Испытание любовью

Она не подняла голову, услышав шаги вернувшегося Влада, только повернула голову, наблюдая за тем, как тот достает из стенного шкафа сорочку и костюм.

— Ты уже решил выходить на работу? — Как-то отстраненно поинтересовалась Леся, наблюдая за его скупыми, давно отработанными до автоматизма, действиями.

— Да, и так слишком долго там не появлялся. А проблем, особенно со всеми этими непонятными происшествиями на объектах, все больше. И комитет... — Его глаза внимательно изучали Лесю сквозь отражение зеркала, пока Влад завязывал галстук.

— Конечно. — Тихо согласилась Леся, отчего-то ощущая в душе огромную пустоту, такую, что вот-вот грозила поглотить всю ее.

Стараясь не поддаваться всяким глупостям, она подтянула ноги под себя, а после, и вовсе, натянула одеяло, укрывшись с головой. Пусть едет, она и без него умеет со всем справляться, и со своей жизнью, и с мерзкой болезнью. И никто здесь не ждал, что Влад останется и будет с ней нянчиться. На такие абсурдные нелепости с позиции здравого смысла только Леся и способна.

Сильно зажмурившись, она зарылась лицом между подушками, игнорируя медленно зарождающуюся головную боль. Та, все равно, оказалась меньше душевной боли.

— Леся? — Судя по звукам, Влад приблизился к кровати. — Тебе плохо? Стало хуже?

— Ничего, не важно. — Она не собиралась выбираться из своего убежища. — Наверное, опять температура поднялась. — Ее, действительно, начало "морозить".

— Я сейчас разведу лекарство.

Это ей только кажется, что в его голосе появилось озабоченность. С чего бы Владу волноваться. От ее же здоровья не зависит производительность его рабочих.

— Не надо. Я маму попрошу. Иди, а то уже опаздываешь, наверное. — Леся очень надеялась, что в ее ответе не слышится вся обида и жалость к самой себе, которая вдруг нахлынула на нее.

— Леся...

Она не услышала, что он ответил, зашлась в приступе опостылевшего кашля. И все равно не выбралась из-под одеяла. Не переспрашивала.

Что-то загремело, Влад выругался и прошелся по комнате. Наверное, уже собирался выходить.

— Будешь внизу — попросишь маму подняться. — Тихо пробормотала Леся, выставив кончик носа из своего "убежища".

Влад, держа губами сигарету, одарил ее мрачным взглядом, сминая в руке пустую пачку и, промолчав, резко схватил с тумбочки телефон. Подойдя к балконной двери, он с силой дернул ту на себя, щелкнув зажигалкой, но дальше порога не пошел.

Леся прикусила язык, решив, что и сейчас не скажет ни слова о необходимости восстановления его легких и бронхов. Пусть что хочет, то со своим здоровьем и делает, хоть по десять штук сразу курит. Каждые пять минут. Ей без разницы.

— Виталий? — хмуро спросил Влад, прижав мобильный к уху плечом и глубоко затянулся. — Когда все приедут на работу, соберешь начальников объектов, пусть возьмут планы и чертежи. Потом позвонишь, я пришлю Юрия, он покажет им, как добраться. Я не могу приехать, у меня жена больна. Совещание я проведу здесь, у себя.

Что-то выслушав в ответ, Влад отключил связь, продолжая курить. А Леся оторопело смотрела в спину этому мужчине. И даже не могла сказать, что ее больше огорошило: его очередная попытка публично присвоить ей статус, который Леся не соглашалась принимать, или же то, что Влад оставался.

Докурив и жестко вдавив окурок в пепельницу стоящую на подоконнике, Влад развернулся и молча посмотрел на нее. Но ничего не объяснял. Леся, пока, так же, не готова была что-то спрашивать. Только наблюдала за тем, как Влад закрыл двери балкона, скинул пиджак, бросив тот прямо на пол и, отправив туда же галстук, подошел к кровати. Сев поверх покрывала, он наклонился к ней, оттянул угол одеяла, все еще укрывающее Лесю с головой.

