боевых действиях. Дабы Его Величество, в свою очередь, имел возможность предоставить, во исполнение союзного договора, поддержку военной силой ли, снабжением или деньгами.

После вручения подарка полковник перешёл с возвышенно-официального стиля на обычный и попросил рассказать о битве между князем Гельдом Проклятым и князем Ризгором Дуболесским, которому молва уже успела приклеить прозвище Неудачливый. Именно о битве, а не о поединке. Потому что слухи слухами, а рассказ непосредственного участника — это рассказ непосредственного участника.

Рассказывал — а заодно и чертил на выровненном снегу — понятное дело, слуга Его Сиятельства. Он же и отвечал на задаваемые полковником вопросы: сколько было вражеских войск, в каком составе, как они построились и так далее. Когда же оборотень закончил, Дарсиг высказался в том смысле, что дуболесцы этого позора жителям Диких Земель не забудут. И не простят. Просто потому, что не захотят признавать себя виноватыми.

Гельд на это только плечами пожал: не простят и не простят. Пока сидят тихо, это их непрощение никого не волнует. Если же начнут дёргаться, получат ещё раз.

Покивав и высказавшись в том смысле, что в результатах прямого столкновения никто не сомневается, Вертин поинтересовался, сможет ли Его Сиятельство защитить земли вассала от засылаемых Дуболесьем мелких отрядов. Можно, конечно, и самим засылать такие отряды, но разорение чужой деревни не восстановит разорённую свою.

"Господин будет думать", — почти сразу же отозвался слуга. Полковник же, кивнув, сообщил (просто на всякий случай!), что если верить слухам, к северу от баронства Грат и к западу от владения Тогрис находится большое захоронение. А к востоку от оного владения — лес, называемый Дурным. Из которого всё время лезут тёмные твари. Если, опять же, верить слухам. Сам Дарсиг узнал об этом, когда, возвращаясь после прошлого визита, заехал проведать барона Кая.

Внимательно посмотрев на полковника (странное ощущение — чувствовать взгляд скрытых повязкой глаз), князь резко кивнул, а его слуга тут же объявил:

— Господин благодарит союзника за предоставленные сведения!

* * *

Сведения были ценными. Большое и наверняка древнее захоронение — это ничейный (не можешь защитить — не твоё!) Источник тёмной Силы. На ничейной, что немаловажно, земле. Упокоить низшую нежить, взять под контроль высшую (она там очень даже может быть)... если получится. Если нет, тоже упокоить. И можно будет держать там десяток умертвий, пару личей и несколько стай гончих. Хватит, чтобы перехватывать отряды из Дуболесья?..

После недолгого размышления пришлось признать: не хватит. Нужно либо увеличивать численность... гарнизона? Либо развёртывать на границах Грата следящую сеть... на личах или амулетах... При том, что первых просто нет, вторые нужно ещё разработать и что и одним, и другим нужны накопители. Которых тоже нет...

Ещё через пять минут размышлений в голове Хозяина Башни появилась мысль: "А если?" А если не перекрывать границы, а держать небольшие — пара немёртвых, один из которых лич, и малая (от трёх до пяти голов) стая гончих — на деревенских кладбищах? Они, конечно, много Силы не дают, но при ожидании много и не надо! Разве что личу — следящую сеть поддерживать? Или как в Ослах — старостам амулеты вызова выдать? Тогда лич не нужен. Или попробовать сделать лича из изменённого? Точнее, при изменении?..

Можно попробовать, благо с... восстановлением... конечностей у немёртвых разобрался. Грубо, конечно: отрезать у поднятого ноги или руки — смотря что требуется — и... приделывать ущербному изменённому. Обе. В смысле, обе ноги или обе руки, чтобы не возиться с подбором и подгонкой. Но как бы то ни было, тему пусть и временно, но можно считать закрытой. То есть освободилось какое-то количество времени. Для нового проекта. Правда, нужны добровольцы, но не сразу. Сначала — расчёты. И вообще, может, попробовать на крысах?

Гельд представил изменённую крысу, способную работать с Силой... Потом — этих крыс, сидящих (или лежащих — принципиальной разницы нет) в укрытиях вдоль границ владения... Потом просто поднятую крысу... вцепившуюся в ногу местного жителя... Потом заменил крысу кошмариком... Потом заметил, что размышляет уже не столько о получении изменённого лича, сколько о всё той же охране вассального владения, и вернулся к мысли выдавать старостам деревень вассала амулеты вызова. А заодно и доверить им право решать, кто из пришлых враг, а кто — нет.

Что может не понравиться владетелю.

Даже наверняка не понравится. Самому Гельду уж точно не понравилось бы. Но и ждать весеннего равноденствия, когда оный владетель обещался прибыть — потерять целый месяц. Значит?..

Гельд ненадолго задумался, после чего решительно потянул нить, связывающую его с отправленным во владение Грат изменённым...