Она промолчала и тогда, когда его губы, пахнущие дымом и табаком, коснулись ее лба. А вот от того, чтобы подобраться ближе и устроить голову на коленях Влада — не удержалась. Ей, на самом деле, было очень плохо, и Леся не могла отказываться от такого щедрого и совершенно нежданного подарка судьбы, пользуясь каждым мгновением, когда Влад был рядом. Каждое его прикосновение дарило облегчение. Не столько физического состояния, сколько душевного. Мама — это замечательно, но в какой-то момент взрослой жизни поддержка и сочувствие любимого человека начинает значить для нас куда больше. Даже если мы злимся на него.

— Я сейчас принесу тебе чай. — Голос Влада не был образчиком душевности и теплоты.

Тон звучал привычно отрывисто и резко. Однако, вопреки этому, касания его губ и пальцев были осторожными и даже нежными.

Обняв ее за плечи, он на какой-то миг сильнее прижался к ее лицу своим, после чего поднялся и быстро вышел из комнаты.

Влад всегда гордился тем, что может сосредоточиться на главном практически в любой ситуации. Именно его умение вычленять из вороха второстепенных деталей и задач — одну, самую главную и существенную, помогло ему добиться всего и стать тем, кем он теперь был. "Видеть цель, не замечать препятствий" — это был его девиз. Подобного умения он требовал и от своих подчиненных.

Но сейчас он не смог бы упрекнуть тех в некоторой рассеянности. Даже сам Владислав с трудом заставлял себя сосредоточиться на предмете обсуждения. Что же говорить о людях, которые, явно ощущали отвлеченность начальника?

За столом сейчас сидело десять человек и все честно пытались разобраться, что же происходит с идеальными, вроде бы, на бумаге, планами. В чертежах не было расхождений, все учитывалось. Вот только, почему тогда на деле возникло столько проблем? Вывод был очевидным — кто-то портачил на местах. А вот случайно или преднамеренно — предстояло разбираться. Правда, сомнительным казалось, что кто-то из прорабов с ходу признает свои ошибки. Но Влад умел прижимать людей. Тем более своих сотрудников.

Однако и вероятность преднамеренного саботажа не могла в полной мере привлечь его внимание этим утром.

Влад умел отрешаться от всего ради главного. Особенно, когда это касалось его работы. Сейчас же он никак не мог определиться с приоритетами и расставить две цели по местам. Он не мог решить, что главнее? И вот это было для него совсем необычно.

Казалось бы, о чем тут можно думать, когда на стройплощадках столько проблем? Когда не хватает времени и человеческих ресурсов, чтобы уладить возникающие одна за другой накладки? А порт с этой дурацкой реконструкцией? О нем и упоминать не стоило. Самим собой разумеющимся казалось, что он должен полностью погрузиться в дела и все это уладить. И лучше бы заниматься этим было в деловой атмосфере собственного офиса. Но, игнорируя все это, Влад все-таки остался дома.

И все из-за Леси.

Глядя на то, как она прячется под одеяло, он просто не смог уехать. И не только потому, что прекрасно слышал в ее голосе обиду. Слишком много причин повлияло на это решение, а он все еще не сумел разобраться с каждой из них. Да и не время сейчас было анализировать. Но все-таки, делая вид, что слушает отчет одного из архитекторов, честно пытаясь заставить себя вникнуть в доводы помощника, Влад думал как раз о том, что сегодня утром ощутил нечто, напоминающее укоры совести. Не только их конечно, но как можно было уехать, если Леся ради того, чтобы ухаживать за ним во время болезни не побоялась и вовсе лишиться работы?

Нельзя сказать, что решение остаться он принял просто и легко. Совершенно нет. Да, Влад уже признал себе, что эта женщина для него очень много значит. Настолько, что решился поменять прежнее решение в корне порвать с ней. Однако убедить ее вернуться оказалось не так-то и легко. Впрочем, не то, чтобы он ожидал от Леси чего-то иного. И, казалось бы, вот он — шанс доказать, что Влад действительно серьезно настроен добиться ее прощения, что он изменил взгляд на их отношения. Шикарная возможность, если подумать.

Но понимание этого не значило, будто бы он не чувствовал злость и раздражение. Словно его принуждали выбирать. Заставляли делать нечто, не совсем ему свойственное. А Влад не привык ни к такому ощущению, ни к тому, что должен подстраиваться под кого-то. Слишком давно люди подстраивались к нему самому. Даже Леся. Во всяком случае, до того, как он выставил ее из своей жизни.

И теперь приходилось идти на подобные уступки и компромиссы со своим понимание того, что более важно с позиции здравого смысла. Пришлось унимать свое раздражение. А это оказалось не так просто, хоть обычно, в любых деловых переговорах или бизнесе Влад не видел проблемы в чем-то подобном.

В общем и целом, сейчас его настроение не было рабочим или даже позитивным, что, наверняка, ощущали подчиненные. Оттого и бросали на него затравленные напряженные взгляды и терялись, неуверенно мямля ответы на элементарные вопросы. Что, в свою очередь, только усиливало раздражение Владислава.

— Перерыв. — Наконец, не выдержав, резко бросил он, когда над столом, в который раз повисло напряженное молчание после его вопроса. — Можете выйти на перекур.

Ножки стула слишком громко проскрипели по полу, когда он с силой отодвинул тот, больше не в состоянии сдерживаться. Подчиненные же, казалось, не испытали большого облегчения от этого позволения. Никто не посмел встать следом за ним.

Выругавшись в уме, Влад стремительно вышел из комнаты, надеясь, что сумеет справиться с собой и собственным недовольством. Вероятно, стоило и самому выйти, покурить, развеяться.

Но стоило ему подойти к раздвижным стеклянным дверям, как до ушей донесся тихий звук кашля. И тут же раздались быстрые шаги в коридоре. Чертыхнувшись уже вслух, Влад быстро пошел в том направлении.

— Я поднимусь к ней, — бросил он на ходу Тамаре Николаевне, которая спешила к лестнице.

— У тебя же совещание. — Со скепсисом заметила та, но остановилась в дверях гостиной.

Влад только передернул плечами, стараясь удержаться от резкого ответа напоминая себе, что это — мать Леси, и та ему не простит грубости в ее сторону.

Тамара Николаевна еще несколько секунд задумчиво смотрела ему в спину, словно раздумывала, стоит ли пускать Влада к дочери. Но ничего больше не сказала. Ушла куда-то, в сторону кухни.

Глубоко вздохнув, он на миг остановился на верхней ступеньке лестницы стараясь взять себя в руки. Это все было не так-то просто. Да и простуда, от которой Влад еще не совсем отошел, сказывалась, накатывая раздражающей усталостью.

Из-за двери спальни вновь раздался кашель. Еще раз глубоко вдохнув и, ощущая острую потребность в никотине, Влад пошел туда.

Леся с удивлением смотрела на Влада, даже кашель как-то прошел. Зайдя в комнату минуту назад, он еще ни слова не сказал и никак не объяснил своего нежданного появления. Сразу подошел к подоконнику, заставленному лекарствами.

— Совещание уже закончилось? — Осторожно поинтересовалась она, наблюдая, как он наливает для нее сироп от кашля в мерный стаканчик.

— Нет. — В его ответе сложно было разобрать само слово.

Влад скорее прорычал, чем членораздельно произнес то. Впрочем, она и так видела, что он на взводе. Правда, пока не поняла, что или кто настолько его довел.

— Какие-то проблемы? — Выпив лекарство, рискнула спросить она.

— Нет. — Ответил он тем же тоном.

Забрав у нее пустой стаканчик, Влад отошел от кровати и замер у дверей веранды. Она видела, с какой силой он сжимал пальцы, хрустя суставами.

Разговор, определенно, не получался. Леся откинулась на подушку, ощущая слабость и головокружение.

— Разобрались с тем, что творится на объектах? — Еще раз попробовала она, надеясь понять, что именно происходит.

— Нет.