* * *

Это, как принято писать в рыцарских (и не только) романах, не должно было случиться! Но случилось: костяная гончая, мирно лежавшая на полу рядом с креслом владетеля Грата, вдруг вскочила, подбежала к двери в коридор и повернула голову, уставившись на Его Милость горящими в глазницах зелёными огнями. И всё это произошло настолько быстро, что собеседник барона, владетель Тогрис, не сдержался — помянул тёмных богов, после чего виновато посмотрел Рунда: употребление крепких, не очень крепких и совсем не крепких выражений в приличном обществе не приветствовалось. А общество барона Грат в этой части Диких Земель как раз и было самым приличным из возможных.

Однако Его Милость не выказал ни малейших признаков неудовольствия несдержанностью собеседника. Сохраняя на лице вежливо-заинтересованное выражение, он поднялся на ноги, принёс владетелю Тогриса извинения за то, что ненадолго его покинет, и вышел из кабинета. Злобная тварюга, чьи несвоевременные скачки вынудили хозяина замка пренебречь долгом гостеприимства, за ним не последовала. Развернувшись к владетелю Тогриса, она уселась по-собачьи и принялась буравить того своими буркалами...

Тем временем к покинувшему кабинет Рунду приблизилась закутанная в тёмный плащ с глубоко надвинутым капюшоном фигура. Резко кивнув, фигура эта сообщила скрежещущим голосом, что "господин прислал весть. Он просит тебя прибыть к нему для обсуждения важного дела". Затем фигура кивнула ещё раз и растворилась в полумраке замковых коридоров.

Вернувшись в кабинет, Рунд некоторое время стоял в задумчивости перед своим креслом, потом сел и посмотрел на гостя:

— Ты точно хочешь принять руку Его Сиятельства?

— Хочу, не хочу, — поморщился тот. — Мне деваться некуда. Тварей из Дурного леса всё больше и больше лезет. У меня скоро селяне разбегаться начнут.

— Ты не ответил! — решил проявить настойчивость барон Грат.

— Да, я жел... — начал было гость, но тут же поправился: — Я, Лагус, первый владетель Тогриса, попрошу Его Сиятельство Гельда, именуемого Проклятым, принять владение Тогрис под свою руку при первой же возможности!

Рунд мысленно поморщился: всё же в такой формулировке было слишком, на его взгляд, много неопределённости. Однако дожимать собеседника не стал, объяснив вместо этого:

— Его Сиятельство призывает меня к себе. Я выеду к нему завтра в полдень. Если хочешь, можешь присоединиться.

Бросив взгляд в окно, Лагус ненадолго задумался, после чего вздохнул:

— Ваша Милость, я правильно понял, в дар Его Сиятельству лучше всего преподносить разбойников и драгоценные камни?

— Совершенно верно, уважаемый Лагус, — кивнул барон.

— Тогда я вынужден вас покинуть. Надеюсь встретиться с вами завтра, на первой стоянке.

Поглядев на закрывшуюся за владетелем дверь, Рунд осуждающе покачал головой: какие титулы на себя ни вешай, а отсутствующее должное воспитание они не заменят. Этот, к примеру, даже ответного поклона не дождался, так спешил. Несмотря на то, что потраченные на вежливость минуты — ничто в сравнении с теми часами, которые он сейчас затратит на гонку с солнцем. Стремясь оказаться в своём замке до его захода. Или это такой неявный намёк на опасность нахождения на землях Тогриса после наступления темноты?

Хотя вряд ли. Натура не та. Такие предпочитают удар дубиной уколу рапиры. И не любят отступать. Хотя и умеют. Некоторые. Такие, как этот. Но уметь и делать — не одно и то же. Иначе Лагус, первый владетель Тогрис, попросился бы под руку Его Сиятельства ещё год назад. А то и раньше. Однако ждал, тянул до последнего. Вот и дотянул. На свою голову. А точнее, на головы своих подданных...

Рунд вздохнул: к нему бы их, этих беглецов. Уж он бы нашёл, куда их пристроить. Есть на землях Грата несколько мест. Однако же напуганные простецы предпочитают — да-да, они уже бегут! — уходить западнее. Туда, где, как они думают, безопаснее. Ну и боги с ними, с беглецами. Ему же, Рунду, третьему барону Грат, следует готовиться к встрече с сюзереном. Как и приличествует доброму вассалу. А отвлечённым размышлениям можно предаться и на досуге...

* * *

Когда-то давно, когда дед был ещё жив, он учил маленького Рунда, что по тому, как выглядит чьё-то рабочее место, можно многое узнать о его хозяине. Заодно объясняя, о чём может говорить та или иная мелочь. Увы, по большей части всё это было всего лишь теорией, поскольку взять единственного (!) наследника с собой к соседям, чтобы провести занятия "на натуре"... Нет, будь у Рунда братья или хотя бы сёстры... Но — увы. То ли боги не расщедрились, то ли демоны подгадили. У отца нынешнего барона, Рунда-старшего, даже бастардов не было...