Влад даже не повернулся в ее сторону.

— Знаешь, ты не обязан со мной нянчиться. — Леся легла на бок, отвернувшись к стене. — Мне и мама может дать лекарства, я совсем не хочу отягощать и отвлекать тебя, Влад. Думаю, даже смогу уже завтра уехать домой. Маме дали несколько отгулов, она побудет со мной. Да и ты спокойно вернешься к своей работе, не отвлекаясь.

Она подтянула одеяло повыше, укрывая плечи. Со стороны веранды потянуло холодом, видно Влад собирался выйти. Но едва Леся закончила говорить, он с грохотом захлопнул двери и грубо выругался.

— Никуда ты не поедешь! — Наверное, его и на первом этаже было слышно.

Леся зажмурилась и непроизвольно отпрянула. Этот крик только усилил головную боль, которая никуда не делась, лишь затихала время от времени.

— Не ори. — Хрипло прошептала она.

— Ты останешься здесь! — Уже шепотом, но от того не менее властно заявил Влад и сел на кровать с ее стороны. — И сегодня, и завтра, и дальше. — Его рука обхватила ее щеку, заставляя Лесю смотреть на него.

— Я предупреждала, что останусь, пока ты не поправишься. — Глухо возразила Леся, не собираясь поддаваться. — Ты уже здоров, — констатировала она очевидное.

— Ты — больная! — Влад снова повысил голос, и тут же оборвал сам себя, перейдя на шепот.

— Ничего, судя по тебе, это поправимо, и я выздоровею. — Леся опять прикрыла глаза, пытаясь отгородиться от яркого света и его слишком пристального взгляда.

— Ты будешь здесь. Все. Точка. И говорить больше не о чем.

Влад резко поднялся, так, что даже ортопедический матрас дернулся. Как-то судорожно прошелся туда-сюда по паре шагов. Замер и напряженно посмотрел на Лесю сверху вниз.

— Я не возвращалась к тебе, Влад, — тихо напомнила Леся. — Просто не могла оставить тебя одного больного...

— И сейчас не оставишь. — С напором проговорил он, вновь усевшись рядом. — Я не отпущу тебя, Леся. Ты вернулась, чтобы там не говорила. — Почти со злостью, но тихо, помня о ее просьбе, отрезал он.

Она против воли усмехнулась.

— Влад, не привяжешь же ты меня. — Леся замолчала, стараясь откашляться. — Мы взрослые люди... — Дышать между приступами кашля было не так и просто, а уж говорить, тем более.

— Привяжу, если надо будет. — Все тем же тоном прорычал Влад, подхватив ее под плечи.

Притянув Лесю ближе, он облокотил ее на себя, чтобы дышать стало легче, и аккуратно обнял. Это, и правда, помогло ей вдохнуть.

— Привяжу. — Снова повторил он, зарывшись лицом в ее волосы. — Не отпущу тебя. Ты мне и здоровому нужна.

— Зачем? — С трудом выдохнула она, еле перевод дыхание. — Я же тебе мешала. И сейчас мешаю. Вон, ты — бесишься. Я тебе нормально работать не даю, как ты привык. Сложности добавляю.

Потратив на это предложение остаток сил, Леся прижалась щекой к его плечу. Влад еще крепче обхватил ее, обнимая. И она соврала бы, если бы сказала, что это излишне. Леся нуждалась в поддержке и помощи. Возможно, только возможно, но с громким заявлением, что уже в состоянии уйти — она поторопилась.

— Ты не при чем. — Влад легонько покачивался, словно пытался укачать, успокоить ее.

Леся хмыкнула.

— Я тебя не первый день знаю, Влад. Ты же злиться начал еще тогда, когда остался дома. Решил, что должен так поступить, но все равно — злишься.

Он глубоко вздохнул и скривился.

— Ладно, просто все скопом навалилось. Я не привык еще. Но справлюсь. Ты же меня не бросила, несмотря ни на что.

— Влад, мне от тебя никаких жертв не надо. Без толку это все. И доказывать нечего. Мы оба знаем, как все будет.